Kitabı oku: «Крампус, Повелитель Йоля», sayfa 4

Джесс стиснул зубы, стараясь не закричать.

Чет опустил сверло еще пониже, так, что оно вонзилось в руку на четверть дюйма.

– М-м-мать! – заорал сквозь скотч Джесс.

Чет, рассмеявшись, поднял сверло; на руке у Джесса расплывалось кровавое пятно.

– Я тебе прекращать не велел, – сказал Генерал.

С лица Чета исчезла улыбка. Он непонимающе посмотрел на Генерала.

– Но…

– Вперед.

– Что? То есть, до конца?

– Да, именно до конца.

Чет продолжал молча глядеть на Генерала.

– Ты что, оглох? Просверли его долбаную руку.

– Думал, мы его попугать хотим.

– По мне, он не выглядит таким уж испуганным. А теперь – вперед. Хочу, чтобы малец запомнил, кого он тут развести пытался.

Генерал поморщился, отчего его лицо стало похожим на только что отжатую тряпку; он ступил вперед и ткнул Чета в грудь своим толстым пальцем.

– Тебе бы, парень, надо поучиться делать, что говорят. – С этими словами Генерал, оттолкнув Чета, который еле удержался на ногах, сам взялся за дрель. Наклонившись к Джессу, он сказал:

– В следующий раз, как язык зачешется, будешь вспоминать вот это, – и Генерал медленно опустил дрель, так, что сверло глубоко вошло в плоть.

Руку Джесса прошила страшная, обжигающая боль. Ощущение было такое, будто ладонь горит. Он заорал, давясь скотчем; из глаз покатились слезы.

Когда дрель прошила руку насквозь, Чета передернуло, как и всех остальных. Генерал даже не моргнул; он только кивал, будто слушал любимую музыку, пока сверло делало свою работу. Кровь, кусочки скотча и мяса забрызгали Джессу лицо, в ноздри ударила вонь горелой плоти.

Генерал аккуратно поднял сверло и выключил дрель. Джесса отпустили, и он обмяк, привалившись к станку перфоратора.

Генерал достал носовой платок, стер с щеки пятнышко крови и присел на корточки рядом с Джессом.

– А теперь послушай, сынок, потому что повторять я не собираюсь. Если я еще хоть раз услышу, что ты решил стукачом заделаться… игры закончатся. И если ты еще хоть когда-нибудь меня рассердишь – неважно, как, – я посажу тебя и твою милую малышку в ящик и закопаю живьем. Это я тебе обещаю, Джесс. Ты просто подумай об этом, ладно? Когда у тебя в следующий раз в заднице засвербит. Понял меня?

Джесс кивнул.

– Ну вот и прекрасно, – сказал Генерал и встал. Окинул изучающим взглядом Чета, и вид у него при этом был не особенно довольный. – С Джессом мы все уладили, так что можете его отпустить.

Все, кроме Джесса, кивнули, и Генерал, отвернувшись, пересек гараж и поднялся вверх по лестнице, на которой перемигивалась огоньками рождественская гирлянда, и исчез в кабинете на втором этаже. Стоило ему закрыть за собой дверь, как Чет показал в его сторону средний палец.

– Ты это, поаккуратнее, – предупреждающим тоном сказал худощавый, жилистый мужик, стоявший слева от Чета. На Линэрде Боггзе была ковбойская шляпа, вся в пятнах от пота, с воткнутым в тулью орлиным пером. Его отец был большим поклонником группы «Линэрд Скинэрд»⁹, так что Линэрду с имечком еще повезло.

– Вашу мать, – сказал Чет. – Сукину сыну не мешало бы немного охолонуть. Если дела идут хреново, это не значит, что он может так с нами обращаться.

– Ему сейчас непросто, и это его достало, вот и всё. Помню, еще совсем недавно нигде, кроме как у Генерала, дозу было не достать. А теперь каждый торчок варит свое собственное дерьмо у себя в подвале. Генерал теряет авторитет, и, как ты мог заметить, он этого не в восторге.

– И все эти разговоры насчет того, чтобы ребенку что-то дурное сделать, мне тоже не нравятся. Так у нас тут дела не ведутся. Никогда.

– Правила меняются. У торчков, которые на винте сидят, вообще никакого уважения нет.

– Долбаные торчки, – выплюнул Чет. – Долбаный винт. Все, на хрен, псу под хвост из-за них.

