Kitabı oku: «Солдат, поэт, король», sayfa 2

Следующий месяц прошёл для Вильгельма как в тумане. Бесконечные взрывы, нехватка сна, столкновение с ужасающими смертями со всех сторон – ко всему нельзя подготовиться заранее. Ему повезло, что рядом неизменно появлялся Коннор и старался подбадривать или отвлекать отстранёнными разговорами. У Вильгельма и раньше были друзья, но никого подобного Коннору. Он не уставал поражаться силе воли этого человека, его безустанному оптимизму и способности выпутаться из любой передряги. Постепенно Вильгельм перенимал у него некоторые из способностей, и уже к концу второго месяца чувствовал себя намного увереннее.

Случались и невероятно сложные ситуации, которые проверяли Уилла на прочность. Наиболее ожесточённые бои чаще всего происходили ночью, оставляя солнечные дни для лечения ран и прощания с убитыми. В одну из таких ночей Вильгельм медленно продвигался вперёд с тяжёлым бластером на плече, пригнувшись к земле, чтобы не попасть под шальной снаряд. По лицу стекал пот вперемешку с грязью, которая то и дело норовила залететь в глаза. Каждый шаг давался с трудом и сопровождался страхом: Вильгельм и так подошёл слишком близко к лагерю противника. Но все напряжённые мысли мигом улетучились, освобождая место не менее тревожным, стоило ему услышать слабый стон из-под завалов.

Кажется, прошло секунд пять, пока Вильгельм колебался, но они ему показались целой вечностью. Стон повторился вместе с мольбой о помощи. Мысленно поторговавшись с самим собой, поругавшись на тяжесть ноши, Вильгельм прошёл несколько метров в сторону, из которой раздавались звуки. Под грудой металла, оставшегося после уничтоженного робота, лежал парень. Он едва заметно открыл глаза, услышав шаги рядом с собой.

– Воды… – пробормотал солдат, протягивая вперёд трясущуюся руку. Его губы потрескались от обезвоживания, на пальцах запеклась кровь. Вильгельм не увидел ран на голове, но было ещё рано говорить о сохранности остального тела. На рукаве порванной майки красовалась знакомая эмблема. Уилл положил бластер на песок и достал из сумки пару капсул с водой. Этот отчаянно нуждающийся в спасении парень был его союзником, поэтому Вильгельм не собирался оставлять его умирать.

Кое-как напоив солдата, он осторожно сдвинул с его тела большие обломки, а после принялся за мелкие трубы. Одна из них придавила ноги парня к земле, не позволяя выбраться. Стоило Вильгельму убрать последний кусок металла в сторону, как раненый закричал от боли.

Оба потратили последние силы, чтобы добраться до своего лагеря. Уилл оставил нового знакомого с медиками, а сам побежал к Коннору, чтобы объяснить, почему нужно незамедлительно отправить кого-нибудь выполнять незавершённое задание. Устав предписывал не оставлять опасное и ценное оружие на поле боя, особенно в непосредственной близости к врагу, но Коннор ни словом не упрекнул друга в просчёте. Для обоих спасение человеческой жизни было важнее. Но другим об этом не стоило знать.

На следующее утро Коннор вызвался вместе с Вильгельмом навестить раненого бойца. Сумати – так он представился – выглядел уже намного лучше. Его вымыли, накормили и наложили гипс на сломанную ногу. Сумати улыбался и шутил, несмотря на то, что ещё вчера был уверен в близости своей смерти. Именно после таких потрясений человек начинает осознавать ценность каждого момента.

И ничто не сближает людей больше, чем совместно пройденные испытания. Сумати ввели регенерирующую инъекцию, которая часто спасала даже в самых безвыходных ситуациях. Последующие четыре месяца в небольшом передвижном лагере солдат каждый день можно было заметить три силуэта, практически всюду следующие друг за другом. Вильгельма бесконечно радовало, что они с Коннорм и Сумати стали так неразлучны. Лишения и повсеместные ужасы войны практически не пугали его, пока он знал, что с друзьями всё в порядке.

