Kitabı oku: «Поступь потерянных душ I: Найдёныш», sayfa 2
Глава 2. Последняя воля мертвеца
Сумрак стал привычным. А вот ужасный беспорядок в коридоре, в противовес той чистоте, которая бросалась в глаза перед операцией, навевал жуткие мысли. Страх возвращался, напоминая о случившемся неприятной щекоткой и волной мурашек, гуляющих по спине и загривку.
Старательно загоняя его в глубины разума, я разговаривал сам с собой, не замечая при этом, как участилось сердцебиение и насколько снизилась моя скорость передвижения. Выйдя из палаты и осмотревшись, я крался, старательно обходя наиболее освещённые участки. Масла в огонь подлил одиноко лежащий посреди коридора женский тапок, похожий на те, в которых меня сопровождала одна из сотрудниц клиники.
Вдоль коридора тянулись двери с рядами цифр – палаты, в которые под личными номерами раскладывали пациентов. Меня они не интересовали. Не знаю, оставался ли кто-то из них живым, но вида «бульона» из трупа мне хватило. Теперь, пока не разберусь, что тут происходит, и не пойму, что передвигаться можно без угрозы для жизни, ни в одну из них не сунусь.
Кстати, тот пациент, который выбрался до меня, ушёл в противоположном направлении. Об этом говорили следы босых, измазанных в «киселе» ног и засохшие на полу капли. И он не вернулся. Никаких выводов из этого я делать не стал, но выбрал для исследования этажа прямо противоположное направление.
Старательно обойдя разбросанные по полу бумажки, разбитый вдребезги голографический планшет и опрокинутую набок коляску для транспортировки больных, я оказался у ведущих на лестницу дверей, над которыми блестела золотом табличка с надписью «Уровень −2».
Застарелый кровавый отпечаток шёл дугой от дверной ручки к полу и заканчивался россыпью капель и парой широких мазков, которые я сначала не заметил из-за темноты. Кто бы ни пытался отсюда выбраться, судьба его была незавидна. Покинуть подземный, судя по минусу на табличке, этаж ему не дали.
Значит, всё-таки не катаклизм. Кто-то ворвался в клинику с оружием в руках. Но если с того момента прошло немало времени, почему никто до сих пор не пришёл на помощь? Война? Нападению подвергся целый город, и поэтому спасателей нет?
Но где дыры от пуль, гильзы, подпалины на стенах от выстрелов из высокотехнологичного оружия? Где, в конце концов, убитые? Неужели нападающие перенесли все трупы в какое-то место? Но зачем тогда оставлять людей в капсулах? Может быть, они посчитали, что с ними слишком много возни?
Уйма вопросов и ни одного ответа.
Аккуратно потянув на себя ручку, я приоткрыл одну из створок и выглянул наружу. Лестницы не было от слова «совсем». Лишь груда бетонных обломков и блоков. Где-то над головой – щель, вокруг которой собрались капли конденсата и непонятные свисающие «сопли» то ли плесени, то ли грибка.
При виде этой картины я попятился, не желая неосторожным движением вызвать обвал. Кто знает, возможно, нужен всего один чих, чтобы эта груда рухнула ниже, увлекая за собой часть моего этажа. По крайней мере, выглядела она устрашающе, заставляя чувствовать себя мелкой букашкой на фоне многотонных нависающих над головой плит.
И где мне теперь искать выход? Должен быть лифт, а в нём шахта, да и лестница, скорее всего, не одна. Если планировка этажа однотипна, то клон лестницы по моим прикидкам должен находиться где-то в противоположном конце коридора, там, куда ушёл выживший пациент из моей палаты. В ту сторону я сунусь в последнюю очередь. Не знаю почему, но у меня волосы вставали дыбом от одной только мысли, что туда придётся идти.
Лифт обнаружился чуть дальше по коридору, и вместе с ним, похоже, я нашёл место, в которое нападавшие, кем бы они ни были, сбрасывали трупы. Иначе как объяснить миазмы застарелого разложения и кровавые разводы у заклиненных в открытом положении створок шахты?
Прикрыв лицо рукавом и стараясь поменьше вдыхать, я заглянул в темноту провала, но разглядеть ничего не сумел – там не было аварийного освещения и царила непроглядная тьма.