– Ну, это еще не все. Слыхал я, у нас тут и конкуренты появились.

– О чем это ты?

– Какие-то ребята из Чарльстона пытались тут кое-что толкнуть.

– В Гудхоупе? Ты что, шутишь?

– Если бы. Услышал, как Генерал с Диллардом об этом толковали. Как я понял, Диллард-то их и застукал.

– Диллард? Охренеть! Я так понимаю, ничем хорошим это для них не кончилось.

– Это ты правильно понимаешь.

– Небось их теперь в пруду у Неда искать надо? Где он сомов откармливает?

Линэрд пожал плечами.

– Давай просто скажем, что сомов я в ближайшее время есть не собираюсь.

– Черт, этот сукин сын Диллард меня иногда просто пугает.

Джесс содрал с лица скотч, еле удержавшись, чтобы не вскрикнуть. Потом он принялся теребить и расшатывать моток скотча, удерживавший его руку. Подошел Чет.

– Дам тебе один совет, Джесс. К Дилларду больше не суйся. Не тронь дерьмо, как говорится. Может, ты думаешь, что у тебя на него что-то есть, но ты просто не представляешь, на что способен этот ублюдок.

– Это не твое дело.

– Не мое. Но я своими глазами видел, что он делает с теми, кто переходит ему дорожку. Он в игрушки играть не будет. Просто сделает так, что ты исчезнешь, и все.

Джесс продолжал молча терзать скотч.

– Что, не веришь? А спроси-ка себя вот о чем: кто-нибудь хоть что-нибудь слышал о том, куда девалась его жена? Некоторые думают, она сбежала. Что ж, я-то лучше знаю.

– Как это ты знаешь? – спросил Линэрд.

– А я тебе не скажу.

– Все-то ты гонишь.

Чет замялся; он явно что-то прикидывал.

– Я видел ее труп на фотографии.

У Джесса кровь застыла в жилах; он прекратил теребить скотч и поднял взгляд на Чета. Чет смотрел Линэрду прямо в глаза, и вид у него был серьезней некуда.

– Фотография? – переспросил Линэрд. – Хочешь сказать, ты видел фотку жены Дилларда, и она там была мертвая?

– Лучше бы не видел.

– Где ж ты видел эту фотографию?

– Мне ее Диллард показал.

– Брехня.

– Правда показал.

– Да зачем бы ему это делать?

– Хрен его знает. Поди пойми его. Это пару месяцев назад было, я ему тогда помогал перетащить в гараж его старый холодильник. Когда мы закончили, он меня и спрашивает, не хочу ли я с ним пивка выпить. Ну, я, конечно, хотел. В общем, выпили по одной, по другой, по третьей, а потом я уже и не очень помню, что было. Знаю только, что мы вытащили пару складных стульев с террасы и нажрались прямо там, у него в гараже. Ну, короче, он всегда, как напьется, начинает о жене говорить, как он по ней скучает, и все такое. И в этот раз поплыл, ну а я тоже уже никакой был, сижу, сочувствую. Так вот он берет с полки шкатулку для шитья, красивую такую, всю в розах. Говорит, это, мол, была коробка Эллен, открывает ее, а там сверху лежит ее свадебная фотка. Могу добавить, что Эллен в свое время была женщина очень даже видная. Ну, и вот он пялится на фотку, будто заползти туда хочет. Я-то всегда слышал, что она его обчистила, ну, и мямлю там что-то такое, как мне жаль, что она с ним так поступила. А он и говорит: «Да, и она тоже жалеет». И так он это сказал, что я сразу насторожился. А он такой подцепил рамку, и вытащил из-под нее еще одну фотку, «поляроид». И глядит на нее молча, глядит и глядит, а у самого лицо, как камень. А потом показал ее мне. Это была она, его жена. И она была мертва. Сомневаться не приходилось. И видно было, что умерла она не по-хорошему. А он мне и говорит: «Никогда еще ни одна женщина так ни о чем не жалела». И так он это сказал, что меня дрожь пробрала… До самых костей.

– Черт, – сказал Линэрд. – Ну и дерьмо, просто жуть какая-то.

– Да уж, тут ты прав, – сказал Чет и посмотрел на Джесса. – И вот поэтому, Джесс, будь я на твоем месте, я бы держался от этого человека, на хрен, подальше. Связываться с ним – себе дороже… Кто б ты ни был.

