Kitabı oku: «Ковен избранных»

Yazı tipi:

Тем, кто верил, что я смогу, – и я смогла

Глава 1

Я захлопываю дверцу шкафчика – звук эхом отражается от бетонных стен пустой комнаты. Надеваю наушники, нажимаю на телефоне «Плей», и музыка начинает играть с того места, на котором остановилась в конце вчерашней тренировки. В уши льется All Around Me группы Flyleaf. Делаю громче, позволяя музыке пробудить моего внутреннего зверя, а сама тем временем мысленно прикидываю, как буду проводить поединок.

Талон вечно смеется над этой частью моей предстартовой рутины. Он не понимает мою потребность визуализировать, как я избиваю человека до полусмерти, когда даже неизвестно, кто будет противником. К сожалению, это лишь одна из множества вещей, которые я не в силах ему объяснить.

По всему телу вспыхивают следы того, что в нем заключено. Недремлющая искра способности, словно томная кошка, потягивается внутри, но сколь бы сильно я ни упивалась этим потоком энергии, стараюсь держать его под контролем. Если я позволю себе слишком много, сила захлестнет меня и превратит в некую версию бенгальского огня в честь Дня независимости. Что основательно испортит образ я такая же, как и все, который я стараюсь поддерживать.

В воздухе витает тяжелый, но приятный запах чистящего средства, которое обычно используют для борьбы с вонью от пота. Вдыхаю его, методично растягиваясь и подготавливая тело к бою. Не знаю, что это обо мне говорит, но запах этот – запах свежего лимона, – пусть и резкий, кажется успокаивающим. Мозг связывает его с тяжелым трудом и успехом. Клянусь, в каждом зале, в котором я когда-либо занималась, в каждой раздевалке, где я когда-либо бывала, пахнет одинаково.

В ушах начинает рычать I’m So Sick, как вдруг с лязгом распахивается металлическая дверь и внутрь входит Талон. Он выглядит так, будто собирался войти в зал заседаний, а не в бетонную раздевалку, где навязчиво пахнет лимоном. Костюм Талона сшит на заказ и безупречно чист, что вообще-то противоречит энергетике старого ворчливого викинга, которая чувствуется во всем остальном.

В первую нашу встречу у него были длинные волосы. Светлые локоны танцевали на ветру, а голубые, как океан, глаза пытливо смотрели на меня, стоявшую на крыше его внедорожника с камнем в руке. Мне было пятнадцать, я была бездомной и убегала от парочки придурков, которых взбесило то, что я посмела дать им отпор, когда их компания попыталась украсть мой рюкзак.

Сейчас Талон постригся под ноль, а его борода стала короче и ухоженнее. Волосы на лице почти не скрывают квадратную челюсть и острый нос. С годами я выяснила, что его голубые глаза смягчаются только для меня. Всем остальным достается холодная и расчетливая сторона Талона. А мне? Мне он – защитник и друг. Будучи ста восьмидесяти восьми сантиметров ростом, он возвышается надо мной, и все в нем – от размеров до манеры держаться – так и говорит: со мной не шутят.

– Готова? – спрашивает Талон, и я киваю. – Отлично. Не торопись. Устрой хорошее шоу. А затем уничтожь его к чертям собачьим, – наставляет он, но инструкции излишни.

Хмыкаю, одобряя его жестокость, но вместе с тем, не в силах удержаться, закатываю глаза. Это ведь не какой-то постановочный танец, и он прекрасно это знает.

Талон усмехается – видимо, мои мысли написаны на лице. Водитель, который привез меня сюда, по-прежнему стоит в углу комнаты. От усмешки Талона он напрягается, будто смех хозяина равен смертному приговору. Насколько мне известно, это вполне может быть правдой.

Вне тренировок и боев я держу свой нос подальше от дел Талона, но он определенно из тех, кто с улыбкой смотрит в глаза смерти. Сама я в этом плане не столь бесцеремонна, хотя смерть не особо меня смущает.

Разминаю шею, пытаясь унять предвкушение. Так всегда перед боем. Это не нервы, да и слово предвкушение не вполне передает истинную суть чувства. Это скорее стремление побыстрее приступить к делу, потребность атаковать.

– Вот она, моя маленькая воительница! Напитайся хорошенько жаждой крови – и вперед! – подбадривает Талон. Он обнимает меня и игриво дергает за кончик одной из датских косичек.

