Kitabı oku: «Не просто скромница», sayfa 2

Глава 3

Ройстон, должна сказать, тебе потребовалось немало времени, чтобы добраться сюда.

Как и большинство мужчин, Джастин испытывал при посещении больных определенную неловкость, особенно сейчас, когда навещал не кого-нибудь, а бабушку, к которой всегда относился с огромным уважением и нежностью.

Бледность лица подчеркивала все линии и морщинки, и герцогиня сейчас выглядела на все свои почти семьдесят. Она полулежала на белых кружевных подушках на огромной кровати с балдахином. Не слишком утешительная картина, несмотря на по-прежнему идеально уложенные темно-серебристые волосы и, как всегда, горделиво-властное выражение лица.

Сен-Джасты обретали особую силу духа, если случалось какое-нибудь несчастье. Джастин знал это даже слишком хорошо, его дед долго боролся с изнурительной болезнью. И хотя бабушка Сен-Джаст только по мужу, но силы воли и ей не занимать.

Джастин стремительно пересек комнату и замер у кровати.

– Прости за опоздание, бабушка. Меня не было дома, когда принесли послание кузины Элеоноры.

– Такой проблемы бы не было, если бы ты жил здесь, – ворчливо отозвалась та.

– Мы уже это обсуждали. Это твой дом, не мой.

– Ты герцог Ройстон, не так ли?

Джастин вздохнул:

– Да, разумеется, за все мои прегрешения.

Эдит с неодобрением посмотрела на него:

– Без сомнения, если бы ты жил здесь со мной, это могло бы помешать твоим игорным делам или распутным похождениям, а может, и тому и другому! Какое непотребство задержало тебя сегодня? – с отвращением фыркнула она, но не смогла скрыть вспыхнувшие в глазах искорки.

Джастин сохранял нейтральное выражение, не желая злить бабушку еще больше. Он не хотел жить в Ройстон-Хаус не столько из-за боязни, что она может пресечь его «игорные дела и распутные похождения», сколько потому, что дом ассоциировался у него с постоянным отсутствием родителей в то время, когда он был ребенком, и с последующим одиночеством. Поэтому он предпочитал оставаться в апартаментах, которые занимал до смерти отца.

– Я считаю, это неподходящая тема для внука и престарелой бабушки.

– Почему это мы не должны обсуждать такую тему? Только не говори мне о старости. – Она посмотрела на него с вызовом. – Думаешь, я настолько дряхлая, что не знаю, как развлекаются в обществе молодые холостые джентльмены? И женатые тоже!

– Думаю, молодым меня можно назвать разве что по возрасту, – с сожалением протянул он. Три года герцогства и сопутствующие тягостные обязанности привели к тому, что Джастин в своих развлечениях значительно стал более осмотрителен, одновременно почти не имея времени на личную жизнь.

Возможно, пришло время всерьез подумать над тем, чтобы подыскать себе постоянную любовницу, тихую услужливую женщину, которая с радостью удовлетворяла бы все его нужды в любое время суток и не требовала ничего, кроме содержания и, разумеется, дома, в котором она будет жить. Эту мысль стоит обдумать. Но не сейчас.

– Я приехал не ради обсуждения моего времяпровождения, а из-за твоего пошатнувшегося здоровья. – Он ловко сменил тему. – Кузина Элеонора сообщила, что ты сегодня посылала за доктором Франклином. Что случилось?

– Могу я спросить, почему ты вдруг решил называть Элли своей кузиной? – Эдит величественно вскинула седые брови.

– Элли?

– Мисс Элеонора Розвуд, падчерица твоего кузена Фредерика, – нетерпеливо пояснила она.

– Едва ли я могу звать ее Элли, это чересчур фамильярно. – Джастин раздраженно глянул на бабушку. – Кстати, это имя вообще мне не по душе, учитывая, что, по всей видимости, мать наградила ее очень элегантным именем Элеонора. А «мисс Розвуд» – слишком формально ввиду ее родства с нашей семьей.

– Согласна. – Бабушка высокомерно кивнула. – И именно Элли – Элеонору – я хочу с тобой обсудить.

Джастин даже не пытался скрыть свое изумление.