У Джесса в ушах грохотала кровь. Слухи до него доходили, но одно дело – слухи, а совсем другое – услышать это вот так, от Чета, который видел все собственными глазами. По спине побежали мурашки – его кроха жила под одной крышей с человеком, способным на хладнокровное убийство. На что еще он был способен? Джесс отодрал последний кусок скотча и рывком высвободил руку. В ладони, между костями среднего и указательного пальцев, зияла дыра диаметром примерно с карандаш, которая быстро набухала кровью. Он сжал пальцы в кулак, разжал опять. Было больно, но все пальцы двигались нормально.

– Похоже, тебе повезло, – сказал Чет. – Сверло прошло мимо кости. Но дрочить тебе пока явно придется левой рукой. – Он фыркнул. – Кто знает… Может, тебе таки доведется еще поиграть на гитаре.

В первый раз в жизни Джессу было все равно, будет он еще когда-нибудь играть на гитаре, или нет. Единственное, о чем он мог думать – это об Эби, которая была в доме у Дилларда, и защитить ее было некому. Джесс с усилием поднялся на ноги и, спотыкаясь, направился к своему пикапу. Рванул на себя дверцу, забрался внутрь.

– Эй, Джесс, – Чет подошел к пикапу с мешком приставок в руке. – Ты тут кое-что забыл. – Чет выудил из мешка одну коробку. – Ничего, если я возьму себе одну? Тут племяшка мой весь год ныл, хотел такую.

Джесс его проигнорировал: он пытался вытащить ключи из кармана левой рукой.

– Джесс, просто, чтобы не было непоняток: сегодняшнюю ходку никто не отменял.

Джесс метнул на него яростный взгляд.

– У школы… На задах, как обычно. Скажем, в семь. Смотри, не подведи. О, и сделай самому себе одолжение… Прими к сведению, что сказал Генерал, и не делай глупостей.

Джесс оскалился.

– Слушай, придурок, это я не о тебе забочусь. Я тебе все это говорю потому, что – так уж получилось – мне нравятся Линда и Эбигейл, и мне бы страшно не хотелось, чтобы с ними что-то случилось. Правда. Черт, знаешь, было время, когда я и сам забил бы на угрозы Генерала, он ими часто бросается, но, Джесс, в последнее время я тут всякого навидался, и я бы лично не стал испытывать терпение этого человека. Если он угрожает посадить в ящик твою малышку, тебе бы лучше воспринять его слова всерьез. Ну сам посуди, он же держит тебя за задницу, так крепко, что мог бы ею вразнос торговать. Так что пожалуйста, избавь нас всех от проблем, будь хорошим мальчиком. Лады?

Джесс ничего ему не ответил, даже не кивнул. Он повернул в зажигании ключ, невзирая на острую боль в руке, включил передачу и выехал на дорогу, так и оставив Чета стоять, где стоял, с мешком приставок в руке.

Глава четвертая
«Черти»

Санта-Клаус покосился через плечо. Двое парнишек на BMX-байках все так же тащились за ним. Этим утром, ближе к полудню, Санта наткнулся на линию электропередач, и теперь он шел вдоль нее на запад. Недавно он миновал двойной трейлер; те ребята прыгали на своих байках на рампе, когда он проходил мимо. Уставились на него и смотрели, пока он не скрылся из виду. И вот теперь, пару миль спустя, они здесь – прячутся за кустами, следят за каждым его шагом.

«Их придется отвадить. Все-таки не годится, чтобы дети видели, как старый добрый Санта кромсает на куски Крампуса и его кощунственных созданий».

Издалека до него долетел хриплый крик – то, чего он так долго ждал. Он обшарил взглядом небо, но увидел только серые, тяжелые тучи. Снял с пояса рог и дунул – одна короткая, мощная нота. Секундой позже он был вознагражден: опять крик и два черных силуэта, летящие к нему сквозь плотные тучи.

Спустившись, они сели на искривленную ветвь поваленного дуба – два великих ворона, Хугин и Мунин. Каждый был величиной с орла, с черными, гладкими, блестящими перьями. Сложив крылья, они с любопытством уставились на Санту своими умными глазами.

