Kitabı oku: «Абзац»

Yazı tipi:

ISBN 978-5-4498-1940-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нашествие

Никто не знал, откуда они взялись, с какой планеты. Кто-то назвал их гуманоидами и название прижилось. Забавные зелёные человечки размером с огурец… Они тихо заполняли земное пространство и, в общем-то, никому не мешали. Очень скоро учёные выяснили, что космические пришельцы не наносят никакого урона флоре и фауне, ибо питаются исключительно фотосинтезом. А Солнца пока хватало на всех.

Николай Иванович сидел на крылечке и наблюдал за космическими странниками. Те были одинакового размера и до ужаса походили друг на друга: тонкие ручки, тонкие ножки, вместо носа – присоска. Говорят, с её помощью они облепляли свои летательные аппараты и так и странствовали по космосу. Чем-то земные условия им приглянулись и они начали здесь массово селиться.

Гуманоиды сбивались в стайки и шустро перемещались за солнечными лучами. Набежит облако – они замирают, начинает проясняться – они устремляются за просветлением. И так – всё время.

Николай Иванович невольно задумался о выгодности такого образа жизни. Не нужна ни пенсия, ни забота о дне насущном. Вот и ему бы так…

Только так подумал – в голове тут же ощутилось чьё-то присутствие. Кто-то посторонний принялся уточнять, насколько серьёзны его намерения начать новый образ жизни. Николай Иванович не стал вникать в сущность задаваемых вопросов и со всем согласился.

Сразу улучшилось здоровье. Прошло колено, распрямилась спина, исчезла ломота в суставах. Дышать стало легко и свободно. Захотелось подпрыгнуть и куда-нибудь переместиться.

В этот момент закипел чайник и он метнулся на кухню. По дороге взглянул на себя в зеркало. Оттуда глянуло нечто непонятное: зеленеющее и быстро уменьшающееся в размерах. Николай Иванович ахнул, но было уже поздно: на месте носа подрагивала присоска, а тонкие ручки сделались гибкими и эластичными. В следующую секунду он забыл про зеркало и выбежал во двор вслед за убегающим солнечным лучом.

Забота о ближнем

Гаврилыч проснулся от того, что кто-то ковыряется в его правой ступне. Выглядел этот «кто-то» весьма странно: зелёный, да ещё и полупрозрачный. «А не прогнать ли мне его?» – лениво подумал Гаврилыч и обратил внимание, что и сам он какой-то не такой: розовый с сиреневым отливом и тремя ногами.

Насчёт последнего насторожился. Три ноги – это перебор. В смысле вчерашнего… Нет, всё-таки ног было две, а третье – это что-то другое, чего он отродясь не видал. Впрочем, видел, но только у слона… Или у жирафа… Хотя нет, у жирафа была шея – длинная и пятнистая. Здесь же пятен не наблюдалось.

Осторожно потрогал это. Никакой реакции. Как не родное. Всё это время «зелёный» занимался своим делом, вкручивая что-то в Гаврилычеву пятку. Наконец, закончил и принялся отматывать провод. Гаврилыч напрягся, потому что «зелёный» явно продвигался к розетке. Больше того, выяснилось, что на конце у провода штепсель! Тоже какой-то не такой: подозрительного голубого цвета, да ещё и в горошек.

Тем временем, «зелёный» всунул штепсель в розетку. По телу Гаврилыча разлилась мелкая дрожь, а загадочный орган зашевелился. Захотелось его почесать, но «зелёный» осадил суровым взглядом. Стало понятно: нужно терпеть.

Между тем, токи разыгрались не на шутку. Зуд сделался невыносимым. По телу побежали мурашки, одна из которых заскочила на это, обретшее невиданную упругость, и после нескольких шагов упала навзничь. «Зелёный» выдернул штепсель.

Гаврилыч почувствовал облегчение, а это прямо на глазах начало уменьшаться, пока не исчезло совсем.

«Что это было?» – озадаченно подумал Гаврилыч и отключился.

Наутро Гаврилыч был, как огурчик. Чертовски хотелось сделать утреннюю гимнастику (чего с ним никогда не случалось), принять душ и вообще – начать жизнь с нуля. Окинул себя взглядом и не нашёл отклонений. Только на правой пятке была царапина. Видать, на гвоздик наступил…

Безнал

Со вчерашнего дня в стране окончательно отменили наличные деньги. Теперь – только через терминал. Суёшь в него палец – и на экране высвечивается: кто ты, каков твой творческий потенциал и, соответственно, прожиточный минимум. После чего выдаётся стакан сметаны и компот (если большего не заслужил).

