Kitabı oku: «Мысли на каждый день года», sayfa 5
Светлое Христово Воскресение
(Деян. 1:1–8; Ин. 1:1-17)
Пасха, Господня Пасха! От смерти к жизни привел нас Господь Своим Воскресением. И вот Воскресение это, «ангелы поют на небеси», увидев светлость обоженного естества человеческого в предопределенной ему славе в лице Господа Искупителя, во образе коего силою Воскресения Его имели претвориться все истинно верующие в Него и прилепляющиеся к Нему вседушно. Слава, Господи, преславному Воскресению Твоему! Ангелы поют, сорадуясь нам и предвидя восполнение сонма своего; нас же сподоби, Господи, Тебя Воскресшего чистым сердцем славить, видя в Воскресении Твоем пресечение снедающего нас тления, семена новой жизни пресветлой и зарю будущей вечной славы, в которую предтечею вошел Ты Воскресением нас ради. Нечеловеческие только, но вместе и ангельские языки не сильны изъяснить неизреченную Твою к нам милость, преславно Воскресший Господи!
Понедельник (Деян. 1:12–17; 21–26; Ин. 1:18–28). Благовествуя воплощение Господа, ангел говорит: «Радуйся, Благодатная!» – и, возвещая пастырям о рождении Христа Спасителя, тоже говорит: «Се благовествую вам радость велию». Но, возвещая женам о Воскресении Господа, ангел говорит только: «Его нет здесь, Он воскрес!» Не прибавляет «радуйтеся», ибо радость сама собою исполнит сердце, коль скоро придет удостоверение, что воистину воскрес Господь. Тогда это удостоверение было осязательно: ангел предуготовил его, Господь явлением Своим завершил. И радость была у всех неистощимо полная! Ныне у нас церковь, жилища и площади – все облечено в одежду радования, и все увлекаются общим потоком радости. Но ты подвигни несколько мысль свою отвлечься от внешнего и, собравшись в сердце, восставь истину Воскресения во всей широте, глубине и высоте ее, чтобы не внешне только являться радующимся, но и в себе самом носить исходящий изнутри дух радости, как ключ светлой воды, бьющий из недр земли.
Вторник (Деян. 2:14–21; Лк. 24:12–35). Тогда иудеи свет Воскресения Христова покушались затмить легким туманом лжи: «ученики украли». Эту ничтожность легко было преодолеть, и истина восторжествовала. Но и по сие время враг не перестает туманить пред Солнцем Воскресения, надеясь затмить его. Никто да не смущается! От отца лжи чего ожидать, кроме лжи? Он многих из своих клевретов научил целые книги писать против Воскресения. Этот книжный туман книгами и рассеян. Не бери худой книги – и не отуманишься, а случится нечаянно напасть на такую, возьми в противоядие книгу добрую – и освежишь голову и грудь. Бывает другой туман от врага – в помыслах. Но и этот тотчас рассеется, как дым от ветра, от здравого рассуждения христианского. Пройди рассуждением все совершившееся и увидишь ясно как день, что всему этому совершиться иначе нельзя было, как силою Воскресения Христова. Это убеждение будет для тебя потом твердынею, установившись на которой легко станешь отражать и поражать врагов истины.
Среда (Деян. 2:22–36; Ин. 1:35–51). Истину Воскресения разум может доказывать своими соображениями на основании Писания, и силу его доводов не может не признать неверующий, коль скоро не заглушено еще в нем чувство истины. Верующий же не требует доказательств, потому что Церковь Божия преисполнена светом Воскресения. Верны и убедительны оба эти указателя истины. Но против соображений разума могут рождаться и встречаться противосоображения, и вера может быть препираема и колеблема недоумениями и сомнениями, извне приходящими и внутри возникающими. Нет ли неприступной ограды для истины Воскресения? Есть. Это будет, когда сила Воскресения, воспринятая еще в крещении, начнет действенно обнаруживаться в истреблении растления души и тела, водворении в них начал новой жизни. Такой будет ходить во свете Воскресения, и ему безумным покажется всякий, говорящий против истины Воскресения, как тому, кто ходит днем, – говорящий, будто теперь ночь.
