Kitabı oku: «Отвергнутый», sayfa 4

Маша, легко кивнув, вышла из комнаты, шурша простым бедным платьем. Юноша долго смотрел в окно, где виднелись верхушки яблоневых деревьев, пока не услышал тяжелые шаги отца у двери.

***

«Уважаемый отец, Петр Александрович!

Я знаю, что Вы всегда мечтали, чтобы я стал офицером и всячески терпели мои протесты из-за этого. Я всегда имел страсть к сочинению стихотворений, нежели к оружию и запаху пороха. Даже сейчас, находясь на поле битвы, где мертвые тела людей смешались с конями, а от запаха крови кружится голова, я все еще в своей голове складываю строки о том, как прекрасно быть живым. Однако я не уверен, что в этот раз французская пуля не заденет моей головы, а штык не возится в мое тело. С тех пор как я был сослан в военный лицей, а затем попал в ряды солдат, прошло пятнадцать лет. Я никогда не писал Вам писем, но лишь от того, что знал – они останутся непрочитанными. Однако это не значит, что я нахожусь в неведении о жизни в доме.

Моя дорогая подруга и няня, Маша, была единственной, кто писал мне все эти годы. На войне ее строчки грели мою душу сильнее и страстнее, чем даже Ваши не присланные письма. Я знаю о том, что любимый сын матушки, Андрюшка, вырос чрезвычайно жестокосердным и немилостивым сыном. Ноги Маруси, покрытые синяками от ударов, докажут Вам это. Я же пишу Вам, чтобы рассказать о том, что случилось тогда в яблоневом саду, чтобы между нами не осталось недопонимания, ибо я хочу уйти свободно. Я был сослан в лицей за убийство бабочки, которая так понравилась моему брату. Однако то было не убийство, а освобождение от мук. Ваш младшенький оторвал тогда бабочке крылья, отчего та ползала у него по ладони, мучительно умирая, а Андрей смотрел на нее и смеялся. Я не мог на это смотреть. Я знаю, что Андрей, желая сыскать славы, стал гусаром. Вместе с тем, его письма Вам нисколько не правдивы. Сегодня я увидел его в первом ряду французских солдат, несущего их знамя и форму.