Kitabı oku: «В тени Российской истории (часть первая)»
Предисловие
Почему книга называется "В тени Российской истории"? Да потому, что о много о чем в ней рассказывается стало известно только в самое последнее время, а главное стало возможно об этом говорить. Кстати, все о чем повествуется в книге – не является истиной в последней инстанции. Приводимые факты1) можно оспорить, (вернее не факты – они, как известно, упрямая вещь.2), а мнения по поводу фактов, которые могут быть спорны), с мнением же автора, безусловно, можно не соглашаться. Правда, автору, то есть мне, хочется, чтобы возражения были обоснованы и подтверждены ссылками на источники. А для этого нужно читать другие книги, узнавать иные различные мнения, к чему, собственно, я и пытаюсь читателей побудить. Речь в книге не только о царях, министрах, генералах и прочих исторических лицах, обладавших государственной властью, но и писателях, и даже о литературных героях, то есть о персонажах вымышленных. Они, говоря высоким слогом, – «властители дум». Например, имена многих политиков, даже совсем недавних дней, к сожалению, а иных – к счастью, уже не помнят, а человека, говорящего по-русски, который бы не знал деткой песенки «В лесу родилась елочка», в природе не существует. Стало быть, эта песенка – властительница дум, а не какой-нибудь благополучно забытый политик или актер, много сил положивший на создание своего, как теперь говорят, "имиджа" – то есть, нашего мнения о нем, которое нынче никому не интересно, честно говоря, вообще. И это еще хорошо. Чаще бывает, что создавался имидж один, кучу денег на него угрохали, а в памяти народной остаётся совсем другой – противоположный по знаку. Мнения, безусловно, меняются, часто под влиянием вновь открывшихся фактов. Вот только до фактов, которые "упрямая вещь", как правило, человек, не имеющий специального оборазования, не добирается… Не то, чтобы они хранились за семью печатями (хотя и это тоже), просто на любой факт громоздиться целая конструкция, которую увенчивает, сформировавшийся на основе факта, миф. Именно этот миф, зачастую, искажающий или полностью затмевающий, факт вот он то и формирует общественное мнение,. Безусловно, такое может совершаться по злому умыслу, преследующему политические цели, но чаще сказанное, так сказать, для "красного словца", для броского заголовка или даже без всякого умысла, мимоходом, становится ярлыком, газетным штампом, вот его то и становится общепринятым мнением. И приходиться долго проламываться, через общепринятые мнения, чтобы добраться до факта, и затем удивиться – насколько факт не соотвествует, возникшему "на его основании", мнению. Вот простой пример: газетный, плакатный общепринятый штамп "залп Авроры". Для того , чтобы понять насколько он не соотвествует историческому факту даже и особых усилий не требуется, достаточно, например, заглянуть в словарь и прочитать точную формулировку, что такое залп. "ЗАЛП, залпа, м. (нем. Salve, от латин. приветствия salve). Одновременный выстрел по команде из нескольких ружей, орудий…" (Толковый словарь Ушакова). Даже современные школьники "проходящие" историю, по определению ещё А.П. Чехова, "неотчётливо" иногда, все таки, запоминают, что сигналом к, так называемому, "штурму Зимнего" послужил один холостой выстрел из шестидюймового (калибр 47 мм) бакового (носового) орудия крйсера Авроры, стоявшего у Благовещенского моста, рядом с д.42 по Английской набережной. 2 ноября 1939 г. здесь установлен памятный знак. Если бы на самом деле, это был не холостой выстрел, а как, ничтоже сумняшися, еще пишут "знатоки" – выстрел по Зимнему дворцу, легко представить, что наделал бы шестидюймовый снаряд в шедевре архитектуры, памятнике истории и сокровищнице искусства, промахнуться в который на расстоянии 1042 м.из корабельного орудия просто невозможно! Если бы это был залп, то есть одновременный выстрел из всех орудий крейсера, он бы снес половину Дворцовой набережной!
– Ах , какая ерунда, ну, мало ли что напишут бумагомараки-газетчики!
Да не ерунда! "Залп "Авроры" вызвал огромный резонанс в тогдашнем "цивилизованном" мире и породил многочисленные протесты тогдашнего "прогрессивного человечества". Долго потом пришлось приводить доказательства того, как все было на самом деле. Однако, как говорться, "неприятный осадок" остался и добавился в копилку, существовавшего с петровских времен убеждения западного обывателя, что Россия – дикая, варварская страна.. и т.п.
