Kitabı oku: «Записки старого козла», sayfa 3

просмотрев свою программку, она спрашивала: «ну, кого выберешь в первом?»

я неплохо умел угадывать победителя – почти на 90 процентов, – но сначала мне нужно было взглянуть на бойцов. я всегда выбирал парня, который меньше суетился, которому, казалось, и драться-то неохота. и если один боец крестился перед гонгом, а другой нет, я знал победителя – тот, который не крестится. но обычно это срабатывало вкупе: если парень танцевал перед боем, демонстрируя весь набор боксерских па, то он и крестился, и он же получал по заднице.

в те дни было мало неинтересных боев, а если и случались, то, как и сейчас, между тяжеловесами. но тогда мы им спуску не давали – мы забрасывали ринг, устраивали пожары и ломали сиденья. и они не позволяли себе слишком часто филонить. туфту гнали в «Голливудском легионе», так мы в «Легион» и не ходили. даже голливудовцы знали, что настоящая жизнь в «Олимпийском». Рафт приходил и прочие, с толпой старлеток. первый ряд был всегда забронирован для них. ну а на галерах буйствовало быдло. и бойцы бились как подобает. трибуны тонули в облаках сигарного дыма, мы орали как безумные: «давай, малыш! давай!» – и швыряли деньги, лакали виски. а когда все заканчивалось, мы, перекусив по дороге, развозили наших крашеных боевых подруг по любовным гнездышкам и, засадив пистон, засыпали как пьяные ангелы. ну и кому нужны библиотеки? кому нужен Эзра? Т. С., Э. Э.? Д. Г., Г. Д.? всякие там Элиоты? всякие Ситуэллы²¹?

я никогда не забуду ту ночь, когда впервые увидел юного Энрике Баланоса. в то время у меня был фаворит, один чернокожий парень. обычно перед началом боя он выходил на ринг с белым ягненком, крепко прижимая его к себе, пошлость, конечно, но парень был крепок и ловок, а крепкому и ловкому бойцу можно и послабление сделать, верно?

короче, он был моим героем, и звали его, ну, скажем, Ватсон Джонс. Ватсон имел вкус и неплохое чутье – взрывной, быстрый, резкий, находчивый и сокрушительный, он получал удовольствие от своей работы. и вот как-то вечером, без анонса, кто-то взял и выставил против него молодого Баланоса. это уже было серьезно, он постепенно вымотал Ватсона, потом перехватил инициативу и ближе к концу прикончил его. моего героя! даже не верилось. насколько помню, Ватсон был нокаутирован, и вечер превратился в сплошной кошмар. с пинтой виски в руках я вопил, моля о пощаде, взывал к победе, которой уже просто не могло случиться. сомнений не оставалось, она уходила к Баланосу – этот гад вместо рук имел пару змей, и он не двигался, а скользил, извивался и наскакивал, как дьявольский паук, который всегда начеку и всегда готов напасть. я быстро понял, чтобы побить Баланоса, нужен боец, превосходящий его на голову, а Ватсон мог забирать своего ягненка и валить домой.

и той ночью, пока я не признал, что победил лучший, виски вливалось в меня морским приливом, я сражался со своей бабой, я проклинал ее, сидящую предо мной и демонстрирующую свои восхитительные ляжки.

– Баланос. отличные ноги. он не думает. чистая реакция. лучше не думать. сегодня тело победило душу. так обычно и происходит. прощай, Ватсон, прощай, Центральное авеню, занавес!