– Помните Крампуса? Да, знаю, вы помните. Похоже, он не погиб во тьме, как ему было до́лжно. Каким-то образом он выполз из-под камней обратно на свет, чтобы творить бесчинства – и натворил. Теперь мой Рождественский мешок утерян – где-то здесь, в ближайшем городке.

Огромные птицы вопросительно склонили головы набок.

– Ищите его тварей, его кощунственных отродий, Бельсникелей. Потому что они тоже будут охотиться за мешком. Когда вы их найдете, следуйте за ними неотвязно, как дурные предзнаменования, и укажите мне на них своим криком… Ибо мой меч жаждет испить их крови.

Вороны, хрипло заклекотав, кивнули – совершенно по-человечески.

– Летите же, птицы мои, и поспешите. Найдите их и укажите мне путь.

Гигантские вороны, подпрыгнув, взвились в воздух, разметав подмерзшие листья, и полетели куда-то вниз, вдоль склона.

Металлический звон. Санта обернулся и увидел, что те ребята подобрались к нему совсем близко – гораздо ближе, чем это было бы благоразумно. Сидели на своих велосипедах и таращились на него во все глаза. Санта подошел к ним. Тот, что помладше, тревожно взглянул на старшего: казалось, он готов был в любой момент сорваться с места. У старшего – подростка лет тринадцати – тоже был неуверенный вид, но отступать он явно не намеревался.

– А чё это вы так одеты? – спросил подросток.

– Ага, – поддакнул мелкий. – Чё это вы Санта-Клаусом одеты?

– Потому что я – Санта-Клаус.

Старший парнишка фыркнул:

– Ага, и моя задница тоже.

Младший тоже поспешно фыркнул.

Санта вспомнил, почему он так ненавидит подростков – они так усердно стараются ни во что не верить. И делают все, чтобы испортить волшебство всем остальным.

– Идите домой.

Подросток моргнул.

– Эй, это свободная страна. Вы не можете указывать нам, куда идти.

– Что, новый велосипед?

– Ага, – ответствовал парнишка с очевидной гордостью. – На Рождество подарили. Отпадная вещь!

– Не мог бы ты слезть? Пожалуйста.

– Э… Чё? Зачем это?

– Что бы тебя на нем не было, когда я спущу его под откос, – Санта кивнул в сторону обрыва, по которому шла тропа. Дно ущелья было усеяно обломками скал.

Санта схватил велосипед за руль и пнул колесо в бок, вышибив разом почти все спицы. Обод немедленно пошел «восьмеркой».

– Эй! – заорал парень. – Эй, вы не можете так делать!

Он вскочил на ноги, и, когда он это сделал, Санта выдернул из-под него велик. Поднял над головой и бросил вниз. Велосипед несколько раз подскочил, перевернулся в воздухе и грохнулся на камни внизу.

Мальчишки стояли, разинув рты, и глядели на то, что осталось от велосипеда.

– Думаю, вам больше не стоит за мной ходить. Как вам кажется?

Ответа Санта дожидаться не стал – торопили дела. Повернувшись, он быстро зашагал дальше.

* * *

Стиснув зубы, Джесс мчался по шоссе к дому Дилларда. Не отрывая взгляда от дороги, он наклонился, открыл бардачок, порывшись, нашарил там пистолет и положил на сиденье рядом с собой.

– Заберу дочь, – сказал он вслух, потому что хотел слышать, как это звучит. – А если кто попробует помешать – застрелю.

Милю спустя он остановился у заправки.

– Твою мать! – Джесс взял револьвер и впился в него взглядом. У него в ушах опять зазвучал голос Дилларда: «Ты не сделаешь этого, Джесс. Уж я-то знаю. Если я в чем и хорош, так это в том, что я всегда знаю человеку цену».

Джесс посмотрел на дыру у себя в ладони.

– И Генерала тоже застрелю! – прорычал он. – Всех их застрелю на хрен!

Слова прозвучали как-то жалко, и ему стало только хуже.

Он заглушил пикап, вышел и прошел через заправку в туалет. Включил теплую воду и промыл рану на руке – как сумел. Рука онемела, плоть вокруг раны потемнела и начала опухать. Оборачивая руку бумажными полотенцами, он задумался, сможет ли еще он когда-нибудь играть на гитаре. «Может, Генерал мне услугу оказал? Может, будет только лучше, если я не смогу играть. Просто брошу музыку, и все».

