Kitabı oku: «Всадники Ветра», sayfa 8

III Тень

«Смерть принца Ялдона Жертвенного стала ударом для короля Энтраста. Но его жена не была сломлена горем и помогала младшему сыну осваиваться в новом звании наследника трона.

Вместе с пренебрежением короля к оставшемуся в живых сыну по Королевству стали ходить слухи.

Всем было известно, что король Энтраст женился по воле отца, но он был разительно против этого, отличаясь от своих предшественников – юным он влюбился в другую женщину. Но его отец настоял на своем решении, и наследный принц получил в жены Лайс Необыкновенную. Любви между ними не возникло, так считали все, и отчего-то винили в этом девушку, которая робко привыкала к обычаям замка Дейст. Поэтому многие утверждали, что Ялдон был рожден от той самой женщины, которую полюбил Энтраст еще в молодости. Его склонность к Королевской магии навсегда пресекла эти слухи, но нелюбовь к Силенсу, который уж точно родился от королевы Лайс, наталкивала на такие мысли. Народ роптал, а король все истлевал в своей печали».

История Королевства Дейстроу, писец Клэвэр

Лицо Лайс приятно разгладилось, вернув себе несколько лет от молодости, кожа приобрела ровный, бледно-синий цвет, но не выглядела уже такой болезненной. Ресницы умиротворенно лежали на исхудалых щеках, еще теплые руки лежали на животе, куда она положила их в предсмертных мучениях, а сальные седые волосы потеряли всякий блеск. В комнате повисла горестная тишина, сочившаяся тяжелой болью.

Король с пустыми глазами стоял посреди комнаты, едва освещаемой огнем, а Силенс застыл, будто статуя из сада, со скорбью глядя на мать. Я понимала их боль, чувствовала ее отдаленное эхо, но не так долго знала и не так сильно любила королеву, чтобы с полнотой разделить бескрайнее горе. Принц с усилием поднял голову и встал с кровати, ему стало тяжело прикасаться к ее стремительно коченевшему телу. Я прижалась к его груди, в надежде хоть как-то утешить, и Силенс ответил мне на это желание благодарным вздохом. Слегка приобняв меня одной рукой, он лицом ткнулся в мою макушку, зарывшись им в густые волосы. Беззвучные слезы сотрясли могучее тело принца, я безропотно приняла его скорбь и постаралась облегчить страдания, крепче прижалась к нему, обхватывая мускулистое тело руками. Я чувствовала влагу на своих волосах, но позволяла поделиться болью со мной, понимая, что больше никто не сможет помочь ему. Принц быстро взял себя в руки, мягко отстранившись от меня, застыл с каменным лицом. Я осторожно вытерла пальцами его слезы и одобрительно погладила по щеке. Силенс немного оживился и обернулся к отцу. На лице не осталось и следа от пролитых слез.

– Я сделаю все сам. – Король кивнул, а принц мягко подтолкнул меня к дверям. Я повиновалась.

Я понимала, что принц хочет в одиночестве подготовить тело своей матери к погребению. Я вышла из покоев умершей королевы вслед за королем, слыша, как льется горячая вода из чайника в небольшой таз. Принц начал отдавать первые почести своей матери.

Энтраст размашистыми шагами достиг лестничного пролета и скрылся из виду. Я не знала, что мне делать, обернувшись, увидела занимающийся рассвет в распахнутом окне, и ощутила навалившуюся усталость на тело, но решительно отказала себе идти в комнату. Оглядевшись, заметила стул, пристроенный в одной из ниш, из которой можно было рассматривать висящий напротив гобелен. С трудом дотащив стульчик до покоев Лайс, потому что силы меня почти покинули – я отдала большую их часть королеве – я приставила его к стене. Устроившись напротив небольших темных дверей, я тяжело опустилась на жесткий стул и стала терпеливо ждать появления принца.