я швырнул свой стакан в стену и вышел на улицу, чтобы подцепить другую женщину. я был глубоко уязвлен. она была прекрасна. нас ждала постель. помню, через открытое окно прыскал легкий дождь, но мы не стали его затворять. и это было здорово. это было так восхитительно, что мы дважды занимались любовью, и потом уснули лицами к окну, и дождь всю ночь поливал нас, и наутро и простыни, и мы промокли до нитки, мы соскочили и стали чихать, чихать и хохотать: «черт! черт!» это было так весело, а где-то лежал с разбитым и раскисшим лицом бедный Ватсон, ему светила ИЗВЕЧНАЯ ИСТИНА, бои в шесть раундов, в четыре, вот он уже вместе со мной на фабрике, где смертельный восьми-, а то и десятичасовой рабочий день за гроши, путь в никуда, шестеришь на Старуху Безносую, мозги вдребезги, душа вдребезги… как мы чихали! «черт!» такое веселье! и она сказала: «ты весь синий! господи, ты весь посинел, глянь на себя в зеркало!» я действительно замерз насмерть и, встав перед зеркалом, увидел, что весь СИНИЙ! смех! череп и дерьмо с костями! я рассмеялся, смех перерос в гогот, я грохнулся на пол, она на меня, мы оба гоготали, мы гоготали и гоготали, черт, это продолжалось, пока я не решил, что мы спятили, и было уже пора вставать, одеваться, причесываться, чистить зубы, жрачка не лезла, сблевал, пока чистил зубы, и отправился на фабрику осветительных приборов, солнышко пригревало, и это была единственная приятность, но, как говорится, бери, что дают.

Санта-Анита, 22 марта, 1968, 15.10. я не угадал с фифти-фифти на Крошку Куило под Альпендансом. четвертый забег позади, а я не при делах, спустил $40, во втором нужно было ставить на Боксера Боба под Бьянко, одним из лучших малоизвестных жокеев, ставка 9/5; посади любого другого, скажем Ламберта, или Пинеду, или Гонсалеса, и ставка на того же коня будет 6/5 или фифти-фифти. но как гласит народная мудрость (я сочиняю народные мудрости, бродя в лохмотьях), знание без практики хуже, чем полное незнание. потому что если вы действуете наугад и это не работает, можете просто плюнуть и сказать: «блядь! сегодня боги не на моей стороне!» но если вы знаете и не делаете, то постепенно начинаете плутать по мансардам и темным коридорам своего сознания и во всем сомневаться. это вредно для здоровья, ведет к мрачным вечерам, перебору с бухлом и мусородробилке.

ну ладно. постепенное угасание не для заядлых игроков. они умирают. тяжело и раз и навсегда, где-нибудь на 5-й Восточной или продавая газеты на улице, в капитанской фуражке, и прикидываясь, что это просто шутка, а у самих мозги в раскоряку, кишка тонка, хрен бесхозный. азартные игры есть форма мастурбации, так сказал один известный теперь философ, некогда любимый Фрейдов ученик, его еще моя бывшая вечно читала. а здорово быть смышленым парнишкой и выдавать такие сентенции. и ведь всегда найдется доля правды фактически в любом умозаключении. вот если бы я был таким сообразительным, я бы изрек что-то типа этого: «чистить ногти грязной пилочкой есть форма мастурбации». и вероятно, выиграл бы стипендию или грант, пэрство и 14 чумовых чувих в придачу. но, имея за спиной заводские курилки, парковые скамейки, грошовые заработки, мерзких баб и жизненное ненастье, я говорю следующее: обычный человек оказывается на ипподроме потому, что его сводят с ума вечное клацанье затвора, полоумная физиономия цехового мастера, тяжелая рука хозяина квартиры, мертвецкий секс; налогообложение, рак, депрессия; одежда, расползающаяся после трех одеваний, вода, по вкусу напоминающая мочу, доктора, которые прогоняют вас, как на конвейере, больницы без милосердия, политиканы с гнойными мозгами… можно продолжать и продолжать, но это было бы обвинение только против озлобленных и помешанных бедняков, тогда как мир превращает в психопатов (и психопаток) всех нас, даже праведникам присуще сумасшествие, никто не защищен. вот такое вот говно. что до меня, то, если не изменяет память, я поимел всего 2500 баб, зато посмотрел 12 500 забегов, и единственное, что могу посоветовать любопытствующим: займитесь акварельной живописью. итак, я все еще пытаюсь сказать вам, что большинство людей гонит на бега лишь чудовищная мука, да-да, они в таком отчаянии, что предпочитают еще сильнее помучиться, чем признать истинное положение дел (?) в своей жизни. а наши воротилы не такие уж бестолочи, как мы о них думаем. они со своих высот внимательно изучают муравьиную возню. вы же понимаете, да, что Джонсон²² гордится своим пупком? и в то же время осознаете, верно, что он один из лютейших подонков, каких нам когда-либо навязывали? мы заарканены, отмудоханы и заморочены до ошеломления; мы так ошеломлены, что в итоге некоторые даже начинают любить наших мучителей, поскольку на то они там и сидят, чтобы издеваться над нами согласно логике страданий. это кажется таким обоснованным, поскольку другого просто нет. это должно быть правильным только потому, что это есть. что именно? вот Санта-Анита есть. Джонсон есть. так или иначе, мы сами позволяем им быть там, где они есть. сами строим себе дыбы и потом вопим, когда их дебильные приспешники отчекрыживают нам яйца, помахивая при этом серебряным распятием (золото уже все вышло). разве это не объясняет, почему некоторые из нас, или большинство, если не все, находятся здесь, сегодня, 22 марта 1968 года после полудня, в Аркадии, штат Калифорния.

