Kitabı oku: «Обратная сторона РАЙЯ», sayfa 2

Артефакты заброшенного монумента

Уютный диван не спас от кошмара, в котором тени прожигали меня своим взглядом. Вырвавшись из объятий ужаса, я понял, что шестое светило, обследовав комнату заинтересовалось моей персоной, остановив свой ход ровно на этом месте.

Вскочив с дивана я первым делом бросился к окну. Полуденный лес, беззащитный перед самым ярким светилом, был пуст. Пока шестое светило стояло в зените можно было вернуться в поселение и там, выкурив Седого из башни, поинтересоваться куда же отправлялись предшественники Димыча.

Не найдя Димыча на диване, я отправился искать его по кабинетам и всерьез обеспокоился, не обнаружив его на этаже. Не могли же тени умыкнуть его пока я спал. Шкаф все еще стоял у разбитой двери и других выходов я не обнаружил. Проверив окна, вновь вернулся в коридор и услышал как что-то звякнуло. Звук шел от лампы аварийного освещения. За ее отблесками я не сразу заметил двери лифта, сливающиеся со стеной. «Именно такие были у нас в школе», – подумал я и удивившись собственным воспоминаниям и спрятался за стеной, ожидая незваных гостей.

Отсчитав пару минут и не услышав больше никаких звуков покинул свое убежище и направился к лифту вызвав его голосовой командой. На пыльной панели блестела только кнопка пятого этажа. Уже в движущейся кабине, я осознал, что не имею при себе никакого оружия. Сдернув с рабочих брюк самодельный кожаный ремень с огромной пряхой, я намотал его на руку приготовившись к рукопашной.

Затхлый запах ворвался в кабину прежде, чем успели открыться двери лифта, и я непроизвольно закашлялся. Прямо перед лифтом стоял застывший в одной позе Димыч, а перед ним мумии людей и животных, словно экспонаты в музее обществознания. Высохшие тела, застывшие в движении, были покрыты какой-то смолой, блестевшей в лучах полуденного светила и придававшей мрачности этому месту. Затащив Димыча за шиворот лифт, я нажал кнопку нашего этажа.

«Какого черта тебя сюда потянуло?» –прошипел я, но он, и ничего не ответил. Сдернув с него робу прямо в лифте, я потянул Димыча в душевую, надеясь смыть с нас остатки возможной того, что мгновенно мумифицировало живую плоть. Теперь все встало на свои места. Здание было заражено.

После душа, я осмотрел Димыча и себя, боясь найти омертвевшие участки и отправился на поиски хоть какой-нибудь одежды.

Металлический шкаф, закрывавший сломанные двери был полон новых лабораторных комбинезонов. После грубой робы, легкий облегающий комбинезон, вызывал непонятный дискомфорт, но другой одежды не было.

– Что там произошло? – смотрел на меня Димыч, пытаясь найти ответы.

– Зачем ты туда пошел? – перебил я его.

– Не знаю. Из всех этажей именно этот манил меня. – пролепетал он. – Возможно я искал еду. Если есть вода, то наверно и еда сохранилась.

– В зоопарке? – нахмурил я брови.

– Дровосек, какого тебе надо? – вдруг вспылил он. – Что ты меня пытаешь? Затащил нас в это здание, а теперь что-то разрывает меня изнутри. Гложет так, будто я вернулся в дом с приведениями.

– Тени ушли, и мы можем вернуться в поселение, – тихо сказал я.

– Нет, я должен выяснить, что здесь произошло. Ты можешь уйти. Я пойму. – так же тихо ответил Димыч. – Это как-то связано со мной, понимаешь?

Я не понимал, но не мог бросить его одного.

– Вода есть, может и еда сохранилась? Столовая с собственной кухней, – ткнул я в точку на схеме здания и перед нами раскрылась голограмма этажа. – Только без меня не ходи. Надо бы соорудить что-то для защиты, мы не знаем, как обстоят дела на других этажах. Оружие тоже не помешает.

– Думаешь здесь есть живые?

– Не знаю, надо быть готовыми ко всему.

Столовая располагалась на десятом этаже, куда мы благополучно добрались на том же лифте. Здесь царил полный порядок, лишь слой пыли напоминал о том, что никто из живых давно уже не заходил в это помещение. Найдя в недрах кухонного склада фольгированные походные пакеты, мы накидали их в рюкзаки и отправились на свой этаж.