– Ты хочешь сказать, что отыскивала меня по клубам с усердием своры гончих, почуявших лису.

– Джастин, не разыгрывай мелодраму. – Эдит наградила его раздраженным взглядом.

Он поднял брови.

– Записка была такой безотлагательной важности, что мой лакей тут же послал слугу разыскивать меня по всем клубам. Будешь это отрицать?

– Я действительно приказала отправить тебе ее, но это было еще ранним вечером, – резко возразила бабушка. – И я не могу отвечать за твоего лакея, который наказал слуге столь упорно тебя отыскивать.

Джастин снова мрачно нахмурился.

– Но ты же не отрицаешь, что послала мне записку просто для того, чтобы обсудить со мной твою юную компаньонку?

Вдовствующая герцогиня укоризненно на него взглянула.

– Здесь все не так просто, мой дорогой внук. В последнее время я все чаще думаю об Элли и ее будущем. А сегодня так плохо себя чувствую, и того больше… Джастин, не мог бы ты перестать бродить по комнате и сесть возле меня в это кресло? У меня начинает болеть голова, когда ты носишься туда-сюда. – Она болезненно вздрогнула.

Из ее речи Джастина интересовала лишь одна часть.

– В чем выражается твое нездоровье? – встревоженно спросил он, опускаясь в кресло, и сразу же беря в ладони ее хрупкую, изящную руку.

Эдит утомленно вздохнула.

– Я так ослабла в последнее время, чувствую такую усталость. Это заставило меня понять… я осознала, что не стоило пускать все на самотек и откладывать дела в долгий ящик. Надо прилагать больше усилий, чтобы уладить дела до сего времени. – Она снова вздохнула, на этот раз более жалобно.

Джастин мрачно нахмурился.

– Бабушка, если это очередной способ поговорить о необходимости моей женитьбы…

– Да как ты смеешь, тщеславный самонадеянный мальчишка! – Вдовствующая герцогиня гневно приподнялась на постели и бросила на него уничтожающий взгляд. – Вопреки тому, что ты думаешь, я не размышляю с утра до вечера, как бы заманить в брачные узы своего упрямого внука!

На этом она взяла себя в руки и с болезненным вздохом снова откинулась на подушки.

Джастин покаянно покачал головой, слушая ее вполне обоснованные претензии. Немногие смели безнаказанно разговаривать с ним в таком тоне! О, он не сомневался, что в обществе его тоже называют «высокомерно надменным» или «презрительно ледяным», иногда даже «грубым и властным», правда, исключительно за глаза. Никто не посмел бы высказать ему подобные слова в лицо. «Во всяком случае, в трезвом состоянии», – саркастически подумал Джастин, вспоминая, как оскорбительно вел себя сегодня Личфилд. Со стороны графа это очень опрометчиво и опасно, учитывая, что Джастин слыл одним из лучших фехтовальщиков Англии, а еще великолепным стрелком. В трезвом виде никому не пришло бы в голову бросаться такими словами, это означало получить вызов и гарантированно пасть на последующей дуэли.

– Рад это слышать, – протянул он в ответ на бабушкину отповедь. – В таком случае умоляю, поясни, что это за дела, которые тебе необходимо уладить?

– Будущее Элеоноры, разумеется. – Она осторожно посмотрела на него, теребя длинными пальцами превосходного качества простыни. – Элли еще очень юная, и у нее нет других родственников, кроме нас. Мне невыносимо думать, что с ней будет, когда меня не станет.

Джастин напрягся.

– Когда тебя не станет? Есть вероятность, что в ближайшем будущем может такое случиться? – резко переспросил он, чувствуя, как слегка дрожат в руке бабушкины пальцы.

Из-за того, что исключительная и всепоглощающая любовь родителей не позволяла им лично растить единственного ребенка, воспитанием Джастина занимались родители его отца Джордж и Эдит Сен-Джаст. Они постоянно участвовали в его жизни, с ними он проводил все школьные каникулы, праздновал Рождество и дни рождения.

– Доктор Франклин выразил мнение, что я просто состарилась.

– Какие глупости! – рявкнул Джастин и подался вперед, напряженно вглядываясь в необычно бледное лицо бабушки. – Он ошибается. Всего пару дней назад ты ходила на чай к своим старинным подругам, а не далее как вчера присутствовала на балу у леди Хантсли.

