Kitabı oku: «Байки актера массовых сцен. Начало…», sayfa 2
Байка 10. Трудная работа
Дубли шли один за другим. Съемка велась в торговом центре, народ не разгоняли и ничего не перегораживали, так что все желающие могли поглазеть на происходящее. Охранники из маленьких магазинчиков, конечно, так же вышли посмотреть, как идут съемки. Они просто стояли и наблюдали, ни во что не влезая. После очередного повторения прозвучала команда:
– Будет крайний дубль!
Я скорчил какую-то недовольную гримасу. Это заметил охранник.
– Трудная у вас работа, – с сарказмом сказал он.
– И не говорите, – ответил я. – Не то, что у вас: целый день стоять и пытаться не заснуть.
Один – один.
Байка 11. Паспорт за 90 тысяч
Как-то пришлось работать с неизвестным мне бригадиром, она была явно приезжая. Но это не проблема – главное, чтобы человек был хороший. Сцена была сложная, в дорогих костюмах. Впервые за мою массовочную практику бригадиром было выдвинуто условие: оставить паспорт в залог, чтобы с костюмом не ушел, и чтобы с ним ничего не случилось1.
«Ну ладно, – думаю, – надо так надо». Отдал паспорт, получил костюм, пошел работать. Как и положено (в данном случае), в конце смены получил паспорт обратно, отдал костюм (или наоборот: сначала отдал костюм, потом получил паспорт) – в общем, отправился домой, получив положенный гонорар и полагая, что на этом все исчерпано. Однако через несколько месяцев вдруг приходит письмо из банка, в котором говорится, что я должен 90 тысяч рублей, и долг я не выплачиваю. Пришлось идти разбираться, как так получилось.
Оказалось, что я был не один такой. В банке ко мне отнеслись с пониманием, претензия была принята, и все закончилось благополучно. Как я понял, бригадирша понабрала за счет актеров кредитов, а затем сбежала (больше я с ней не работал и вообще не встречал). Впрочем, вполне возможно, что я и ошибаюсь. Но откуда же тогда появилось столько должников? Надо у остальных массовочников поспрашивать.
Байка 12. «Незадачливые» съемки
Бывает же такое, когда съемки, да и вообще весь день, не задаются. Хорошо, если такое случается редко. Но тут уж как карта ляжет.
Началось все с того, что решил я подать заявку на съемки в одну передачу, да не один, а с соседским парнишкой, которого мама сосватала на это же дело. Набирали как раз и молодых, и «старых». Молодым ребятам доставались роли «сектантов», а тех, кто постарше, планировали использовать как рыбаков и милиционеров.
Телефонный звонок:
– Здравствуйте, я запишу вас на завтра на милиционера.
– Хорошо… – Однако я тут же сообразил, что нужно уточнить свои параметры: – Но у меня рост сто шестьдесят девять, а размер одежды сорок четыре – сорок шесть.
– Ой, ладно тогда, – засомневалась бригадир.
– Хорошо, что я сказал.
– Да вы просто не указали сразу.
– Я думал, что на рыбака пойду…
– На рыбака… Лучше потом, когда я до них доберусь. Хотя ладно, давайте запишу на рыбака. И сынишку своего возьмите. У него какой рост?
– Сантиметров на пять повыше меня.
– Отлично. Записываю.
В общем, сказали нам, где и когда встречаться. Про парня решили, что он мой сын, так как я его вместе с собой записал. Звучало забавно, но мы не стали никого разубеждать.
Вечером раздался звонок:
– Вы знаете, сынишку не берите, там режиссер своего сына возьмет, так что он не понадобится.
– Понятно.
Сказал парнишке об изменениях. Что тут поделаешь?
Ночью пошел страшнейший дождь. Даже из ведра так не льет, как лило на бедную многострадальную Москву. Хорошо, что встреча была назначена не очень рано. Была надежда, что дождь прекратится. Однако ничего подобного.
Утром раздался звонок:
– Сегодня съемки отменяются, под таким дождем ничего не получится. Переносим на завтра, вечером уточню место и время встречи.
Ну ладно, оно и к лучшему. Под таким дождем точно не хочется на улице крутиться.