Прежде чем лезть в зев шахты, рискуя сорваться вниз в попытках подняться выше и выбраться из здания, я решил найти комнату персонала. Не могут же здесь быть одни только палаты! Меня крайне интересовали медикаменты, да и обувь с одеждой.
Тошнота уступила место зарождающемуся чувству голода и сонливости. Глаза ещё не слипались, но тело даже после такой небольшой прогулки начинало требовать отдыха.
Пока пробирался дальше по коридору, заметил, что в лицо мне слегка дует поток сухого воздуха в направлении от шахты лифта. Естественная вентиляция? Значит, где-то впереди есть место, откуда этот самый воздух врывается на этаж – какая-нибудь трещина в стенах либо ещё одна лестница, уходящая вниз. Этот же поток принёс неприятный мускусный запах зверя, как будто среди погибших были не только люди. Не придав этому особого значения, я неожиданно споткнулся о кучку тряпья под ногами. Внутри которой что-то приглушённо звякнуло.
Свет от прикрепленных по периметру коридора аварийных ламп еле-еле достигал пола, так что, чтобы рассмотреть заинтересовавший меня предмет, мне пришлось присесть на корточки.
Потрогав его и потянув за одну из тряпок, я с удивлением обнаружил у себя в руке наполовину оторванную лямку военного рюкзака. Да это же РДМ-101! Одна из модификаций современного рюкзака десантника! Я видел такой всего один раз на полке магазина, и шанс пощупать выпал только сейчас. Правда, конкретно от этого рюкзака мало что осталось.
Разгрузочная система порвана. Осмотревшись вокруг, я понял, что некоторые её детали валяются вперемешку с мусором. Задний клапан вообще отсутствует, оторванный точно по шву. Правая боковина рюкзака напоминала тряпку, попавшую в мясорубку. Лядь! А я уже рисовал себе картинку счастливого обладателя вместительной сумки в своём лице. Но удача всё-таки мне улыбнулась, да так, что аж руки затряслись.
С левой стороны сумки матово поблескивал своим гладким металлическим боком «автомат Сёмушкина укороченный», или по-простому: АС-У. Сам я стрелял во время прохождения срочной службы в рядах Российской Империи из его собрата АС-24М, но принцип работы обоих автоматов был одинаковый, за тем исключением, что АС-У обладал меньшей кучностью стрельбы и пониженной точностью. Но даже этому я был рад, как ребенок, получивший в свои загребущие ручки подарок, который давно выпрашивал.
Открепив его от рюкзака, я первым делом заглянул в магазин. Фу-ух, есть патроны! Выщелкнув первые пять штук себе на ладонь, я внимательно всмотрелся в их маркировку.
Хм, огнестрел. Странно… Армия давно перешла на энергетический боеприпас, а тут такой патрон с синенькой каёмочкой – лишь каждый третий. А остальные – пороховые, что используются только на охоте, так как не в состоянии пробить современные броники. Неужели наверху всё так плохо, что распечатали склады с этим старьём и выдали людям устаревший боеприпас, подходящий по калибру?
В голове потихоньку начала складываться картинка.
АС-У не вооружали русских десантников. Это оружие национальной гвардии и полиции, и то выдаваемое им во время серьезных передряг взамен нелетальных спецсредств типа парализаторов и шокеров. Рюкзак РДМ не входил в экипировку этих подразделений, а значит, что-то в этой схеме не сходится. Плюс старые патроны, которые пользовались популярностью лишь у охотников. Подобных пулек на складах страны было великое множество. Их уже не производили и постепенно утилизировали продажей.
Кем же ты был, неизвестный боец? Десантником, заполучившим трофейное оружие и пристроившим его на рюкзаке? Или ополченцем, которого обеспечили непонятной мешаниной из экипировки разных родов войск и устаревшим боеприпасом?
Ещё немного поковырявшись в окружающем мусоре, я обнаружил три раздавленных и изодранных ИРП – индивидуальных рациона питания. В одном уцелел лишь тюбик сладкого желе и витамины, а в остальных всё было спрессовано и испорчено, да так, что даже непонятно, что за номер ИРП мне попался.