Пахом съел сметану, выпил компот и не наелся. Сунул палец ещё раз. Машина повторно просканировала папиллярные узоры и сообщила, что состояние здоровья клиента позволяет ему съесть ещё две сушки. При этом получателю пищи следует обратить внимание на правый надпочечник, озадачиться состоянием паховой грыжи и со всей серьёзностью отнестись к желудочным коликам, готовым заявить о себе в любой момент.

Пахом понял: «за просто так» ему ничего не светит и, оглядевшись по сторонам, приставил к загрузочному механизму нож.

Огоньки лихорадочно забегали и на лоток упал кусок краковской колбасы…. А после некоторой паузы – и спелый плод манго…

На скулах едока, возмущённого таким отношением, вздулись желваки, глаза грозно засверкали. Автомат издал жалобный звук, потом скрежет, после чего в лотке показался кусок чёрного хлеба.

Пахом принюхался: «Бородинский»! Удовлетворённо хмыкнул и продолжил трапезу.

Сказочники

Первый сказочник, которого я помню, появился в старшей группе детского сада. У меня были голубенькие туфельки и голубенькие же бантики. И он «запал».

По нерадивости своей родители постоянно забывали взять меня из садика вовремя, поэтому я была вынуждена их поджидать в обществе молоденькой нянечки Шурочки. Приходил дворник Жора и начинал рассказывать сказки. Шурочка громко смеялась, совершенно не врубаясь, что Жоре она абсолютно без надобности. Ну, кому нужна такая глупая хохотушка? Зато я часто ловила бросаемые на меня взгляды. Жора был застенчив и я всё никак не могла придумать, как бы его подбодрить.

Следующий сказочник объявился во втором классе. Правда, сказки у него были какие-то странные. То учебником хлопнет меня по голове, то дневник стащит и ждёт, чтобы я к нему обратилась. Но я нашла на него управу в лице пятиклассника Пети. Кстати, в то время я уже предпочитала розовый цвет: как туфелек, так и бантиков. Петя тоже был не в меру застенчив и классу к четвёртому в сказочниках у меня ходил уже Серёжа из 8-го «Б». Но и он долго не продержался ввиду однообразия рассказываемых им сказок.

Число сказочников множилось на глазах. Возможно, оттого, что я теперь предпочитала белый цвет, а может, и оттого, что мне разрешили надевать нейлоновые чулочки.

Дальше мне рассказывать трудно, потому что число сказочников превысило все допустимые нормы. Учителя физкультуры даже уволили из школы. Так что сказочников мне всегда хватало и я уже начала подумывать о каком-нибудь прозаике. И представьте себе – встретила. Как же я обрадовалась: теперь будет о чём поговорить! И что вы думаете? В первое же серьёзное свидание он начал… рассказывать сказки. А то я ничего не понимаю!

Остров Ситэ

Привлекло название турфирмы: «Квазимодо». Решив, что здесь есть какая-то связь с теоретической физикой, Михаил решил зайти.

Встретили его хорошо и сразу предложили практически бесплатные туры в Шарм-эль-Шейх, Хургаду и на остров Бали. Однако, заметив нерешительность на усталом интеллигентном лице, предложили отправиться в круиз по Средиземноморью с посещением исторических памятников Европы. Поняв, наконец, что имеют дело с личностью неординарной, шёпотом предложили абсолютный эксклюзив. Типа – того… Предложение заинтересовало и Михаил согласился.

Отправиться можно было прямо из соседней комнаты. Усадили на стул, завязали глаза. Всё стихло.

Минуты через две вокруг что-то неуловимо изменилось и Михаил стянул повязку.

Обстановка и впрямь показалась экзотической, сильно напоминающей захламленный чулан. Однако, выяснить подробности не успел, ибо дверь распахнулась и в комнату ввалился вусмерть пьяный человек. Рухнул навзничь и захрапел.

Физик-экспериментатор, предпочетший экзотике южных морей нечто, несравненно более интересное, выглянул наружу.

В зале, сильно напоминавшем таверну из фильма про Буратино, стоял невообразимый гвалт. Публика была весьма своеобразная: грубая одежда, бешеные эмоции. Язык, на котором изъяснялись сии подозрительные персонажи, был вроде как французский (наш герой немного владел им), но понять что-либо было трудно. Видать, местное наречие.