в пятом забеге победила лошадь под номером 12, Квадрант. на табло было 5/2, значит, я точно должен был выиграть. лошадь победила мощно, обходя других участников на протяжении всей дистанции. я поставил 10 на победу, $40 было в минусе, с нетерпением ждал объявление судейской коллегии. при ставке 5/2 выплата составляла от $7 до $7.80, значит, при ставке на победу мне возвращалось от 35.00 до 39.00. таким образом, я рассчитывал почти отыграться. моя лошадь была в третьей строчке на табло и во время ставок всегда оставалась на счете 5/2. и вот на табло высветилась окончательная выплата:

$5.40.

прямо на тотализаторе. пять сорок! так ведь это между 8/5 и 9/5, что и близко не стояло к 5/2. на предыдущей неделе, тоже был фортель, ипподром удвоил плату за парковку с 25 центов до 50. сомневаюсь, что у парковщиков жалованье удвоилось. к тому же они стали драть по целых $2 вместо $1.95 на входе. а теперь вот $5.40! ни хуя себе! над трибунами поднялся невообразимый стон и медленно распространился по всему ипподрому. отсмотрев практически 13 000 забегов, я никогда не сталкивался с таким явлением. табло небезупречно. я видел, как при 9/5 выплата составила 6.00, ну еще всякие незначительные расхождения, но никогда не встречал, чтобы 5/2 закрывалось выплатой 8/5, да я даже не помню, чтобы 5/2 снижалось до 8/5 в самый последний момент перед закрытием приема ставок. чтобы случилось такое, нужно было в этот самый последний момент поставить просто невероятное количество денег.

толпа начала гудеть: УУУУ УУУУУУУУ УУУ-УУУ-УУУ! затем гул замирал, но вскоре возникал снова: УУУУУУ УУУУУУ УУУУУУ! и с каждым разом он длился все дольше. трибуны учуяли, что дело тухлое, что у кого-то взыграла алчность. толпу снова предали. 5.40 означало, что ко мне возвращаются лишь 27.00 вместо возможных 39.00. и не я один был уязвлен. ощущалось, как людская масса корчится от боли. для многих на кону каждого заезда лежали аренда жилья, жрачка, выплата по автокредиту.

я посмотрел вниз и увидел, что на беговом поле стоит человек и машет своей программкой, указывая на табло. он явно обращался к распорядителю. потом мужик замахал толпе, призывая всех выходить на поле. один откликнулся и перемахнул через изгородь. трибуны зааплодировали. другой отыскал открытые ворота, и теперь на поле было уже трое. толпа аплодировала. людям стало легче. на поле стало прибывать и прибывать, и аплодисменты не смолкали. все повеселели. появился шанс. шанс? что-то типа того. народ все прибывал. вскоре где-то 40–65 человек толпились на беговой дорожке.

комментатор включил микрофон:

– ДАМЫ И ГОСПОДА, ПРОСИМ ВАС ПОКИНУТЬ ПОЛЕ, ИНАЧЕ МЫ НЕ МОЖЕМ НАЧАТЬ ШЕСТОЙ ЗАБЕГ!

