«Чернильная смерть» kitabından alıntılar, sayfa 16
С каких пор жизнь и смерть стали простыми вещами? Откуда ему знать, тысяча чертей, как все это устроено в его или в любом другом мире? Он никогда не задумывался о смерти или о том, что наступает потом. Зачем? Пока человек жив, его это не касается. А когда умер - тогда его, скорее всего, уже вообще ничего не касается.
Мортола снова объявилась. Ведь говорили, что она умерла. Но на смерть в этом мире полагаться нельзя, как все чаще выясняется в последнее время. Это, конечно, вдохновляет — но и пугает.
Ведь люди ищут в книгах именно этого: сильных, никогда не испытанных чувств и мучительных страданий, от которых можно избавиться в любой момент, просто захлопнув книгу. Правильно подобранные слова доводили утрату и гибель до самого сердца, позволяли дегустировать горе, как хорошее вино, и снова ставить на полку.
...Тогда давай хотя бы целоваться, а то стражники скоро заинтересуются, что это мы тут стоим.
«Любопытство – не порок, - покачал головой Дамблдор. – Но его надо держать в узде…» Джоан Роулинг
Самые жестокие сердца – живые, из плоти и крови, они знают по опыту, что причиняет наихудшую боль
Слезы - это глупость.
В конце концов, все книги — родственницы между собой. Разве не состоят они из одних и тех же букв, только расположенных в разном порядке? Из этого можно вывести, что в любой книге некоторым образом содержатся все остальные.
Смерть может быть чудесным развлечением, если речь идет о чужой смерти
Великая владычица превращений, госпожа расцвета и увядания, благоденствия и гибели.