В единственном целом отделе рюкзака обнаружились патроны и приспособления для чистки оружия, что не удивительно при использовании «грязного» боеприпаса. Найденные патроны никакого отношения к АС-У не имели и подразделялись на два вида. Обычная дробь 12-го калибра для ружей, а также различных дробовиков, и пистолетные патроны 7.62×25. Пистолетные – сплошь современные, энергетические и зажигательные, с плазменным сердечником. Вот только им всем я предпочел бы еще один магазин к автомату, пусть и с обычным охотничьим боеприпасом.
Патроны к оружию, которого у меня не было, я оставил. Их попросту некуда было пихать в халате. Желе и витамины сунул в узкий карман, который тут же оттопырился неприятным бугром, постоянно бьющимся о ногу при движении.
Мысленно оставив зарубку на памяти обязательно вернуться за боезапасом, как только найду одежду и состряпаю из подручных средств какой-нибудь самопальный узелок для переноски вещей, я двинулся дальше. Выглядел я, наверное, как полный псих: худой босоногий тип в халате и с коротким автоматом у плеча, передвигающийся в темноте на полусогнутых.
Владелец рюкзака нашёлся за углом, вместе с «другом» – охранником клиники, о чём говорила бросающаяся в глаза чёрная форма. Охранник лежал на животе. В его спине зияла огромная рана, из которой был буквально вырван кусок мяса в районе лопатки. Такое повреждение кого угодно отправит на тот свет. Рядом, привалившись спиной к стене, восседало не сгнившее, но высохшее тело владельца рюкзака. Он-то и убил охранника, судя по валяющемуся рядом дробовику неизвестной мне модели. Его форма с виду была обычным общевойсковым «комком», поменявшим цвет от долгого пребывания на трупе.
Несмотря на ужасающую вонь и омерзение, я присел рядом и сам не заметил, в какой момент меня кинуло в жар, да так сильно, что на лбу выступила испарина. Переждав приступ дурноты, я приступил к осмотру тел.
Первым делом я надыбал на поясе у военного нож – не войсковой штык, а какую-то германскую поделку с надписью Groc на лезвии. Фирма, довольно известная в кругах любителей туризма. Им я срезал с рукава трупа заплесневелую нашивку с неизвестной мне аббревиатурой С.М.Г. и сунул её в свободный карман. На лицо трупа при этом я старательно не смотрел. Позже, когда выйду к людям, узнаю, что за «фрукт» умер в этих коридорах в схватке с охранником, если его живые товарищи не встретят меня раньше, конечно.
Потом я обнаружил магнитную кобуру, притороченную к ноге мертвеца. Пистолет в ней с виду был каким-то старьем доимперской эпохи, весь покрытый посеребрёнными рисунками и надписями, и лишь его тяжесть в руке намекала, что он вполне себе боевой. Когда я к нему присмотрелся повнимательней, то понял, что пистолет, который я держу в руке, вовсе не игрушка, а рисунки и надписи – это не что иное, как украшение, которое наносят на наградное оружие. Разглядеть, что именно там написано, в таком полумраке не представлялось возможным. Выщелкнув магазин, я порадовался полному набору энергетических патронов и продолжил осмотр.
Автомат свободно болтался на груди. Пистолет я держал в левой руке, а правой, кривясь от омерзения, ощупывал пояс мертвеца. Именно в этот момент за углом раздался тихий невнятный звук, который заставил волосы на голове зашевелиться от ужаса. Прижавшись к стене, я буквально сжался в комок и выглянул из-за трупа, стараясь с ходу не попасться на глаза неизвестному, издавшему испугавший меня звук.
А посмотреть там было на что. Абсолютно голый, выглядевший, словно сошедший с постера фильма ужасов, из-за угла, припадая на все четыре конечности, неторопливо выбрался человек.
Нет, не человек! Не бывает у людей такой немного вытянутой морды и прижатых к голове заостренных ушей. Повернувшаяся ко мне «лицом» тварь втянула двумя дырками на месте носа воздух и недобро заворчала. А я понял, что принять ЭТО за человека мог только балбес вроде меня.
Палец, изо всех сил давящий на спусковой крючок, сковал спазм, не давая шансов его разогнуть. А выстрела так и не последовало. Существо тем временем повело головой туда-сюда, даже не думая нападать, и, ещё немного понюхав воздух, вдруг раздраженно зашипело, повернувшись к трупу охранника.