голос звучал недружелюбно. внизу были десять полицейских в серых санта-анитских мундирах, и каждый вооружен. толпа гудела: УУУУУУУ!

вдруг один из игроков заметил, что участники следующего заезда появились на задернованной скаковой дорожке. черт, они блокировали грунтовый трек. когда лошадей вывели на предстартовый парад, толпа двинула через грунтовку к зеленому полю, находившемуся внутри трека. им противостояли восемь лошадей, возглавляемые эскортным в красном камзоле и черном картузе. толпа валила через грунтовку.

– пожалуйста, – грозил комментатор, – очистите трек! пожалуйста, очистите трек! тотализатор не смог зарегистрировать последний флеш-даун. цена верная!

лошади медленно двигались на застывших в ожидании людей. они были огромные и явно нервничали.

я спросил у Денвера Дэнни, парня, который зависал на скачках намного дольше меня:

– что это за туфта, Денвер?

– да машина тут ни при чем, это не она наговняла, – отозвался бывалый. – каждый доллар учитывается. когда кассы закрылись, на табло было пять к двум; затем табло обновилось, финальные изменения были, но на табло осталось пять к двум. знаешь, французы говорят: «а кто будет сторожить сторожей?» если помнишь, уже на третьем круге стало ясно, что победитель – Квадрант, оторвался значительно. могло произойти следующее. возможно, машины вообще не были закрыты во время скачки. и когда Квадрант вырвался, менеджеры просто продолжали выкупать выигрышные билеты. другие говорят, что оставаться доступными могли одна или две машины. точно я не знаю. но могу сказать одно – это кидалово, да любой здесь это просекает.

лошади продолжали надвигаться на толпу. эскортный и первая лошадь – огромный монстр по кличке Непреодолимая Страсть под жокеем по имени Пирс – приблизились к передней линии выжидающих бунтовщиков. один парень обложил полицейских матом. трое копов выхватили его из толпы, оттащили к ограждениям и стали мутузить. толпа двинулась на копов, и они отпустили бедолагу, парень бросился к своим и затерялся в первых рядах, перекрывавших беговую дорожку. а лошади продолжали движение, и было ясно, что они намерены прорваться. таковы были даны указания. и вот – люди на лошадях против людей безоружных. пара-тройка парней легли на пути у наступающих, прямо под копыта лошадей. это было нечто. вдруг лицо эскортного перекосилось, покраснело, как его камзол, он схватил за поводья первую лошадь – Непреодолимую Страсть, – пришпорил свою и рванул через людей напролом, правда, глаза закрыл. лошади проскочили через лежащих. не знаю, сломали они кому-нибудь спину или нет.

но эскортный отработал свой оклад. послушный служака. какие-то гниды на трибунах зааплодировали. но этим дело не кончилось. несколько бунтовщиков окружили прорвавшуюся лошадь и попытались сдернуть жокея из седла на землю. на поле выдвинулась полиция. остальные лошади пытались следовать за Непреодолимой Страстью, но парни мгновенно окружили ее и почти стащили Пирса на землю. это был звездный час восставших.

я убежден, если бы им удалось выдернуть Пирса из седла, дело закончилось бы поджогом трибун и всеобщим погромом. но копы отлично знали свое дело. оружия они не доставали, им и так нравилось, особенно одному, который с наслаждением дубасил кулаками какого-то старика то по макушке, то по загривку, то по спине. Пирс и Непреодолимая Страсть прорвались, мерин с соответствующей кличкой, заодно и разогрелся для предстоящей скачки на дистанцию в полторы мили. копы действовали чрезвычайно агрессивно и энергично, а протестующие отвечали нехотя. битва была проиграна. вскоре беговые дорожки освободились.

и тут донеслось:

– НЕ СТАВЬТЕ НИЧЕГО! НЕ СТАВЬТЕ НИЧЕГО! НИЧЕГО!

вот уж было бы славно, а? ни доллара стервятникам – жирных полоумных лентяев вышвырнули бы из их особняков на Беверли-Хиллз. слишком уж хорошо. было уже шесть косарей в кассах тотализатора, когда завопили: «НЕ СТАВЬТЕ НИЧЕГО!» нас подсадили, высосали досуха, опять и во веки веков… и ничего не оставалось, как ставить снова и снова и принимать все как есть.