«Куда я попал?» – подумал Михаил и вспомнил намёки турагента. Типа, побываете в местах, весьма отдалённых, и не только физически… «Уж не отправили ли они меня в прошлое? От этих деятелей всего можно ожидать».

Догадка требовала подтверждения. И только личное общение могло внести какую-то ясность. А коли так…

Михаил решительно шагнул в наполненное жуткими запахами пространство.

Встретили его, как родного: усадили на лавку (при этом один из членов компании, беспробудно спавший на столе, был бесцеремонно отправлен в угол), трактирщик принёс огромную кружку какого-то напитка и понеслось…

Когда пиршество подходило к концу, Михаил уже знал: находится он на острове Ситэ что в городе Париже, за окном XIV век. Напитки, коих было выпито немало, произвели удивительный эффект: он начал прекрасно понимать своих собутыльников и даже пытался им втолковать что-то насчёт инфракрасного излучения. Те же упрямо переводили разговор на обсуждение амурных похождений своего короля.

Перед последним походом в винный погреб трактирщик заинтересовался платой за выпитое и съеденное. Почему-то все посмотрели на Михаила, причём взгляды их трудно было назвать добрыми. Михаил порылся в карманах и извлёк пару тысячных купюр, не произведших на трактирщика никакого впечатления. С купюрами на свет появился и мобильный телефон со светящимся экраном (вследствие неловкого движения руки). И по загоревшимся глазам работника общепита физик-экспериментатор понял, что спасён. Мало того, получив удивительную штучку, издающую ещё и приятные звуки, трактирщик выставил на стол такое, что шансов остаться на ногах у путешественника во времени не осталось никаких.

Последнее, что он ещё как-то запомнил – захламленный чулан и какой-то чувак, занимающий слишком много места на полу.

***

Очнулся Михаил в офисе турфирмы. Не сразу понял, где он. Ему помогли подняться, довели до двери.

Дома хватился мобильника. Его нигде не было. Хотел было вернуться, как вдруг зазвонил домашний телефон. Кто-то на знакомом наречии пытался что-то выяснить. Михаила прошиб холодный пот и он в ужасе бросил трубку.

К спорам о том, были ли американцы на Луне…

Стэнли Кубрик был вне себя. С этими астронавтами ни о чём нельзя договариваться. Условились же: он со своими причиндалами прибудет заранее, всё наладит: осветительную аппаратуру, видеокамеры… Дело астронавтов – не опаздывать. Только и всего! А что в результате? Третий день съёмочная группа торчит на этом грязном пятачке в окружении кратеров и не знает, чем ей заняться! А парни из NASA и не думают прилетать! Безобразие!

На горизонте показался спускаемый аппарат. Вёл он себя как-то странно: то влево клюнет, то вправо… Наконец, прилунился и из него показалась… физиономия Нила Армстронга. А где Майкл Коллинз? Ведь именно он, как наиболее фотогеничный, должен был стать первым астронавтом, ступившим на поверхность спутника Земли. Так договаривались!

– Нил, где Майкл?

Нил обескуражено развёл руками. Оказалось, Майкла оставили на окололунной орбите отсыпаться. Говорили же: троих не посылать. Гиблое дело. Обязательно «сообразят». Так и случилось.

Пришлось снимать, что есть. Но настроение было испорчено. Запечатлев нетвёрдые шаги соотечественника по заветной мечте человечества, смотал плёнку и дал команду: «Сваливаем!» Киношники быстро погрузились в корабль, любезно предоставленный спонсором проекта компанией «МакДональдс», и дали по газам. Они так торопились, что даже забыли сфотографироваться с бигмаками в зубах…

Достали

Борт №1 набрал высоту. Единственному пассажиру принесли традиционный ячменный кофе и хот-дог. Глава самого демократического государства в мире опасливо огляделся по сторонам и попросил принести что-нибудь поприличней.

На столе появились искрящееся шампанское, ломтики осетрины, чёрная икра в хрустальной вазочке и фрукты. «Эх, как же всё-таки хорошо побыть одному, без риска оказаться под прицелом какого-нибудь папарацци» – подумал гарант Конституции и приготовился к трапезе.

Он знал, о чём думал. Совсем недавно, по забывчивости, вышел на балкон Белого дома в любимых трусах в горошину – и пожалуйста: выяснилось, что точно такие же были замечены на министре обороны одного непризнанного государства. Но это ещё не всё. Стоило начать давать объяснения, как тут же вскрылось, что у министра иностранных дел другого, теперь уже признанного мировым сообществом государства (дамы, между прочим) точно такой же бюстгальтер. Разразился скандал. Запахло импичментом. Пришлось срочно спасать репутацию, для чего предъявить фото, на котором запечатлены президент с супругой, играющие в бадминтон.