И в результате сегодня мне даже не под силу подняться с постели.

– Ты просто немного перенапряглась, вот и все, – продолжал настаивать он.

– Джастин, ты уже не ребенок. И я, к сожалению, тоже. – Бабушка снова тяжело вздохнула. – Но не могу не отметить, что буду рада вновь увидеть твоего деда.

– Я не стану больше выслушивать эту ерунду! – Джастин выпустил ее руку, вскочил и с высоты своего роста наградил ее негодующим взглядом. – И сам поговорю с доктором Франклином.

– Что ж, поговори, если тебе это необходимо, но запугивание доктора не сделает меня моложе, – мягко произнесла Эдит.

Джастин резко втянул в себя воздух, признавая ее правоту.

– А если я пересмотрю свое решение не жениться в ближайшем будущем, тебя это хоть немного взбодрит? Придаст новых сил?

– Это очень великодушно с твоей стороны, Ройстон. – Она одарила его такой нежной и понимающей улыбкой, что его сердце наполнилось страхом, какого он еще никогда не испытывал, даже притом, что она давно носилась с мыслью женить его как можно скорее. – Но, к сожалению, исход, боюсь, будет прежним.

– Я просто не могу этого принять!

– Придется, Джастин, – мягко упрекнула бабушка. – Мне приятно, что ты так за меня переживаешь, но жизнь есть жизнь, и я не могу существовать вечно. Естественно, мне бы хотелось, чтобы у тебя уже была своя семья, когда наступит мой час, но я пойму, если этого не случится.

– Я ведь уже сказал, подумаю над вопросом брака, если тебя это порадует.

Он сильно нахмурился.

– Ты можешь, и, вне всякого сомнения, поступишь так, как велят твои желания. В данный момент меня больше интересует моя милая компаньонка. Я хочу твердо знать, что будущее Элли – Элеоноры – в безопасности, прежде чем покину этот мир.

– Я бы предпочел, чтобы ты больше не произносила этих слов в моем присутствии. – Джастин вновь беспокойно заходил по комнате, слишком возбужденный, чтобы стоять или сидеть.

– Можно не говорить, но суть не изменится, дорогой внук, – напомнила Эдит.

Джастин понимал, но одна мысль, что бабушки, той самой бабушки, что часто его журила или даже строго поругивала за тот или иной проступок, больше не будет, казалась ему невыносимой. Ей только шестьдесят восемь лет, и он почти не задумывался, что она может умереть. Женщина жесткой и несгибаемой воли, Эдит Сен-Джаст всегда была для него опорой, незыблемым патриархом, правящей железной рукой.

– Теперь мы можем, наконец, обсудить будущее Элеоноры? – непривычно кротко заговорила Эдит.

Последнее, что хотелось сейчас обсуждать Джастину, – будущее Элеоноры Розвуд, но ему хватило одного взгляда на лицо бабушки, чтобы придержать возражения. В глаза снова бросились ее бледность и темные тени под глазами. Он воздержался от резкого ответа и снова присел у ее постели.

– Что ж, хорошо. Если ты настаиваешь, давай поговорим о будущем кузины Элеоноры.

Бабушка кивнула:

– Мое самое горячее желание – знать, что она благополучно замужем, когда я буду покида… уходить.

Тот поднял брови.

– Такое впечатление, что ты желаешь этого всем своим близким. От всего сердца рад узнать, что на сей раз ты нацелилась не на меня.

– Не остроумничай, Ройстон! – нахмурилась она. – Как я уже говорила, в отношении своей женитьбы можешь действовать как угодно, но для Элли в ее положении брак – единственный шанс.

Он насмешливо вскинул брови.

– И у тебя уже есть кто-нибудь для нее на примете? Или, вернее, есть ли кто-нибудь на примете у кузины Элеоноры?

Бабушка вздохнула:

– В последний год она столько занималась моими делами, что едва ли успела хоть раз об этом задуматься.

– Значит…

– Однако это не означает, что ей не следовало задуматься. – Эдит замолчала и нахмурилась. – Или что, я не должна настаивать, чтобы она этим занялась, пока не вышел ее брачный возраст?