– Странно это все, ты не находишь? – недоверчиво смотрел на пищевой пакет Димыч.

– Что? Пакет?

– Нет. Соседство хаоса и порядка. Где остальные люди? Эвакуировались?

– Не знаю, ты у нас мозг операции. – нажал я на кнопку активации фольгированного пакета.

– Вдруг это вещество проникло на все этажи отравив все вокруг? – остановил он меня.

– Сейчас узнаем, – взял я один из пакетов и предложил проверить на прогуливающимся на берегу клювокрыле кинув ему через окно один из пакетов. Расклевав упаковку, он принялся с жадностью поглощать ее содержимое, но выяснить воздействие пищи на клюворыла мы не успели. Из воды выстрелил хлыст, утянувший огромную курицу в глубины океана, а на кромке леса вновь зашевелились темные силуэты.

Посмотрев на случившееся, Димыч впал в панику. «Мы сами заперли себя в ловушке» – в истерике метался он по кабинету, пока я наблюдал как выстреливающие хлысты косили отступающие тени.

Райское место потеряло первозданное очарование, показав нам своих демонов.

Тени отступили. Естественные преграды в виде дневного света и ночных хищников были отличной защитой. Димыч успокоился и решив, что трем смертям не бывать, принялся разглядывать нашу добычу. На фольгированных брикетах красовался штамп межгалактического центра научных исследований. Инструкция по разогреву, советовала нажать на красный кружок в центре и наслаждаться обедом, спрятанным внутри.

– Попробуй, – замурлыкал Димич, – это восхитительно. Клюворылы рядом не стояли. А салат! Когда-то я уже ел такое. У него совсем другой вкус. Как-будто кто-то вырвал из меня часть воспоминаний.

– Может и вырвали. Слышал, что особо опасных преступников намеренно лишают памяти, чтоб не делились опытом с другими, при этом я помню, что был террористом.

– Ты – террористом, – прыснул Димыч со смеху, обдав меня бурой жидкостью, называемой кофе. Многие в поселении пытались воссоздать его горьковатый вкус, но так и не смогли. Говорят, так и появилась местная самогонка, которая понравилась поселенцам намного больше. Бурые потеки оказались на полу, и я порадовался смене робы на защитные костюмы.

– Да, я жил в мегаполисе. Восстание вспыхнуло из-за партии транстрайдеров. Аэрты – жители обрамляющих город гор заказали их с намерением решить проблему пробок. Истина куда отвратнее. Преступность росла, а работы не было, поэтому передвигаясь по земле, они часто становились объектом грабежа. У портовых и донных – жителей первого уровня не было другой возможности выбраться из низинных трущоб, как подловить парочку пересекающую город и украсть их личность. Вот такой круговорот населения процветал в столице… – задумался я, осознав, что совершенно за забыл название родной планеты. – Транстрайдеры лишили нас света, только бесконечный рев над головой и тени проносящихся машин. Я сбил несколько, но кто-то из своих же сдал меня патрулю, дальше подземная тюрьма, перелет и райский остров.

– Я ничего не помню, – скис Димыч. – Может ты прав, и такие как я не достойны иметь память. Ты помнишь свое имя?

– Нет, в тюрьме был только номер. В поселении, с твоей легкой руку прилипло Дровосек.

– А может ты действительно Марк, не зря же система среагировала на твою личность. Взорвал тут все, а теперь на место преступления потянуло, – зевнул он.

– Все может быть, – сказал я и тоже прилег на свой диванчик, расслабившись на удобном матрасе. Несмотря на возможную угрозу, здесь было очень даже не плохо. Мне опять вспомнились слова Деда, о возможности покинуть эту планету, и я решил предложить Димычу начать осмотр с самого низа.

Мне снились вспышки света и чьи-то крики и люди, теряющую воду. Их кожа выдавливала воду, прессуя мышцы к безжизненным костям и лоснилась от затвердевшего жира.

– Дровосек, – тормошил меня Димыч. – Напугал, зараза. Я со сна подумал, что на нас напали.