Глаза едва не слипались от усталости и пережитого, но я упрямо сидела и ждала его. За пределами замка зажегся новый день, в Дейсте забурлила жизнь, окрашенная горькой скорбью. По коридору не прошел ни один слуга, все давали возможность Силенсу отдать дань уважения своей матери. В тяжелом ожидании я начала бродить туда-сюда по коридору, не чувствуя ног, с каждым новым шагом я иссякала все больше. Дверь открылась слишком тихо, я, опустившая взгляд в пол, не заметила вышедшего из комнаты принца. Удивленный возглас заставил сфокусировать внимание на нем. Если бы не фаталистическая меланхолия, я бы участливо задала какой-нибудь вопрос.

– Эверин, что ты… вы здесь делаете? – запнувшись и справившись с удивлением, выдавил из себя принц. Несмотря на горе внешне, кроме бледного лица и печальных глаз, он никак не изменился. Я отчетливо помнила, как он стал выглядеть старше после моих слов во время прогулки. Этот факт меня заинтересовал.

– Я не хотела оставлять вас совершенно одного, – честно ответила я. Врать было не нужно и даже абсурдно.

Признательность, сиявшая в его опустошенных смертью матери глазах, являлась лучшей наградой за все переживания этой страшной ночи. Он даже не сказал «спасибо» – это стало бы просто-напросто лишним. Силенс распрямился, остатки слабости стерлись с его лица, в движениях пропала скованность, и он решительно направился в сторону лестницы. Я почему-то последовала за ним, упершись взором в синий камзол.

Принц быстро спустился на первый этаж и прошел на кухню, где отдал приказание о поминальном обеде. Я впервые была в этом помещении и тайком оглядывалась, пока Силенс что-то объяснял бледной поварихе. Средние размеры квадратной комнаты создавали обманчивое впечатление маленького помещения, наполненного разнообразными запахами готовящихся блюд. Над большим очагом висел свиной окорок, обливающийся жиром, подпекающийся от жара углей, время от времени его поворачивал какой-то мальчишка. Возле стола стояли слуги, ловко резавшие овощи для обеда, а их соседи разламывали горячий, еще дымящийся хлеб. Желудок свело судорогой, и это напомнило мне, что я ни крошки не съела в течение суток. Рот наполнился слюной, а горячий окорок, с которого срезали куски мяса заходившие как к себе домой солдаты, показался неожиданно привлекательным кушаньем.

– Эверин, – тихо позвал принц, и я с сожалением поплелась за ним, не особенно понимая, зачем это делаю.

После всяческих хлопот в замке, Силенс вышел на улицу, где тут же приказал грумам и стражникам сложить погребальный костер для королевы. Глубокой печали на лицах людей я не замечала, так что можно было понять, что Лайс не особенно любили в Дейсте. Может, в других герцогствах, куда с рассветом были отосланы гонцы, ее будут оплакивать? Надежда слабо билась у меня в голове. Странно.

Я знала, что волки бродят вдоль замковой стены и уже обнаружили провал, через который прошлой ночью мы с принцем попали в Дейст, но хищники не решались зайти на земли, где так отчетливо несло человеческим присутствием. Так что пока они держались достаточно далеко от камней замка, но их постоянное нахождение вблизи со мной отчего-то пугало, хотя я охотно прибегла к волчьей помощи в критической ситуации. Я запыхалась, поспевая за принцем, и почти не ничего не видела перед собой, поэтому врезалась в его спину, когда он резко остановился.

– Вы в порядке? – Вопрос прозвучал участливо.

– Да, просто вы так…

– Нет, я не про это, – прервал Силенс. – Ваша душа?

– Душа? – эхом повторила я.

– Ну…

Принц замялся. Он явно хотел сказать мне что-то важное, но никак не решался. Потом, видимо, сделав выбор, Силенс отмахнулся.

– Ваша помощь оценена мною. – «Помощь – это просто ходить за вами?» – Но я хотел бы, чтобы вы отдохнули перед церемонией прощания с… королевой, – принц запнулся.

– Как пожелаете, мой принц.

– Силенс. – Хмурый взгляд на мгновение ожил красками. – Силенс из ваших уст звучит привычнее.

Он кивнул каким-то своим мыслям и ушел дальше по коридору, а обнаружила себя возле дверей в мои покои. Наспех сняв потрепанное и мятое платье, я повалилась на кровать в приступе сильной усталости. Со стоном закрыв веки, я мгновенно провалилась в беспокойный сон. Уэн что-то говорила, но голова просто отказывалась работать.