Четверг (Деян. 2:38–43; Ин. 3:1-15). Благодетелен труд тех, которые здравыми соображениями разбивают взгромождаемую против истины Воскресения ложь. Читай и вооружайся этими соображениями; но при этом не ленись все больше и больше давать простора для входа в тебя силы Воскресения Христова. Чем больше будешь делать это, тем больше будешь дышать воздухом Воскресения и тем безопаснейшим становиться от всех стрел вражиих, направляемых против этой истины. Спросишь: что же для этого надо? Ничего особенного: будь тем, чем должен ты быть по завету, в который вступил во святом крещении, которое есть наше воскресение. Оплевал ты сатану и все дела его? И продолжай так себя держать в отношении к нему. Сочетался ты со Христом? И пребудь с Ним. Дела тьмы и света явны. Бегай одних и прилежи другим. Но делай это без всяких уступок, даже малейших, чтобы нормою жизни твоей было следующее: нет общения свету ко тьме, Христу с велиаром.
Пятница (Деян. 3:1–8; Ин. 2:12–22). Есть у святых отцов похвала некоторым лицам, славным по христианской жизни своей, состоящая в том, что они воскресли прежде общего воскресения. В чем же тайна такой жизни? В том, что они усвоили себе характеристические черты жизни по воскресении, как они указываются в слове Божием, и делали их качествующими в себе. Будущая жизнь представляется отрешенною от всего плотского: там не женятся, ни посягают, не будут там питаться мертвою пищею и самое тело воспримут духовное. Итак, кто живет отрешенно от всего плотского, тот принимает в себя или взращивает в себе элементы будущей по воскресении жизни. Дойди до того, чтобы в тебе замерло все плотское, и станешь воскресшим прежде будущего воскресения. Путь к этому указывает апостол, когда говорит: «Поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти» (Гал. 5:16). И удостоверяет, что этим путем наверняка можно достигнуть чаемого: «Сеющий, – говорит он, – в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал. 6:8).
Суббота (Деян. 3:11–16; Ин. 3:22–33). Две у нас жизни, плотская и духовная. Дух наш как будто погребен во плоти. Когда, оживши благодатью Божиею, начнет он извлекать себя из сорастворения с плотью и являться в духовной чистоте своей, тогда он воскресает или воскрешает себя часть за частью. Когда же он всего себя исторгнет из этой связности, тогда исходит, как из гроба, в обновленной жизни, и, таким образом, дух становится сам по себе жив и действен; а гроб плоти сам по себе мертв и бездействен, хотя то и другое в одном и том же лице. И вот тайна того, что говорит апостол: «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3, 17). Это свобода от облагающего нетленный дух наш тления или от страстей, растлевающих естество наше. Этот дух, вступивший в свободу чад Божиих, то же, что привлекательно расцвеченный мотылек, выпорхнувший из своего клубочка. Вот его радужное расцвечение: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5, 22). Неужели подобная красота совершенства не сильна возбудить в нас соревнования?
Фомина неделя
(Деян. 5:12–20; Ин. 20:19–31)
«Господь мой и Бог мой!» – воззвал св. апостол Фома. Ощущаете ли, с какою силою ухватился он за Господа и как крепко держит Его? Не крепче держит утопающий доску, на которой чает спасенным быть от потопления. Прибавим: кто не имеет таким Господа для себя и себя в отношении к Господу, тот еще не верует в Господа как следует. Мы говорим: «Господь Спаситель», разумея, что Он Спаситель всех, а этот говорит: «Господь Спаситель мой». Кто говорит: «мой Спаситель», тот ощущает свое спасение, исходящее от Него. Ощущению же спасения сопредельно ощущение пагубы, из которой извлек спасенного Спасающий. Чувство пагубы жизнелюбивого по природе человека, знающего, что не может он сам себя спасти, заставляет искать Спасителя. Когда обретет Его и ощутит силу спасения, от Него исходящую, хватается за Него крепко и оторваться от Него не захочет, хоть бы лишали его за то самой жизни. Такого рода события в духовной жизни христианина не воображаются только умом, а переживаются самым делом. Затем как вера его, так и сочетание со Христом становятся крепки, как жизнь или смерть. Такой только искренно взывает: «Кто меня разлучит!»