– И сколько же лет кузине Элеоноре?

Джастин скептически посмотрел на бабушку, вспоминая дышащее свежестью лицо девушки и полное отсутствие морщин.

– Недавно исполнилось двадцать.

– Ну, совсем древняя старуха! – насмешливо протянул он.

– Джастин, я серьезно. У бедной девушки, оставшейся в полном одиночестве, выбор невелик. Уверена, ты хорошо об этом осведомлен. – Бабушка изогнула бровь.

Да, ему известно, какая судьба частенько постигает благородных, но обедневших девушек, особенно с красотой и обстоятельствами мисс Элеоноры Розвуд, которая не принадлежала ни к светскому обществу, ни к рабочему классу.

– И что же ты хочешь при этом от меня? Выделить ей небольшое приданое и тем подманить какого-нибудь нуждающегося священника? – саркастически предположил он.

– Да, приданое было бы неплохим началом, – серьезно ответила бабушка и медленно кивнула. – Господи боже, состояние Ройстонов столь велико, что ты даже не заметишь потери! Только зачем Элеоноре какой-то обедневший священник? Уверена, среди твоих знакомых наверняка найдется парочка титулованных джентльменов, которые с радостью закроют глаза на недостатки происхождения и возьмут в жены девушку с небольшим личным состоянием, к тому же дальнюю родственницу могущественного герцога Ройстона.

Предлагая выделить приданое Элеоноре, Джастин собирался только поддразнить бабушку, но, судя по ее серьезному лицу, она вовсе не шутила.

– Правильно ли я понял, ты хочешь, чтобы я сначала выделил твоей компаньонке солидное приданое, а затем обеспечил ей достойного, желательно титулованного мужа из числа моих знакомых? – Это выглядело не только нелепо, но даже сродни кровосмешению, учитывая, что Джастин еще несколько минут назад думал о ней как о родственнице!

– Вряд ли ты подойдешь к этому вопросу настолько черство, Ройстон, – нетерпеливо взглянула на него Эдит. – Я очень привязана к этой девушке и не хотела бы видеть ее замужем за человеком, который ей не понравится или которому не понравится она.

Джастин поднял брови.

– То есть ты хочешь, чтобы я сыграл роль свахи, несмотря на «недостатки ее происхождения», как ты тактично выразилась.

– Устроенный брак не исключает любви, – резко отозвалась Эдит. – Мы с твоим дедушкой очень любили друг друга. Как любят друг друга твои родители.

Верно. Однако именно данный пример заставлял Джастина с таким подозрением относиться к браку, непереносима была сама мысль о столь глубокой, сильной любви к женщине в ущерб собственному ребенку.

Он подавил дрожь.

– Мне кажется, ты слишком многого хочешь: чтобы Элеонора, с ее происхождением, заключила выгодный брак, да еще и обрела большую любовь.

– Мы этого никогда не узнаем, пока ты не попробуешь ей помочь, – настаивала бабушка.

Он удрученно покачал головой.

– И что ты предлагаешь?

– Как ближайший родственник Элли, да, я знаю, скажешь, что формально вы вообще не родственники, но ты мог бы сводить ее на одно-два музыкальных суаре и представить своим достойным, но финансово нуждающимся знакомым.

– Я не… ты хочешь, чтобы я посещал музыкальные суаре?!

Джастин недоверчиво уставился на бабушку и снова поднялся. Он уже совершенно не понимал, чего ожидать, и чувствовал себя игрушкой, которая выскакивает из коробочки, стоит только поднять крышку, была у него такая в детстве.

– Похоже, недомогание затуманило тебе разум! – Он потряс головой. Я не имею привычки ходить по суаре и балам, не говоря уже о том, чтобы сбывать с рук кузин ничего не подозревающим джентльменам!

– Но ты можешь сделать исключение, принимая во внимание особые обстоятельства, – с вызовом парировала бабушка.

– Конечно, могу. Но…

– Это бы меня чрезвычайно порадовало, Джастин. – Она снова откинулась на постели.

Тот вдруг с подозрением прищурился, глядя на ее маленькую и вроде бы хрупкую фигурку. Среди белоснежных подушек она казалась такой уязвимой и беззащитной.