Пробуждение выдалось болезненным. Я категорически не хотела открывать глаза, но чьи-то сильные пальцы настойчиво теребили меня за плечо. Со звуком протеста я попыталась глубже зарыться в одеяла, но человек, по-видимому, ужасный эгоист, рывком стащил меня с постели. Я хлопала ресницами как сонный месячный щенок, тело постепенно замерзало от холода, от которого едва ли защищала тонкая ночная рубашка. До сознания начал доходить смысл слов.

– Эверин! Проснитесь же наконец! – принц взмолился из последних сил. До меня дошло, что я стою перед ним практически без одежды, и я метнулась обратно в постель, спасаясь от его взгляда под одеялами. – Ну хватит!

– Нет! – протестующе завопила я, он застыл. – Я проснулась! – сообщила для надежности моя уязвленная гордость.

Принц смутился, осознав то, что я поняла за несколько секунд до него, но потом тут же стал серьезным.

– Я пришел разбудить вас, – сухо сообщил Силенс, я кивнула.

– Дайте мне несколько минут.

Принц выразил свое согласие взглядом и вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь, спасая от пронизывающего сквозняка. Соскользнув с кровати, я босиком прошла к комоду, в котором лежала моя одежда. Не задумываясь, я выбрала черные рубашку, штаны и короткую куртку с глубоким капюшоном, которым при желании можно скрыть лицо до подбородка. Мой траурный наряд завершили глянцевитые сапоги до колен. Завязывая стягивающие шнурки непослушными пальцами, я старалась не думать о том, что сейчас чувствовал Силенс. Торопливо пригладив блестящие волосы щеткой, я вихрем вылетела из комнаты, наткнувшись на принца. От неожиданности он сомкнул свои руки на моем горле, я испуганно взглянула на его лицо. Глаза мужчины налились яростью, он крепко сжимал пальцы, воздух в горле стал обжигающе горячим, но, слава богам, Силенс, опомнившись, отшатнулся. Я, запыхаясь, жадно хватал воздух. Вены вздулись у висков и наполнились противной болью.

– Я забылся! – извиняющим голосом воскликнул принц.

– Не надо просить прощения, – немного хрипя, ответила я, справляясь с головокружением.

– Я…

– Силенс, – остановила я. Принц тяжело вздохнул, виновато понурил плечи и шаркающей походкой поплелся в сторону лестничного пролета. Поправив куртку, я застегнула ее до горла, чтобы никто не заметил красные следы от пальцев наследника, и поспешила за ним.

Улица встретила хмурым полднем, бросив в лицо порыв ледяного, не по весне, ветра. Люди столпились у дров, сложенных для погребального костра. Королева лежала немного поодаль на покрытом белоснежной скатертью столе, Энтраст, скорбно склонив голову, стоял подле нее. Подойдя ближе, я внимательно вгляделась в лицо Лайс и не узнала свою королеву.

Женщина заметно помолодела – смерть сделала ее привлекательнее, нежели она выглядела при жизни. Лицо, слишком тусклое для живого человека, сохранило на себе умиротворенное выражение. Бледные губы с синеватым оттенком тонкой линией вычерчивались над подбородком, светлые брови с некоторым укором улеглись над закрытыми, избавившимися от опухолей, веками. Морщины сгладились, стали какими-то смазанными, словно лишними на ее спокойном лице. Седые волосы бесцветные, но чистые, словно цыплячий пух, легко трепетали от ветра. Истощенные из-за болезни руки лежали на груди, единственные не скрытые белой тканью погребального савана. Королева стала такой маленькой, такой хрупкой, что создавалось впечатление, будто ее можно сломать пополам одним движением руки.

Силенс подошел к матери, поцеловал ее в лоб, горестно всхлипнул от сухих слез, и вместе с королем отнес тело матери на погребальный костер. В полном молчании совершалось это действо. Принцу подали зажженный факел, и он поднес его к веткам будущего костра для королевы Лайс.