Понедельник (Деян. 3:19–26; Ин. 2:1-11). «Покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши, да придут времена отрады от лица Господа». Так говорил св. апостол Петр распявшим Господа иудеям, утешая их, что сделали это по неведению. Мы же не по неведению распинаем в себе вторично Господа грехами своими; но многомилостивый и нас принимает, когда каемся и обращаемся к Нему от всего сердца своего. Это и сделали мы в Великий пост. Всякий прибегал ко Господу в слезах покаяния о грехах своих, и чем искренне это делал, тем сильнее ощущал прохладу помилования, исходящего от лица Господа чрез руки и разрешительное слово иерея Божия. Теперь что нам остается делать? Беречься от новых падений, чтобы опять не впасть в вину распинания Господа. Апостол говорит, что Господа Иисуса небо прияло только до лет устроения всех. Потом Он опять приидет и сотворит суд. Какими глазами воззрят на Него те, которые пронзили Ему ребра! А ведь и нам придется стоять в ряду их, если перестанем приносить плоды покаяния и возвратимся на старое.
Вторник (Деян. 4:1-10; Ин. 3:16–21). «Неверующий в Сына Божия уже осужден». За что же? За то, что, когда кругом свет, он остается во тьме по любви к ней. Тьмолюбие, ненавидение света делает его кругом виноватым, даже без определения, в чем истина; потому что у кого есть эта искренняя любовь к истине, того она изведет из тьмы заблуждения и приведет к свету истины. Пример, ев. ап. Павел. Он был искренний истинолюбец, вседушно преданный тому, что считал истинным, без всяких интересов. Потому, как скоро указана была ему истина не в том, что он считал истинным, он в ту же минуту бросил это древнее, оказавшееся неистинным, и всем сердцем прилепился к новому, осязательно доказанному истинным. То же самое бывает и со всяким искренним истинолюбцем. Истина о Христе ясна как день: взыщи и обрящешь. Помощь же свыше всегда готова искреннему искателю. Потому, если кто остается во тьме неверия, тот остается только по любви ко тьме, и за это уже осужден.
Среда (Деян. 4:13–22; Ин. 5:17–24). «Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали». Так говорили властям св. апостолы Петр и Иоанн, когда им запрещали говорить о Господе Иисусе воскресшем, после того когда они именем Его исцелили хромого от детства. Не побоялись они угроз, ибо очевидность истины не позволяла им молчать: мы видели и слышали, говорили они, и руки наши осязали, как после прибавил св. Иоанн (1 Ин. 1:1). Они очевидцы: очевидцы же, по началам человеческого познания, – первые надежные свидетели истины. В этом отношении ни одна область человеческих знаний не имеет подобных свидетелей. Оттого что с того времени прошло восемнадцать с половиной веков, сила свидетельства их не умалилась нисколько, а следовательно, не умалилась и очевидность истины, ими свидетельствуемой. Если отпадают в неверие, – а ныне отпадающих очень много, – то отпадают не почему другому, как по недостатку здравомыслия. Не хотят обсудить и увлекаются призраками, которым лесть сердца порочного охотно придает некоторую вероятность. Бедные души! Гибнут, воображая, что попали наконец на должный след, и радуясь тому особенно, что первые вступили в эту колею и стали для других передовыми вожаками. Но не велика радость сидеть на седалище губителей.
