«Хлеб с ветчиной» kitabından alıntılar, sayfa 3

— Послушай, сегодня у меня свободная ночь. Не хочешь познакомиться с моими друзьями?

— Я не нахожу в людях ничего хорошего.

— Ну, люди разные бывают.

— Да? И где это? У тебя?

— Нет. Сейчас я черкну тебе, — и он написал мне адрес на клочке бумаги.

— Слышь, Беккер, а чем эти люди занимаются?

— Пьют.

Возникала иллюзия, что жизнь прекрасна.

Всем приходится как-то приспосабливаться, искать определенную форму, чтобы существовать. Будь то обличье доктора, адвоката или солдата - большой роли не играет, что именно это будет. Просто, выбрав определенную форму, приходится идти в этом обличье до конца. ... Таковы правила: или вы умудряетесь вписаться в общую схему, или подохнете на улице.

— Жаль, что собаки не могут попадать в рай, — сказал Фрэнк.— Почему это?— Для этого нужно быть крещеным.— Давай мы окрестим ее.— Ты думаешь?— Она заслужила свой шанс попасть в рай.Я взял собаку на руки, и мы вошли в церковь. Подтащили псину к чаше со святой водой. Я держал ее за шею, пока Фрэнк брызгал водой ей на лоб, приговаривая:— При сем крещу тебя.Потом мы вытащили собаку обратно на улицу и отпустили.— Смотри-ка, она даже выглядит как-то по-другому, — сказал я.

Пить - единственное, что я мог и умел делать, причем с легкостью.

Уж так паскудно устроен мир. Куда бы вы ни посмотрели, всегда найдется кто-нибудь, кто готов вцепиться вам в глотку.

Не важно, кто прав, кто виноват, а важно, у кого способнее полководцы и сильнее армия.

Забота о другом человеке не приносит выгод.

Всегда со мной рядом был кто-то, кто доставал меня, не имея на то никакого права.

Людей мой отец не любил. Не любил и меня.