– Королева Лайс не зря носила имя Необыкновенная, – глухо начал король. – Она была такой по своей сути. – Принц кивнул ему. – Она останется той, кем была для нас. Да почтят ее боги своим присутствием. – С последним словом короля принц прижал факел к веткам, и огонь начал быстро охватывать сухие дрова.

Погребальный костер запылал. Дрова трещали, тело королевы постепенно скрывалось в дыму и стене огня. Неприятный запах горящей плоти распространилась по двору замка, хлопья пепла летели в разные стороны, а ветер упрямо пытался затушить пламя. Принц, заведя руку за голову, своим кинжалом отсек от хвоста длину большого пальца и бросил волосы в костер. Энтраст принял холодный клинок у сына, и отрезал волосы у самого узла, оставшиеся в беспорядке полезли в лицо. Серые пряди мгновенно вспыхнули в костре. Каждый сам решал, какой траур ему нести.

Я понимала, отчего принц так мало остриг от своего воинского хвоста. Несмотря на похороны матери, после траура состоится наша свадьба, где он должен будет предстать воином. А длинные волосы значили в ритуале его принадлежность к мужской состоятельности. Я покачала головой и подошла к нему. Взяв кинжал, я уверенно срезала волосы, такой же длиной, что и принц, и бросила в костер.

Запах горящих волос и паленого мяса удушающим кольцом обвивался вокруг шей людей, и те спешно покидали двор, удаляясь в замок на поминальный обед. Равнодушие в них меня убивало.

Глядя на пляшущий огонь, я растворялась в этой стихии, отпуская вдаль свой разрозненные и невнятные мысли. Смерть пришла к королеве задолго до погребального костра – она могла избежать его жара. Но почему-то Лайс отказалась себе помочь, предпочтя медленную и болезненную смерть своей жизни. Почему? Это не давало мне покоя. Неужели горькая печаль по первому сыну заставила королеву так поступить, но почему она тогда отчитывала мужа за подобные действия? Она гордилась Ленсом, значит, понимала, что тот станет не худшим монархом, нежели его старший брат. Видимо, причина была слишком глубокой, чтобы я, находившаяся в замке меньше пяти дней, смогла в ней разобраться. Но запах горящего тела и пепел, летящий в лицо, заставляли возвращаться к безответным вопросам. Совсем ясно я поняла, что нечто подобное могло бы случиться и со мной – ежели бы король отверг меня. Но… все это показалось мне таким сложным, что я перестала копаться в темных размышлениях и отбросила их подальше.

Принц одиноко стоял возле неутихающего пламени, опустив голову и безвольно свесив руки. Я озабоченно поглядывала на его фигуру, и сердце жалостливо сжалось от мысли о том, чтобы оставить его тут скорбеть. Сделав два шага, я встала ближе к его руке, и так же, как он, безмолвно уставилась в пламя. Силенс тяжело дышал, с трудом перенося запах погребального костра, но даже не думал покинуть свой пост.

Солнце стремительно опускалось к горизонту. Силенс молча отдавал уважение праху своей матери, пока угли не превратили его в ничто. Только когда последняя красная точка безжизненно потухла, принц развернулся и наткнулся на мою маленькую фигуру. Выглядело так, будто он впервые меня видел, но на самом деле принц просто не ожидал, что кто-то кроме него будет стоять и ждать последних отблесков погребального костра, ведь на Дейст опустился темный, промозглый вечер. Весенний холод был не по погоде обжигающим, но полезно охлаждал страстно злые мысли.

– Эверин, вы опять?

– Что опять? – встрепенулась я, ощущая себя нахохлившейся курицей.

– Подпитывали меня силой, – сказал он достаточно прямо, но я его решительно не поняла, ощущая тлеющую магию в своих венах.

– Я не понимаю, о чем вы.

– Вас нужно учить, – только и сказал принц, и, подхватив меня за руку, повел в Дейст.

– Не хочу туда, к этим кукольным людям, – как ребенок заплакала я. Силенс оцепенел, медленно-медленно переводя на меня вопросительный взгляд. – Они не любили ее, – пожаловалась я. – А Лайс так старалась, так сильно. Она…

– Откуда вы знаете? – замешательство мешалось в нем вместе с любопытством.

– Она поделилась со мной своими воспоминаниями, – без запинки ответила я правду, не ожидая от себя этого.