Есть общепринятый газетный штамп, увековеченный на памятных знаках "900 дней блокады" – это образ, скажем так , поэтический. Исторический факт: беспримерная блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 г., была прорвана 18 января 1943 г. и полностью снята 27 января 1944 г. продлившись 872 для. Это исторический факт. Нынче можно уточнять, что полная блокада была прорвана на год и девять дней раньше. ( кстати, в пору моей молодости и менно эта дата отмечалась ленинградцами), но это , так сказать, исторические подробности, которые сути не меняют. Нужно ли отделять общепринытй поэтический образ или газетный штамп от исторического факта? Историкам, безусловно, любителям истории рекомендуется, но честно говоря, на мой взгляд должно, как теперь принято говорить в информационном пространстве существовать и то и другое… А уж там кто что выберет. Кстати, интеллигентный ( в точном переводе с латыни думающий человек) это знать.
Например, второй общепринятый газетный штамп "Кольцо блокады". Спору нет – была страшная, чудовищная по своей бесчеловечности блокада. Однано, как же вписывается в "кольцо" – "Дорога жизни" и бесприцедентный героизм не только моряков, шоферов, зенитчиков, водолазов, регулировщиц, санитаров и ещё тысяч безымянных героев, не давших задушить город голодом? Например, подвиг строителей проложивших железнодорожный путь местами в 3-5 километрах от передовой по болотистому берегу Ладоги и на сваях по льду и по воде (1300 метров свайно-ледовой трассы и железнодорожный деревянный мост) сразу после того как ценою огромных потерь был пробит коридор из блокированного города с Большой Землей и по проложенной трассе в лютые морозы по обстрелами и бомбёжками пошли в Ленинград составы с продовольствием и боеприпасами. Строительствол началось ещё во время боёв 24 января, а 7 февраля первый состав прише в Ленинград. В музее "Дороги Победы" по аналогии с Дорогой Жизни" по льду Ладоги приводится ци приблизительное число погибших от артобстрелов и замерзших на этой дороге только железнодорожников работавших на трассе – 600 человек. А сколько строителей выжили , но потеряли здоровье,…А сколько ленинградцев спасли!
Вероятно существует правда народной памяти и сухой исторический факт. Всему миру известны " сто двадцать пять блокадных грамм с огнём и кровью пополам" – страшный символ лекнинградской блокады. И никогда забыты не будуть! Пусть так и сохраняются вечно в памяти человечества!
Но сухой исторический факт свидетельствует: 125 граммов хлеба (в котором было целлюлозы пищевой, струсков с мешков в которых хранили муку, опилки т.е это , строго говоря был и не хлеб) выдавался только т.н. иждевенцам (тем, кто не работал – старикам и детям), солдаты на передовой получали 400 граммов хлеба с 20 ноября по 24 декабря. Далее за счет подвоза продуктов по Дороге жизни нормы хлеба стали увеличиваться. С 11 февраля рабочие получали от 500 до 700 гр. иждевенцы 300 гр. и далее этот рост продолжался. Безусловно, этого было очень мало! Но если бы легендарные 125 гр. распрастранялись на всех защитников города и продлились дольше, в блокаде не выжил бы никто. Что и являлось целью фашисткого командования. Но планам этим не дано было исполниться. История сухим языком фактов об этом свидетельствует, не опровергая поэтические образы и газетные штампы ставшие народными мифами, но многое уточняет, погскольку в написанных широкими мазками газетных заголовков и лозунгов, не все соотвествует исторической действительности.
Безусловно, и это не может быть оспорено – блокада была! ББыл и беспримерный героиз, и самопожертвование и невероятный трагизм того времени…Но вот броский газетный штамп "Кольцо блокады" единожды возникший и благополучно существуюшего в наши дни, историческому факту соотвествует не вполне. "Кольца" не было! Существовали две страшные дуги, прижимавшие защитников города к Финскому заливу и Ладоге с юга немецкими и испанскими войсками, а с севера – финскими (с союзниками венграми и шведскими добровольцами). Были ещё две малые дуги, прижимавшие защитников Невского пятачка к Неве, а бойцов Ораниенбаумского пятачка, не сломленного до конца блокады, к Финскому заливу и была героическая оборона и победа геров крепости Орешек у истока Невы из Ладоги.
