«Синие линзы и другие рассказы (сборник)» kitabından alıntılar
Она, Мада Уэст, может видеть людей в их истинном свете. И те, кому она доверяла, кого любила больше всех остальных, оказались ястребом и змеей…
Так уж устроен западный человек, что он не может просто жить и радоваться. Для него это непростительный грех. Ему необходимо вечно стремиться к какой-нибудь недосягаемой цели, будь то материальный достаток, поиски более совершенного бога - или создание нового оружия, которое обеспечит ему власть над миром. Чем шире круг его знаний, тем неуемнее и алчнее он становится, тем чаще его возмущает тот порядок вещей, согласно которому все - и он сам - произошло из праха и в прах возвратится, тем сильнее его тянет усовершенствовать и заодно поработить своих собратьев."Эрцгерцогиня"
Даже узнику в одиночной камере, — решила Мада, — покажется уютно, если он сперва лишится зрения, а потом ему его возвратят.
Если человек фанатик, этим все сказано, только хочу уточнить, что в данном случае речь идет о фанатизме особого свойства. Он почти ничего общего не имеет с одержимостью политика, например, или творца, которые в той или иной степени осознают, чтó ими движет. Но охотник-фанатик – совершенно иное дело. Мысленно он уже видит на стене новый трофей: ружейный выстрел прокатился эхом среди скал – и глаза, еще недавно живые, остекленели, трепетные ноздри замерли, чуткие уши больше никогда ничего не услышат… Такой охотник преследует добычу, повинуясь какому-то темному, ему самому неведомому инстинкту."Трофей"
И Бэрри Джинз остался загадочным и недоступным: каждой женщине он был любовником и ни одной девушке не был отцом. Когда знаменитый актер начинает играть отцов - это начало конца. Когда же он играет дедушек - это конец."Опасный мужчина"
"Эрцгерцогиня".
Не будем забывать, что ненасытность и физическая ущербность - явления одного порядка: то и другое способно пробудить бешеную энергию, сметающую все на своем пути.
А поскольку легче всего захватить человека врасплох, удивить его, он поспешил воспользоваться своим преимуществом.
Да и лицо его жены — голубые глаза, слишком сильно накрашенный рот, новая весенняя шляпка, небрежно сдвинутая набок, — всего лишь маска, второпях намалеванная рукой кукольника, управляющей марионетками, на куске безжизненного дерева, из которого он их мастерит.
– Чего ты больше всего ждешь каждый день? – спросила она однажды бабушку.
– Жду, когда налью в обе грелки горячей воды и лягу в постель.
«Зачем же трудиться всю молодость ради этого?» – подумала Дебора.
Я филолог-классик. Полагаю, в этом и была главная беда.