Четверг (Деян. 4:23–31; Ин. 5:24–30). «И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения». Вот чем все кончится! Как реки текут каждая в свое море, так течение жизней наших приспеет наконец каждое в место по характеру своему. И те, которые воскреснут в жизнь, будут на суде, но суд только запечатлеет их оправдание и определение на жизнь; тогда как другие воскреснут только затем, чтобы выслушать осуждение на вечную смерть. Жизнь и смерть их характеризуются теперь еще, оттого что одни делают живые дела, а другие – дела мертвые и мертвящие. Живые дела – те, которые совершаются по заповедям с радостью духа, во славу Божию; мертвящие дела – те, которые совершаются в противность заповедям, с богозабвением, в угоду себе и страстям своим. Мертвые дела – все, которые хоть по форме не противны заповедям, но делаются без всякой мысли о Боге и вечном спасении по каким-либо видам себялюбия. Бог – жизнь; то только и живо, в чем есть часть Его. И вот у кого только мертвые и мертвящие дела, тот прямо идет и в последний день изыдет на осуждение смерти; а у кого дела все живые, тот идет и в последний день изыдет на получение вечной жизни.
Пятница (Деян. 5:1-11; Ин. 5:30-6:2). Отчего так согрешили Анания и Сапфира2? Оттого что забыли, что Бог видит их дела и помышления. Если бы содержали они в мысли, что Бог все видит и вне, и внутри яснее, чем все люди и даже они сами, не пришло бы им и в голову так покривить душою пред апостолами. Оттого же происходят и наши все грехи и грешные замыслы. Ухитряемся все прикрыть от взоров человеческих и думаем, что все ничего. Люди точно не видят ничего и отдают нам цену как исправным, но это не изменяет нашей существенной ничтожности. Ведая это, тверди всяк себе: почто сатана исполняет мое сердце лгать в лицо Богу? Очи Его светлее солнца видят в сокровенных тайниках сердца; ни ночь, ни море, ни подземелье не укрывают от Него. Помни это, и потому устраивай свое внутреннее и внешнее, хоть и невидное, поведение. Если бы Всевидящий был чужд для нас, можно бы еще равнодушно относиться к Его всеведению; а то Он же и Судия, и суд Свой, в силу всеведения, произносит нередко прежде, чем чаем. Может быть, там у Него уже положено тотчас произнести суд и над нами, когда только мы еще думаем укрыться со своими грехами в темной лжи: «Не видит Бог!»
Суббота (Деян. 5:21–33; Ин. 6:14–27). Что прежде Петр и Иоанн говорили властям, то же потом сказали им и все апостолы: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам; Бог отцов наших воскресил Иисуса, которого вы умертвили, повесивши на древе; Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов; свидетели Ему в сем мы и Дух Святый, которого Бог дал повинующимся Ему». Какая искренность, полнота, определенность и ясность исповедания! Бог так устроил, чтобы Распятому быть Спасителем нашим чрез оставление грехов в покаянии. Свидетели – апостолы-очевидцы и Дух Святой, явно действовавший в них и во всех верующих. Те же свидетели и до наших дней пребывают в силе. Что ев. апостолы говорят, это то же, как бы мы сами видели и слышали то своими очами и ушами. И Дух благодати действует непрерывно в ев. Церкви, в чудотворениях, в обращении грешников и особенно в претворении прилежно работающих Господу, в их освящении и исполнении очевидными благодатными дарами. Последнее придает большую силу первому, и оба вместе сильны образовать крепкое убеждение в истине Христовой, во всех душах истинолюбивых. Благодарение Богу истины, истину Свою так ясно нам являющему!