Ситуация на фронтовой полосе оставалась неразрешимо напряжённой, пока города изнывали от неудобств, предоставляемых войной. Недовольство зажиточных семей перешло к министерству, которое в прямом обращении потребовало от солдат чётких и быстрых действий. Коннор долго злился из-за этой новости. Он прослужил достаточно долго и мог предположить, что произойдет дальше. «Нас всех отправят в нападение. Не часть, не на определённый объект, а всех доступных людей и пока у нас или у нашего противника не закончатся силы», – объяснил он своё недовольство друзьям.

Коннор оказался прав во всём. Не прошло и недели, как главнокомандующий распорядился вступать в немедленный бой. В лагере осталось лишь несколько медиков и патрульных. Находились солдаты, которые пытались отвлечься от предстоящего ада, но и у них плохо получалось сместить фокус внимания. Даже Коннор, будучи неисправимым оптимистом, молча шёл плечом к плечу с Вильгельмом и Сумати. Уилл плохо представлял, какой именно ужас ждёт их в ближайшие часы – или дни, – но чувствовал висящую в воздухе тяжесть всего мира. Он вспоминал главные события полугода. Воспоминания проносились в его голове с такой торопливостью, словно кто-то выкрутил скорость на максимум. Обнаружив в себе достаточно сил, Вильгельм пошутил о чём-то несущественном. На его счастье, Сумати и Коннор ответили громким смехом, на мгновение забывая о тяжести своего положения.

– Нам стоит выбраться в городской бар после боя, – воодушевлённо предложил Коннор, словно нашёл в этой идее причину для сражения.

– Обязательно! – согласился Вильгельм.

– Я слышал, у них там неплохой бренди. Сто лет его не пил, – мечтательно рассмеялся Сумати.

Пока Коннор пустился в размышления о напитках, Вильгельм заметил пролетевшего мимо них голубя. Он улыбнулся. «Всегда есть надежда».

Бой начался так же стремительно, как и ожидало большинство. События закрутились в калейдоскопе тел, летающих снарядов и шумных механизмов. В руках у Вильгельма очутился бластер, всунутый впопыхах чьей-то любезностью. Секунды сливались в минуты, минуты в часы. Воодушевление тех немногих, кто им обладал, сменилось на усталость и нарастающую панику. Рядом с живыми лежали груды раненых и убитых бойцов, зачастую придавленных машинами.

Всё произошло, когда Вильгельм на ходу перезаряжал бластер. Он видел перед собой цель: громадного робота, то и дело выпускавшего столб искр вместе с выстрелом. Нужно было только сделать один точный удар по коробке передач, чтобы обездвижить механизм на несколько секунд. За это время Вильгельм успел бы разрушить платы. Но, как это часто бывает на войне, все желания и мысли испарились по воле одного снаряда.

Первым, что почувствовал Вильгельм, была не боль, а невозможность сделать вдох. Затем рука перестала сжимать бластер. Оружие упало на землю, но шум от удара растворился в грохоте боя. Вильгельм опустил голову, пытаясь понять, что произошло с его грудной клеткой. Осознание, что проблема чуть ниже, догнало его уже упавшего на колени. Вспышка страха – всё, что он успел ощутить.

Сражение заканчивается через час. Выжившие солдаты не хотят смотреть на лица друг друга. Они боятся. Боятся, что потеряли слишком много.

У Сумати подкашиваются ноги, когда он находит тело Вильгельма. С огромной дырой, оголяющей нижние рёбра. Его губы трясутся. По щекам текут слёзы. Мысли «так не должно было произойти» и «нужно морально подготовить Коннора» приходят в голову практически одновременно. Сумати всей душой не хочет, чтобы хоть кто-то в этом мире испытывал такие страдания. Но не успевает он сделать и шага в сторону, как слышит крик солдата:

– Я нашёл ещё одного из восточного лагеря! Это Коннор, он погиб.

Сумати замирает. Слова очень медленно проникают в его сознание, пока он наконец не осознаёт, что произошло. Солдаты и дальше что-то кричат, но Сумати уже не слышит. Он падает на землю рядом с мёртвым другом. Больше нет смысла куда-либо торопиться.