– Я думал, тебя беспокоит только счастье кузины и ничего больше.

– Так и есть. – В глазах Эдит мелькнуло раздражение от его проницательности. – И по-моему, лучший способ его обеспечить – публично представить Элли твоей любимой кузиной.

– Любимой кузиной столь низкого социального статуса она уже была при тебе в прошлом году, – сухо напомнил Джастин.

– Сомневаюсь, чтобы кто-то в обществе провел параллель между той робкой юной леди и мисс Элеонорой Розвуд, красивой и элегантной кузиной герцога Ройстона.

Джастин не верил в правдивость сего утверждения применительно к джентльменам. Во всяком случае, от него самого, безусловно, не ускользнула сдержанная красота кузины.

– Да даже если и проведет, – твердо продолжала Эдит, – никто не посмеет оскорбить Элли ни словом, ни взглядом, пока она будет под твоей защитой.

Здесь Джастин действительно с ней согласился. Но какова будет цена? Не слишком ли много от него требуют, заставляя посещать завершающие сезон скучные балы и званые ужины? Правда, бабушка, похоже, так не считала.

– Через четыре дня я, как всегда, устраиваю бал в Ройстон-Хаус, а ты всегда любезно принимал приглашения, – напомнила она.

– Полагаю, если ты слаба, бал придется отменить, – схитрил Джастин.

– Ни за что, пока я жива! – властно оборвала вдовствующая герцогиня. – Бал Ройстонов ни разу не отменялся за прошедшие сто лет, и этот год не станет исключением, даже если мне придется весь вечер просидеть в инвалидном кресле, – решительно заключила она.

– Значит, ты серьезно собираешься ввести Элеонору в общество на этом балу?

Она надменно вскинула голову.

– Она – гостья моего дома и будет присутствовать в этом качестве.

– И ты хочешь, чтобы я весь вечер ее сопровождал?

– Как опекун. Это было бы идеально, поскольку ты самый близкий для нее родственник-мужчина. – Бабушка живо закивала. – Кроме того, для Элли это прекрасная возможность познакомиться со светским обществом, а светскому обществу с ней.

Джастин испытывал неприятное чувство, что в этом разговоре им не просто манипулируют, а откровенно подталкивают в нужном направлении. Обычно он такого не позволял, но бабушке как-то все равно удавалось.

– Есть еще один вопрос, где мне требуется помощь, мой мальчик.

Джастин с большой опаской посмотрел на грозную старую даму:

– Какой вопрос?

– Я думаю, прежде чем Элли выйдет замуж, желательно выяснить, кто ее настоящий отец.

Джастин был потрясен.

– Настоящий отец? Значит, это не мистер Розвуд?

– Едва ли, ибо сей джентльмен уже год как умер к моменту рождения Элли. – Эдит скорчила гримасу.

Ситуация становилась все более сюрреалистичной. И он в ней вопреки собственному желанию.

– Элеонора знает?

Бабушка негодующе фыркнула:

– Конечно нет. Только я знаю правду: после того, как этот идиот Фредерик поддался импульсу и сбежал с ее матерью в Гретна-Грин, я провела расследование насчет ее прошлого.

– Так, значит, моя кузина и подопечная не только без гроша в кармане, но еще и бастард.

– Ройстон!

Джастин издал громкий стон.

– А если я обнаружу, что ее настоящий отец какой-нибудь жуликоватый негодяй, которому самое место в сточной канаве?

Бабушка властно вскинула брови.

– Тогда ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы никто никогда этого не узнал.

– Интересно, как?

– Я совершенно уверена, ты найдешь способ, Ройстон, – улыбнулась она.

Однако в данном случае Джастин не разделял ее веры в его способности.

Сидя в библиотеке в ожидании герцога, Элли никак не могла взять себя в руки. Стенхоуп принес поднос с графином бренди и двумя бокалами и разжег камин, но даже тепло огня не могло прогнать нервный холодок, пробиравший до костей.

Элли уже год жила в доме вдовствующей герцогини, и ей хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать слова, которыми она за это время обменялась с напыщенным герцогом Ройстоном. И он никогда не снисходил до того, чтобы называть ее по имени. До этого вечера.

