Kitabı oku: «Оникс. Когда ты обречён», sayfa 16
Оникс неохотно согласилась. Она хотела помочь, но понимала, что Селена по-своему права.
– Может хотя бы пообедаешь? – с надеждой спросила она.
– Нет времени, – отмахнулась Селена, – я и так задержалась. Хотя если ты принесёшь мне с кухни пару пирожков с грушей буду рада.
Оникс не нужно было говорить дважды.
– О, зачем же так много, – всплеснула руками Селена, принимая из рук Оникс корзинку.
– Ничего, неизвестно сколько времени мы будем отсутствовать – Мария тут же завладела одним из пирожков.
– А что, я уже хочу есть, – сказала она, взглянув на озадаченную Оникс.
– И как только в тебя вмещается столько еды!
Девушки ушли и Оникс осталась в компании Танкреда и Сина. Танкред большую часть времени не выходил из комнаты, которую ему предоставили, он не был расположен к задушевным разговорам. Бэрил бился с шифром, запрятанным в футляре. Он вышел только чтобы наскоро пообедать да отправить весточку Грину. После этого, чмокнув жену в щёку, он вернулся к себе в кабинет. Грин быстро откликнулся на послание и вскоре уже стоял на пороге дома. Услышав о третьем предмете, он сказал только:
– У его отца было своеобразное чувство юмора. И что, он никак не разгадает послание из медальона?
– Уже разгадал, – Бэрил вошёл в комнату, – в орнаментах были спрятаны слова древнего наречия магов. А я голову ломал, зачем понадобился футляр, если Ишгары всегда носят своё родовое оружие на шее!
– И что там было? – спросили Оникс и Грин одновременно.
– «Второй из путей к великому злу в немом, который обретёт голос».
***
Если немой обретёт голос…
– Что это значит? Причём здесь немой? – не понял Грин.
– По легенде Призрака заточили Лицемер и Путник. Лицемер сделал это при помощи струнницы, а потом сломал её, чтобы никто на ней не смог играть. Путник – наверняка при помощи танца. Это его излюбленный приём, на этом основывалась его сила. Но была и третья часть заклинания. И мы услышали её сейчас.
– Им помог кто-то ещё?
– Возможно, – Бэрил обхватил голову руками.
Грин подскочил на месте:
– Я читал что-то об этом! Погодите, дайте вспомнить… – он забегал кругами по комнате. Оникс и Бэрил не сводили с него взгляда. Лицо Бэрила было непроницаемо. Сложно понять, о чём он думает сейчас. Оникс выглянула в окно, но как назло, за ним маячили какие-то пушистые зверюшки из иной реальности, время от времени в окно заглядывал чей-то большой любопытный глаз.
– Был ещё кто-то. В книге легенд об этом ничего не написано, но ты же знаешь, я много читаю. Иногда попадаются настоящие древности. И среди них – ещё один вариант легенды о заточении Призрака!
– И что там было? – спросили Бэрил и Оникс одновременно.
– Там говорилось… я совсем забыл. Нет, имени третьего бога не называлось. Тот проходил мимо…
– Как можно пройти мимо битвы? Да ещё такой? – ошарашено спросила Оникс.
– И сказал, – продолжал торопливо, словно боясь забыть Грин, – "мне нет дела до ваших междоусобиц. Но Призрак надоел и мне. Он берёт то, что ему не принадлежит. Я помогу вам, чтобы заклятье заточения было надёжнее". При этом боге было существо, какое не сказано. Он вложил заклятье, связывающее Призрака, в него. И существо навек лишилось голоса. Как только к нему вернётся речь, одно из заклятий будет снято.
– Кто это может быть? – Оникс переводила взгляд с Грина на Бэрила, – вы больше меня знаете о богах.
– Это не Провидец, – сказал Бэрил, – и не Целитель. У них нет такой силы. Да они не остались бы равнодушными.
– Они ненавидели Призрака, – согласился Грин.
"Словно о приятелях говорят", – подумала Оникс.
– Пастух мог быть. Ведь живые существа – его сила. А Призрак создавал живых и мёртвых одновременно.
– Очень на него похоже, – кивнул Бэрил, – только почему заклятье такое странное? Лишить голоса…
Оникс взяла футляр, повертела его в руках, потом положила на стол. Бэрил перенёс расшифрованное послание на клочок бумаги, первым попавшийся ему под руку. Принцесса начала раз за разом перечитывать надпись. "Если немой обретёт голос". Её преследовала одна мысль. Она что-то слышала недавно. Что-то важное. Вначале это показалось ей совсем безобидным. Но теперь от одной мысли бегали мурашки по коже. Это были только ощущения, но разве не сам Бэрил говорил ей о том, что своей интуиции нужно доверять? Скрытое недовольство, опасения, которые сложно выразить словами, но они есть – всё это важная часть мага, нить, что пуповиной связывает его с живым сердцем этого мира. Раньше, до своего знакомства с Бэрилом Оникс прятала в себе любые проявления ненормальности и это не приводило ни к чему хорошему. И сейчас, она это чувствовала, был тот самый момент, когда нужно прислушаться к себе.