Нижняя челюсть урода, выглядевшая почти человеческой, раздвинулась точно посередине, и в синеватом свете ламп показались покрытые слизью клыки. Резко дернувшись, словно атакующая змея, ОНО вцепилось в ногу трупа и, издавая урчание, похожее на кошачье, потянуло труп за угол.
Я еще долго сидел и не смел пошевелиться, слушая, как звуки удаляются, и, судя по всему, тварь скрылась где-то в шахте лифта.
Лишь в тот момент, когда легкие начали гореть огнём, я наконец очнулся и понял, что всё это время не дышал. Кое-как разогнув палец на спуске, я поднёс пистолет к глазам и еле сдержал порыв выматериться вслух. Наградное оружие оказалось снабжено индикатором распознавания личности, который я при первичном осмотре не заметил. Никто кроме его владельца не сможет из него выстрелить, потому что спусковой крючок реагирует только на его палец. Такие стволы не просто редкость, а настоящие реликты, потому что подобная модификация стоит в десятки раз дороже самого оружия.
Стараясь не шуметь и улавливая ушами малейший звук, выбивающийся из общего фона, я начал срывать с трупа кобуру и пояс. Плевать на запах и склизкую кожу ремня! Плевать на всё. Сейчас не до нелепой брезгливости. Тварь, утащившая охранника, либо слепа, либо очень плохо видит, ориентируясь на другие органы чувств, а значит, если нужно, я сам буду вонять как труп, лишь бы она про меня не узнала.
Кобура пристроилась на моей ноге, и бесполезный для меня пистолет тут же отправился в её прогнившее нутро. Ремень перекочевал на халат вместе с несколькими подсумками. В них я даже не заглядывал, считая, что у меня нет на это времени. Сунулся было к дробовику, но он оказался погнут и неработоспособен, а значит, и нужды смещаться ближе к шахте за патронами, оставшимися в сумке, у меня больше не было.
Отходняк от пережитого страха начал ощутимо потряхивать, да так, что пришлось сжать зубы, чтобы не походить на замёрзшего жителя Крайнего Севера. Последним, что я забрал у погибшего воина, оказался старенький ППК – переносной персональный компьютер, крепящийся на предплечье, а также браслет с кругляшом электронного ключа для вскрытия дверей ограниченного доступа. Точно такой же браслет был и у погибшего охранника.
Понимая, что трупоед может быть не один, я попятился от угла, стремясь как можно сильнее разорвать дистанцию с лифтовой шахтой. Мандраж настолько сильно засел в голове, что приходилось постоянно крутиться. Мне казалось, пока я смотрю в одну сторону, с другой ко мне уже подкрадывается любитель мертвечины. Он ведь подобрался практически на трёхметровую дистанцию незамеченным!
Все прошлые мысли по поводу того, что случилось, пока я несколько месяцев спал внутри регенеративной капсулы, были спутаны. Может, это кошмар, и всё это мне снится? Или произошёл какой-то сбой, и всё вокруг галлюцинация, порождённая умирающим мозгом? Откуда в клинике, принадлежащей «Аргентуму», самый настоящий монстр?
Пляску мыслей в голове успокоила другая проблема. Я упёрся в тупик. Чёртов коридор закончился, значит, придётся возвращаться к палате и искать выход в другом крыле этажа. О том, чтобы лезть в шахту, я больше не помышлял, а само понимание того, что пройти рядом с ней нужно ещё как минимум один раз, вгоняло в тихую панику. Единственным бонусом моего текущего положения было то, что на меня невозможно было напасть со спины.
Присев в конце коридора, я немного успокоился, ощущая тяжесть автомата в собственных руках. Поворот с обобранным мной мертвецом был в прямой видимости, но расстояние в почти сорок шагов дарило хоть какую-то безопасность. Какая бы тварь оттуда не выбралась, она смертна, и магазина патронов с лихвой хватит, чтобы отбиться. Главное, чтобы чужое оружие не подвело в нужный момент.
Не решаясь пока двигаться дальше, я с гримасой омерзения ощупал заплесневевший пояс. В подсумках обнаружился непонятный, полностью разряженный прибор, вполне себе рабочий фонарик, который я проверил, уткнув в одежду при включении, чтобы краткий проблеск света был не виден со стороны. Также я обнаружил в крайнем подсумке многоразовый шприц-инъектор.