Ни в коей мере факты не умаляют ни героизма защитников, ни горечи потерь. Это наша общая история, в том числе и моей семьи: всю блокаду в городе пережила моя бабушка, под Хииттола на финской границе погиб её сын – мой дядя, на фронте сражались моя мама, ставшая там инвалидом со сломленным позвоночником и отец, который там и остался. Я родился, в прямом, буквальном, смысле – на первом километре "Дороге жизни" в больнице им. Красина, бывшем лазарете Охтинского порохового завода на ул Каммуны 6"А" ! Боль блокады, наверное, не пройдет даже с уходом моего – первого послевоенного поколения. Но, может быть, именно потому, говоря словами поэта, "мне хочется дойти до самой сути", сквозь привычные слоганы, сквозь поэтические образы и газетные штампы до сухого документально подтвержденного факта. Поскольку, как совершенно точно сказал писатель Ежи Лец: "Если выжать сухой факт, то из него может капнуть слеза или кровь"
Не желание "нисповергнуть и развенчать" двигало мною, когда я собирал эту книгу, а, наоборот, стремление очистить от шелухи пустых словес, которые затирают, забалтывают фактстирают как монет частого обращения, и обесценивают подвиг, чтобы показать событие в всей исторической реальности, что не исключает трагизма и величия, а ещё рассказать о том, что не очень заметно в тени истории. Ведь в тени да в тумане всё выглядит не совсем так, как на самом деле, а порой и совсем скрывается за суетой ежедневных событий и за давностью лет. Про это тоже будет сказано. Горячий и по большей части слепой энтузиазм, конечно, производит впечатление и даже вызывает некоторое уважение, но, как мне кажется, сознательная, мотивированная убежденность – важнее. Но главные задачи, какие я ставил перед собой, две: достоверность (по силе моих возможностей) и занимательность. То есть, чтобы книгу эту читать было интересно. Я очень старался, а уж что получилось – судить читателям.
АВТОР.
«Русские никогда не будут счастливы, зная, что где-то твориться несправедливость».
Генерал Шарль да Голль президент Франции
Романовский узел
30 августа (10 сентября) 1721 года [16] между Россией и Швецией был заключён Ништадтский мир, завершивший 21-летнюю войну. Россия получила выход в Балтийское море, присоединила территорию Ингрии, часть Карелии, Эстляндию и Лифляндию. Россия стала великой европейской державой, в ознаменование чего 22 октября (2 ноября) 1721 года Пётр, по прошению сенаторов, принял титул Отца Отечества, Императора Всероссийского, Петра Великого: "… помыслили мы, с прикладу древних, особливо ж римского и греческого народов, дерзновение восприять, в день торжества и объявления заключённого оными Вашего Величества трудами всей России толь славного и благополучного мира, по прочитании трактата оного в церкви, по нашем всеподданнейшем благодарении за исходатайствование оного мира, принесть своё прошение к Вам публично, дабы изволил принять от нас, яко от верных своих подданных, во благодарение, титул Отца Отечествия, Императора Всероссийского, Петра Великого, как обыкновенно от Римского Сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статуах для памяти в вечные роды подписаны". Замечу: поименование "Великий" коим был провозглашен Государь Пётр I Алексеевич, равно как и "Отец Отечества", в первоначальном смысле было частью титулатуры римских императоров, что наводит на размышления о том, что нынче мы понимаем исторически устоявшееся имя Пётр Великий не совсем так, как это понимали его современники.
«Царь – реформатор», почти что «революционер на троне» – насколько эти привычные для нас штампы соответствуют исторической тогдашней действительности? Сквозь триумфальные фанфары, которые ныне, буквально, грохочут при одном упоминании имени этого российского властителя, иногда робко, словно утаенное в мешке шило, высовываются, мягко говоря, «неудобные» факты.
Например, Петр I официально считается основателем Русского флота, его образ запечатлен на памятной медали "300 лет Российскому флоту" Однако, уточним: " (20) 30 октября 1696 года Боярская Дума по настоянию царя Петра I приняла решение о создании регулярного военно-морского флота России: «Морским судам быть». 1690-х годах в России развернулось военное кораблестроение. Вскоре суда начали строить в Воронеже и Петербурге, на Ладоге и в Архангельске. Были созданы Азовский и Балтийский флоты, позже – Тихоокеанский, Северный, Черноморский флоты и Каспийская флотилия". То есть, не только волею самодержца, но государственным установлением боярской думы (иной читатель с удивлением прочтет о ней как о средневековом пережитке) началось военое караблестроение. Совершенно справедливо, что именно этот государственный законодательный акт считается началом флота, поскольку военные корабли европейского образца строили в России за полвека и даже раньше этого решения и это исторический факт, но тогдашнее строительство можно считать частным случаем, а не началом флота.