– Я не понял?

– Это Динео. Я поделилась своими силами с ней, но вместе с тем получила все то, что она в себе хранила. – Я покраснела от его восхищенно пораженного взгляда. – Я не хотела…

– Нет, Эверин, что вы! – горячо начал принц. – Хоть кто-то среди этих людей меня понимает.

– Да, понимаю, – повторила я его слова.

– Слов благодарности будет мало, Эверин! – Глаза принца торжественно блеснули, грудь поднялась от глубокого вздоха. – Я клянусь вам…

– Не надо! – умоляюще воскликнула я.

– …в верности так, как может поклясться подданный перед своей королевой! – Силенс опустился на одно колено передо мной, охваченной оторопелым ужасом. Склонив голову, он властно потянул мою руку, и горячо поцеловал пальцы, после этого положив мою ладонь на свой затылок. Просидев в таком положении некоторое время, принц поднялся и отряхнулся.

– Зачем? – я смогла выдавить из себя только это слово.

– Вы…

– Нет!

Я отвернулась от него и почти бегом отправилась в замок. Тепло его стен приятно удивило, когда я зашла в каменные своды. Из Зала Обедов слышались приглушенные голоса, но идти туда не просто не хотелось, я подумала об этом с содроганием.

Спешным шагом я начала бродить по замку. Ноги привели меня в главную сторожевую башню замка, которая являлась его осью. Она имеет в своем основании квадрат, даже изнутри я заметила, какие толстые тут были стены. Крутая винтовая лестница неприветливо мерцала в слабом свете единственного факела, стражи не наблюдалось. Я мягко, почти беззвучно, поднималась по ступеням, постепенно погружаясь в неприятную темноту. Двигаясь на ощупь, ведя пальцами по шершавой поверхности стены, размышляла о том, в чем поклялся мне принц. Глупая улыбка расплылась на лице, я сурово себя отчитала и, наконец, уперлась лбом в прохладное дерево двери. Потянув за ручку, я с удовлетворением отметила, что петли легко поддались моему движению. Я зашла в небольшую комнату, освещенную лунным светом. Серебристые линии вырисовывались под ногами и на стенах, белые прожилки в камне, из коего был сделан замок, заманчиво переливались, и создавался необычайный эффект магического сияния. Разглядывая свои руки, ставшие полупрозрачными в этой комнате, я подошла к окну. Прекраснейший вид открывался из него, но по большей части обзор рассчитывался на то, чтобы предупредить о наступающем враге. Замок Дейст мерцал в ночной темноте, лишь в некоторых окнах второго этажа я видела свечи, но и те вскоре затухали. Только Обеденный зал кипел жизнью, где поминальный обед превратился в услаждение пустого брюха и пьяного ума. Я отвернулась от отвращения и неожиданно четко почувствовала присутствие волка. Опустив взор, я увидела его лежащим в проломе защитной стены. Шерсть приятно серебрилась, а желтые глаза внимательно смотрели на меня. Несмотря на высоту, он сумел меня обнаружить, хотя я едва различала его морду в тени от стены. Волк устало положил тяжелую голову на лапы, и я заметно успокоилась от этого движения. Он не навязывал своего общения.

С отяжелевшим сердцем я спускалась вниз, и на крайней ступеньке поскользнулась и неловко завалилась вперед, стукнувшись лбом о стену, и шаркнув скулой об пол. Злобно шипя и ругая на чем свет стоит безруких слуг, не следящих за вверенными им обязанностями, я неуклюже встала, цепляясь ободранными пальцами за стену. Неприятное жжение на лице и необычная теплота сообщили мне о том, что я ушиблась, что ж, не так уж страшно, хоть шею не свернула. Все еще досадуя за свою оплошность, я вышла из замка через задние двери и оказалась в погруженном в ночь саду. Теперь он выглядел несколько иначе, но все равно вызвал во мне противоречивые чувства, так что я поспешила от него прочь к конюшням, в которых надеялась отыскать теплоту и успокоение у Шудо.