Вечером звонок: «Время такое-то, сынишку с собой возьмите».
– Хорошо.
Сообщаю парнишке, что нас опять берут. Тот расстроился, получив информацию: уже договорился на завтра с друзьями потусить. Но на съемки записались – нехорошо теперь отменять.
Утром в назначенное время мы были на месте. Встречались на улице. Уже подходя поближе, в стоящих ребятах мы распознали таких же участников предстоящего действия, кем являлись сами. Однако здороваться не торопились – мало ли что, вдруг ошиблись.
Простоять пришлось около сорока минут, прежде чем за нами заехали. Но когда уже всех переписали и посадили в микроавтобус, выяснилось, что мы ждем еще одного человека. Изначально его участие не планировалось, однако теперь выяснилось, что он необходим. В общем, сидели и ждали еще полчаса.
Впрочем, такая ситуация на съемках не редкость и никого не удивляет. В целом по опыту съемок в таких передачах я представлял, что мы должны управиться часа за четыре, не больше. На это, собственно, рассчитывали мы оба.
Однако когда нас довезли до места, оказалось… что это еще не то место. Там заканчивались предыдущие съемки. Во дворе сидела «вдова» во всем черном, ходили «гости», сидели «милиционеры». Съемки подзатянулись. Хорошо, что погода в этот день была хорошей, светило солнце, лишь редкие облака бежали по небу.
Ждали еще около часа. Облака начали сменяться чем-то серым и менее приятным. Но повезло, что до дождя не добрались пока что. В общем, долго ли – коротко ли, но кого-то рассчитали, кого-то забрали в автобус – поехали мы дальше.
Остановка. И опять не на месте – оказалось, что мы следовали за микроавтобусом с костюмами, а там сидел парнишка-разнорабочий, которому предстояло еще купить реквизит – дрова. Кроме того, он набрал каких-то продуктов. В общем, ждали мы еще полчасика.
Поехали. Теперь уже добрались до места. Меня быстро нарядили рыбаком (зря только вещи с собой разные брал, целый пакет, – все нашлось на месте, и это радовало). Всего вызывали двух рыбаков, а третьим был один из водителей.
Снимать начали довольно быстро. Однако в первых сценах я был не нужен. Зато задействовали двух других «рыбаков».
Парнишка-разнорабочий в это время приплыл на лодке, что взял на другом берегу большого озера. Судя по его разговорам, грести – дело классное, но напряжное (впрочем, это я знал и сам – благо, в детстве много плавал на байдарке).
Краем уха я слышал, что потребуется вторая лодка. Однако в это время рыбаки доснялись и пришли с садком живой рыбы. Не сами поймали – это тоже был купленный реквизит. Так вот, парнишка сразу взялся эту рыбу разделывать. Вокруг него тут же собралась толпа молодежи, чтобы посмотреть, как это делается. Девушек сильно удивляло, что с проткнутым сердцем и даже с отрезанной головой рыба еще шевелилась.
– Рефлексы, – пояснял парень.
Дальше был перерыв. Режиссер – очень объемный здоровенный дядька, который успел выпить несколько бутылок воды, – пришел за «Дошираком». Перекус, судя по всему, был его любимым делом.
В это же время выяснилось, что у одного из членов группы сегодня день рождения. Пакет вина оказался тут весьма кстати. В перерыве к этому пакету устремился режиссер, а за ним и некоторые другие члены группы. Солнце между тем начинало клониться к закату…
Тут режиссер вспомнил, что ему еще фильм снимать. И обнаружилось, что второй лодки никто так и не пригнал.
В это время один из ребят начал заметно нервничать. Ему обещали, что к 20.00 он освободится. Но была уже половина восьмого, а съемки «сектантов» еще не начались, актеров даже не переодевали. Он стал допытываться у бригадира, почему ничего не происходит и никто ничего не снимает. Бригадир тут же вступилась за группу:
– Да нет, вон, они сейчас на лодке снимают, дело идет.
Однако я сам видел, что ничего не происходило. Съемки в лодке закончились уже давно.