Пинаю его в бок, но не вкладываю в удар силу, и он смеется. Не знаю, каково это: иметь родителей, которым на тебя не плевать. Я никогда не видела отца, а Бет – донор яйцеклетки – выбросила меня, словно мусор, которым всегда и называла.

Талон – человек, наиболее близкий к тому, чтобы я считала его родителем. Понятия не имею, почему он забрал меня с крыши своей машины и увел с улиц Вегаса, но каждый день испытываю благодарность за все, что он для меня сделал.

Отвлекаюсь от сентиментальных мыслей, очищаю разум и натягиваю рабочую «маску». В мире, где мы с Талоном живем, в мире теневых сделок и жестокости, нет места приятным мыслям и снисходительным воспоминаниям. Я вновь сосредоточиваюсь и подпрыгиваю на месте, разогревая мышцы.

Сквозь толстые стены доносится рев толпы, и по шуму становится понятно, что кому-то из участников, по всей видимости, хорошо досталось. Бетон приглушает крики зрителей, но понять, что происходит, достаточно легко. Чем ближе мой поединок, тем более нервным становится Талон.

Мы с ним сидим в молчаливом единении до тех пор, пока некто не стучит дважды в металлическую дверь, давая понять, что время пришло. Талон поворачивается ко мне и окидывает оценивающим взглядом с головы до ног. Замечаю проблеск грусти в его взгляде, когда он как будто бы находит то, что искал, и отворачивается. Решительно кивнув, он выводит меня из раздевалки.

Как действо, выход на арену меняется в зависимости от места проведения и масштабов боя. Сегодня из «фанфар» только освещение и звуковая система. Раскатистый голос ведущего объявляет мое имя, Винна Айлин, и я вхожу в зал.

Сквозь свет направленных на меня прожекторов трудно определить, насколько большая толпа собралась. Меня, словно одеяло, накрывают крики поддержки и презрения. В центре большого, залитого светом склада стоит восьмиугольная клетка, и мы с Талоном уверенно проходим к ней.

Дверь в клетку открывается, и я поворачиваюсь к Талону. Обнимаю его в последний раз, перед тем как зайти внутрь. Я прибыла первой и теперь жду, когда объявят выход моего соперника. Зрители скандируют мое имя, я окидываю взглядом толпу и оцениваю детали.

Взгляд останавливается на мужчине, который наблюдает за мной с такой безмолвной пронзительностью, что мозг начинает бить тревогу. Не знаю, почему я выделила его среди всех остальных жаждущих крови болельщиков, не сводящих глаз с арены в ожидании начала. Что-то в нем действует мне на нервы. Судя по смуглому цвету лица и темным волосам, он с Ближнего Востока. Медово-карие глаза прикованы ко мне и светятся хищным блеском.

Мужчина улыбается, но только губами, не показывая зубов. И тем не менее я не вижу ни намека на клыки или покраснение глаз, что с легкостью могло бы подтвердить мои подозрения. Таких я называю клыкастыми ублюдками, но вряд ли сами себя они называют так же. Ни один из когда-либо убитых мною вампиров не пытался выпить мою кровь; по какой-то причине они просто хотели куда-то меня уволочь.

Снова смотрю на мужчину. Мне инстинктивно хочется приписать его к клыкастым ублюдкам, с которыми я пересекалась за все эти годы. Я склонна доверять интуиции, когда та говорит, что черноволосый незнакомец с глазами цвета виски представляет угрозу.

Когда один из них впервые на меня напал, мне было четырнадцать. Его силу, скорость и сияющие глаза можно было с легкостью списать на галлюцинации, вызванные шоком, но мне хватило ума не пытаться убедить себя в том, что я ошиблась в увиденном или что это невозможно. В конце концов, если бы не то невозможное, на что была способна я сама, клыкастый ублюдок забрал бы меня, куда хотел.

Борюсь с желанием показать мужчине, что я хищник, а не добыча, но не хочу раскрывать свои карты. Если он то, о чем я думаю, то это лишь вопрос времени. Когда этот ублюдок придет за мной, тогда и узнает. Тогда он умрет – как и все остальные.

Глава 2

Раскатистый голос отрывает меня от собственных мыслей и от глаз человека, которого я уже приговорила к смерти. Глубоким басом ведущий представляет моего соперника, и я переключаюсь, сосредоточиваясь на нем.