Президент пригубил вина и поднёс ко рту ломтик осетрины. Вспышка прорезала салонный полумрак. Откуда-то из-под дивана выскочил торжествующий молодчик с фотоаппаратом и бросился к выходу. Глава Белого дома только и успел, что проводить взглядом удаляющийся парашют. Завтра всему миру станет известно, что в то время, как миллионы несчастных умирают от голода, он, президент самой демократической страны в мире, ест икру ложками и запивает шампанским. «Эх, пропади оно всё пропадом!» – подумал раздосадованный политик и, раскрыв маленький чемоданчик, нажал на красную кнопку.

Конкурс

Как же он любил свои розы! Нежные, источающие тончайший аромат. Особенно хороши они были ранним утром, когда капельки росы покрывали трепещущие лепестки искрящейся россыпью, а благоухание становилось просто божественным. Наблюдать же, как раскрываются упругие бутоны, было и вовсе высшим наслаждением.

Пришло приглашение на конкурс цветоводов-любителей «Колючая красота». Джон Синклер вертел в руках конверт и волновался. Конечно же, он поедет в Техас и люди со всех концов любимой Америки увидят чудо, которому он посвятил лучшие годы своей жизни. Увидят – и восхитятся!

Старенький пикап заполнен под завязку. Вот и Хьюстон, выставочный комплекс. Море, целое море цветов! Каких здесь только нет…

Джон дрожащими от волнения руками выставил своих любимцев под палящее солнце. Несколько человек скользнули равнодушным взглядом по его сокровищу. Ожидаемый ажиотаж никак не начинался.

И вот, наконец, объявили результаты конкурса:

– Первое место и денежный приз в размере ста тысяч долларов присуждается… Биллу Смиту, штат Техас, с его замечательной, великолепной, неподражаемой, фантастически прекрасной коллекцией мексиканских кактусов. Браво, мистер Смит!

У Джона померкло в глазах:

– Как? Но ведь его розы – лучшие в мире! Какие кактусы?

Слезы хлынули из глаз. Он больше не желал оставаться здесь ни минуты. Проклятая Америка, как ты могла!

Вернувшись домой, Джон Синклер приступил к разведению тыкв. Розы с тех пор он не мог даже видеть.

Испытание

Погода была ужасной: снег с дождём, порывистый ветер… Электричество вырубилось и дом погрузился во мрак. Сидеть в темноте не хотелось и Иван Ильич, проклиная всё на свете, спотыкаясь о коробки с мусором, детские коляски и велосипеды, спустился со своего пятого этажа и направился в ближайший кинотеатр. Очень скоро ботинки промокли насквозь, а у их владельца зуб на зуб не попадал.

Вот и цель похода. Купив билет, прошёл в зал.

Зрителей было немного. Пригревшись, Иван Ильич задремал и начало некоего детективного триллера пропустил. А когда проснулся, фильм был уже в разгаре. Пришлось догонять, на что понадобились немалые усилия. И лишь к концу фильма стало что-то проясняться. Оставалось совсем немного, когда до него дошло: ну, конечно же, как он сразу не догадался? Это же…

И тут его словно током ударило. Он вспомнил! Когда вырубали в доме свет, он гладил свои новые брюки. И утюг…

Ивана Ильича как ветром сдуло. Домой он буквально летел. Сердце – как сумасшедшее, лёгкие – как насосы…

Промчавшись три квартала, свернул за угол и…

Дом как был, так и стоял погружённым во мрак. Ноги подкосились и Иван Ильич рухнул на заснеженную лавочку. Холода он даже не почувствовал…

О, счастливчик!

Семёна Петровича можно было бы спокойно занести в список чудес света. Возможно, и под №1. Сами посудите. Если б посреди зимы случился дождь, на дороге – яма, время – за полночь, а на тротуаре – единственный прохожий, то это непременно оказался бы Семён Петрович и именно его окатило бы грязью с головы до ног.