десять копов стояли вдоль ограждений. гордые, преданные и вспотевшие, они получат премиальные за дополнительные нагрузки на службе. победителем в шестом стала лошадь по кличке Старт, на табло было девять к одному, что и выплатили. если бы вдруг при выплате оказалось восемь или семь, Санта-Аниту в тот день просто разнесли бы по кирпичику.

я читал, что на следующий день, в субботу, на ипподроме собралось около 45 000 человек, то есть в пределах нормы.

я там не был, никто по мне там не скучал, и лошади скакали, а я писал эту заметку.

23 марта, восемь вечера, Лос-Анджелес, та же тоска, и некуда податься.

возможно, в следующий раз у нас будет нужный номер, правильной лошади.

нужна практика, немного юмора и чуточку удачи.

подошел ко мне парень в армейском камуфляже и говорит: «ну, теперь, после убийства Кеннеди, тебе будет о чем писать». сам он тоже считает себя писателем, почему бы ему этим не заняться? мне постоянно приходится подбирать чужие какашки и упаковывать их в литературные пакетики. думаю, на этот случай у нас найдется достаточно экспертов – открывается декада под названием:

Декада Экспертов и Декада Политических убийц. и все они не стоят ссохшегося собачьего дерьма. главная проблема с этим убийством не в том, что мы потеряли стоящего мужика, но и в том, что просрали политические, духовные и социальные достижения, а такие вещи существуют, как бы помпезно это ни звучало. я к тому, что когда случается такое политическое убийство, все античеловеческие и реакционные силы стремятся упрочить свои предрассудки и использовать возникший разлад, чтобы вышибить естественную Свободу к ебеням с ее крайнего табурета у барной стойки.

я не рву задницу за человечество, как это делал Камю²³ (читайте его эссе), потому что, если честно, от большей части человечества меня воротит, единственное, что может спасти его, это совершенно новая концепция всеобщего интеллектуально-интуитивного понимания происходящего, реальности и изменений. и это только для малышей, которые еще не умерщвлены, но и им не спастись, ставлю двадцать пять против одного, что никакой новой концепции не будет – уж слишком это было бы разрушительно для властвующей банды. нет, я не Камю, но, дорогие мои, меня задевает, когда я вижу, как Недоумки греют руки на Трагедии.

вот выжимки из высказывания губернатора Рейгана: «Обычный человек – благопристойный, законопослушный, богобоязненный, так же, как вы и я, взволнован и обеспокоен происшедшим.

он, как и все мы, – жертва той позиции, которая вот уже целое десятилетие вызревала в нашей стране, позиции, сводящейся к тому, что человек может выбирать себе законы, которым будет повиноваться, что он может поставить себя над законом, что преступление необязательно влечет за собой наказание.

эту позицию постоянно подпитывали своими демагогическими и безответственными высказываниями так называемые лидеры и в правящих кругах, и в оппозиции».

боже ты мой, не могу продолжать. такая скука. Идеальный Папаша и его старина ремень для правки бритвы, чтобы сечь наши задницы. правильный губернатор собирается отобрать у нас все игрушки-развлекушки и отправить в постель без ужина.

господи милостивый, я не убивал Кеннеди, ни одного ни другого, ни Кинга, ни Малькольма Икса, ни других²⁴. но для меня совершенно очевидно, что левое крыло либеральных сил отстреливают одного за другим – не важно, по какой причине (возможно, убийца в прошлом поработал в магазине диетических продуктов и возненавидел евреев) – по какой бы то ни было причине, но левые либералы погибают и упокаиваются в могилах, в то время как правые либералы даже брючины кладбищенской травой не запятнали, а разве не стреляли в Рузвельта и Трумэна? оба демократы, вот ведь странность.