Идя мимо главного входа в замок, я заметила сидящего на нижней ступеньке человека, который пусто смотрел впереди себя. Силенс был погружен в свои мрачные мысли, а я, к своему раздражению, не сумела пройти мимо него. Подойдя ближе, убедилась, что он меня не заметил, только выйдя в свет одиноко горящей смеси в чаше, я заставила его вздрогнуть.

– Вы меня напугали, – он со свистом выдохнул. – Почему вы бродите ночью по двору?

– А вы сидите на ступеньке? – Принц пожал плечами.– Вот и я не знаю. – Я повернулась в сторону конюшни, опрометчиво позволив Силенсу увидеть мою ушибленную скулу.

– Вас кто-то ударил? – он стремительно поднялся.

– Нет, что вы, мой принц, – поспешила я его заверить, он недоверчиво косился на разбитую скулу. Подтянув меня ближе к свету, он придирчиво ощупал пальцами припухшую кожу, чем заставил ее вновь кровоточить, потом он поднял мои ободранные руки и покачал головой.

– Неужели вы с кем-то дрались? – Я тяжело вздохнула.

– Мой принц, я просто свалилась с лестницы, – стыдно было признаться, но, думаю, другое объяснение его бы не устроило.

– Как вы умудрились? Везде полно света! – подивился принц.

– Я ходила во Фридскую башню, там горел всего один факел, и до того было слишком далеко, чтобы его свет мог мне помочь увидеть скользкую ступеньку, – равнодушно пояснила я.

– Куда?

– Во Фридскую башню, – повторила я достаточно раздраженно.

– Давненько я там не бывал, – мечтательно сказал принц, вновь опускаясь на ступеньку. Он расстелил рядом с собой свою куртку и жестом предложил мне присесть, я не отказалась.

Принц смотрел на выжженную землю, которая осталась от погребального костра. Мужчина постепенно справлялся со своим горем, остатки скорби виднелись в уголках его губ и в некоторых жестах, но в целом Силенс всеми силами стремился выглядеть, как ни в чем не бывало – на него навалилось еще больше проблем, которые требовали внимания и заботы.

– Я часто бывал там ребенком, – я не ожидала, что он заговорит. – Раньше в верхней комнате стоял стол и несколько стульев. Мы с братом часто раскладывали на деревянной столешнице карты, и он объяснял мне расположение войск. Только Ялдон мог заставить меня учиться, – улыбка из дальних лет коснулась лица Силенса, он стал похож на мальчика. – Ялдон.

– Каким он был? – спросила я, осознавая, что принцу приятно вспоминать о своем детстве.

– Высокий, синеглазый с густой черной бородой. Он отпустил ее еще в двадцать один, тем самым скрывая свою молодость перед советниками чужих королевств и стран. Ялдон воспитал во мне воина, а я дал ему практику в воспитании детей, о которых он мечтал, – печально усмехнулся мужчина.– Я всегда верил, что буду стоять по правую руку от его трона, но никак не думал восседать на нем. – Принц тряхнул головой. – Как видите, лишь мать в это верила после его смерти. Отец погрузился в вечную меланхолию.

Я замерзла и инстинктивно прижалась к принцу. Он был не против.

– Думаю, королева заслужила свой отдых, – сказала я очень мягко.

– Да, вы правы, моя принцесса.

– Я не принцесса…

Принц грустно рассмеялся, словно мои слова явились для него печальной шуткой, я лишь задумчиво посмотрела на его профиль. В очередной раз Силенс поразил меня своей красотой смешанной с мужественностью. Шрам на виске отчетливо темнел от падающих красных бликов огня из чаши. Подбородок покрылся жесткой короткой щетиной, а несколько прядей темных волос колыхались от ветерка.

– А как росли вы?

– Я… – недоуменное чувство разлилось по сознанию. – До шести лет я не особо контролирую свои воспоминания, приходят только мелкие картинки каких-то ярких праздников, а потом… Я начала учиться быть принцессой.

– С шести лет? – зрачки принца еще больше расширились.

– Да, мой принц, – утвердительный кивок, – грамота, манеры, музыка. Многое стало постигаться мной. Немного позже мне позволили обучаться второй судьбе – быть «отвергнутой». Это привлекало меня гораздо сильнее. Охота, лошади, свобода и природа.