Неделя св. жен мироносиц
(Деян. 6:1–7; Мк. 15:43–16:8)
Неутомимые жены! Сна не давали очам и веждам дремания, пока не обрели Возлюбленного! А мужи будто упираются ногами: идут на гроб, видят его пустым и остаются в недоумении, что бы это значило, потому что Самого не видали. Но значит ли это, что у них меньше было любви, чем у жен? Нет, тут была любовь рассуждающая, боящаяся ошибки по причине высокой цены любви и предмета ее. Когда и они увидали и осязали, тогда каждый из них не языком, подобно Фоме, а сердцем исповедал: «Господь мой и Бог мой», – и уже ничто не могло разлучить их с Господом. Мироносицы и апостолы – образ двух сторон нашей жизни: чувства и рассуждения. Без чувства – жизнь не жизнь; без рассуждения – жизнь слепа, много истрачивается, а мало плода здравого дает. Надо сочетать то и другое. Чувство пусть идет вперед и возбуждает; рассуждение же пусть определяет время, место, способ, вообще бытовой строй того, что делать намекает сердце. Внутри сердце идет вперед, а на практике – рассуждение. Когда же чувства станут обученными в рассуждении добра и зла, тогда, может быть, можно будет положиться и на одно сердце; как из живого дерева сами собою идут отростки, цветы и плоды, так и из сердца начинает тогда возникать только добро, разумно влагающееся в течение жизни нашей.
Понедельник (Деян. 6:8–7:5, 47–60; Ин. 4:46–54). Св. Стефан говорит: «Всевышний не в рукотворных храмах живет… Какой дом созиждете Мне, говорит Господь, или какое место для покоя Моего?» Только нерукотворный храм сердца боговместим, как сказал Господь: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23). Как это совершается – непостижимо для нас; но оно так есть, ибо очевидно бывает, что тогда «Бог производит в нас и хотение, и действие по Своему благоволению» (Фил. 2, 13). Не рассуждай и только отдай Господу сердце твое, а Он Сам устроит из него храм Себе, но отдай нераздельно. Если будут части неотданные, то из него нельзя будет устроить цельного храма, ибо одно будет гнило, другое разбито – и выйдет, если только выйдет, храм с дырами, или без крыши, или без дверей. А в таком жить нельзя; Господа в нем и не будет. Только казаться будет, что это храм, а на самом деле какое-то нагромождение.
Вторник (Деян. 8:5-17; Ин. 6:27–33). «Уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа». И веровал, и крестился, а ничего не вышло из него. Надо думать, что в строе веры его было что-либо недолжное. Вера искренняя – отрицание своего ума. Надо ум оголить и, как чистую доску, представить вере, чтобы она начертала себя на нем как есть, без всякой примеси сторонних речений и положений. Когда в уме остаются свои положения, тогда по написании на нем положений веры окажется в нем смесь положений: сознание будет путаться, встречая между действиями веры и мудрствования ума. Таков и был Симон – образчик для всех еретиков; таковы и все со своими мудрованиями вступающие в область веры, как прежде, так и теперь. Они путаются в вере, и ничего из них не выходит, кроме вреда: для себя – когда они остаются безгласными, для других – когда не удерживается в них одних эта путаница, а прорывается наружу по их жажде быть учителями. Отсюда всегда выходит партия лиц более или менее погрешающих в вере, с несчастной уверенностью в непогрешимости и бедственным позывом всех переделать на свой лад.
Среда (Деян. 8:18–25; Ин. 6:35–39). Св. Петр говорит Симону: «Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое неправо пред Богом. Итак, покайся в сем грехе твоем и молись Богу; может быть, отпустится тебе помысл сердца твоего». Нет части, а Симон и думать не думал, что зашел так далеко; и делать внешне ничего не делал он безобразного, а только подумал неправо, и помышление сердца его сделало то, что апостол недоумевал, отпустится ли оно ему, если даже он покается и молиться будет Богу. Вот что значит строй сердца, и помышление, из него исходящее, по известному строю! Судя по нему, человек вовне бывает одно, а изнутри совсем другое. И это внутреннее видит только один Бог и те, кому откроет Дух Божий, испытующий сердца. С каким же страхом и трепетом должно соделать свое спасение! И как искренно и усердно нужно молить Бога: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Пс. 50). И на суде будет нечто страшное и изумительное. Скажет Господь: «Не знаю вас», – тем, которые не только были уверены сами, что Божии, но и в очах всех являлись таковыми. Что же остается нам? Только взывать: «Ими же веси судьбами спаси нас, Господи!» Сам как знаешь дай спасительный строй сердцу нашему!