– Кошмар, – выдавил я. Липкий страх все еще ходил по жилам и мучил мою жалкую душонку, отобравшую жизни у более успешных аэртов. – Мне часто снятся лишенные жизни аэрты, похожие на обитателей зоопарка. С них словно выдавили всю воду.

– Как сушенное мясо клювокрыла. – согласился Димыч. – Может на самом деле кто-то долбанул по ним оружием. Пойдем по этажам, все равно лксопроходчик угнали.

– Как угнали? – побежал я к окну.

– Утром был Седой с обменщиками и тенями. Точно, зараза, с ними он с ними за одно. Обсуждали что-то, кричали друг на друга, а затем скрылись в лесу. Это же свобода, Дровосек! Не надо копошиться в земле, залитой останками. Впервые за столько лет мы можем делать все, что захотим. – его глаза сияли. – Отсидимся здесь с недельку, а там решим.

План Димыча мне понравился, только сошедшие на землю обменщики вызавали во мне беспокойство. Эти вполне могли атаковать. Надо было найти оружие.

Позавтракав, я предложил спустится вниз, но Димыч требовал подняться на самый верх. Свой выбор Димыч объяснил коротко и ясно: «Меня туда тянет».

На тридцать пятом этаже имелась смотровая площадка и я обомлел: за лесом были горы, виднелись башни, похожие на ту, в которой прятался Седой, а за океаном, действительно виднелся остров с какими-то постройками.

– Туда бы нам доплыть, – смотрел на меня Димыч ожидая одобрения, но я был настолько шокирован увиденным, что не верил своим глазам.

– Туда не добраться. Ты забыл про мостров выползающих по ночам? – увидев какой-то отблеск в абсолютно чистом небе, я инстинктивно толкнул Димыча во внутрь здания и закричал. – Дрон!

Спрятавшись в глубине, мы действительно увидели приближающийся аппарат.

– Засек? – волновался Димыч.

– Надеюсь нет, иначе мы бы не успели спрятаться.

– Зачем он здесь, обменщики прислали?

– Не знаю, но к окнам лучше не подходить. Дед говорил, что под зданием есть то, что поможет выбраться с этой чертовой планеты. Нам надо вниз.

– Нет. Придерживаемся плана. Обследуем все вверху и продвигаемся вниз. Контролируя ситуацию у входа. Так у нас будет шанс приготовиться. Внизу же они прихлопнут нас как тараканов.

В чем-то Димыч был прав, и мы планомерно обошли все верхние этажи, не найдя ничего стоящего. Непонятное оборудование и идеальный порядок.

– Они успели выйти, но как? Взвыв был ниже, – пытался рассуждать Димыч. – Либо никого не было, либо кто-то здесь все тщательно подчистил.

– Говорил же вниз надо, – потерял я интерес к осмотру помещений. К тому же от напряжения ныла спина и ноги.

– Ладно, вниз так вниз. – согласился он.

Самый нижний этаж имел огромный бассейн с выходом в океан. На воде стояла небольшая субмарина, пришвартованная к маленькому пирсу. Люк с иллюминатором и инструкцией сообщал о том, что разность давлений может смыть нас под воду. Это была удача. «Вот о чем говорил Дед, но почему же он сам не воспользовался своей находкой ?» – никак не мог понять я, пока не увидел выстреливший из воды огромный хлыст, за которым на поверхность поднялся огромный глаз. К встрече с монстром мы явно не были готовы и пометив данный этаж как опасный, отправились этажом выше.

Яркая надпись «Опасность» над более скромной «Лаборатория» была не столь красноречива как защитные костюмы с огромными скафандрами. Но мы никак не ожидали увидеть с той стороны людей в форме, спешно собирающих оборудование. Я запаниковал и отошел к стене делая знаки Димычу. На полу были лишь наши следы. Военные явно зашли с другого входа и вполне могли двинуться в нашу сторону.

– Надо искать пути отступления, – семафорил я Димычу и тот согласился идти дальше.

– Как думаешь, здесь может быть оружие? – спросил он на лестничной площадке. Лифт был опасен, а пролеты выступили индикаторами любого вторжения.

– Идем след в след. Дальше холл с постом охраны, там может чем и разживемся.

Холл был также сумрачен и пуст. За стойкой охраны мы нашли один нейтрализатор, вырубающий на пару минут без вреда для здоровья и пару сканеров ручного досмотра. Собрав все, что нашел я, запихал половину в рюкзак Димыча.