Попытки строительства военных кораблей предпринимались задолго до Петра I. В 1634 году ко двору царя Михаила Фёдоровича прибыло посольство от голштинского герцога Фридриха III с просьбой о разрешении для его подданных проезжать через территорию России в Персию по торговым делам по Волжскому пути. Предложение было принято и решено построить 10 военных судов по европейскому образцу. Для того в россию приехали голландские караблестроители. Однако, строили судно русские плотники. Первый военный корабль "Фредерик", построенный голландцами специалистами в России, названный в честь герцога Фридриха III, к июню 1636 года был спущен на воду. Остальные девять кораблей было решено строить по результатам торговой миссии в Персию. На корабль принята голландско – русская команда в 126 человек. 9 августа 1936 года "Фредерик" вышел в плавание из Нижнего Новгорода вниз по Волге. Но в Каспийском море он попал в жесточайший шторм. Для спасения команды и товара решено посадить его на мель в районе Дербента, где он впоследствии и был растащен местными жителями. Корабль "Фредерик" достаточно сложно считать первым русским кораблем, поскольку хоть он и построен в России, но ходил под Голландским флагом.
По настоящему, бесспорно, русским кораблём стал "Орёл", построенный в царствование Алексея Михайловича, в 1668 году в селе Дединове на р. Ока. Водоизмещение около 250 т., длина – 24,5м., ширина – 6,5м., осадка – 1,5м., вооружение 22 пищали, экипаж 58 человек (капитан, 22 матроса, 35 стрельцов ). Организация службы и действия членов экипажа в бою определялись 34 "статьями артикульными", явившимися прообразом первого морского устава русского флота. Но и этому кораблю не повезло! Летом 1669 года "Орел", яхта, вооруженный струг, и две сопровождавших их шлюпки, направлявшиеся на Каспий для охраны русских купеческих судов, пришли в Астрахань. Здесь их захватило войско Степана Разина. Восставшие, опасаясь, что царь Алексей Михайлович использует в дальнейшем военный корабль против них, весной 1670 года загнали судно в протоку Кутум, где он простоял в течение многих лет и пришел в ветхость.
Стало быть, рождение русского флота, ведется не со дня спуска на воду первого, по европейской модели построенного, военного корабля, а государственного законодательного акта, принятого в интересах страны и народа его населяющего. Время пришло – потому все и состоялось, потому и влияние Петра I на принятие этого решения было благотворно и результативно. Может ли король, царь, султан не расслышить "гул времен" и желание подданных затормозить? Может попытаться! Может отстать в своём понимании совремнности такое бывает в истории. Но тогда рано или поздно происходят дворцовые перевороты, бунты, революции… Хотя с этим тоже всё очень не просто. И легко спутать спровоцированное народное движение, направленное как раз на то чтобы затормозить развитие страны, с "прогрессивной поступью эпохи".
А можно ли ускорить это движение? Опять таки – попытаться то можно, однако, как правило, это ни к чему хорошему не приводит. Результаты такого искусственного ускорения оказываются совсем не теми, на которие расчитывали. Кстати, примеры легко отыскать, в деяниях Петра Великого. Со школьных лет и даже с имперских времен мы повторяем заученную фразу " Петр Великий – создатель флота", и можно даже добавить: двух флотов – Балтийского и Азовского. Но редко кто из любителей истории задаётся вопросом, а какова судьба этих страшными усилиями все державы и огромными жертвами, в том числе и людскими, флотов? Обнаруженные факты, которые, кстати, ни от кого не скрывались, повергают, мало сказать, в изумление, в шок!
"Вековые дубовые и сосновые леса сводились на юге России сотнями тысяч гектаров. Всего был заложен 51 крупный корабль (в том числе 11 с вооружением от 52 до 70 пушек), из которых всего только 17 были спущены на воду и дошли до Азовского моря (крупнейшие из них – 62-пушечные «Дельфин» и «Вингельгак»). Остальные не были достроены и сгнили на верфях. Вышедшие в море, впрочем, постигла не лучшая участь. В 1711 году Пётр проиграл Турции новую войну и отдал все завоёванные в 1696 году азовские берега и порты. Те корабли, которые не успели сгнить, пришлось сжечь или разобрать на дрова."