Четверг (Деян. 8:26–39; Ин. 6:40–44). Св. Филипп спрашивает каженика: «Разумеешь ли, что читаешь?» Тот ответил: «Как могу разуметь, если кто не наставит меня?» Как часто испытывают то же читающие слово Божие и отеческие писания! Читаемое не вмещается в голове; ум не может внять тому и обнять то, словно речь идет о чем-то чуждом ему, о предметах из неведомой области. Вот тут и нужен толковник, знакомый с тем, о чем слово. У св. Филиппа был тот же дух, который давал и пророчества, и ему нетрудно было растолковать, что затрудняло каженика. Так и для нас теперь: надо найти человека, который стоял бы на той степени жизни и ведения, какой касается затрудняющее нас писание, и он растолкует то без затруднения, потому что кругозоры духовные у каждой степени свои. Стоящий на низшей степени не все видит, что видит стоящий на высшей, и только может гадать о том. Случись, что невместимое для нас Писание касается предметов высшей степени, а встреченный нами толковник стоит на низшей, то он нам не разъяснит того как следует, а будет все применять к своему кругозору, и дело останется для нас по-прежнему темным. Дивиться надобно, как берутся толковать о предметах Писания люди, совсем чуждые той области, к которой принадлежат те предметы. И выходит у них все не как следует; выситься же своими толкованиями они не забывают.
Пятница (Деян. 8:40-9:19; Ин. 6:48–54). Св. Павел вначале так ревностно защищал ветхозаветные порядки потому, что искренно был уверен, что на то, чтобы те порядки стояли неизменно, есть непреложная воля Божия. Не потому ревновал, что это была отеческая вера, но потому, что, ревнуя, службу Богу приносил. В этом был дух его жизни – Богу себя посвящать и все силы обращать на угодное Ему. Потому для обращения его или для того, чтобы заставить его не стоять так за ветхозаветие, а стать, напротив, на сторону новозаветия, достаточно было осязательно показать, что Бог не хочет уже Ветхого завета, а хочет Нового, все благоволение Свое от первого перенес ко второму. Это и совершило в нем явление ему Господа на пути. Тут ясно стало для него, что он не туда обращает свою ревность, куда следует, и что, действуя так, не угождает Богу, а идет против воли Его. Это узрение положения дел при помощи благодати Божией тотчас изменило его стремления, и он воззвал: «Господи, что повелишь мне делать?» И с этого момента всю свою ревность обратил уже на то, что ему указано было, и всю жизнь не забывал этого события в жизни своей, но, благодарно вспоминая его, возгревал тем ревность свою – не щадя сил, работать для Господа, Спасителя своего. Так действуют, и так следует действовать и всем искренно обратившимся к Господу.
Суббота (Деян. 9:20–31; Ин. 15:17–16:2). Когда ев. Павел стал проповедовать в Дамаске, все дивились, говоря: «Не тот ли это самый, который гнал призывающих Имя Сие?» И всегда так бывает, что те, среди которых кто-либо обращается от неверия к вере или от греха к добродетели, дивятся: что сделалось с этим обращенным? Все шло у него по-нашему, а тут вдруг все стало иначе: и речь, и взор, и поступь, и мысли не те, и начинания иные, и места посещения другие. Тут то же бывает, как если бы шел кто на запад и вдруг повернул на восток. Обе эти жизни противоположны и одна другую исключают. Кто захотел бы совместить их или составить цельную жизнь частью из того, частью из другого, тот потратит и время, и труды, а успеха никакого не будет. Какое общение! Только не понимающие дела могут говорить: «Зачем так круто!»