ППК на моём предплечье тоже был выключен и обесточен, его батарейка сдохла, хотя обычно батареи компании «Светоч» держали чуть ли не три месяца стабильной работы без подзарядки. Пока я проверял переносной комп, пытаясь его оживить, наткнулся взглядом на браслет. А затем глянув на ближайшие двери, я заскрипел зубами от злости на самого себя.
Кретин! Ударился в панику, нагадил в штаны от страха вместо того, чтобы смотреть по сторонам и подмечать детали. Начиная с того момента, как обнаружил рюкзак, я перестал обращать внимание на двери-задвижки в стенах коридора. И вот теперь сижу в тупике и думаю, как мне пробраться в другой участок этажа, рискуя встретиться с гнилоедом, а справа от меня спокойненько стоит широкая задвижка без номеров с надписью «Пост наблюдения −2 эт.».
Переместившись к дверям, я попробовал на них ключ-браслет. Но процесс не пошёл: ключ тоже был разряжен. Наверняка и он, и ППК были включены, когда боец погиб, вот и разрядились. А выключенный фонарик остался с рабочей батарейкой. Ситуацию спас «Светоч». Я и раньше знал, что эта фирма, по сути монополист в своей области, создает невероятно крутые штуки, но сейчас был готов расцеловать создателей батарейки. Дело в том, что на батарее фонарика имелся миниатюрный штекер, отщелкивающийся одним движением пальца. Именно он позволял подзарядить любое устройство, даже не подходящее под размер конкретной батареи.
Секунд двадцать понадобилось на то, чтобы браслет пискнул и разгорелся синеватым свечением. Проведя им над табло замка, я с чувством облегчения услышал, как застоявшийся механизм начинает работу. Дверь сдвинулась на треть и остановилась, так до конца и не открывшись. Похоже, всё дело в аварийном источнике питания. Хотя двери в принципе не должны были глючить. Их батареи в случае отключения общей сети включалась только в те моменты, когда её пытались открыть, а не работали постоянно.
Постояв некоторое время в отдалении, прислушиваясь к тишине вокруг и держа на мушке приоткрывшийся проход, я двинулся внутрь, каждую секунду ожидая, что на меня прыгнет какая-нибудь клыкастая мерзость.
Первую комнату проскочил быстро. Она напоминала рабочий кабинет для доброго десятка человек: вытянутый стол, встроенные в стены ниши, полные планшетов с данными, и несколько пультов неизвестного назначения, в данный момент выключенных и не подававших признаков жизни. Прятаться тут было негде, и света ламп вполне хватало, чтобы всё рассмотреть, а вот в смежных помещениях было темно, как в заднице. Пришлось забиться в дальний угол кабинета и спешно совать батарейку, которую я впопыхах запихал в один из клапанов на поясе, обратно в фонарик.
Мои тревоги не оправдались. В остальных комнатах никто не прятался и не думал на меня нападать. Кроме кабинета тут наличествовали: туалет и душевая кабинка, мини-столовая, совмещенная с комнатой отдыха дежурной смены, и небольшой закуток с десятком ростовых шкафчиков. Судя по всему, весь этаж представлял собой «колыбельную» для регенерирующих пациентов, а тут располагалась смена техников, следящих за работой капсул.
Вернувшись к выходу, я заперся и впервые за последний адски напряженный час позволил себе расслабиться. Не думаю, что ужастик, питающийся падалью, умеет пользоваться ключом-браслетом сотрудников клиники или вскрывать двери. О врагах из числа людей я не переживал. Наоборот, любому живому человеку в данный момент я был бы рад, в противовес своему нынешнему соседу, живущему в шахте.
В шкафчиках, которые я один за другим взломал, с помощью ножа раскурочив электронные замки на хлипких пластиковых дверках, нашлась долгожданная одежда. К сожалению, формы охраны и берцев тут не было, лишь пара запасных комбезов для медперсонала и гражданские шмотки. На ноги я нацепил удобные и мягкие ботинки кого-то из врачей, подошедшие мне по размеру, и джинсы. На плечах повисла немного великоватая плотная водолазка, а поверх неё легла тёмно-серая куртка. Так что мои приключения с голым задом в одном халате наконец-то закончились.