Примерно так же складывалась судьба и Балтийского флота. Из 46 кораблей, построенных в 1702-1707 гг., в сражениях не принял участия ни один – все они оказались непригодными не только к бою, но и к плаванию. Из 20 крупных кораблей, спущенных на балтийскую воду в 1708-1713 гг., до конца войны дожил только один, причём лишь три корабля выбыли по боевым причинам; 16 штук просто сгнили. Наконец, с 1714 по 1721 год было построено ещё 30 больших судов русского Балтийского флота (крупнейшие из них – 90-пушечные «Лесное», «Гангут» и «Фридрихштадт»). Однако уже после смерти преобразователя в 1725 году в море из них выходили только три корабля; прочие были к плаванию непригодны. А как же славная победа при Гангуте, увенченная не только петровскими триумфами, строительством Пантелеймоновской церкви в Питере, мемориальной доской, но даже памятной первой полоской на матросском воротнике. Была победа! Славная! Громоподобная и совершенно неожиданная, для европейских государств, перед которой вдруг из просторов Дикого поля и темных лесов откуда то из за Польши возникло оиргомное мощное новое государство. Но эта славная первая одержанная Россией на море победабыла одержана русскими моряками на галерах и скампвях, числом до ста вымпелов, что повисли на многопушечных шведских кораблях как собаки на медведе! Не о таком флоте мечтал и какой строил Пётр и какой,при всей невероятной затратности, не оправдал его надежд.
"После смерти Петра в феврале 1725-го из всех огромных 70 – 90-пушечных линкоров, во множестве построенных "царем-шхипером", в море из базы несколько раз выходил только один. Остальные сгнили, простояв у причалов без всякой пользы".
Как пишет историк Вячеслав Красиков, «если бы шведскому королю в конце 17 века удалось внедрить в русское правительство на самый высокий пост шпиона-диверсанта, то и сей злодей вряд ли сумел бы сделать больше».3)
Безудержное восхваление и славословие Петра I, которое не затухает, в зависимости от того как лидер государства оправдывает историческими аналогами собственные великие свершения. Но при ближайшем рассмотрении, это оказывается ссылкой на распрастраненный миф, а не исторические факты.
Однако, история не пишется только двумя красками – черной и белой. И столь же яростным "ниспровергателям культа Петра", которые тоже редко пользуются ссылками на исторические факты, можно именно фактами возразить. Например, "за время царстования Петра, население России сократилось на одну пятую…" Указание именно "на одну пятую" придает утверждению некое весомое подобие статистики. Однако, действительное, обращение к статистическим данным, это утверждение опровергает, население – то не уменшилось, а возросло! По подсчётам историка Ярослава Водарского, численность мужчин и детей мужского пола выросла с 1678 по 1719 год с 5,6 до 7,8 миллионов. Таким образом, общая численность населения России за этот период выросла с 11,2 до 15,6 миллионов. По данным I ревизии (1719 год), население России составляло 15,7 миллионов человек.
Как же такое может быть при тех неисчислимых жертвах, которые понесла Россия врезультате войн, гибели на строительстве и т.п? Ответ простой: жертвы, безусловно, были и весьма значительные, но рождаемость их перекрывала. Кроме того, многие живучие мифы о петровской поре критики не выдерживают. Например, стойкий миф "Петербург стоит на костях" – понимай: смертность среди строителей была неимоверной! Но возникает вопрос: а где, не то что массовые, а самые обыкновенные захоронения той поры? Пока что, на территории центральной части города обнаружены старые финские погребения в районе Казанского собора и три солдатские могилы в Петропавловской крепости.
– Они скрыты построенными зданиями!
– Не думаю. На кладбищах, по обыкновению нового времени, тогда не строили. Да и "гигантскую стройку" новой столицы не следует сравнивать, с современными строй площадками или гиганстскими стройками социализма. В начале 18 века весь город помещался в Петропавловской крепости, в незначительной части Петроградской стороны и Васильевского острова. Не нужно, следуя строкам А.С. Пушкина "на берегу пустынных волн", именно так представлять берега Невы на протяжении 72 километров от Ладоги до Финского залива, По свидетельству историков, здесь располагалось до 1000 поселений различного размера от отдельных изб "убогого чухонца", до больших финских и русских деревень, рыбацких слобод, пристаней, шведских усадеб, двух крепостей и даже небольшого города Ниена, имевшего достаточное по тем временам население, которое, кстати, находясь в пограничном русско шведском состоянии, умело использовало своё выгодное географическое положение и ни в русское, ни в шведское подчинение не стремилось. Чему свидетельство: только в Рыбацком – большом русском селе царь получил поддержку, где по этому поводу даже установлен памятник.