это убийство – мерзость, я готов согласиться, и Идеальный Папаша тоже мерзость – соглашусь. мне также твердят богобоязненные, что я «грешен», так как рожден человеческим существом, а эти самые существа однажды что-то сделали какому-то Иисусу Христу. но я не убивал ни Христа, ни Кеннеди, и губернатор Рейган тоже их не убивал. это уравнивает нас, а не возвышает его одного. я не вижу причины потерять остаток судебных или духовных свобод, уж какой ни есть. кто кому лапшу на уши вешает? если человек умирает в постели во время ебли, значит ли это, что все остальные должны прекратить совокупляться? если один не-гражданин оказался сумасшедшим, должны ли остальные граждане считаться сумасшедшими? если кто-то убил Бога, значит ли это, что я хочу убить Бога? если кто-то убил Кеннеди, означает ли это, что я тоже хочу убить Кеннеди? что делает губернатора, самого по себе, таким правым, а всех остальных не правыми? спичрайтеры, причем в основном бездарные.

кстати, забавное наблюдение: раскатывая без всякой надобности по городу 6 и 7 июня, я видел, как в негритянских районах девять из десяти автомобилей ехали в дневное время со включенными фарами, в память о Кеннеди; по ходу движения к Северу, вплоть до бульвара Голливуд, это соотношение постепенно уменьшалось, а ближе к бульвару Сансет между Ла-Бреа и Нормандией таких машин встречалось уже одна из десяти. Кеннеди был белым, друзья мои. я тоже белый, но днем фары моей машины были выключены. в конце концов между Экспозишн и Сенчури подул свежий ветерок, я слегка остыл и совсем успокоился.

так что, как я уже говорил, у всякого, вплоть до губернатора, есть рот и практически каждый, в меру своих предрассудков, его открывает, стараясь откусить свой кусок от этого трагического пирога. те, кто урвал сполна, теперь будут объявлять вредоносным заблуждением все, что могло бы сдернуть с них золотые панталоны. я-то аполитичен, но с такими дешевыми номерами, которые откалывают эти реакционеры, могу обозлиться и тоже вступить в игру.

вон даже спортивные журналисты в игре, а как всем известно, нет ничего хуже, чем пишущий, а особенно – думающий спортивный журналист. я лично не знаю, что хуже – их писанина или их домыслы, впрочем, что бы у них ни верховодило, этот союз будет всегда порождать лишь ублюдочных и отвратительных монстров. как вы, надеюсь, понимаете, наихудшая форма юмора – это гиперболизированное кривляние. теми же средствами пользуется наихудшая форма субъективного и иррационального типа мышления.

вот как фанфаронит один спортивный журналист нашей крупнейшей не бастующей газеты. цитаты по поводу покушения на Р. Кеннеди (когда тот находился в операционной):

«СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ НАСИЛИЯ:

НАЦИЯ В ОПЕРАЦИОННОЙ

…и снова цвет Америки получил пулю в пах. нация в операционной. соединенные штаты насилия.

одна пуля могущественнее миллиона избирательных голосов.

это не Демократия, это Безумие. страна, уклоняющаяся от подавления криминала, воспитания детей, изоляции сумасшедших…

президент Соединенных Штатов выбран в скобяной лавке, по каталогу с доставкой на дом…

свобода расстреляна. “право” убивать – основополагающее право в этой стране. праздность добродетельна. патриотизм – грех. консерватизм – анахронизм. Бог старше тридцати. религия – это быть молодым, словно молодость – это добытая кровью и потом добродетель. “приличие” – половица для грязных ног, работа – предмет для презрения. “любовь” – то, для чего нужен пенициллин. “любовь” вручает цветы обнаженному, завшивленному юнцу, в то время как его мать дома не находит себе места. вы “любите” посторонних, но не своих родителей.

мне нравятся люди из домов с занавесками на окнах, а не люди “хат” и “вписок”. и следующий, кто назовет деньги “капустой”, пусть выгребает зарплату вилкой. меня тошнит от разговоров о том, что следует попытаться “понять” зло. а канарейка сможет “понять” кошку?

конституция не задумывалась как щит для дегенеративности. сначала вы палите флаг, затем поджигаете Детройт. вы предлагаете отменить смертную казнь для всех, кроме кандидатов в президенты и президентов…

…божьи люди превратились в стадное быдло. национальный гимн – вопль в ночи. американцы не могут гулять в своих парках, ездить в автобусах. они вынуждены запирать себя в четырех стенах.