К клетке движется большая группа мужчин. Мне не удается сдержать улыбочку, когда свита отрепетированно расходится в разные стороны. Да уж, все-таки это постановочный ритуал. Пытаюсь скрыть веселье и вести себя подобающе, но мозг продолжает рисовать, как эти здоровые коренастые парни вдруг устраивают дурацкий флешмоб.

Мой сегодняшний противник неспешно проходит ко входу. Мне сразу вспоминается слово «огромный», но даже оно не передает в должной мере того, насколько огромен этот сукин сын. Свет прожекторов подчеркивает мышцы и толстые вены, которые едва ли не по-змеиному проступают под кожей. Он либо проводит девяносто процентов своего времени в спортзале, либо на короткой ноге со стероидами. Думаю, и то, и другое.

Противник входит в клетку и, вглядевшись, примерно за две секунды сбрасывает меня со счетов. Затем он поворачивается к толпе и издает нелепый рев. О да, это точно стероидная ярость.

Судья подзывает нас к центру ринга и зачитывает инструкции. Здесь все типично: нельзя кусаться, нельзя дергать друг друга за волосы и бить между ног, поэтому, вместо того чтобы слушать, я оцениваю чудовище напротив меня. Он просто громадный, правда, а значит, пропущенный удар от него будет чреват серьезными последствиями. А если он к тому же еще и быстрый, то мне точно придется попотеть ради победы.

Во мне закипает жажда крови, и я упиваюсь предстоящим испытанием.

Мы впервые встречаемся глазами. Он облизывает губы и, послав мне воздушный поцелуй, щелкает языком. Серьезно? Закатываю глаза и оглядываюсь в поисках Талона, чтобы спросить его взглядом: где ты откопал этого парня?

Обычно Талон стоит впереди и по центру, но сейчас я не нахожу его в толпе. Зато замечаю парня, который смотрит на меня с таким сильным напряжением, что оно, похоже, граничит с паникой. Я привыкла видеть у людей подобное выражение. Если этот парень смотрит бои совсем недавно, ничего удивительного. Такая картина – девушка ростом сто семьдесят семь сантиметров, стоящая на ринге напротив огромного чувака, – может здорово напугать.

Улыбаюсь и подмигиваю парню в надежде, что это его немного успокоит, но, похоже, напрасно. Кажется, еще пара секунд, и он попытается силой утащить меня с ринга. До чего же мало веры в людях! Вот-вот он узнает, что я чертовски далека от благородной девицы, и ничто в предстоящем матче меня не смущает.

– Надеюсь, ты продолжишь улыбаться, когда я положу тебя на лопатки и трахну на глазах толпы, – усмехается Мудила-Гигант и кладет пятерню на промежность своих шорт, привлекая внимание к жалкому подобию эрекции.

Талон говорил мне не торопиться и устроить хорошее шоу. Но этому куску дерьма не мешало бы поучиться манерам.

Судья заканчивает с правилами, и мы с Гигантом, соприкоснувшись костяшками, расходимся в разные стороны. Охвативший тело адреналин щекочет живущую во мне силу, и она ведет себя словно нетерпеливый щенок, в ожидании, когда ее наконец призовут.

Судья опускает поднятую руку, давая сигнал к началу, и в ту же секунду я срываюсь с места. Мудила-Гигант ревет и бросается на меня. Вытягивает руки в совершенно бесполезнейшей стойке в лучших традициях милашки Франкенштейна и пытается меня обхватить. Быстрая как молния, я запрокидываю ногу на его бедро и взбираюсь по массивному телу, словно по гимнастической стенке.

Его руки смыкаются, но ему удается поймать лишь одну мою ногу. Я уже достаточно высоко, чтобы с легкостью дотянуться до его незащищенных головы и лица. Один за другим наношу несколько мощных ударов, и каждый из них приходится ровнехонько по виску. Эти удары выбивают его из колеи, и хватка на моей ноге ослабевает.

Спрыгиваю на пол; Мудила-Гигант делает несколько неустойчивых шагов назад. Его покачивает, но он не падает. Продолжаю наступление, подыскивая подходящий момент для атаки. Он замахивается на меня, когда я подхожу ближе, но его движения хаотичны и цели не достигают.

