Kitabı oku: «Разрешите представиться: Левиафан», sayfa 4

Расскажу еще об одном пернатом. Я с удовольствием встречаюсь и беседую с птицей по имени “холь” (теперь говорят “феникс”). Бессмертие – вот неотъемлемый ее атрибут. Она не без основания гордится своим роскошным оперением. Ее мыслительные способности восхищают. Красота и ум холь вполне соизмеримы с моими. Мы оба рады общению с равным по масштабу партнером.

Мною сделано немало критических замечаний в адрес мудрецов, высказывающих, порой, некомпетентные мнения. Однако в том, что касается птицы холь, они оказались на высоте положения, и я, со свойственной мне беспристрастностью, признаю это. Мудрецы совершенно справедливо утверждают, как каждые тысячу лет холь сгорает от чрезмерной солнечной радиации, но всякий раз перед гибелью она успевает снести яйцо. Из него вылупляется птенец, по существу, та же самая птица, которая только что погибла, а теперь начинает жить сначала.

Птенчик быстро обрастает великолепными перьями, красивее прежних. Взрослея, новая птица холь становится умнее своей предшественницы, то бишь себя самой в прошлом, ибо смотрит на мир свежим взглядом, сохраняя при этом накопленный в прежних жизнях опыт.

Мудрецы толкуют бессмертие холь следующим образом. Первая женщина, Хава, которую упрямо называют Евой, в нарушение слова Господня ела от дерева познания, да еще и угощала ароматным фруктом всех тварей вокруг себя. Только холь отказалась от подношения. Она не вкусила запретного плода и поэтому, в отличие от прочих, не узнала, что такое смерть. Вот где кроется тайна ее вечной жизни.

Таким образом, мы видим, что Бог создал три гигантских существа: в воде левиафана, на земле бегемота, в воздухе – зиз. Только Ему под силу такое деяние. Иов, а за ним и всё остальное человечество, вполне оценили величие Господа.

***

Рассказ о моих социальных связях не был бы полным, если бы я умолчал о своих встречах с ангелами и с пророками.

Одно очень неприятное воспоминание нет-нет да всплывает в моем мозгу. Однажды Всевышний задумал избавиться от меня под тем надуманным предлогом, что якобы мои плоть и шкура должны сослужить полезную службу праведникам в райском саду. Бог отправил ангелов низкого статуса с заданием убить левиафана и мертвое тело доставить в рай.

Ангелы были вооружены мечами, копьями, стрелами. Железо ломалось о мою чешую как солома. Стрелы и камни отскакивали и возвращались к незадачливым крылатым воинам. Разумеется, затея провалилась, но осадок нерастворимой обиды осел на дне души.

Другое происшествие, связанное с похождениями пророка Ионы, тоже негативно отразилось на моих воспоминаниях. Вот как было дело. Однажды Иона попал в чрево к большой рыбе. Не дожидаясь, пока будет переварен в желудке, пророк заявил любительнице деликатесов, что пришла ее очередь быть съеденной левиафаном. Он добавил, что готов ее спасти, если она отпустит его на свободу. Та, разумеется, не оттолкнула руку помощи.

“Плыви к левиафану!” – скомандовал Иона. Когда рыба с пленником внутри прибыла ко мне, Иона, сидя в желудке, закричал громко, чтобы я услышал, мол, готовься, великан, сам Господь тебя намерен умертвить, и ты послужишь пищей для праведников. Я, понятное дело, пришел в ужас, ведь Всевышний – это не бездарные ангелы-воины, Он и впрямь способен убить меня. Я сорвался с места и, не теряя времени, спешно поплыл далеко-далеко, подальше от глаз Господа, и надежно спрятался. Счастливая рыба отпустила Иону. Но гадкие речи пророка, хоть и лживые, нанесли мне сердечную рану.

Глава 4 Вопрос питания

Любезные мои читатели! Все вы знаете, что съестное – это материальная основа жизнедеятельности всех существ. Нет смысла слишком долго распространяться о важности правильного и сбалансированного питания. Не только вы, люди, но и мы, твари Божьи, нуждаемся в полноценной пище.