“поднимись с колен, Америка!” – молят люди, но их игнорируют. огрызнись, твердят они, покажи, что намерена драться в ответ. лев скалит зубы, и шакалы драпают. испуганный зверь так и просит атаковать. но Америка не слушает.

…студенты-неврастеники, водрузив ноги на парты, которые не способны сколотить, разрушают университеты, взамен которых не смогут построить ничего.

…все начинается с обожествления бродяг, праздношатающихся и бездельников – этих наглых гостей у милосердного стола демократии, которые опрокидывают его на обескураженных хозяев…

молите Господа, чтобы наши врачи исцелили Бобби Кеннеди. а кто исцелит Америку?»

вам нравится этот парень? я тоже так думаю. слишком просто. школярское витиеватое сочинение, только раскрашенное с точки зрения нынешней позиции выживания. вы водитель мусоровоза? не расстраивайтесь. есть, конечно, и получше работы, но делаются они хуже.

изолировать сумасшедших. но кто есть сумасшедший? мы все ведем свою маленькую игру в зависимости от положения фигур на доске: коней, ладьи, короля и ферзя, да что за чертовщина, я уже блажу, как этот журналист.

и теперь куча всяких мозгоправов, мыслителей, групп специалистов, президентских коллегий попытаются выяснить, что же такое неправильно с нами. кто псих, кто рад, кто не рад, кто прав, кто не прав. изолировать сумасшедших, когда у пятидесяти девяти из шестидесяти встреченных на улице крыша едет от индустриального невроза, семейных дрязг и постоянной борьбы и нет времени остановиться и расслабиться и определиться, где же они находятся и когда деньги, поддерживавшие и ослеплявшие их так охуенно долго, когда эти самые деньги будут годиться только на подтирку, что прикажете делать? да ладно вам, ребятишки, политические убийства уже давно наша повседневность. и никакой феерии, просто некий тип с изжеванной физиономией и помойными глазками, как много таких среди мужиков и женщин. миллионы.

но скоро мы получим доклады от комиссий психоаналитиков, которые, как и комиссии по бедности, твердящие нам, что есть голодающие низы, будут убеждать нас, что, оказывается, есть и голодающие верхи. а потом все забудется до следующего, слегка эмоционального убийства или городских беспорядков, и тогда они снова будут собираться и излагать свои бестолковые экспертные заключения, потирая ручонки и исчезая, как говно в унитазе. ведь действительно, все это волнует их только до тех пор, пока не уляжется волна. и эти ничтожные психоаналитики, козыряя волшебными знаниями, морочат нас своим словоблудием, утверждая, что поскольку у вашей мамаши была косолапость, папаша ваш бухал, а в трехлетнем возрасте вам в рот накакал цыпленок, постольку вы и есть гомосексуалист или оператор штамповочного пресса. все, кроме правды. а правда в том, что есть люди, которых не устраивает, как эта жизнь протекает, и что неплохо было бы ее усовершенствовать. но нет, эти мозгоправы с их механическими побрякушками, которые со временем окажутся абсолютными фальшивками, будут продолжать твердить нам, что мы совершенно безумны и за это им надо хорошо платить. мы просто неправильно это воспринимаем. помните такие песенки?

 
ах, какой счастливчик я,
прожигаю жизнь почем зря,
потому что у меня
карман полон грез.
 
 
это все моя страна,
даже пусть и без гроша,
потому что у меня
карман полон грез.
 

Или так:

 
нет уж денег на счету,
и к друзьям уж не иду.
что же делать,
как же быть,
лучше свет я погашу
и во сне себя спрошу.
 

чего они нам не скажут, это что наших психопатов и наших убийц породил наш нынешний образ жизни, наш старый добрый чисто американский способ жить и умирать. черт, да то, что мы еще не поголовно выплескиваем свое помешательство наружу, это просто чудо! а раз прежде разговор шел совершенно серьезный, давайте закончим беседу о безумии дискотекой. как-то я был в Санта-Фе и разговаривал, ну, вернее, выпивал со своим приятелем, который слыл весьма известным психоаналитиком, и вот в середине очередной нашей пьянки я спросил его:

– Джин, скажи мне, я псих? давай, дружище, колись. я готов ко всему.