Хватаю Мудилу за руку и использую его замах против него же самого, выводя из равновесия, а затем впечатываюсь локтем ему в предплечье. От этого он заваливается вперед, по-прежнему пытаясь прийти в себя. Хватаюсь за его плечо и подтягиваюсь, метя коленом ему в ребра. Он совершает грубую ошибку и отклоняется в сторону в попытке защититься, тем самым предоставляя мне отличную возможность снова ударить его в голову. Тупица.

Мое колено врезается прямо ему в лицо. От металлического ограждения эхом разносится громкий хруст, и я отскакиваю назад, чтобы не попасть под фонтан крови и хрящей. Он в нокауте падает спиной на мат, и я слегка подпрыгиваю, когда его массивное тело приземляется. К нему в спешке подбегает судья и жестами подзывает медиков.

Среди свиты Гиганта поднимается странный гул, но я игнорирую его и достаю изо рта капу. Окидываю взглядом толпу тех ликующих фанатов, что по-прежнему держатся на ногах, и нахожу парня, который до этого выглядел жутко встревоженным. Он смотрит на меня, широко распахнув глаза, с ошарашенным выражением на лице. В ответ на его ошибочные выводы я самодовольно улыбаюсь.

Кто-то бросает мне полотенце, и я вытираю руки от пота и крови. Судья объявляет меня победительницей, и я выхожу из клетки через толпу суетящихся людей, пытающихся привести в чувство моего противника. Ищу человека, который ранее вызвал у меня тревогу, но нигде его не вижу.

Охрана выводит меня из этой суматохи обратно к раздевалке. Я не нахожу на привычном месте Талона, хотя обычно он ждет меня у двери, чтобы поздравить. Его нигде нет, и во мне зарождается беспокойство. На месте Талона стоит водитель-подручный, поэтому именно за ним я и следую обратно в раздевалку.

– Где Талон? – спрашиваю я сразу же, как за мной с лязгом захлопывается дверь.

– Его вызвали.

Жду подробностей, но, судя по всему, зря. Натягиваю свободные штаны поверх шорт из спандекса и надеваю носки с кроссовками. Накидываю футболку поверх черного спортивного лифчика и беру свою сумку.

Я собралась всего за несколько минут, но, судя по нетерпеливому постукиванию ногой водителя и его раздраженному лицу, понимаю, что каким-то образом слишком затянула. Мысленно помечаю переговорить с Талоном о том, чтобы он больше не присылал мне этого придурка.

Закидываю лямки сумки через плечо и с вызовом встаю перед водителем.

– После вас.

Мудак.

Глава 3

Я следую за своим немногословным спутником. Мы выходим на пустырь с другой стороны здания. Он почти не освещен, в пяти метрах от нас стоит одинокий черный внедорожник. Когда водитель подходит к машине, я замечаю краем глаза какую-то кратковременную вспышку. Замираю и, готовясь к нападению, оглядываюсь по сторонам. Клянусь, я только что видела, как мимо меня что-то пронеслось, но вроде нет никого – пусто.

Мне кажется, что прямо сейчас из ниоткуда появится тот жуткий Громила с арены, но все, что я вижу, – это темная площадка с чахлыми кустарниками по краям. В тот самый момент, когда я уже собираюсь шагнуть к машине, замечаю слабое мерцание в воздухе примерно в трех метрах передо мной.

– Мисс Айлин? – окликает меня водитель.

Уверена, я выгляжу как чокнутая: стою на месте и пялюсь в темноту.

Ладно, Винна, соберись.

Мое самоувещевание прерывает странный звук, похожий на ворчание, и уже через секунду я шагаю по направлению к непонятному свету. И чем ближе я подхожу, тем больше меня захлестывает какая-то сила.

– Какого черта? – бормочу я.

Оглядываюсь и вижу, что водитель смотрит на меня так, будто я и в самом деле сошла с ума. Что ж, может быть, он и прав.

Очередной звук возвращает мое внимание к тому, что вроде как является пустотой, но эта пустота чем-то наполнена.

Продолжаю идти вперед, и мое тело охватывает странное ощущение. Как будто все мои мышцы одновременно заснули и теперь пробуждаются. Мне требуется мгновение, чтобы избавиться от гула в конеч- ностях, затем я делаю шаг в повисшее в воздухе мерцание, и…

И по другую сторону открывается полнейший хаос.