Джесс забрался обратно в пикап и решил, что пока лучше всего будет поехать домой и подумать. «А о чем думать-то?» – тут же спросил он себя, и опять у него в голове зазвучал неотвязный голос Дилларда: «Я бы его застрелил, без вопросов. Потому что настоящий мужик поступил бы именно так».

Джесс выехал обратно на шоссе и через несколько минут уже заезжал на территорию Кингз-Касл, разбрызгивая натекшую в выбоины мерзлую жижу и изо всех сил стараясь прочистить голову. Уже вечерело; через пару часов Чет будет ждать его позади начальной школы, и если Джесс там не появится, дела сразу же обернутся к худшему. «Ну не могу я и дальше делать для них ходки. Рано или поздно в тюрягу загремлю. Что бы я ни сделал, все к худшему. Что же мне делать? Что же мне, на хрен, делать?..»

Он выудил из нагрудного кармана пачку сигарет, пошарил в ней, но пачка была пуста. Джесс шлепнул картонкой о приборную доску, и оттуда выкатилось несколько крошек табака.

– Прекрасно. Просто прекрасно. – Он скомкал пачку и кинул на пол. – Вот дерьмо, вы только посмотрите на это!

Над его трейлером кружили две огромные птицы. Сначала Джесс подумал, что это какие-нибудь канюки, но, подъехав поближе, разобрал, что птицы были похожи скорее на ворон – или на воронов. Он бросил взгляд на трейлер.

– А это что еще за херня?

Дверь трейлера была открыта нараспашку. Внутри что-то явно двигалось: какая-то сгорбленная фигура, копошившаяся в сваленных у двери коробках, спиной к нему. На незваном госте была темная куртка с поднятым капюшоном. И, хотя лица Джесс не видел, ему сразу стало понятно, кто это.

Он проехал мимо, даже не притормозив, будто его дом был дальше по дороге, надеясь изо всех сил, что его не заметили. Дорога заканчивалась тупиком, и у него не было выбора, кроме как, развернувшись, двинуться в обратную сторону. Джесс сдал задом на подъездную дорожку Такеров и развернулся, стараясь не привлекать к своим маневрам ни малейшего внимания. И тут заметил еще одну фигуру в капюшоне. Незнакомец бродил по кустам позади его трейлера, низко пригнувшись к земле, будто что-то вынюхивая. Джесс покосился на мешок Санты, лежавший на полу, и принялся гадать, не могут ли эти создания каким-то образом чуять мешок. Он подхватил мешок, намереваясь выкинуть его в окно и уехать подальше, но тут существо выпрямилось, поджав когтистую руку, точно собака – лапу, понюхало воздух, а потом голова твари резко дернулась в его сторону. На лице у этого красовались солнечные очки, хотя день выдался пасмурным, солнца не было и в помине. Оно подняло очки, и тут Джесс увидел его глаза: горящие, оранжевые, они были устремлены прямиком на Джесса, провожая взглядом ползущий по дороге пикап.

Джесс сунул мешок обратно в ноги перед пассажирским сиденьем, борясь с желанием втопить педаль газа в пол.

– Спокойно, – прошептал он. – Только спокойно.

«Черт» тем временем направился к дороге. Джесс старался на него не смотреть, но все время чувствовал на себе взгляд этих горящих оранжевых глаз – особенно когда проезжал мимо. «Еще чуть-чуть. Еще совсем чуть-чуть». В зеркало ему было видно, что «черт» выбрался на дорогу и быстро направляется в его сторону. Поглядев опять вперед, на дорогу, Джесс вскрикнул: прямо перед ним, посреди дороги, стоял еще один – тот, который побольше, с рогами, весь покрытый мехом, и с копьем.

– Вот дерьмо! – заорал Джесс, и крутанул руль влево.

«Черт», шлепнув пятерней по стеклу с противоположной от Джесса стороны, побежал рядом, заглядывая внутрь и улыбаясь. Зубы у него были очень грязные.

Джесс дал по газам. Колеса провернулись, буксуя на смеси гравия со снегом, и какую-то секунду он отчаянно жалел, что заложил хорошую резину, но тут шины наконец зацепили землю, и пикап сорвался с места, быстро набирая скорость, подпрыгивая и переваливаясь на ухабах. Джесс глянул в зеркало – никого. По крыше кузова вдруг что-то тяжело ударило, а потом послышались шаги – уже по крыше кабины.

