Kitabı oku: «НЕБЫТИЕ», sayfa 5

– Нет, нет, не может быть! – в отчаянии вскричал я, почувствовав, как земля уходит из-под ног. Я упал на колени, слёзы хлынули из глаз, и я закричал, охваченный невыносимой болью и ужасом:

– Чёрт, чёрт! АААААААА!

Я не мог сказать, сколько минут я провел в этом состоянии. Воспоминания были размыты, как и само время. Но я помню, как Ева подошла ко мне с деревянной чашкой, наполненной водой. Я выпил её, и мне стало легче. Ева смахнула слёзы с моих глаз, затем коснулась моей щеки и поцеловала ее, и грусть будто бы отступила, растворившись в её тепле.

Я глубоко вздохнул, медленно поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к большому камню. Сев на него, я молча уставился вдаль, пытаясь осмыслить всё произошедшее. Ева тихо приблизилась сзади, её крылья едва слышно колыхались.

– Хочешь, я изменю вид перед тобой? – мягко предложила она.

Я молча кивнул, и в следующее мгновение долина с хвойными деревьями сменилась на безмятежный пляж с ленивыми волнами, касающимися песка.

– Ничего себе, – сказал я, восхищённо глядя на новый пейзаж. – Эх…

Ева хихикнула:

– Пива со свежим крабом не хватает, да?

– Да, – ответил я, и впервые за долгое время усмехнулся.

В воздухе, словно по волшебству, появились холодное пиво и свежий краб. Я подошел к еде по ближе и сел, начал есть краба и запивать его пивом. Ева присоединилась ко мне, и вскоре я рассказывал ей пару своих баек. Она смеялась, и её смех разливался, как тёплая волна, согревая меня изнутри.

Потом я повернул голову к горизонту и увидел, как оранжевый закат медленно погружается в синеву наступающей ночи.

– Пойдём, ноги помочим, – предложил я.

Мы зашли в море, и тёплая вода тут же накрыла мои ноги. Ева стояла рядом, её белое платье трепетало на ветру. Я вдруг резко наклонился к ней и, не удержавшись, обрызгал её водой.

– Дурак! – завизжала она, отступая на несколько метров. Я видел, как вода стекала по её белому платью, её волосы были мокрые, и она тяжело дышала от неожиданности. Но потом она щёлкнула пальцами, и в следующее мгновение снова стала сухой.

Мы стояли на берегу, наслаждаясь спокойствием этого момента, и я поймал себя на мысли, что, возможно, в этом странном мире всё не так уж и плохо, если рядом со мной она.

Вдруг Ева спросила меня:

– Кирилл, нашел ли ты радость в своей жизни?

Её вопрос застал меня врасплох. Я немного удивлённо посмотрел на неё, пытаясь понять, что именно она имеет в виду.

– Думаю, да, – ответил я после небольшой паузы. – Хотя есть то, чего мне не хватает.

– Кирилл, а твоя жизнь принесла радость другим?

Я задумался на мгновение, словно искал ответ в глубинах своей памяти.

– Я жил, по совести, – наконец произнес Кирилл. – Стараясь не мешать другим, не причинять вреда. Но радость… не уверен.

Ева улыбнулась, но в её улыбке была лёгкая грусть.

– Знаешь, Кирилл, – начала она, её голос звучал мягко, но в нём было что-то тревожное. – У всех людей, которые окружали тебя, есть неправильное понимание смерти. Они думают, что, когда они умрут, их будет ждать рай, блаженство… Но на самом деле их ждёт забвение, великое ничто.

Её слова эхом отозвались внутри меня, словно она открыла некую правду, которую я всегда знал, но боялся признать.

– Забвение… – повторил я тихо, словно пробуя это слово на вкус. – Это всё, что нас ждёт?

Ева кивнула, её лицо оставалось спокойным, но глаза выдавали, что ей нелегко говорить об этом.

– Да, – ответила она. – Но это не значит, что всё, что ты делал в жизни, было напрасным. Важно то, как ты прожил свою жизнь, что ты оставил после себя, как ты повлиял на других. В конце концов, не важно, что будет после, важно, что ты сделал до.

Я почувствовал, как её слова проникают в самое сердце, вызывая во мне смесь чувств – от страха перед неизвестностью до тихой решимости жить так, как будто каждый момент – последний.

– Если нас ждёт только забвение, – сказал я, – значит, нам нужно сделать так, чтобы до него было как можно больше света и тепла в этой жизни.

Ева посмотрела на меня с одобрением, её глаза сияли каким-то внутренним светом.

– Именно так, Кирилл. Мы живём, чтобы дарить свет. Даже если в конце будет ничто, свет, который мы создаём, будет жить в памяти других. И это то, что делает жизнь по-настоящему значимой.

Внезапно усталость охватила меня, как мощная волна, и я начал падать на тёплый песок. Ева успела подхватить меня, и моя голова мягко опустилась на её колени. Она начала нежно гладить меня по голове, её пальцы скользили по моим волосам, как ветер, который едва касается поверхности воды.