Нельзя сказать, что Элли совсем ничего о нем не знала. Его полное имя Джастин Джордж Роберт Сен-Джаст, двенадцатый герцог Ройстон плюс длинный список титулов, которые сейчас выскочили у нее из головы. Он на девять лет ее старше и значительно опытней. А еще синеглазый и золотоволосый Джастин весь прошлый год присутствовал в ее романтических фантазиях во сне и наяву до такой степени, что она почти убедила себя, что влюблена в него. От этого ожидание еще сильнее действовало на нервы. Не дай бог, она хоть чем-то выдаст свои чувственные фантазии, которые сочиняла о сильном и красивом герцоге! Фантазии, от которых горели щеки, когда она воображала, что Джастин отвечает на ее чувства. Как его точеные губы ее целуют, длинные изящные руки ласкают ее спину, обхватывают напряженные от страсти груди.

– Кажется, вы задумались о чем-то приятном, кузина Элеонора?

Элли виновато вздрогнула, торопливо вскочила с кресла и посмотрела на мужчину, чьи губы и руки только что интимно прикасались к ней в ее воображении.

Джастина не интересовало, отчего на раскрасневшемся личике мисс Элеоноры Розвуд появилось опасливое выражение. И заметная виноватость. Он понятия не имел, в чем она себя винила, его это мало волновало.

– А возможно, и нет, – протянул он, шагнув в комнату и закрыв за собой дверь, и направился к графину с бренди.

– Надеюсь, вдовствующей герцогине лучше?

Прежде чем отпустить Джастина, бабушка вытянула из него несколько обещаний, в том числе не говорить о ее здоровье, так что не стоило обсуждать визит доброго доктора Франклина. Джастин и сам бы с удовольствием перекинулся с ним парой слов, но бабушка настаивала, что никто не должен знать о причине ее слабости – ни компаньонка, ни старинные подруги.

Он придал своему лицу выражение удивления.

– Она заверила, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы вести ежегодный бал Ройстонов, который состоится через четыре дня, – уклончиво сообщил он и повернулся, держа в руках два полных бокала.

Девушка стояла у пылающего камина, ее лицо покрывала утонченная бледность.

Он подошел и протянул ей бокал, но она и не подумала его взять.

– Я не пью бренди, ваша светлость.

– Что-то мне подсказывает: сегодня стоит сделать исключение, – сухо произнес он.

Она взмахнула длинными шелковистыми ресницами.

– Стоит?

– О да, – рассеянно подтвердил он и сунул бокал ей в руку.

И восхищенно заметил, что мерцающий огонь превращает ее волосы в золотистые языки пламени. Изумительные прекраснейшие волосы, таившие в себе мириады оттенков, от темно-рыжего до золотого. Ее глаза сияли ярко-зеленым цветом, как прекрасные изумруды в обрамлении самых длинных ресниц, какие Джастину когда-либо доводилось видеть. Сливочно-белые щечки и носик покрывала забавная россыпь веснушек. Он внезапно ощутил непреодолимое желание целовать их все вместе и каждую по отдельности. Однако он решительно пресек эти неуместные мысли и сжал губы.

– Бабушка хочет, чтобы вы… помогли ей в том, что касается бала, – произнес он.

Она облизнула розовым язычком полные губы, и Джастин невольно вздрогнул, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Едва ли я смогу пригодиться в подготовке столь грандиозного события, но, разумеется, готова помочь всем, что в моих силах.

Джастин с удивлением на нее взглянул.

– Вы неверно меня поняли, кузина Элеонора. Под помощью имеется в виду ваше присутствие на балу Ройстонов.

Она кивнула.

– Я же сказала, что буду только счастлива помочь вдовствующей герцогине…

– Присутствуя в качестве гостьи… осторожно! – воскликнул он, когда бокал с бренди чуть не выскользнул из ее пальцев.

Элли покрепче обхватила широкий бокал и недоверчиво уставилась на герцога. Не мог же он всерьез предлагать ей появиться на балу среди всех этих аристократов?

Однако он смотрел на нее столь неумолимо и высокомерно, что, похоже, именно это и имел в виду.