Санкт- Питерсбурх (на голандский манер) 1710 -х годов это всего несколько десятков тысяч населения. В основном, солдат, матросов и строителей. На момент смерти императора в 1725 г. здесь в разросшимся городе проживало 17 тыс. горожан. Поэтому, на некоторое время столица России легко вернулась в Москву, а о Питере, как об одном из неудачных проектов царя – реформатора попробовали забыть. Правда, получилось не надолго. И дело здесь не только в "державной воле Петра", а в том, что молодой, стремительно растущей нации и государству, был необходим выход к морю.
Откуда же взялось это число "одна пятая населения"? При профессиональном рас смотрении, оно имеет основание. Действительно, потери во взрослом мужском населении были значительные. При «царе – просветителе темного и дикого русского народа» число грамотных в державе сильно уменьшилось. «У нас есть достоверные и достаточные статистические данные о грамотности мужского населения Москвы в середине XVII в. Когда составлялись переписные книги, хозяин каждого двора в них расписывался, за неграмотного «прилагал руку» сосед. Оказывается, белое духовенство было почти поголовно грамотным, черное духовенство (монахи прим. Б.А.) – на три четверти. Среди купечества насчитывалось от 75 до 96 грамотных на сто душ мужеского пола. В дворянском сословии картина примерно та же, что и в монашеском. Что касается посадских мужиков, то здесь грамотных было от 23 до 52 процентов. То, что мы знаем о просветительской деятельности Московского печатного двора, поясняет и подтверждает эту картину. Так, во второй половине XVII веке эта единственная на Руси типография издала 300 тысяч букварей и 150 тысяч учительных Псалтырей и Часословов, причем буквари продавались по копейке за штуку. В петровскую эпоху, когда европеизация достигла апогея, грамотность массы русского населения, напротив, понизилась: силы нации были отвлечены на флот, регулярную армию, постройку новой столицы и т. д.» (Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ). Потому, так сказать, "качественно" население изменилось, причем не в лучшую сторону. Что представляется бесспорным «рабство дикое» – жесточайшее крепостное право, с которым России пришлось мучительно расставаться в ХIХ столетии – установлено окончательно именно Петром, И возникает пугающее предположение, что «раба» в душу русских людей поселило не татаро-монгольское иго, а два государя Иоанн IV Васильевич, он же – Грозный, и Петр I Алексеевич, с 1721 г. в титуле поименованый "Великим". Не случайно именно эти два властителя были так признаны и любимы в жесточайшие годы тоталитаризма. В них отыскивались, и совершенно оправданно, аналоги и апологетика творимого в стране. Правда, ни Грозному, ни Петру даже и не снились масштабы жертв, принесенных в угоду бредовым планам в ХХ веке.
"Воспевание Петра I началось с благословения и под руководством Екатерины II. Именно «при Екатерине II родилась «петровская легенда» о мудром царе-преобразователе, прорубившем окно в Европу и открывшем Россию влиянию единственно ценной западной культуры и цивилизации. К сожалению, ставшая официальной в конце XVIII века легендарная версия не опровергнута ни в XIX, ни в XX столетиях. Пропагандистский вымысел русской царицы немецкого происхождения, узурпировавшей трон, подавляющее большинство людей и, по сию пору, принимает за историческую действительность. На самом же деле все обстояло не совсем так, а вернее, совсем не так» – считал Л.Н. Гумилёв.
При Екатерине II (тоже Великой) идеально проведенная многолетняя ПР.– компания, с гениальным "Медным всадником" Фальконе, и прочими атрибутами, потребовалась для внедрения в сознание россиян мысли об "отсталости" России. О необходимости привлечения достижений Запада, и о праве мудрого и великого Правителя проводить реформы, которые глупым подданным, по их темноте и необразованности, непонятны, но, при всей жестокости и кровавости, для них благотворны! Идея абсолютной самодержавной власти, которая, по мнению Екатерины II, воплощалась в Петре I – была целью и задачей посмертной «петровской славы». Петра I славили за то, что он приблизил нас к Европе, облагодетельствовавшей Россию всею «премудростию заморской».