Тварь соскользнула по лобовому стеклу прямо на капот, и вновь одарила его кривоватой улыбкой. При виде мешка глаза твари широко распахнулись – и загорелись, в буквальном смысле, будто кто-то поднес к дровам спичку. Откинув голову, существо завыло – долгий, переливчатый вопль, почти рыдание, так, что у Джесса волосы встали дыбом. Повсюду вокруг зазвучали ответные вопли. Существо откинулось назад и с размаху всадило кулак в лобовое стекло, пробив дыру. По стеклу побежали трещины. Высвободив кулак, существо вновь откинулось для очередного удара, но тут Джесс резко вывернул руль влево, потом вправо, пикап рыскнул из стороны в сторону, и существо сорвало с капота. Оно ухватилось за дворник, сползая все ниже и ниже. Впереди показались еще двое «чертей» – они длинными прыжками неслись к нему прямо дороге.

– Господи, да они повсюду!

Тот, что висел на капоте, начал подтягиваться обратно. Джесс опять рванул руль, нарочно проехав по рытвине. «Черта» подбросило в воздух, и он улетел с капота, по-прежнему сжимая в руке дворник. Приземлился он в сугроб на обочине и тут же исчез из вида, скатившись в кювет.

Те двое, что были впереди, быстро приближались – наперерез. Джесс продолжал что есть силы давить на газ. Старый восьмицилиндровик надсадно ревел, и пикап ходко шел вверх, в горку.

– Давай же! – орал Джесс. – Давай!

Он уже было решил, что ему удалось прорваться, когда то чудище, что бежало впереди, прыгнуло, перелетев через сугроб, и врезалось в дверцу со стороны пассажирского сиденья. Пикап заходил ходуном. Существо уцепилось за боковое зеркало, потом схватилось за ручку и распахнуло дверь.

Впереди показались мусорные баки и ковчег Милли. Джесс резко дернул руль вправо, к бакам, впечатал в них дверцу вместе с повисшим на ней «чертом». Следующие несколько секунд время словно замедлилось, будто кто-то нажал на паузу, и Джесс ясно увидел парящих в воздухе «черта», Иосифа, Марию и младенца Иисуса – в сопровождении мусора Милли.

«Черт» врезался в белый заборчик Милли и покатился по ее двору.

А Джесс уже мчался вниз, под горку, к шоссе. Пикап бросало из стороны в сторону на рытвинах и ухабах, водило от кювета до кювета. Он прошелся по ряду почтовых ящиков, стоявших у подножия холма, потом въехал в кювет, а из кювета – прямо на шоссе. Джесс ударил по тормозам, и задние шины занесло – в кювет на другой стороне дороги. Пикап развернуло в противоположную сторону, и Джесс увидел всех пятерых – они неслись длинными, стелющимися прыжками, быстрые, как олени, а их глаза – их страшные, горящие глаза – были устремлены прямо на него.

– М-м-мать! – он нажал на газ, колеса провернулись в грязи вхолостую, и какую-то секунду ему было предельно ясно, что он застрял и все кончено, но старик «форд» справился, шины зацепили асфальт, и, визжа покрышками, он понесся прочь.

Джесс в последний раз поймал «чертей» взглядом в зеркале заднего вида – далеко позади, на шоссе. Они и не думали останавливаться, сдаваться. И в этот момент Джесс понял: как бы далеко он ни убежал, эти существа будут преследовать его в кошмарах всю оставшуюся жизнь.

* * *

Джесс двигался на юг со скоростью почти восемьдесят миль в час, даже не замечая пронизывающего ветра и снега, забивавшегося в кабину сквозь дыру в лобовом стекле. Старенький восьмицилиндровик выл и стонал, угрожая заглохнуть от натуги. Сердце у Джесса все еще стучало, как бешеное. От города его отделяло уже десять миль; он скоро уже должен был выехать на федеральное шоссе – и это его вполне устраивало. Джесс не планировал останавливаться, пока не окажется в Кентукки, или, может быть, в Мексике.

Он зло покосился на мешок Санты, будто тот его каким-то образом предал. Не снижая скорости, перегнулся через пассажирское сиденье и опустил окно. Потом одним движением выдернул мешок из-под приборной доски и выкинул его в окно. Мешок запрыгал по асфальту и шлепнулся в кювет.