– Вы любите охоту? – принц уточнил это чересчур любезно.

– Да, Силенс, – с трудом вывела я. – Но охоту не ради развлечения, а ради пищи. Животные прекрасные и умные создания, чтобы убивать их ради потехи. Нет, даже мех на моих одеждах был взят у тех или иных животных, которые и иным путем послужили моей семье.

– Для смазывания сбруи мог пойти жир…

– Или лекарю в палатке, – продолжила я его мысль.

– Это нас объединяет.

– Что? – Я не совсем понимала.

Ленс задумчиво шевелил губами и сплетал пальцы, притопывая носком сапога по земле. Мне почудилось, что он забыл мне ответить, и уже хотела молчаливо уставиться в темноту, как он заговорил:

– Наша любовь к простым вещам, несмотря на положение в обществе.

Я мысленно согласилась с принцем. Это действительно нас связывало, причем эта связь являлась естественной и приятной, ведь любить то, что не любят чаще всего другие, это так приятно. Дарить счастье окружающим просто так, не задумываясь, ответят ли нам тем же. Да, Силенс воевал, но делал это во благо своего народа, не рассчитывая на его благодарность.

– Вы похожи на дикобраза, – заявление принца заставило улыбнуться.

– Почему это? – ничуть не обижено поинтересовалась я.

– Не доверяете даже своим из «стаи» и никого не подпускаете ближе, чем длина ваших защитных иголок.

– Это так.

– Но почему, Эверин? – Серые глаза заглянули прямо в душу.

– Наверное, я боюсь, что мне сделают больно, поэтому оставаться в одиночестве, когда вокруг тебя беснуется толпа, довольно безопасно.

– Хах, вот уж не думал, что вас заботить собственная безопасность, миледи.

Я не ответила, и молчание послужило наилучшим ответом. Ночь набирала свою силу, и холод вокруг нас становился все более ощутимым, огонь в чаше погас, погружая нас в лунную темноту, но никто почему-то не спешил возвращаться в замок. Оттуда перестали доноситься звуки оживленного ужина, даже отблески огней из окон вскоре потухли. Замок уснул. Лишь недалекое пофыркивание лошадей свидетельствовало о жизни в Дейсте.

Волк решился пройти на территорию человека и брел к крыльцу, на котором сидели мы с принцем. Я видела его глазами высокие стены замка, дерево сараев и амбаров, вместе с ним морщилась в ответ на резкие незнакомые запахи. Наконец, я изумленно отметила, что вижу себя, прижимающейся к боку принца.

Она сидела возле вожака и жалась к его жалкому теплу человеческого тела, явно замерзшая. Смотря прямо на меня, поражалась, что видит при этом и себя. В моем горле довольно зарокотало, и я устало опустилась на землю, не чувствуя своих лап. Не сводя с нее взгляда, я положила голову и тряхнула ушами. Хотелось спать, но она меня звала, и я пришла.

– Там волк! – предостерегающе воскликнул принц, соскакивая. Я в панике приказала хищнику убираться отсюда, а сама поспешила отвлечь Силенса.

– Где? Наверное, вам показалось! – слишком быстро заявила я.

– И еще… вы пользовались своей магией сейчас, принцесса.

– Нечерия, – поправила я. – Еще не принцесса, – с трудом признание врывалось из груди.

– Это ваш волк?

– Что? Я похожа на дикую сумасшедшую? – насмешливо спросила я. – Нет, я впервые его вижу, думаю.

– Значит, вы не уверены?

– Угу, – угрюмо подтвердила я слова Ленса, он выжидательно постукивал пальцами по камню перил. – Я видела его на пути в Дейст в кустах, но он не причинил мне вреда. Прошу, не объявляйте охоту!

– Я, как и вы, не приемлю бесполезное убийство.

– Спасибо…

– Не стоит, – отмахнулся он. – Но я еще раз напомню вам, что нужно учиться. Вы обладаете какими-то способностями, жаль, не умеете их контролировать.

– А какой магией обладаете вы? – спросила я недолго думая.

– Я… – запнулся Ленс. – Королевской магией, – и престранно пожал плечами. – Ее так и называют.