– Зачем нам столько, – шипел Димыч.

– Ну ты же хочешь остаться свободным, а это наши аргументы.

– Сканеры аргументы для обменщиков? – не сдержался Димыч.

– Для любого, кто посчитает, что наши дни сочтены. -Серьезно ответил я. – Ты знал, что повреждение сканирующего модуля может выдать радиацию в смертельной дозе? «Хозблок», сюда они сунутся в последний момент. Там мы и заляжем.

В хозблоке было темно и пусто. Мигало аварийное освещение, выхватывая куски узкого коридора и мы тихонько двигались, осматривая каждое помещение.

– Заказывайте уборку! – Раздался в тишине зычный голос, от чего Димыч упал на пол, прикрывая голову руками, а я выставил перед собой нейтрализатор.

На нас выкатился робот-уборщик и оценив ситуацию, произнес: «Уборка биологических отходов следующая дверь». Димыч насупился и сел на пол крутя в руках какой-то предмет.

«Сюда смотри», – протянул он мне бейдж на котором бежала информация с кодами доступа. Димыч засветился. Бейдж действительно был супернаходкой. За следующей дверью стояли роботы без признаков активности, а в углу лежала куча из мумифицированных тел без одежды. Зона поражения была намного больше и биоутилизаторы трудились до тех пор, пока не вышли из строя.

В противоположном углу комнаты беспорядочно валялась сорванная с трупов одежда и какие-то вещи. Первым делом мы принялись копаться в грязном белье, выуживая оттуда украшения, бейджи и наладонники. Выждав пару часов мы так и не услышали присутствия штурмовой бригады и решили вернуться на свой этаж. Казалось им до нас не было никакого дела. Мы существовали рядом в параллельных вселенных

День выдался тяжелым, но мне не терпелось оценить наш улов. Дождавшись пока Димыч уснет, я перешел в соседнюю комнату, опасаясь какого-нибудь подвоха от найденных вещей. Если что, погибну один, но жить в неведении уже просто не было сил. Где-то среди них находилась тайна заброшенного монумента.

Получилось тринадцать беджей, пять непонятных пластин без опознавательных знаков и несколько наладонников. Интуитивный интерфейс должен был помочь, но он не отзывался. «Возможно испорчены», – отбросил я в сердцах один из них, и сбив стопку бейджей, заметил голубое свечение. Они работали в паре. Значит будет легче восстановить ход событий.

Я собрал десять пар «бейдж – наладонник». Эти люди когда-то работали на разных этажах здания и занимались исследовательской работой. Бейджи зафиксировали последние минуты их жизни. 11 марта 3035 года они просто застыли, зафиксированные огромной вспышкой.

– Нужная вещь, – сказал заспанный Димыч, указывая на прямоугольники, – Еще вчера их хотел посмотреть.

– Ччто это?

– Ну ты отсталый, блок памяти. На таком одном может быть зафиксирована вся история одной планеты. Люди дела, почувствовав опасность, пытались спасти самое важное. Врубай машину. – мне пришлось посторонится, а Димыч ловко вернул к жизни стоявший на столе аппарат. – Не работает, запоролен.

Мы начали перебирать диски и наладонники пытаясь подобрать комбинацию. Бесполезно. Надо было искать родную машину, последний бейджик изрек: «Восьмой этаж» и потух, словно все эти годы экономил ресурс для единственной фразы.

На восьмом этаже не было ничего примечательного. Значилась простая надпись ЦЭХ. Голограмма выдала стеллажи с машинами и от рубилась.

– Центральное электронное хранилище. Завтра разберемся, – погасил мой энтузиазм Димыч.

– Согласен. – ответил я и поплелся спать. В таком состоянии до ЦЭХа мы бы сейчас не добрались и лишь устроившись на своем диване я спросил Димыча. – А какой сейчас год?

– Да какая разница, все равно каждый день похож на другой, – зевнул он.

– Просто не могу понять сколько же времени прошло с момента катастрофы.

– Завтра разберемся, – поставил точку Димыч.

Нам повезло, первый же бейджик А. Тейлор открыл дал нам доступ к ЦЭХу. Аварийная сигнализация выхватывала из темноты стеллажи с все еще мигающими зрачками серверов. Было жутко холодно и отовсюду слышались неприятные скрипы. От звука последнего я присел, вспомнив как недавно смеялся над упавшим на пол Димычем.