Все, довольно с него Гудхоупа, довольно Западной Вирджинии, довольно сумасшедших «чертей» и их горящих оранжевых глаз, довольно с него Генерала и всей этой мутоты. «И если Линде так уж, на хрен, невтерпеж выйти за этого ублюдка Дилларда, если ей так уж нужен его большой, дорогущий дом и большая, дорогущая тачка… пусть оно ей и достанется. Пусть ей достанется всё!»

Джесс попытался ухватиться за эту мысль, не думать больше ни о чем, но ведь это было не все, было еще кое-что, от чего он не мог отмахнуться, и в глубине души он это знал. Он сосредоточился на дороге, на мелькающих под колесами желтых полосках, только бы не слышать ее имя, ее голос… «Папа». Джесс стиснул зубы и вцепился в руль так, что дыра у него в руке запульсировала болью.

«Ты же слышал, что сказал Генерал. Прекрасно слышал. Он посадит Эбигейл в ящик».

– Не сделает он этого. Не может такого быть.

«А что, если сделает? Сможешь ты с этим потом жить?»

Джесс отпустил газ. Пикап сбросил скорость до сорока… тридцати… двадцати… десяти миль в час.

«Сбежать не получится. Только не тебе, Джесс. Как всегда».

Впереди показалась пустая стоянка, где когда-то торговали подержанными тачками, и он остановил машину под потрепанными рекламными баннерами. Выцветшая надпись «Ликвидация бизнеса» поперек витрины провозглашала финальную распродажу. Джесс вышел из машины, захлопнул дверцу. На дверце со стороны пассажира красовалась вмятина, боковое зеркало отсутствовало, из двух дворников остался только один, и, конечно, была еще дыра размером с кулак в лобовом стекле. Тут он заметил малютку Иисуса из вертепа Милли Боггз – пластиковая фигурка застряла между кабиной и кузовом пикапа. Казалось, Спаситель смотрел прямо на него. И улыбался.

– Что, весело тебе?! – заорал на куклу Джесс.

Иисус безмолвствовал.

– Не знаю, что я тебе такого сделал, но, судя по всему, это было что-то ужасное, – Джесс пнул дверцу. – Знаешь, в моей жизни и так было предостаточно дерьма.

Его взгляд упал на дыру в лобовом стекле, и он вздохнул.

– С этим надо что-то делать.

Он обошел вокруг пикапа, опустил задний борт и поднял дверцу. Отодвинул в сторону гитару, мешки с игровыми приставками, и забрался внутрь. В дальнем конце кузова, у кабины, были свалены в кучу его спальный мешок, брезентовая сумка с рабочей одеждой и какие-то мелочи, которые остались еще от отца да так и валялись в пикапе. Всякое старье, которое невозможно было уже продать или заложить. Джесс отодвинул в сторону ящик с инструментами, удочку, и вытащил на свет отцовскую охотничью винтовку. Он хранил ружье завернутым в промасленные тряпки, чтобы оно не заржавело, и сейчас подумал, что тряпки сгодятся на то, чтобы заткнуть дыру в стекле. Он снял с ружья тряпки, складывая их себе на колени, а потом взял винтовку в руки. Рычажная перезарядка, двадцать второй калибр. Джесс провел рукой по потертому прикладу, по гладкому дулу. Он будто встретил старого друга, будто вернулся опять в леса своей юности, где, бывало, бродил целыми днями в поисках кроликов, и единственной его заботой было не наткнуться на лесника из Охотничьей комиссии.

Мимо по шоссе прогрохотала фура, и Джесс поднял взгляд. Заметил, что день уже клонится к вечеру, и в груди у него что-то сжалось. Скоро его будут ждать у школы, и, если он не появится, «черти» станут только частью его проблем.

– Что ж тебе делать, Джесс? – он погладил винтовку.

«Просто приехать обратно и перестрелять всех к чертовой бабушке. И все будет кончено».

Он улыбнулся, но улыбка вышла безрадостная, потому что он знал, что́ на самом деле ему надо будет сделать, знал, что сделать это будет нелегко.

«Тебе придется вернуться, забрать Эбигейл, а потом валить отсюда на хрен – вот и все, что тут можно поделать. Уехать в Мексику, или, может, в Перу – куда-нибудь, где Генерал и его команда никогда до нас не доберутся».