Наше с вами существование представляет собою непрестанную борьбу как с коллизиями внешнего мира, так и со страстями внутри самих себя. Еда является источником энергии для ведения этой перманентной войны. Чтобы поддерживать боеспособность духа и тела, упомянутую энергию нужно не просто поглощать, но и припасать для грядущих схваток. Другими словами, хотим мы или не хотим, а без пищи и питья нам не скопить и не сберечь ни сил моральных, ни сил физических.

Приняв во внимание сказанное выше, я решил посвятить эту главу вопросу питания. Свое исследование я поделю на две части. В первой я коснусь отрадного и увлекательного предмета – прокормление созданных Богом гигантов. Здесь я намерен опираться на бесспорной правдивости первоисточники с добавлением собственных уточнений.

Вторая половина рассказа будет связана с травматической для меня темой. Я имею в виду упорно циркулирующие в талмудической среде слухи об использовании плоти гигантов, в том числе и моей плоти, в пищу обосновавшихся в раю праведников.

Люди добрые! Да разве я против беспорочности или хорошего аппетита? Но неужели ради содействия, а, точнее, потворствования этим прекрасным, если они умеренны, и уродливым, когда они гипертрофированны, свойствам ума и желудка, следует приносить в жертву и убивать лучшие творения Господа?

***

Итак, вновь обратимся к Книге книг. В одном из псалмов сказано совершенно справедливо, что все твари в воде, в небе и на земле ожидают пропитания от Бога. Хищники рычат о добыче, прося пищи себе. Для травоядных Господь растит зелень в изобилии. Ни рыбы, ни птицы не голодают. Наполняя водою реки и озера, Всевышний поит все живое. Ни на мгновение не забывает Он повседневную надобность в пище и воде детищ своих, и для ублаготворения оных неустанно трудится Господь. Ибо Творение есть только начало мира, акт единовременный. Главное же – непрестанное поддержание жизни ради вечного продолжения ее.

Я, левиафан, и мой сухопутный коллега бегемот, получаем каждый свою долю еды и питья по милости Господа, и в этом смысле мы не являемся исключением из множества представителей фауны.

Что же я употребляю вовнутрь? Основу моего рациона составляют водоросли и прочие морские растения. Однако называть меня абсолютным вегетарианцем было бы ошибочно. Развивая науки, люди сравнительно недавно обнаружили, что для полноценного функционирования организма недостаточно одной только растительной пищи, но требуются вещества, содержащиеся в плоти животных и рыб. Находка стала открытием для человеков, дай Бог им жить до ста двадцати, но не для меня. Добрых пять-шесть тысяч лет назад сия истина сформировала мои гастрономические обыкновения. Иногда, как припадет мне разговеться да поесть скоромного, я широко разеваю пасть, и рыбная мелюзга устремляется прямо в глотку.

Да, я поедаю рыбешек, но я не охочусь. Я не хищник. Я никого не принуждаю. Я поборник доброй воли. Мелкие рыбки по собственному желанию и к собственной радости совершают смелое деяние. Нет, не смерть им мила, они выбирают жизнь! Они не хотят оказаться в никчемном положении трофеев крупных хищников. Переварившись у меня в желудке, они становятся частицей моей, не сглазить бы, бессмертной плоти.

Я должен заметить, что сказанное мною в отношении поглощения животной пищи не относится к кильбит. Я не разверзаю рта, не убедившись предварительно, что моей Дульцинеи нет поблизости.

Мне бы хотелось отметить редкую и поэтому вдвойне отрадную корректность мудрецов, подчеркнувших в своих писаниях факт беззаветной добровольности в решении мелких рыб вступить в вечность через мою глотку.