Бригадир между тем настаивала на своем:
– Это вам может быть выгодна задержка процесса, потому что за переработку полагается доплата, а у нас ставка, группе совсем не интересно все затягивать.
Однако, судя по всему, группа явно не сильно торопилась. Постояли еще немного. Наконец показалась вторая лодка, так необходимая для съемок. Позвали милиционеров и остальных. Стали снимать сцену в лесу (совершенно не понятно, почему ее нельзя было снять без лодки). Я стоял на берегу с удочкой наготове, но снова не понадобился.
Торопившемуся парнишке пора было уходить, и его отпустили. Тут же вспомнили о сектантах.
– Бригадир! Где массовка?! – заорал режиссер.
Вот тут все вспомнили, что массовку еще нужно как-то переодевать. Дело закипело.
Режиссер ненадолго засыпал, затем вновь начинал ругаться. В это время разводили костер, вокруг которого должны были крутиться сектанты. Режиссер вновь начал ворчать, причем весьма громко и матерно. За бригадира вступился парнишка-разнорабочий: «Да одеты они все!»
– Так чего же не идут?! Что за массовка полумертвая?!
Наконец ребят согнали: парни были в подвернутых штанах, девушки в длинных белых балахонах.
– Что это за порнография! – заорал режиссер. – Они должны быть в плавках!
Заставили ребят снимать штаны и бегать в трусах. О чем изначально никто не предупредил. Ну что ж, дали им рубашки подлиннее, дело пошло.
Во время съемок (а солнце почти уже село – благо, огонь развели на славу) режиссер безбожно матерился. А если учитывать, что снимались молодые люди от четырнадцати лет, выглядело это не очень красиво.
Девушки крутились и старались не подпалиться от костра в своих длинных полупрозрачных «ночнушках».
Настало время следующей сцены, во время которой милиция должна была разгонять этот шабаш. И тут выяснилось, что два «милиционера» отошли к машине. Их стали звать, начали орать на них. Первый изобразил некоторое ускорение, а второй так и шел спокойным шагом. Его подгоняли и так, и эдак – и матюками, и фразами типа: «Ты вообще бегать умеешь?» Но тот мужественно продержался и дошел до съемочной площадки, не прибавив шага. Я было подумал, что урежут ему зарплату, но вроде до этого не дошло.
Уже в серьезных сумерках съемки были закончены. Меня отправили переодеваться (к сожалению, мой «рыбак» так и не понадобился), ребят тоже. Все переоделись, сели в автобус, и тут пришел режиссер и объявил, что съемки будут продолжены с ребятами-«сектантами». На данный момент я бы мог уже получить расчет и уехать, но бросать парнишку-соседа одного было бы некорректно.
В общем, ребята опять переоделись. В это время было разведено два костра: один нужен был для съемок, второй – чтобы жарить разделанную рыбу.
У меня появились мысли: «Почему же массовку заранее не переодели для предыдущей сцены, почему столько времени было „профукано“?», но затем я услышал разговор костюмера и режиссера. Оказалось, что режиссер обещал сообщить ей, когда будет досниматься очередная сцена, тогда она и должна была начать переодевать ребят. Но режиссер ничего не сказал, а только в нужный (для себя) момент, стал орать и звать всех на площадку.
Съемки начались в темноте, была выставлена лампа, горел огонь. Этого должно было хватить.
Я сначала думал, что сцену быстро доснимут и мы поедем, но съемки затягивались, и я пошел на площадку. Теперь огонь горел на территории МЧС. Рядом стояли мчсовцы и наблюдали за съемкой. Один из парней вопросительно посмотрел на меня.
– Я уже отснялся, – улыбнулся я.
– А, – понимающе кивнул он. – А то иногда к нам заходят посторонние, приходится объяснять, что это закрытая территория.
Здесь дело шло весьма живо и успешно. Сзади жареная рыба пару раз упала в огонь, но зато у мальчишек и девчонок-«сектантов» все шло замечательно. Разве что главный гад (а кто же, кроме физрука, мог бы быть главным гадом?) был полумертвый какой-то.