– Протяжная вентиляция, – засмеялся Димыч.

– Здесь, что угодно можно ожидать. А вот и охрана.

За следующим стеллажом лежало тело с пробитым ребром в области сердца и бляха с именем Талгата Жамисова.

Несколько стеллажей было повалено, красноречиво сообщая о произошедшей драке.

– Вот он, воскликнул Димыч, – указывая на странный аппарат и не обращая внимание на тело охранника.

– Что это?

– Ретранслятор. Вставляешь пластину сюда и вот.

Перед черным ящиком возникла голограмма с непонятными символами. Димыч проделал непонятные пассы и надпись приобрела смысл. Здесь были личные видео, сообщения из дома и закрытый файл, который все же разблокировался одним из бейджей.

Владелец диска, худощавая метиска. Отозвалась во мне каким-то нежным трепетом. Именно их любил описывать местный писатель, называя «плодом любви» первых оккупантов далекой планеты Забрии с местными женщинами. «Они, словно темные эльфы древних сказок имели серую кожу и длинные заостренные уши», – вспомнил я строки из последнего романа.

«Эльфийка» снимала кому-то послание, показывая свой дом, из окон которого виднелся знакомый монумент основателей. Во дворе под раскидистой яблоней играли дети и четвертое светило окружало золотистыми лучами этот маленький рай. Я пытался сообразить где же стоял дом счастливой хозяйки и как они уживались с теми, кто выстреливал огромными языками.

Словно в угоду моим желаниям на диске пошла информация о небольших существах, привезенных с планеты со сложным названием. На голограмме стояло одноглазое чудо с плоским широким телом, состоящим из огромного рта. Оно выстрелило длиннющим языком и слизывало порошок с руки «Эльфийки», смешно прыгало и выполняло данные команды. Из показанных на голограмме слов, я узнал только эксперимент и горкин, далее изображение билось и стекало, пока совсем не исчезло.

– Так это же рототел, – засмеялся Димыч. – Именно его мы видели на этаже с субмариной. Когда же они успели вымахать такими огромными?

– Вымахали и высосали всех, кого успели поймать, – предположил я. – Надо бы проверить зоопарк. Спорю на последний обед, что их-то в зоопарке мы и не нейдем.

– Споры на предметы питания являются недопустимыми, – ожил один из бейджев. – Марк, я буду вынуждена доложить о вашем проступке старшему инструктору и вас отстранят от экскурсий на ближайший месяц. Профессор Бауэр, чему вы учите детей?

– Отменить экскурсию. Режим навигации. – скомандовал Димыч и сам удивился сказанному. Тут же перед нами открылся план серверной, и та же дама, прорисовывая проходы комментировала каждый угол

– Тоннель расположен в 15 метрах. За фальшь панелью коридор, ведущий к – и запнулась. Голограмма замелькала, не зная какой команде следовать. – Это не входит в режим экскурсии.

Мы быстро нашли панель, за которой в метрах трех находилась искореженная дверь, заваленная мумифицированными телами. Аварийная лампа освещения выхватывала покореженные черепа, конечности, протянутые в щели, и вновь погружала их в темноту.

– Вспышка. Надо увезти детей. – Резко выкрикнула голограмма.

– Отключись – в сердцах выкрикнул Димыч и мы вернулись в хранилище.

– Прием – заговорила бляха охранника.

– Прием. Рядом с входными дверьми никого. Сами двери заперты, а в здание я не пойду. Мне за это не платят. Прием. – бляха замолчала. Димыч аккуратно поднял ее, и мы тихонько вышли на лестничную площадку.

– Прием. Седой сказал сюда могли пойти. Прием.

– Прием. Седой пусть и идет. Я подрядился только на зачистку лаборатории. Соваться в очаг уговора не было. Да сожрал их уже одноглазый, как тенистых. Ни тех, ни других не жалко. Хочешь сам иди в эпицентр. Прием.

– Прием. Доложим, что никого не нашли. Возвращайся. Прием.