Не случайно сегодня, когда, переживаемый миром, кризис, возникший как финансовый, переросший в экономический, заставляет людей с ужасом признать, что он – системный, что это кризис всей европейско-американской модели бытия, которой Россия так рвалась и пытается подражать, как утверждалось, со времен Петра I и до самого последнего времени. Вполне резонно, возникают две противоположные, присущие нашей стране уже третье столетие, мысли: должны ли мы стать частью Европы, , в том числе и в духовном смысле, (как опять таки- согласно мифу, хотел Петр I) или же мы, ни под каким видом, не должны становиться частью этого, по мнению китайцев, «полуострова на азиатском материке»? И, наконец, третье: даже, если мы – Русский мир, или, конкретно, русские, захотим, то не сможем этого сделать – поскольку и петровский – то эксперимент в российской действительности, при внимательном рассмотрении, оказывается, далеко не таким успешным, как ким он представлетчя через толщу трех столетий и многочисленных исторических мифов внедряемых или неволько возникавших в "исторической" памяти россиян.
Давний спор западников и славянофилов, причудливо меняя формы, актуален и сегодня. Участие в нем не входит в задачу этой книги. Для нас важнее вопрос простой и конкретный – а был ли петровский эксперимент? Был ли «революционер на троне», «когда Россия молодая мужала гением Петра»? Был ли самодержец всероссийский Петр Алексеевич явлением уникальным или всё, что он сделал, только продолжало, далеко не всегда и не во всем успешно, традиционную российскую политику? Что факт, а что многолетняя пропагандистская шелуха?
«Он нас приблизил к Европе!» А каково было расстояние, на какое нас «приблизили», да и было ли оно? Этот большой разговор нужно начать надо с того, что между Россией и Европой никогда не существовало ни после Петра, ни в допетровские времена, пресловутого «железного занавеса». Иностранцы ездили в Россию и спокойно возвращались к себе в Европу или оставались в России навсегда, по крайней мере, со времен Ивана II. Это касательно европейцев. А сыны Великой степи и всевозможные инородцы и прочие «азияты», вообще, столетиями органично вливались в состав России и сильно влияли на русскую культуру и быт, меняя, в том числе, даже внешний облик русского человека. До сих пор повторяют как заклинание «Поскреби каждого русского там татарин сидит» – имеется в виду наследие так называемого татаро-монгольского ига, а под «татарином» подразумевается монгол – это присловье общепринято, как неколебимая истина. Однако, исследования генетиков, показали, что у коренных русских – великороссов генов "подаренных" монголами, практически, нет совсем. Тюркская составляющая, (а это совсем другая история). в великорусском этносе составляет четверть, в украинском почти половину, а в белорусском совсем нет. То есть монголы, пребывавшие в европейской России в ничтожно малом количестве, практически, ничего в великорусский этнос не внесли, контакты же с тюркскими этносами были очень давними и традиционными. Но тюрки – не монголы! Тюрки – половцы, печенеги, черные клобуки, и др., Это другая языковая семья и даже раса. А если и есть монгольские микро вкрапления в генотип южан, например, донских и астраханских казаков – так от калмыков, пришедших в Донские степи в 16 веке и сроднившихся с автохтонным коренным населением – казаками.
Запущенный Екатериной II постулат, что в России все начинается с Петра I, а сам Петр I начинается с Европы, принят, развит и развивается, и так влияет на российский менталитет и общественное мнение до сегодняшнего дня, что, из массового сознания, например, вывалилось целое царствование. Не верите? Проверьте! Девять, из десяти опрошенных вами наугад, респондентов, имеющих хоть какое – то, в пределах школьной программы, представление о династии Романовых, либо вовсе не упомянут государя Федора Алексеевича – сына царя Алексея Михайловича, либо перепутают его с царем Федором Иоанновичем – сыном Ивана Грозного. А, если вспомнят – то с добавлением, «да он царствовал то всего – ничего»… Между тем, сводный брат Петра I, правил с 30 января 1676 года до своей смерти 27 апреля 1682 года – шесть лет и три месяца – срок немалый! Для сравнения: почти столько же находился у власти М. С. Горбачев с 11 марта 1985 года, по 27 декабря 1991 года. И за время своего царствования, государь Федор Алексеевич, начал реформы, в дальнейшем развитые или приписываемые Петру I, и создал благотворную почву для их проведения.
