Kitabı oku: «Пустой вагон», sayfa 3

Тут-то паника дала о себе знать. Сначала у Вадима скрутило живот, ему захотелось справить нужду. Потом к горлу подступила тошнота. Он кое-как её подавил, голова заболела. Теперь парень лежал на сиденьях и слышал один и тот же звук. ЧУХ-ЧУХ, ЧУХ-ЧУХ, ЧУХ-ЧУХ. Вадима охватила сонливость, глаза слипались, словно на веки намазали клей, и стоит им соприкоснуться друг с другом, глаза больше не откроются. Вадим закрыл их и уснул.

Проснулся он от внезапно наступившей тишины. Все звуки пропали разом, словно кто-то нашел рубильник и выключил все, что можно отключить. Стука колес не слышно, но они не приехали к какой-либо станции, за окнами по-прежнему тьма тоннеля. Вадим разлепил глаза, тело ныло от боли и слабости, которая появилась на пустом месте. Он заставил себя сесть. Ноги затекли. Вглядываясь во тьму, Вадим что-то начал видеть, это что-то белое с красными оттенками. Он встал. Это получилось не с первого раза, и подошел к окну. Парень сощурил глаза до размера щелочек, когда в стекло ударилось лицо. Вадим в испуге отшатнулся назад, запнулся о собственную ногу и упал на линолеум.

Лицо. Оно было вмято внутрь, словно на человека наступили. То лицо продолжало прижиматься к стеклу, но принадлежало оно явно неживому, прилично разложившемуся человеку. Одна глазница пустовала. Кровь засохла под ней. Челюсть раздроблена. Мелкие кусочки кожи болтались взад-вперед. Первый ряд, где должны были находиться зубы, пустовал. Один мутный глаз дергался, ища живое существо, зрачок бегал по пустому вагону. На всем лице размазана грязь. Вадим перестал дышать, когда взгляд мертвеца остановился на нем. Сердце грозилось остановиться. К лицу присоединилась бледно-фиолетовая рука, которая принялась стучать по стеклу поезда. Удар за ударом. После пятого удара на стекле пошла трещина паутинкой. Вадим весь дрожал, ситуация привела в оцепенение, он не мог ничего сделать. Мертвец продолжал лупить по стеклу, паутинная трещина, тем временем, расширялась. Вадим отполз назад и уперся спиной в сиденье, слабость продолжала сидеть внутри него. Боясь пошевелиться, он стал молиться, чтобы поезд вновь продолжил движение. Трещина разрасталась, один глаз непрерывно смотрел на живого человека, кулак стал стираться в кровь, мертвец оставлял не только трещины после ударов, но и ошметки кожи.

– П-пожалуйста, пусть п-поезд поедет! – взмолился Вадим, слезы текли по щекам, зрачок мертвеца уставился на него. Существо попыталось ухмыльнуться, но получилось скверно. Лишь верхняя губа, от которой мало что осталось, поползла вверх. Вадим сел на сиденье, сердце бешено билось в груди, как муха, пойманная в банку.

Первый осколок отлетел, проделав в стекле дырочку. Тут до Вадима донесся запах сгоревшей шины и протухшего мяса. Запах – отвратительный, быстро заполнил пустой вагон. Тошнота подступила к горлу, но сейчас он не сможет её подавить. В этом Вадим был уверен. Первый осколок стал первооткрывателем, следом за ним полетели и другие. Парень понял, что слышит какие-то звуки. Мертвец издавал громкое дыхание, означающее радость, которое походило на дыхание счастливой собаки, с которой согласились поиграть. Дыра в стекле приобрела внушительные размеры, и мертвец просунул в это отверстие сгнившую руку. Зазубренные осколки в дыре стекла резали ему кожу, на них оставалась бурая кровь, дыхание мертвеца участилось, он радовался проделанной работе. Рука пролезла по плечо, когда поезд тронулся, набирая ход.