Мы прокрались по лестнице и затаились. Голоса затихли, и мы вернулись на свой этаж. Поужинав остатками добычи из столовой, мы не рискнули, пользоваться освещением и молча улеглись по своим эргономичным лежанкам. Меня не покидали мысль о Марке, пришедшем на экскурсию и о профессоре Бауэре. Второй раз уже система принимает меня за другого. Накрывший сон вновь показывал мне яблоню и девочку, строящую замок из песка.

Амазонки

Второе светило только уступило место третьему, а Димыч уже дергал меня за плечо.

– По тоннелю надо идти, через лабораторию. Отчего-то я уверен, что он ведет на соседний остров. – распихивал Димыч наладонники и бейжи по рюкзакам.

– Прямо к обменщикам?

– Нет, сюда смотри. – ткул он в один из наладонников. – Посреди тоннеля хаб. Вот этот ведет на остров, к тому же у тебя есть сканеры.

– Я лучше придумал. Жди.

В зоопарк я пошел сам. Отрубил руку первой попавшейся мумии и положил в найденный тем же контейнер – это уже был аргумент в любом споре.

– Одевай скафандр, – приказал Димыч.

– Зачем, солдаты же не боялись заразиться.

– Не боялись и не заразились разные вещи. Они могли не знать и не выжить, – мялся Димыч, стоя у входа.

– Могли, – согласился я, влезая в костюм, – и аргумент будет более убедительным.

Димыч заглянул в окно и тут же охнул от неожиданности. Луч света пробил скафандр и тут же раздался голос: «Привет, док».

– Привет, – автоматом отозвался Димыч.

– Привет. – машинально сказал я.

– Привет, Марк. К отцу? – открыла двери система безопасности.

– Наверно на бейджи реагируют, – предположил Димыч, и я с ним согласился.

В лаборатории был полный раскардаш, то что не смогли унести доломали на месте, перевернув всю мебель и оборудование. «Варвары», – в сердцах сказал Димыч, словно это были его личные вещи.

Лаборатория, состоявшая из нескольких комнат, действительно заканчивалась мрачным тоннелем, от вида которого мне было не по себе. На основании какого-то призрачного опыта я знал, что дальше нас ждет смертельная опасность.

– Струхнул? – заметил Димыч мое замешательство.

– Не люблю я тоннели.

– Военные зашли и вышли. Значит и мы и пройдем, – обнадежил он меня.

В костюмах было на удивление комфортно. Сделанные из легких пластиков, они подстраивалось под тело. Внутри поддерживался необходимый климат и воздух был свеж. Внутренние фильтры отсекали затхлость старого тоннеля. Вскоре белая обшивка на стенах закончился, и я видел потеки воды, проступающие на гладких серых стенах. Я схватил Димыча за плечо, чувствуя нарастающую панику.

– Он сейчас рухнет.

– Нет, дыши. Там свет.

Впереди действительно виднелись отблески света и я собрав остатки воли полз по обращающемуся тоннелю в надежде получить ответы на накопившиеся вопросы.

Тоннель закончился огромным сумрачным холлом, построенным из толстого прозрачного материала. Мы так долго шли, что я не заметил, как прошел день.

– Сколько сейчас времени? – сел я у стены прямо на пол.

– Час прошел?

– Час, а как же сумрак? – недоумевал я.

– Мы под водой, – спокойно ответил Димыч, а меня охватила паника.

Я всегда боялся толщи воды. Кошмары, мучавшие меня по ночам, начинались именно с прорывающийся воды через лопнувший купол подобного здания. Я вскакивал в холодном поту, а сокамерники недовольно ворочались, разбуженные моим криком.

Словно выброшенная на берег рыба я хватал ртом воздух, но не мог им насытится. «Там уже суша», – успокаивал меня Димыч, помогая пересечь подводное помещение.

Яркий свет ударил в глаза и мы попали в оживленный вестибюль какой-то организации. Сотрудники сновали туда-сюда по своим делам, не обращая на нас никакого внимания и я выдохнул – дошли.

«Мы дошли. Дыши! – бил меня по щекам бледный Димыч. Ни людей, ни стен, только высокое темное небо. – Ты бредил. Все время кричал: «Уходите, вспышка!». Мы сидели, прислонившись к огромному стволу старой яблони и думали каждый о своем. Казалось, шелохнись и это единение оборвётся, а мы вновь окажемся в душном бараке старого поселения. Резкий укол в ногу вырвал меня из обретенной реальности.