Он потряс головой, отложил винтовку, и тут до него дошло, что, может, Генерал и был решением проблемы. Когда Джесс делал ходку, он обычно и деньги забирал, оплату за товар. Обычно в районе от двух до трех тысяч долларов.

«Тупо забрать деньги и дать деру. – Он кивнул. – Пока до Генерала дойдет, времени должно хватить. Нужно только, чтобы Дилларда точно не было дома. – Джесс прикусил палец. – Это устроить несложно. Поджечь где-нибудь помойку, или, еще лучше, расколотить витрину». Он почувствовал, как в нем оживает надежда. Шанс, каким бы ничтожным он ни был, лучше, чем ничего. «Увезти Эбигейл, пока Диллард гоняется за призраками».

– А Линда? – он нахмурился.

«Линда – это проблема. Самая большая».

Он потряс головой.

– Может, если я расскажу ей все, она все поймет. Она просто обязана понять.

Тут ему в голову пришла еще одна мысль: «Может, если я сумею найти то фото с Эллен. – Он кивнул, и его сердце забилось чаще. – Если она увидит ту фотографию, может, она даже поедет с нами».

Вот только…

– Вот только что?

«Что же ты будешь делать, когда доберешься до Мексики?»

Джесс взглянул на два мешка с приставками. «Наверное, загнать это барахло в Мексике будет нетрудно». Он подумал о мешке, который валялся где-то на обочине – просто валялся, как на блюдечке, бери, кто хочет.

– Черт, надо мешок забрать.

Джесс выкатился из кузова, захлопнул дверцу, обежал пикап и запрыгнул в кабину. Сунул скомканные тряпки в дыру в лобовом стекле, завел мотор и вновь выбрался на шоссе.

Через минуту он уже вытаскивал мешок Санты из грязного кювета, причем грязи на мешке не было совсем, он даже не намок. Резкий птичий крик заставил задрать голову; в небе кружили две крупные черные птицы. Только через секунду до Джесса дошло, что это были такие же птицы, как те, что кружили над его трейлером. Может быть, даже те же самые. Он бросил мешок на пассажирское сиденье, и птицы принялись хрипло орать. Надвигались сумерки; тени между деревьями становились все гуще. Джессу пришли на память «черти», их глаза. Он торопливо забрался в пикап и направился к городу.

* * *

Джесс миновал дорожный знак «ЗОНА БЕЗ НАРКОТИКОВ», притормозил, въехал на парковку младшей школы «Санни Хиллз», обогнул кафетерий и припарковался у помойных ящиков. Заметил, что на приборной панели горит лампочка – бак был почти пуст. Джесс постучал по лампочке, которая неуверенно замигала, и мысленно сделал себе пометку сказать Чету, что, если тот хочет, чтобы Джесс мотался в Чарльстон и обратно, ему лучше бы отстегнуть денег на бензин.

Джесс заглушил двигатель и принялся разглядывать лесенки на детской площадке. Сколько часов он провел на этой площадке, еще когда ходил в «Санни Хиллз», когда у него еще были мечты куда-то пробиться. Дурачок с гитарой…

Он глянул на дорогу. «Черт, где же Чет?»

Джессу не слишком улыбалось торчать подолгу на одном месте, когда где-то поблизости шляются эти твари. Ему страшно хотелось курить, хотелось хоть чем-то успокоить нервы. Он оглянулся на деревья – не видно ли этих их оранжевых глаз. Уже почти совсем стемнело, и ему казалось, каждый куст, каждая тень пытаются к нему незаметно подкрасться. Он взял с сиденья пистолет, открыл барабан и дважды убедился в том, что оружие полностью заряжено. Мимоходом задумался, сгодятся ли обычные пули против таких, как эти, или нужны серебряные, ну, или вода святая, или что там еще. Джесс с щелчком вернул барабан на прежнее место, и сунул револьвер в нагрудный карман. Заметил, что мешок Санты торчит из-за сиденья, и попытался запихать его поглубже под приборную доску.

«Только бы у меня получилось, – подумал он. – Вызволить отсюда Линду и Эбигейл, и тогда все может обернуться к лучшему. Поселиться в каком-нибудь местечке потеплее, у моря, где ребенку будет хорошо. Может, даже открыть заведение, где я мог бы играть свои песни. Это будет, конечно, не Мемфис – но и не округ Бун. Моя семья будет со мной, и в этот-то раз я уже не облажаюсь. Нет, сэр, только не в этот раз».