На нём заканчивались билеты на самолёт и на поезд, у междугороднего автобуса лопалось колесо, электричку загоняли в тупик, а маршрутку отправляли на штрафстоянку. Завидя Семёна Петровича, рыбаки сматывали удочки, грибники бросали корзины с опятами, пожарники хватались за брандспойты, а полицейские писали рапорты на увольнение. На нём прекращались распродажи и взвинчивались цены, ему втюхивали фальшивые доллары и впаривали рубли образца 1961 года. Он давно махнул на себя рукой и лишь опасался чего-то совсем уж сногсшибательного.

В то утро из-за чудовищного скачка напряжения, сжегшего все электроприборы, отключили воду и Семён Петрович пошёл на работу неумытым. Возле забитого мусоропровода валялась газета на иностранном языке. Чисто инстинктивно поднял её.

Из газеты выпал лотерейный билет. Взглянул на номер. В глазах потемнело. По Евроньюс говорили именно про этот билет и фантастический джек-пот, выпавший на него. Номер так и врезался в память. Поняв, что сейчас случится землетрясение, на дом упадёт самолёт или начнётся вторжение инопланетян, Семён Петрович скомкал билет и в одно мгновение его проглотил. Кажись, пронесло…

Идя к автобусной остановке по тропинке, протоптанной через сквер с развесистыми тополями, услышал воркование голубей, поднял голову и… пожалел, что воду ещё не включили.

В далёком прошлом

Йё-йё протиснулся в пещеру. Здесь было уютно и тепло. Толпа сородичей священнодействовала над телом огромного налима, пойманного вчера.

То была добрая рыбалка. Йё-йё сумел ловко ткнуть острогой в толстый бок ленивого пресноводного, даже не удосужившегося отплыть поглубже при приближении к нему венца творения природы, и теперь этот легкомысленный субъект доедался благодарными соплеменниками. За что Йё-йё и выделили отдельный уголок пещеры, в котором отныне он мог пребывать сколько угодно без опасения быть выставленным на улицу за несоблюдение звукового режима и прочих санитарно-гигиенических норм. Но прежде в этой его практически отдельной квартире следует произвести ремонт. Хотя бы косметический. А то приведёт женщину – и что она увидит? Облезлые стены? Убежит сразу! К тому же Йю-йю, у которого всё о’кей.

Йё-йё принялся здоровенным камнем сбивать сталактиты и сталагмиты, ровнять стены. В одном месте монолит дал трещину и Йё-йё, воспользовавшись удачей, попытался расширить жилое пространство.

Он так в этом усердствовал, что на третий день прибежала межплеменная инспекция и потребовала это дело прекратить: в соседней пещере упал сталактит и прищемил ногу племяннику вождя. За повреждение капитальной стены Йё-йё приговорили к штрафу – общественным работам. И две недели он, как проклятый, строгал палки для забора вокруг входа в пещеру.

Наконец, ремонт окончен. Йё-йё смахнул со стен последние частицы горной породы и в качестве вешалки прикрепил рога горного козла.

Снаружи послышался шорох. Йё-йё выглянул. Там уже толпились женщины. Стало ясно: в чём-в чём – а в рогах у их благоверных недостатка не будет.

Связь поколений

– Ну, внучек, слухай сюды. Сейчас я расскажу тебе сказку. Страшную!

– Деда, ты меня уже достал! Ну, чё ты гонишь? Все твои ужасы сводятся к острым клыкам и цепким когтям. Пойми – это не актуально! Твои заморочки – для слабонервных и недоразвитых. А я кубик Рубика за 12 секунд собираю. Вот ты за сколько его собираешь?

Дед обескуражено чешет в затылке. Ну, не признаваться же, что он этот самый кубик последние 3 года по ночам складывает. И что характерно – искомая комбинация пока так и не случилась…

– Ты чё, боишься, что ежели мне что-нибудь интересное не расскажешь, то потеряешь в моих глазах всяческий авторитет? Не парься, деда. У меня один авторитет – сыщик Коломбо. Вот человек! Всех насквозь видит…

Деду стало стыдно. Ведь он не знал человека, удостоившегося внимания его продвинутого внука. Видать, классный парень, не отстой какой-нибудь. Что-то вроде Рэмбо, только ещё круче. Типа Шварценеггера… Или Траволты… Такой чувак! А ещё там негр был, с пушкой. Кого грохнуть – его зовут. Безотказный мужик! Мозги по всей стенке обеспечены.

Размышления любителя вестернов прервал голос супруги, звавшей любимого внучка послушать сказку на ночь. Тот скептически фыркнул и покачал головой. Лучше б она предоставила в его распоряжение аутентичный перевод последнего романа Мо Яня. Нобелевский лауреат, как-никак…