Kitabı oku: «Третий путь», sayfa 5
Гаврилов взял у Волка робу и поплелся за возницей. Беркут втолкнул его внутрь небольшого помещения и произнеся одними губами: «Помни про третий вариант», затворил за собой двери.
Кинозал состоял из белой стены, огромного кожаного кресла, кадки с небольшим хилым деревцем и небольшого прибора, стоявшего рядом со стеной. Гаврилов переоделся в рабочий комбинезон из грубой плотной ткани, аккуратно сложил Галин халат, спрятал его за пазуху и сел в кресло, поежившись от холода, идущего от ледяного бетонного пола. Про обувь или носки они благополучно забыли и Гаврилов подтянул ноги под себя.
Раздалось жужжание и на стене появилась закрывающаяся входная дверь. Санек, забыв про пиджак и галстук бежал по подъезду с дорожной сумкой и прижатыми к груди тетрадками.
– Стой, скотина, – бежал за ним Гаврилов в одних трениках. Завязалась потасовка. Полиция, журналисты и вот Гаврилов уже президент своей небольшой корпорации. Байка о друге-воришке прочно вошла в местный фольклор, поставив на потомках Санька огромное клеймо.
Гаврилов потянулся в кресле, чувствуя себя богатым и знаменитым. Кадры презентации ГАМПа и памятников основателю водородной эры сменили заголовки газет о антиводородном кризисе.
Седой Никита Геннадьевич отчитывался о том, что неожиданно уровень антиводорода превысил уровень водорода. Ловушки перестали работать. Космические станции еще не вошли в режим полной мощности и не могут поставлять с орбиты необходимое количество водорода. ГАМПы перепрограммированы на захват водорода и уже работают в другом направлении пытаясь стабилизировать систему.
«Это задача техников. У нас, ничего не смыслящих в этом процессе граждан планеты, нет поводов для беспокойства. ГАМПы работают без сбоев», – улыбался молодой Беркат Никитович, в котором Гаврилов узнал возницу.
Криминальные сводки пополнились сообщениями о том, как перепрограммированные ГАМПы используются вместо оружия. Поднес такой к человеку и все – труха. Третья прошивка защитила живых существ, но все материалы, содержащие водород, потеряли свою прочность. Запасы нефти, древесина, все изделия из углеводорода, резина распались, потеряв главный элемент – водород. За год с небольшим цивилизация рухнула, дойдя до того состояния, в котором ее застал перемещенный Гаврилов.
Он похлопал себя по карманам, надеясь найти сигареты, вспомнил о перемещении, сжал кулаки и уставился на экран, где уже крутилась новая история.
Санек спокойно покинул дом ничего не подозревающего Гаврилова. Предварительно он отфотал страницы и опрокинул на открытые тетради бутылку с открытой для Гали «Изабеллой». Лег на липкие листы белоснежными рукавами и сделал вид, что проспал так остаток ночи. Приняв от Гали новую рубашку, он переоделся и долго извинялся перед Гавриловым, а тот успокаивал друга, звонко ударяя себя по лбу: «Восстановим. Все в голове!»
Кадры дружеского расставания сменились выступлением Александра Андреевича Лисицина перед ученым советом. Гаврилов сник, осознав, что лучший друг нагло своровал у него разработку.
Увидел себя тщетно пытающимся доказать факт кражи, заставленный бутылкам пол кухни и пустые полки шкафа. Кто поверит слесарю? Залитые вином тетрадные листы против оформленного по всем стандартам проекта. Галя не выдержала. Ушла от него забрав Никиту.
Закрутилось строительство электростанций нового вида. Апогей: зеленые города и счастливые люди благодарят семью Лисициных за вклад в развитие планеты.
«Приготовьтесь к перемещению», – неожиданно раздался женский голос из устройства, принятого Гавриловым за кинопроектор. Начался обратный отсчет и Гаврилов вжался в кресло. «Три», – услышал Гаврилов и уставился на экран. Камера захватила край колючей проволоки за которой столпились люди в лохмотьях, пытающиеся прорвать заграждение.
Оглушающая боль, и ортопедический матрас качнулся под телом Гаврилова. «Есть и третий путь», – потянулся Гена под теплым одеялом, встал с кровати и пошел на кухню. Он забрал свои тетради, спрятав их в карман грубой робы и зевнув протянул.