Вместе с тем я осуждаю пророка Иону, прибегшего к нечистоплотному приему ради собственного спасения. Оказавшись в чреве огромной рыбины, он солгал своей пленительнице, будто бы я намерен ее съесть, хотя знал, что я не ем больших рыб и вообще не применяю никакого насилия ради насыщения утробы.

Два слова о том, как я утоляю жажду. Я пью соленую морскую воду, но соль для меня не опасна. Мне приходилось слышать об изумительном вкусе пресной воды в реках и озерах. Я, морской житель, лишен возможности употреблять сей деликатесный напиток, но ничуть не горюю об этом. Безропотно и с полным пониманием я отношусь к тому естественному факту, что среда обитания неизбежно накладывает ограничения, которые надо принимать с благодарностью. Всякое ограничение осчастливливает, ибо уменьшает заботы и опасения. Осознавая необходимость, мы ощущаем себя свободными.

Кстати, о пресной воде. Сухопутный гигант бегемот пьет только из реки Иордан. Мудрецы утверждают, что он выпивает за раз столько, сколько Иордан уносит в море за целый год. Да и такого количества ему не всегда хватает, и тогда он добавляет из реки, вытекающей из рая. Я думаю, что это характерное преувеличение чересчур эмоциональных сочинителей.

По свидетельству Господа Бога, бегемот ест траву как вол. Дотошные исследователи и составители жизнеописания сухопутного гиганта уточняют, что тысяча гор растят зелень для пропитания его. Возможно, так оно и есть, я не проверял.

Можно сравнивать величины наших с бегемотом тел, но как сопоставить мой и его аппетит? Какой мерой мерить количество поглощаемой нами пищи? Да и надо ли это делать? Зачем подталкивать к зависти два благороднейших существа? Мы хоть и животные, но ничто человеческое нам не чуждо. Давайте лучше сохранять статус-кво, и будем жить дружно. Тем более что над нами, уникально крупными творениями Господа, нависает общая беда, о которой я намерен говорить прямо сейчас.

***

Мы все под Богом плаваем, ходим, летаем. Нас сотворил Он, и Ему решать, как поступать с нами, грешными. Можно ли лаконично выразить беспредельно глубокий и необозримо широкий смысл сей истины? Разумеется, можно: “Смирение, смирение, и еще раз смирение”. Иными словами, наше дело немудрёно – принимать волю Творца и не роптать. Ноша легчает, когда несешь ее с покорностью.

Вроде бы все просто, но есть закавыка. Случается, что мы, обитатели морей, суши и неба, смеем рассуждать не в духе мнений толковников Господа. Тогда, забывая о смирении, мы виним Бога в несправедливости, и, да простят меня читатели утонченного воспитания за обращение к уличному жаргону, “качаем права”.

Увы, есть резонные основания протестовать. Обратимся к каноническому описанию пятого дня Творения. Книга учит нас, что Господь создал больших крокодилов. Так и сказано: “крокодилов”! Один из видных мудрецов далекого прошлого утверждал, что крокодилы – это левиафаны, и предназначены они в пищу праведникам. Завороженные авторитетом прославленного сочинителя, его преемники, светильники разума, так сказать, подхватили и развили сию более чем спорную идею, нанизывая на нее вздорные подробности. У меня претензия к Всевышнему – почему промолчал и не внес ясность?

А вот другой пример. В одном из псалмов содержится утверждение, что якобы Господь размозжил голову левиафана, а плоть его отдал на съедение народу, обитателю пустыни. Это же явная ложь и не менее очевидный популизм! Бог дал мне жизнь, а не смерть! Я жив и поныне, и своим существованием опровергаю недостойный вымысел. Но опять Всевышний не вмешался и не опроверг фейковую информацию.

Здравый смысл принимает во внимание только факты и протестует против выдумок. Однако назойливое пропагандирование негодных воззрений делает свое дело, замутняя общественное сознание и настраивая его против меня. Тревожит ничем не объяснимое отмалчивание Господа. Безмолвствовать – не значит быть немым. А вдруг и на Него окажут действие пустопорожние россказни горе-толкователей?