Съемки закончились. Оставили двоих, остальных отправили переодеваться. Все были готовы, некоторых рассчитали, и тут выяснилось, что у бригадира остаются одни пятитысячные купюры. В общем, проблема. Кроме того, хотя всем отснявшимся уже очень хотелось домой, нам сказали, что машина поедет только тогда, когда придут все. Девушки думали уехать, но так как деньги получить не удавалось, решено было ждать, да и двое снимавшихся вскоре подошли.
В конечном итоге бригадир, очень долго пытаясь сообразить, сколько же и на кого полагается, выдала мне как самому старшему пять тысяч. По тысяче надо было отдать одним, по семьсот рублей еще двум, также по семьсот полагалось получить мне и парнишке. Получалось 4800. Разницу в двести рублей я отдал. То есть нам дали пять тысяч на шесть человек. Я, конечно, сомневался, что мне так легко удастся этот «пятачок» разменять, но что было делать? Мысленно я уже решил, что в случае чего куплю себе какое-то количество поездок на метро.
Когда все сели в машину, выяснилось, что предлагаются совершенно другие станции метро – не те, куда обещали довезти ранее. Кто-то из ребят возмутился:
– Как же так? Я уже договорился, чтобы там встретиться!
Но выбора не было. Выехать с территории съемок тоже удалось не сразу. Оказалось, что на воротах навешена цепь. Водителю пришлось звонить, просить, чтобы позвали мчсовцев открыть ворота. Надо отдать им должное, один из них пришел довольно быстро. Наконец-то мы двигались в сторону метро. Пошел дождь.
В метро женщина на удивление легко согласилась разменять пятитысячную купюру, причем дала и пятисотки, и сотни. Уже в предвкушении, что со всеми делами сейчас разберемся, я принялся раздавать деньги. Сразу отдал две тысячи, затем одну пятисотку, еще одну… Хоп, подходит еще одна девушка.
– А мне?
– Как? – удивились мы с парнишкой.
Оставалась только наша сумма. Рядом с нами стояли еще три девушки.
– Кто-то скрысил, видать, – сообщил парнишка.
Мы бросились в метро догонять тех, кто ушел. Хорошо, что догнали нужную девушку. Она уже села в вагон, мы за ней.
– Вы, случайно, не второй раз деньги взяли?
– Нет, – удивилась она.
Пришлось разбираться. После долгого высчитывания все пришли к выводу, что бригадир ошиблась и дала эти пять тысяч на семерых, а не на шестерых.
В общем, пришлось ей звонить. Я обрисовал бригадиру ситуацию (хорошо, что я записал тех, кому выдал деньги). В конечном итоге девушка, оставшаяся без денег, скинула бригадиру свое имя, фамилию и роль, которую играла. Надеюсь, у нее все закончилось хорошо.
В общем, только к часу ночи мы добрались до дома. Непростой и весьма специфический день был закончен.
Да, будни массовочника не всегда приятны и беззаботны.
Байка 13. Где рыбка?
В какой-то степени продолжая предыдущую байку, хотелось бы вспомнить другой забавный эпизод с рыбкой. Итак, живая рыбка была куплена в магазине, насажена на крючок, а главный герой «выловил» ее из озера.
– Стоп! Снято! – радостно сообщил режиссер.
Парень из съемочной группы тут же подхватил рыбку и побежал чистить. Сел у озера и принялся за свое дело. Когда рыба была выпотрошена, вдруг выяснилось, что она нужна еще для двух эпизодов. Запасной рыбки у съемочной группы не было. Пришлось бежать в магазин за новой. Нельзя сказать, что она была абсолютно похожа на предыдущую, но кто же заметит разницу, когда рыба уже лежит рядом с разведенным костром?
Несколько похожий эпизод был с букетом цветов. Суть состояла в следующем: курьер должен принести букет цветов и вручить его женщине, открывшей дверь. Затем по сценарию шла сцена, когда женщина ставит цветы в вазу. Как вы знаете, кино редко снимается по порядку. Последние сцены могут быть сняты гораздо раньше первых. На этот раз по плану сначала нужно было отснять женщину с цветами. Что ж, букет извлекли из упаковки, отдали его актрисе вместе с вазой. Съемка пошла. Все получилось отлично, причем довольно быстро. Однако потом вдруг до всех дошло, что букет уже разобрали! Красивую пленку сняли, ленточку выкинули…
– А нам теперь нужно снять, как этот букет вручает курьер, – сказал режиссер.