Сильная головная боль невыносимо ныла где-то в затылке и била по вискам отражаясь от белоснежной стены.

– Очнулись? – услышал я женский голос.

– Да. – передо мной стояла миловидная девушка с подносом в руках.

– Есть будете?

– Да. Нет, а что там, – вовремя опомнился я.

– Гляньте-ка, он еще харчами перебирает. – вкатилась в след за ней женщина постарше. Копия Дымыча в юбке.

Девушка поставила поднос и удалилась, оставив меня наедине со старшей.

– Буду, – тут же ответил я, стараясь не нагнетать обстановку. – Где я?

– В безопасности.

– На острове? Вы работаете на обменщиков? А Димыч где? – закрутил я свинцовой головой.

Старшая хмыкнула и вышла, оставив меня один на один с белыми стенами.

– Вы совсем не ели. – произнесла девушка, вернувшись за подносом.

– Вы кушайте, а то она мне потом все выскажет, – умоляюще просила она, косясь на двери.

Я ел непонятную белую субстанцию со сладковатым привкусом и старался выудить из девушки как можно больше информации.

– Что это?

– Восстановительная похлебка, – прошептала она и села поудобнее, с интересом разглядывая меня. – Расскажите о себе?

Я заливался соловьем, выложив всю подноготную о поселении, себе, Димыче, монументе и нашем походе. Дослушав до конца, она обняла и чмокнула в щеку. Отчего я почувствовал легкое головокружение и вспомнил разговор о прекрасных гуриях.

– Это действительно он! – крикнула она повернувшись к дверному проему.

– Кто он? – спросил я, но мой вопрос утонул в общем гомоне.

В бокс ввалилось около десяти женщин. Её благодарили за вклад в общее дело и говорили, что до раскрытия тайны осталось совсем немного. Видя что остальные полностью поглощены моей собеседницей, я решил покинуть место заключения.

В боксе напротив с перекошенным лицом сидел Димыч. Охраны не было, и я легко открыл запертые снаружи двери и закричал: «На помощь!»

– Мы не помогаем убийцам, – услышал я за спиной тихий голос.

– Я тоже убийца, – так же тихо ответил я – он мой друг.

Кто-то схватил меня за плечо и боль пронзила мое тело. Я почувствовал, как лопнул огромный пузырь, за которым выглянуло третье светило, яблоня и лицо «Эльфийки».

– Нельзя так резко. Сделаете из него такого же дурачка. – кричали из окружавшей меня толпы.

– С этого надо было начинать. – услышал я еще один голос, чувствуя как теплые струйки заливают мою шею.

В этом хаосе из разных голосов, я понял одно, мои воспоминания были замещены. Я слышал о глушителях памяти, но и подумать не мог, что ношу в своем теле один из них.

– Мы будем судить его за массовое убийство, – отчеканила женщина лет пятидесяти в комбинезоне стального цвета, от чего сильно напоминала бионикла.

– Но он уже осужден и отбывает здесь свое пожизненное, – возразил я, не подумав о том, что сам могу оказаться на месте Димыча.

– Марк, мальчик мой, ты не понимаешь всей катастрофы, но, когда воспоминания обрушаться на тебя, сам будешь просить о казни этого ничтожества, – по-отечески потрепала она меня за щеку. – Помни, твоя мать была мне подругой, и тетя Мия костьми ляжет ради отмщения тех, кто так и не вернулся в тот день.

– Не давите на главного свидетеля, – закричал кто-то из толпы.

– Надо ему все рассказать! – выпрыгивала из-за спин товарок низенькая блондинка.

– Это запрещено, иначе он примет ваши воспоминания за свои, – отрезала «тетя Мия».

Окружающий гул звенел в голове. «В такой обстановке я скорее забуду кто я есть и уж точно не вспомню кем был», – подумал я, пытаясь понять почему среди нет мужчин. -Командир не соврал, заявив о женском лагере, но чем же они здесь занимаются?»

Посовещавшись, они решили ждать, когда действие вещества, выделяемого глушителем памяти, закончится и я сам смогу все им рассказать.