Еще секунду назад здесь ничего не было, а теперь… Я замираю на месте, не понимая, что происходит. Люди вокруг меня дерутся. Всматриваюсь, и меня вдруг накрывает осознание: на одной из сторон сражается свита парня, с которым у меня только что был бой.

Семеро высоких крепких парней дерутся против незнакомых мне четырех мужчин среднего возраста. Пятерых – понимаю я, замечая стоящего поодаль мужчину. У него закрыты глаза, а губы движутся, будто он разговаривает сам с собой.

Что ж, если я и сумасшедшая, то, по крайней мере, я не одна такая.

Вдруг парень из свиты на ужасающей скорости начинает двигаться в сторону того самого мужчины, держа в руках посверкивающий предмет. Но чудик, по всей видимости, не осознает надвигающейся на него, словно товарняк, опасности.

Во мне просыпается внутренняя сила. Странные метки, появившиеся на моем теле в день шестнадцатилетия, начинают покалывать в предвкушении. Я призываю энергию, скрытую в метках, очерчивающих нижний изгиб моих ягодиц, и в руках материализуются метательные ножи.

Выжидаю немного, чтобы понять, отреагирует ли бормочущий мужчина на парня, который уже в шаге от него, но тот даже не открывает глаз, и я бросаюсь вперед. В момент, когда парень замахивается, я кидаю свой нож. Парень падает на землю и рычит от боли, из горла, в которое только что вонзилось острое лезвие, хлещет кровь.

Странный мужчина наконец распахивает глаза. Его взгляд падает на меня, но вместо ожидаемой благодарности он в раздражении прищуривается. Потом идет в мою сторону, не переставая шевелить губами.

Ночной воздух пронзает крик боли, отвлекая мое внимание. Я фокусируюсь на великане ростом выше двух метров, с длинными рыжими волосами, спадающими ниже плеч. Он вытаскивает кинжал из своего бока, и сквозь его пальцы просачивается кровь, когда он зажимает ими рану. Он не перестает сражаться с парнем из свиты Громилы, не замечая подкрадывающегося сзади стервеца.

– Айдин, берегись! – кричит другу мужчина.

Я подскакиваю к нападающему. Меня веселит его выражение лица, когда я появляюсь буквально из ниоткуда и перечеркиваю к чертовой матери его идеальную атаку в спину. Шквал ударов, резкий поворот шеи – и крупный трусливый здоровяк падает лицом в землю.

Поворачиваюсь, чтобы проверить этого Айдина, и ошарашенно натыкаюсь на огненный шар, парящий у него в руках.

Пламя озаряет крупное тело и распущенные рыжие пряди. Шар, созданный загадочным образом, колеблется между его ладоней. Он бросает его, и парень перед ним превращается в столб огня. Полные боли вопли выводят меня из шокового состояния, и в этот же момент рядом раздается какой-то жужжащий звук. Я вытягиваю руку и ловлю нож, останавливая его прежде, чем он вонзится в мою грудь.

Твою мать, это было близко!

Обвожу дерущихся взглядом, пытаясь найти того смертника, который осмелился бросить в меня этот хренов нож. Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как еще один кинжал вонзается в плечо по-прежнему разговаривающего с собой мужчины. Он удивленно вскрикивает и кривится от боли. Бормотание прекращается, и вдруг двое высоких крепких парней в буквальном смысле взрываются и превращаются в громадных, мать вашу, гризли.

Что это, черт возьми, за фурри?

Глава 4

Я даже не пытаюсь понять, что, черт возьми, сейчас произошло. Вместо этого я обращаю внимание на пытающегося сдаться парня из свиты Мудилы-Гиганта. Он стоит на коленях и, плача, смотрит на чувака постарше, в ладонях которого пульсирует яркий шар из хрен знает чего.

Какого черта?

Нельзя убивать того, кто сдается. Разве это не правило, по которому должны жить все бойцы?

Пробегаю мимо стоящего на коленях парня и врезаюсь в засранца с магическим шаром. Слава богу, что эта светящаяся фигня не попадает ни в меня, ни в парня на земле. Я кричу, чтобы он убегал. Не оглядываюсь, чтобы узнать, послушался ли он, потому что чувак, которого я только что толкнула, вскакивает на ноги, чертовски взбешенный.