Пришлось все возвращать назад. Хорошо, что ничего не было испорчено, так что через некоторое время подарочный букет вновь блистал красотой. Пусть и немного поблекшей.
Байка 14. Такая разная оплата
В тот приятный солнечный день я подал заявку на большой «многолюдный» проект. Набиралась большая массовка, причем у разных бригадиров (о чем мы все узнали позднее). Сначала нас переодевали, затем гоняли целый день, и вот, вконец измотанные и уставшие, мы столпились в две большие очереди – каждый стоял к своему бригадиру за деньгами. Может быть, мы как-то неудачно расположились, а может быть, правда и так бы всплыла, но факт остается фактом: массовочники разных бригадиров сравнили свои гонорары. Оказалось, что наш давал тысячу рублей, а соседний – только восемьсот.
Ох, какая же буча тогда началась! И как только не честили бедного бригадира, «зажавшего» деньги. Однако выбить лишние двести рублей ни у кого не получилось. Договор есть договор, если уж ты согласился на предложенную плату – то изволь получить то, на что подписывался.
Немного отступая от темы, попробую объяснить. Когда ты подаешь заявку на съемки, заранее оговаривается сумма, которую ты получишь, и время, на которое ты потребуешься. Это может быть полная смена – двенадцать часов, или же определенное время: «Требуется человек на 1—2 часа» или «Занятость – полдня» (впрочем, детская смена короче взрослой). То есть за это время съемки должны завершиться, и тебя отпустят. Однако довольно часто получается так, что они занимают больше времени, чем было рассчитано изначально. И вот тогда актер массовых сцен может рассчитывать на прибавку. Чаще всего это 100—200 рублей в час, а если все затягивается допоздна и метро оказывается закрытым, то выдаются еще и деньги на такси или же вызывается машина.
Так что многие даже радуются, когда съемки никак не могут закончиться. Однако не все. Кому-то весь процесс так надоедает, что они уже только и ждут, как бы побыстрее уехать домой.
Байка 15. Борода
Тринадцатый век, куча бородатых мужиков. Съемки закончены, а что нужно сделать после съемок? Правильно, сдать реквизит. Все мы дружно бросились переодеваться, собирать выданную одежду, некоторые попытались отклеить усы.
– Стойте, стойте! Испортите, потом не расплатитесь! – сказал один из старых матерых массовщиков.
Чтобы снять бороду и усы, лучше обращаться к гримерам – они смогут это сделать аккуратно, деликатно, ничего не испортив, да еще и дадут чем специальный клей стереть.
Один мужик пошел отдавать костюм. Ушел и все не возвращается. Не выпускают его почему-то. Что такое? Непонятно.
– Да это моя борода! Моя! Я с ней сегодня и приехал! – послышалось из гримерки.
Оказалось, что гример ему не верила: она решила, что борода просто слишком хорошо приклеилась и теперь не отрывается.
Пришлось ему показывать портфолио, где на всех фотографиях он с бородой.
– Ну что? Убедились? Я же вам говорил!
Я порадовался за мужика и подумал: «Хорошо, что не оторвали, а то заимели бы себе новую бесплатную и самую настоящую бороду».
Мы еще потом долго смеялись со знакомыми ребятами и подтрунивали над мужиком, пока все не разошлись.
Байка 16. Побрили
Я уже несколько раз снимался в роли трупа. Умирал от пьянства, отравления, еще какой-то гадости, но ни разу не было чего-нибудь более интересного и существенного. А так хотелось побывать каким-нибудь растерзанным, развороченным на запчасти трупом… Но все никак не получалось.
И тут вижу объявление: «Требуется парень 27—35 лет, рост 169, размер одежды – 44, с короткой стрижкой. На роль трупа. Будут гримировать пулевые попадания. Сбор в 15.00, станция „Кунцевская“».