он допил свой стакан, поставил на столик и ответил:

– сперва ты должен мне заплатить.

тут-то я и понял, что по крайней мере один из нас уж точно псих. губернатора Рейгана и спортивных журналистов с нами не было. и второй Кеннеди был еще жив. но меня посетило какое-то странное чувство, я сидел, пил и ощущал, что не так все хорошо, что все плохо и будет плохо как минимум еще пару тысячелетий.

итак, мой друг в армейском камуфляже, теперь слово за тобой.

– хана, – сказал Андерсон, – мертвечина победила.

– мертвечина победила, победила, победила, – повторил Мосс.

– а кто в бейсболе победил? – спросил Андерсон.

– понятия не имею.

Мосс подошел к окну, выглядел проходившего мимо американца мужского пола.

– эй, кто там выиграл в бейсболе? – заорал Мосс, высунувшись из окна.

– «Пираты», три – два, – ответил американец.

– ты слышал, нет? – обратился Мосс к Андерсону.

– ага. «Пираты», три – два. мне интересно, кто победил в девятом заезде?

– это я знаю, – отмахнулся Мосс. – Космонавт Второй, семь к одному.

– а кто наездник?

– Гарза.

оба присосались к своему пиву. они еще недостаточно окосели.

– мертвечина победила, – проронил Андерсон, отдышавшись.

– сказал бы чего новенького, – отозвался Мосс.

– пожалуйста: если в ближайшее время я не дорвусь до свежей пиздятинки, то совсем с катушек съеду.

– за пиздятину всегда приходится дорого платить, лучше забудь.

– знаю. но забыть не могу. уже начинает сниться полный бредос. будто я кур ебу в жопу.

– кур? как же их можно ебать?

– не знаю, во сне получается.

они снова переключились на пиво. два давних друга, обоим за тридцать, у обоих отупляющие работы. Андерсон был женат, но потом развелся, двое детей остались с матерью. Мосс женился дважды и дважды разводился, тоже наплодил безотцовщину. дело происходило субботним вечером у Мосса на квартире.

Андерсон швырнул опустевшую бутылку по длинной дуге. она угодила в огромную мусорную корзину, заполненную пустой пивной тарой.

– ты знаешь, – заговорил он, – некоторые мужики просто не уживаются с бабами. у меня никогда с ними не ладилось. сплошняком тоска зеленая, а когда заканчивается, меня как будто во все щели выебли.

– ты что, пытаешься шутить?

– да ты знаешь, о чем я: это все надираловка. трусы на полу, недоотстиранные от летнего поноса, она шагает в ванную победной поступью, а ты валяешься на кровати, как расползшаяся квашня, таращишься в потолок и думаешь: что вся эта хренотень значит? и потом остаток вечера слушаешь ее пустопорожнюю трескотню… а ведь у меня еще есть дочь. м-да, слышь, я, наверное, ханжа или педик, ну, или что-то в этом роде, как думаешь?

– да нет, брат. я понимаю, о чем ты. мне тут припомнился один случай. как-то приятель сосватал мне бабенку, ну я и завалил к ней с пинтой и с порога отстегнул еще десятку. мы неплохо покувыркались, я не рассчитывал там на всякие духовную близость, родство душ и тэ дэ и тэ пэ. просто опростал яйца, расслабился, лежу, таращусь в потолок, жду, когда она в ванную свалит. а она пошарила под диваном, вытянула оттуда какую-то ветошь и протягивает мне, чтобы я подтерся, значит. меня чуть не вывернуло наизнанку. эта чертова тряпка аж задубела вся. но я отыграл как профи. отыскал мягкое местечко и подтерся. знаешь, пришлось изрядно постараться, чтобы отыскать свободный пятачок на той тряпице. а она потом спокойно подтерлась этой же ветошью. я тут же свалил без оглядки, так что если ты хочешь назвать это ханжеством, валяй – я ханжа.