«Подвиги самураев. Истории о легендарных японских воинах» kitabının incelemeleri

Как страстной почитательнице Японии мне понравилось содержание.

Но иногда очень расстраивал перевод. Например, говорит Иэясу Токугава: «Судя по твоим рассказам, вернуться в замок прежним путем, каким ты из него вышел, тебе совсем не светит…» Что за «не светит»??? Вкупе с попыткой стилизации под старинный слог, это, по-моему, неуместно.

Что первым приходит в голову, когда речь заходит о преданиях про самураев? Правильно, война, убийства и самоубийства. И тем удивительнее, что содержание этого сборника не исчерпывается историями об одной лишь смерти, в нём нашлось место и смешному, и милому, и доброму, и даже историям с обычным, а не японским хэппи-эндом.

В истории становления каждого народа есть своеобразные опорные точки, на которых строится всё дальнейшее развитие. Для Японии это – самураи. Несмотря на то, что как сословие они давно уже канули в прошлое, их кодекс чести остался. Он продолжает служить мерилом поступков теперь уже современных людей.

В книге «Подвиги самураев» профессор токийского университета Асато Миямори собрал восемь разрозненных легенд о героях древней Японии. Возможно, содержание разочарует тех, кто ждёт от книги эпического размаха баталий. Дело в том, что слово «подвиг» здесь не равняется исключительно военным успехам или стяжениям на поле брани. Ведь кодекс чести самурая – это храбрость, преданность и честь всегда и везде, независимо от обстоятельств. Руководствуясь этим принципом, составитель включил в сборник историю о неподкупном Кюске, который самураем по факту не был, но исповедовал принципы самурайства каждым своим поступком.

Легенды, вошедшие в сборник, достаточно нетипичны сами по себе. Несмотря на трагедийный, почти лубочный, размах описываемых событий, герои действуют в рамках простой человеческой логики. Они не становятся внезапно лучше, честнее, благороднее, а проходят весь путь от ненависти до принятия. В этом есть что-то медитативно-завораживающее, в том, как они живут, как реагируют, какие решения принимают. То, что казалось странным и нелогичным со стороны, здесь, в гуще описываемых событий, приобретает свой смысл, причину и следствие.

Удивительный в своём роде кусочек Японии, который исподволь, но делает её культуру ближе, а в чём-то даже – понятнее.

Не так давно я читала изданный в таком же оформлениии сборник Призраки и чудеса в старинных японских сказаниях , и если в «Центрполиграфе» решили запилить серию, остаётся только порадоваться. Эти книжечки очаровательны, их хочется гладить, как котят ─ маленьких глянцевых котят в твёрдом переплёте 175x135 мм. Тем огорчительнее, что эта визуальная и тактильная красота сопровождается чудовищным количеством опечаток и просто ошибок (я насчитала по меньшей мере три неверно согласованных определительных придаточных предложения ─ для книги такого объёма это уже чересчур, а потом бросила считать). Что толку заморачиваться с нарядным оформлением, если первоначальное впечатление будет неизбежно испорчено содержанием? Кроме того ─ не могу быть уверенной в том, кого за это стоит укорить, переводчика или составителя (оригинальный сборник вышел в 1920-м году, то есть, вполне возможно, что до Асатаро Миямори, профессора Токийского университета, эти истории дошли в том же виде, в котором он представил их читателям) ─ текст изобилует неуместно современными словами и оборотами. Шестнадцатый век на дворе, какие, к чёрту, километры?! Там паче что в соседнем рассказе нормальные японские тё. И всё же, несмотря на эти немелкие огрехи, я в восторге.

Шестнадцатый век в Японии ─ период Сэнгоку, Сэнгоку Дзидай, Эпоха воюющих провинций, то есть, чуть ли не самое весёлое время в японской истории. Если не вдаваться в академичность, с ним можно ознакомиться, ну, скажем, по аниме Sengoku Basara и Sengoku Choujuu Giga, которые упороты в край историческую действительно представляют в замечательно креативном виде, а политических и военных деятелей ─ преображёнными до полного изумления, но, как ни странно, дают неплохое представление о том, кто на ком стоял и с чем вообще эту вашу Сэнгоку едят. И, поскольку именно к шестнадцатому веку относится время действия большинства рассказов из сборника (в некоторых датировка событий дана с точностью аж до дня), после подобного экспресс-курса как родных встречаешь на книжных страницах не только таких известных личностей как Токугава Иэясу и Тоётоми Хидэёси, но и чуточку менее известных (и ничуть не менее интересных) Дате Масамуне и Санаду Юкимуру.

Я очень люблю суровые истории о долге, чести, верности, справедливом возмездии, праведном гневе и обезоруживающем благородстве, и не обязательно про самураев (хотя про самураев, конечно, лучше), и, на моё счастье, они встречаются в литературе не так уж редко, но истории из этой книги, об истинности которых (по крайнем мере, о существовании реальных для них оснований) свидетельствуют имена, даты, названия мест, вызывают особенно трогательные чувства, а порой просто душераздирающие.

Что первым приходит в голову, когда речь заходит о преданиях про самураев? Правильно, война, убийства и самоубийства. И тем удивительнее, что содержание этого сборника не исчерпывается историями об одной лишь смерти, в нём нашлось место и смешному, и милому, и доброму, и даже историям с обычным, а не японским хэппи-эндом. Вот так читаешь про человека, который тридцать лет жизни положил на подготовку мести, или про другого, готового жизнь отдать из-за прихоти господина, а у них в конце всё хорошо, и так радостно за людей.