Это же мой рост! Это же мой размер! И это… не мое время! Вот черт!
На тот день у меня уже были назначены дела, которые я мог закончить в лучшем случае около часа. В обычное время я бы даже не стал записываться, но в тот момент… Как же пропустить такое? В общем, я откликнулся. Написал так: «Эх, параметры прямо мои, но я смогу приехать только к 15.30». Далее написал все размеры, вывесил фотографию и обиженный засел за компьютер. Через минуту смотрю – мне пришло письмо. Открываю – опа! Письмо от бригадира! Читаю: «Пришлите номер своего телефона».
Вот черт, в расстройстве я даже забыл написать свой телефон! Пришлось исправлять упущение. Через минуту раздался звонок.
Я извинился – мол, из-за огорчения забыл свой номер записать. «Вы откуда поедете?» – сразу взял быка за рога бригадир. Ответил ему, откуда буду выезжать. Он посмотрел по карте и сообщил мне, что я должен успеть. Что ж, раз такие дела, почему бы и нет? Рискну!
Дела я бросил чуть раньше и ехал точно к назначенному сроку. Но вот беда: до «Кунцевской» можно было доехать двумя путями – коротким и длинным. И разница в том, на какую линию сесть на «Киевской» – на синюю или голубую. Я, конечно же, впопыхах сел на голубую, которая раза в два-три длиннее. «Вот черт! Теперь опоздаю!» Уже в пути написал бригадиру, что вот-вот приеду.
В целом удалось опоздать не более чем на пять минут, но понервничал я изрядно. Бригадир ничего не сказал, и мы сразу направились к машине. Ехать было недалеко, на какие-то заброшенные склады.
Объект был вроде и функционирующий, но какой-то заброшенный – непонятные гаражи, каменные высокие постройки. Место для съемок и правда было весьма удачным. Снимай что хочешь! Хочешь апокалипсис – пожалуйста, убийства, наркоманское сборище – тоже пожалуйста, в общем, выбор велик.
– Так, давай к гримерам, прическа все же должна быть покороче. Они сейчас посмотрят, сделают, что надо, – сказал бригадир.
Я тут же отправился в специальный вагончик-гримерку. Меня встретили две приветливые девушки. Одна сразу оценивающе посмотрела, прикинула, что одежда героя отлично мне подойдет, а потом пригласила сесть в кресло. Через минуту машинка для стрижки уже работал вовсю. А еще минуты через три уровень моей прически понизился до минимального.
– Ого как! – только и сумел я сказать, когда посмотрел в зеркало.
– Зато со спины теперь будешь один в один, – улыбнулась гримерша.
– Вот и отлично!
Меня отправили ждать команды. Переодеваться пока сказали не торопиться. Вот я и прогуливался неподалеку в ожидании. Время шло, съемки шли, три человека, что приехали вместе со мной и играли роли полицейских, уже вовсю снимались, а меня все не звали и не звали. Становилось грустновато. Не скучновато, как могли бы подумать многие, а грустновато. А все потому, что ожидать – это было привычно, но мне же так хотелось посниматься в роли трупа!
Начинало темнеть. Я подошел к вагончику-гримерке, постоял рядом несколько минут. Хотелось получить хоть какую-то ясность.
– А вы уже не понадобитесь, – неожиданно раздалось сзади.
Я обернулся. К вагончику подошла вторая гримерша:
– Обошлись без вас.
Она зашла внутрь и закрыла дверь. «Ну что ж, нет так нет». Я потопал к машине.
Вот так и закончились эти съемки. Заплатили мне на пятьсот рублей меньше, так как я не был в кадре2. Однако и эта сумма была больше, чем получили полицейские. Что ж, в плане денег я не остался обиженным, но вот в плане съемок…
Бывает и такое крушение надежд. Придется ждать нового подобного приглашения. Зато постригли бесплатно!
Кстати, теперь я уже давно сам не хожу стричься – все время подбираю съемки так, чтобы меня постригли, когда приходит нужное время. Для этого достаточно попасть на роль дублера с нужной прической или просто на солдата или полицейского, которым не полагается ходить обросшими. Шучу я или нет – судить вам.
