«Карта небесной сферы, или Тайный меридиан» kitabından alıntılar, sayfa 7
Фатализм и мудрость, древние, по которому он ходил, сквозили во взгляде Пилото; то было наследие бесчисленных поколений, смотревшим в лицо противным ветрам.
Земля оставалась позади, и все, в чем он мог нуждаться, было при нем, вписывалось в ограниченное пространство судна. В море, думал он, все свое ношу с собой, как улитка свой домик, как путешественник свой рюкзак.
Это было звучное и крепкое морское ругательство, в котором имя Божье поминается всуе.
- Ты всегда слишком много читал... Это еще никого до добра не доводило.
Ты всегда очень много читал. Это еще никого до добра не доводило.
Прижимаясь к стенам, под старинными оконными решетками с цветочными горшками, точно командос во время ночной операции, пробегали по улицам кошки...
Кроме того, я обычно прибегаю к изощренной вежливости – у каждого свои приемы – как к средству выразить глубочайшее презрение к своим ближним; и наука, которой я себя посвятил, есть всего лишь способ – впрочем, не хуже любого другого –держать на отдалении мир, населенный людьми, которые на самом деле приводят меня в бешенство и среди которых я сам, причем руководствуясь только своими симпатиями и антипатиями и отвергая всякую справедливость, произвожу отбор.
И вдруг он понял, на кого она похожа – на женщин с некоторых полотен. Тот же непроницаемый взгляд, который рождает беспокойство у любого мужчины. И уверенность в том, что этим женщинам известны вещи, о которых они не говорят, но если достаточно долго постоять у картины, то начинаешь интуитивно чувствовать эту тайну в их неподвижных зрачках. Превосходство, неодолимое и мудрое.Понимание жизни, идущее от начала времен. И снова – как тогда, когда он впервые был у нее дома, – его донимала мысль, что бывают и девочки с таким взглядом, хотя не было у них еще опыта, чтобы обрести его, не было у них и времени, чтобы научиться ему.