«Знать бы еще что они хотят услышать? – крутился у меня в голове навязчивый вопрос. События бурной молодости стали забываться, и я не был уверен в том, что Димыч не стоял со мной плечом к плечу в тот злополучный день. Это было бредовой идеей. Они не могли знать его и меня. Все мы попали в «рай» из разных уголков галактики, – но что так могло повлиять на них самих? Возможно воинственные женщины сами не знали всей правды. Может отдаленное сходство с кем-то сыграло и с ними, и с нами дурную шутку? Одно было доподлинно известно, они уже знали ответы, но ждали от нас подтверждения истины».

– Что это за место? – спрашивал я очередную девушку, смотревшую на меня жадными глазами. Перекинувшись парой незначительных фраз, я получал один и тот же ответ.

– База!

– База? – пожимал я плечами и вновь слушал историю про Соколова и оставленные лаборатории.

– Так вот, это и есть одна из лабораторий.

Гуляя по отполированным коридорам, я сожалел о том, что не умею флиртовать. Вспоминал книги, в которых отважные капитаны звездолетов с лёгкостью соблазняли знойных красоток и завидовал тем, кому время оставило прошлое. Я же терялся и не мог переступить невидимую черту, отделявшую мужчину от женщины.

– Вы прекрасно выглядите! – пытался делать я комплименты, очередной даме.

– Вы тоже довольно неплохо для своих лет, – смутилась брюнетка среднего роста с выпирающей из белой блузы грудью.

– А сколько мне лет? – ловил я ее за руку, пытаясь приобнять. Собеседница смущалась, ожидая продолжения, но правила игры мне были недоступны.

– Откуда у вас еда? – разглядывал я поднос с блюдами похожими на те, что были в фольгированных пакетах.

– Нам повезло, лаборатория оказалась нетронутой, – уверенно отвечала новая собеседница, подсевшая за мой столик в столовой. Это было обязательно, ведь они все еще надеялись, что я вспомню. Она облизывала губы и томно вздыхала. – Хотя я бы предпочла что-нибудь погорячее. Милый Марк, ты самый запретный плод в этой лаборатории.

Опомнившись, незнакомка взяла со стола свой поднос и виляя бедрами отправилась к мусорному баку.

«Сколько вы уже здесь живете? Откуда вы? Почему?», – закидывал я их вопросами. Они морщили носики и поджимали губки, в попытках вспомнить, а затем улыбались, переводя разговор на погоду, которая в здешних местах менялась очень редко и тонко намекали на то, что на этой базе всего двое мужчин на двадцать семь женщин. Я поговорил с каждой, но так и не продвинулся дальше поверхностных знаний о базе.

Я навещал спящего Димыча, которого почему-то все звали Бауэром и делился с ним добытой информацией. Размышлял, о том, как нам вернуться обратно и забыть весь этот кошмар с предстоящим судом. После таких разговоров я был уверен, что Димыч тихо посмеивается над моей нерешительностью, уж он бы здесь развернулся и приложил бы максимум усилий для моего освобождения.

– Сколько мне лет? – спросил я у тетушки Мии, без приглашения ворвавшись в ее комнату.

– Ты начинаешь вспоминать? – широко улыбнулась она, игнорируя мой вопрос. – У тебя ее глаза, но отцовский подбородок. Он подвел всех, и нас и Соколова.

– Отец? – с еле теплившейся надеждой спросил я.

– Нет, Бауэр. Он лишил тебя матери!

Я кивал, сжимая кулаки и пытаясь вписаться в их бредовые воспоминания. Самым сложным было держать себя в руках, когда ужасно хотелось встряхнуть эту старую дуру и крикнуть что есть мочи: «Ты никогда не знала мою мать!». Я и сам стал забывать ее черты, отчего становилось невыносимо больно. Женщины, живущие в придуманном мире, бередили старые раны. Эта истина накрыла меня через неделю безуспешных попыток понять мое окружение. «Кто они? Такие же убийцы лишённые памяти? Есть мужское поселение, почему бы не быть и женскому. В таком случае абсолютно не важно, как они называют меня или Димыча? Это им внушили, перебрасывая сюда. Главное теперь, как нам с Димычем покинуть отлично укрепленный форт-пост? Мне надо подыгрывать и смотреть, выжидать и действовать!» – уверял я себя каждый вечер, засыпая на мягком матрасе, обтянутом свежей простыней.