Kitabı oku: «Sharazan, Sharazan…», sayfa 2

Мама получила эту однушечку еще в 78м году, (от завода на который она его сразу же после окончания 9ти классов устроила учеником сборщика) и в том же 78м году, в честь новоселья, она приобрела катушечный магнитофон и две бобины с записями Джо Дассена, Альбано и Рамины Паувер, которых они вдвоем слушали по воскресениям после обеда. А маленький Вадим, как раз был в том беззаботном возрасте, когда ребенок, подобно сухой губке, впитывает самые светлые моменты семейного единения, что на протяжении всей жизни остаются в нем как вшитые в сердцевину ниточки. Одной из тех ниточек был туго затянут один из подобных воскресных вечеров…:

Зима окончательно заявила о своих правах. Весь ноябрь она как-то робко пыталась то завалить снегом, то приударить морозами, но как-то все не выходило достойно, по-зимнему это сделать. Снег на следующий день превращался в кашу, а под вечер и вовсе смывался куда-то дождем, внезапно вырвавшимся из нависшего над городом тумана. В другой раз внезапно стукнувший ночью мороз, продувший своим ледяным дыханием все небо, до пронзительно обнаженных костей-звезд, к утру бессильно размякал в слезливой слякоти взявших свое дымных облаков. Ну а сегодня, наконец, зима переломила оборону и дала хорошего морозца и было понятно, что никаким осенним туманом его уже не обмакнуть. Запахло даже каким-то намеком на новогоднее настроение (да, в семь лет новый год еще имеет ту самую всеобъемлющую волшебную магию). Маленький Вадим, тогда вернулся с прогулки и залег на диван у батареи, пока мама разогревала куриный суп (волшебный вкус которого отдаленно напоминали те самые отварные сосиски, но об этом, сегодня, знал только он). Отужинав ароматным, и сейчас уже в 44 года, невозвратным вкусом, мама зашла в зал и повозившись у проигрывателя включила ту самую песню, что в памяти осталась лишь как «начиналась с шума прибоя, а потом мужчина с женщиной на красивом языке запели что-то мелодичное». И пока играла мелодия, мама подозвала маленького Вадима к окошку, за которым в прозрачном зимнем небе, на фоне пронзительно багряно-синего стеклянного космоса зимы, мчалась, в глубине его, там над далеким замерзшим лесом, розовая полоска… «Мам, а что это?». «Сынок, это самолетик летит, видишь? Вот ты станешь большим и тоже полетишь однажды на этом самолетике». И прижав Вадимку к себе, они долго смотрели на эту розовую полоску, удаляющуюся в синеглубь кровокрасного ледяного заката…