Пока я переодевался и подгонял ремень на автомате, чтобы он не болтался, а разложенный приклад не торчал выше плеча, новый всплеск слабости и сонливости попытался взять мой организм штурмом, но на сей раз к нему присоединилась головная боль. Пока что было терпимо, но долго я так не продержусь, тем более что ИскИн в моей голове требовал активации, которую обычно проводил сотрудник клиники. Как активировать ИИ самостоятельно, я не представлял, так что срочно нужно искать выживших людей, пока что-нибудь не пошло не так, как нужно.
Съел найденный в коридоре тюбик желе и закинулся витаминами, а вот воды не было от слова «совсем». Если бы не клыкастый сосед, стоило бы поискать флягу погибшего бойца в коридоре, но сейчас я на такое решиться не мог.
Пока я ел, трофейный ППК немного подзарядился, сильно истощив батарею фонарика. Переносной комп был единственным шансом пролить свет на то, что произошло пока я «спал» в капсуле. Включив его, выругался. Основной аккаунт был скрыт и заблокирован паролем, зато в наличии был гостевой с открытым статусом. В него-то я и зашёл, уже понимая, что фигу с маслом я что-то узнаю.
На рабочем столе гостевого акка висел лишь один видео файл, подписанный «ВАЖНО!», на который я тут же клацнул своим грязным пальцем. Несмотря на формат файла, раскрытое «окно» оставалось чёрным: видео не было, зато присутствовала голосовая запись.
– Здравствуй. Уж прости, приятель, не знаю твоего имени. Если ты держишь в руках мой комп и смотришь эту запись, значит, ты либо убил меня, либо снял ППК с моего прогнившего трупа. Если первое, то желаю тебе отправиться на ужин к изменённым.
Слова ненадолго прервались смехом.
– Если же ты не причастен к моей смерти, то у меня к тебе дело на миллион. Я знаю, что многие выжившие скитаются в надежде найти нормальную общину, где не царят беспредел и каннибализм, где не правят секты, а народ поголовно не тушит стресс синькой и наркотой. Я как раз один из свободных старателей общины Кардинала. Сам понимаешь, координаты точного расположения базы я тебе сказать не могу, зато в конце записи ты получишь координаты места, где обязательно пересечешься с одним из дальних патрулей. Возьми мой комп и доставь в общину, желательно вместе с наградным пистолетом ТТ-17, который ты найдёшь в моей кобуре, и жетоном, что болтается на моей шее. Передай всё это моим сыновьям. Их зовут Игорь и Влад, они близнецы. Оба работают с Болтом, его там каждая собака знает. Не советую пытаться взломать мой ППК – только без толку его сожжёшь и сотрёшь всю инфу. Запись, подобную той, которую ты сейчас слушаешь, я оставил и для сыновей. Скажи им, что пароль от ППК – это день рождения их погибшей матери. Если возьмешься за это дело, в конце пути тебя ждёт подарок. И не попадайся на глаза собирателям плоти «Аргентума»! Их дроны всё еще появляются в округе, так что будь осторожен.
Что-то зашипело, и аудиодорожка закончилась. Экран мигнул, и на нём появилась картинка, отображающая завокзальный район Приморьева – города-миллионника, который совсем недавно, после запуска второго по счёту завода искусственного продовольствия, получил от Императорской палаты России статус крупного производственного центра. Именно в нём я родился и вырос, хотя плохо знал отображённый на карте район.
Мужик, чей ППК я держал в руках, оказывается, с юмором. Подстраховался на случай своей смерти. Видимо, свободные старатели та еще профессия… Что он там говорил? Секты, каннибалы, община Кардинала? Собиратели плоти «Аргентума»? Чушь какая-то. Как бы тёмные коридоры клиники не показались мне раем по сравнению с тем, что творится на поверхности.
В любом случае, сначала я выберусь из клиники, осмотрюсь, а затем рвану к матери, а следом к брату. В том, что в городе, а может и во всей стране произошел «писец», у меня сомнений уже не было. Оставалось разобраться, какого рода этот «писец», а также узнать, куда вывезли гражданских, если эвакуация вообще была. Если, добравшись до родных, я не найду дома записок или других следов, то отправлюсь в общину. Там хоть какую-то информацию можно получить, пообщавшись с людьми.
Несмотря на кучу важных дел, было ещё одно, которое не давало мне заняться всеми остальными… Сон.