Он высокий, у него темные волосы, а зеленые глаза полны ярости. Что-то в его лице кажется мне знакомым, но я не успеваю об этом как следует подумать, потому что приходится уклоняться, уходя из-под атаки. Я не даю ему отпор, поскольку не уверена, что это стоит делать. В конце концов, когда я по своей воле завалилась на эту вечеринку, я заняла сторону этого чувака и его компании. Их было меньше, и они сражались с верзилами, вооруженными ножами, что точно было несправедливо.

Правда, затем я сменила сторону, решив помочь сдавшемуся врагу. Мораль истории такова: мне нужно научиться не лезть не в свое гребаное дело.

Я не позволяю разгневанному зеленоглазому мужчине нанести мне ни одного удара, но он продолжает атаковать, и если честно, мне по душе это испытание.

Его взгляд на долю секунды перемещается на мое плечо, выдавая тот факт, что кто-то собирается подойти ко мне со спины. Ой, да ладно, чувачок, ну ты же должен был понимать. Касаюсь своего плеча и провожу пальцами по одной из длинных меток на спине, и в моих руках материализуется посох.

Чувствую за собой колебание воздуха и прокручиваю посох, целясь в приближающегося со спины врага. Зеленые глаза мужчины в изумлении распахиваются при виде внезапно появившегося в моей руке оружия. Я вступаю в контакт с тем, кто стоит позади, как вдруг на меня сбоку нападает еще один.

Теперь их трое против одной маленькой меня, и я больше не задаюсь вопросом, чью сторону занять. Ответ – мою. Трое против одного – полная хрень, особенно учитывая, что я спасла двоих из их шайки от вспарывания брюха. Кучка неблагодарных засранцев.

Избираю другую тактику: перестаю защищаться и атакую. Три засранца начинают кряхтеть от натуги. Продолжая уклоняться от ударов, наношу удары сама. Татуированный засранец, присоединившийся к драке последним, совершает неверное движение, и я замахиваюсь посохом, целясь в его незащищенную голову.

И… замечаю, что он понимает, чем все это закончится. Что-то в печальном смирении, которое проскальзывает в его взгляде, заставляет меня отозвать силу, поддерживающую осязаемость посоха, и он исчезает из моих рук ровно в ту секунду, когда, по идее, должен был нанести сокрушительный удар по черепушке. Смирение на лице татуированного мужика сменяется удивлением, он замирает на секунду. Я с силой пинаю его ногой в грудь, выводя из строя. Затем оборачиваюсь и блокирую направленный в лицо кулак. Очевидно, двум оставшимся засранцам совершенно плевать, что я проявила милосердие к их приятелю, хотя могла бы проломить ему череп. Я начинаю по-настоящему злиться, и вместе с гневом растет моя сила. Кожа покрывается вспышками энергии оранжевого и фуксиевого цветов, кто-то рядом со мной ругается.

Зеленоглазый засранец создает еще один светящийся шар и бросает в меня. Он неуклонно и быстро летит в мою сторону, и я не имею ни малейшего понятия, как избежать удара. В сознании проносятся воспоминания о парне, которого объяло огнем, и впервые за долгое время мне становится страшно.

За мгновение до того, как шар мог бы коснуться моего плеча, из отметины на руке вырывается голубой круглый щит. Шар ударяется о него, вспыхивает и гаснет. Понятия не имею, что за чертовщина сейчас произошла, но подавляю изумление. Изучу эту новую способность позже, когда мне не нужно будет никому надирать задницу.

Поворачиваюсь к зеленоглазому засранцу, на лице которого застыло озадаченное выражение, и впиваюсь в него взглядом.

Этот мудак только что до смерти меня напугал… Посмотрим, как ему вот такое.

Он напряженно следит за тем, как я тянусь к спине. Но вместо того, чтобы снова призвать посох, я касаюсь метки меча. Пора заканчивать страдать херней с этими придурками.

Зеленоглазый делает шаг назад и создает еще один шар. В ответ мое тело загорается потрескивающей силой. Метки начинают светиться, и я чувствую, как полностью раскрывается источник моей силы, готовый к призыву. Хлопаю ладонью по рукояти меча, который появился в другой руке, и он разделяется надвое.

Взяв в каждую руку по клинку, умело взмахиваю ими в воздухе и начинаю наступление.