– Творец тоже мог быть тем богом. Его сила как раз связана с голосом. Пение, стихи… – строил предположения Грин.
– Да, – Бэрил смотрел на огонь, его взгляд замер в одной точке, – но он тоже ненавидел Призрака.
– Замкнутый круг… Мы так ни к чему не придём.
– Бэрил, – Оникс протянула мужу футляр, – ты уверен, что правильно прочитал послание?
– Как же его можно было ещё прочитать? – удивился тот.
– Прочти ещё раз, – настаивала Оникс, – важно не ошибиться. Ты сам говорил мне, что на древнем наречии магов многие слова имеют второе значение. Часто значения близки по смыслу, так что это не важно какое из них использовать, но бывает и так, что второе значение отличается или просто точнее первого. Здесь есть такие?
– Да, но…
– Взгляни же! – принцесса ткнула шкатулку в лицо Бэрила. Тот нехотя взял её.
– Если немой обретёт голос. "Немой" так и есть, другого значения нет. "Обретёт" можно истолковать как найдёт, это одно и то же. "Голос"… постой! Ты права! Второе значение этого слова – "смех"!
– Мать! – выкрикнули Бэрил и Грин. Они заговорили разом, перебивая друг друга.
– Её сила – смех…
– Призрак поднимал из тьмы всех без разбора и детей тоже…
– Мать всегда держалась обособленно…
– Но тут и она вышла из себя…
– Но как ты догадалась? – с восхищением спросил Грин.
– Потому что заклятие уже снято.
Глава 15. Призрачная грань
Напряжение повисло в воздухе.
– Значит ты думаешь, что это Селена? – спросил Бэрил наконец, и Оникс, взглянув на его лицо, пожалела мужа. Он верил этим девушкам, он спас их от костра или виселицы. Своими собственными руками помог убийцам своего отца попасть в тот единственный город, где они могли осуществить задуманное. Без его участия Селена могла не выйти из тюрьмы, могла бродить вокруг Тарда годами и не попасть в него. Он даже поселил их у себя дома! Сколько смертей можно было избежать, просто ничего не предпринимая тогда…
Оникс кивнула. Сомнений не было.
– Мария тоже причастна к этому? – спросил Грин.
– Они сёстры, – прошептала Оникс, – они росли вместе. Ей не хотелось верить в это, но разве может быть иначе?
– Да, но они такие разные, – вступился за Марию Бэрил, – Селена всегда была себе на уме. Всегда такая умная, такая обходительная. Всегда спокойная. Такая расчётливая. Подумать только… Я недооценивал её. Ведь у неё совсем не было сил, дар Призрака слишком слабо развит в ней. И я тут же перестал замечать её, списал её, ведь как маг она не представляла из себя ничего. Поэтому мы не смогли вычислить похитителя реликвий! Потому что магия, подчинившая себе музыканта и сектантов, была едва ощутима. Тьма, я сам отправил их на концерт, где Селена смогла встретить Иллитора! Мария сама говорила нам, что они встретили его ещё раз на улице после представления. Конечно же тогда они и поймали его отражение. Я же был настолько занят, что не обратил никакого внимания на слова Марии.
– Даже если бы ты не пустил их на концерт, Селена нашла бы способ подчинить себе Иллитора. Она изворотлива и находчива, а её никто никогда не подозревал. Не вини себя, Бэрил, мы все были слепы. Не видели её по-настоящему.
– Мария не такая, – вставил Грин.
Оникс вспомнила Клеомену, Элисану и согласилась с ним.
– Она может не знать о замыслах сестры. Разве она стала бы тогда рассказывать про выступление и последующую встречу с музыкантом? Да и зачем это Марии? – неуверенно начала она, – Мария маг Пути, наследница Путника. Единственная её страсть – это путешествия между мирами. Она постоянно мечтает об этом и пользуется любой возможностью. Она не станет освобождать Призрака.
– Не станет, – прошипел Бэрил, зрачки его превратились в щёлочки, – но она такая дура! Она ведь постоянно вредит себе! Для сестры она сделает всё. Да она при нас разучивала этот невероятно сложный танец! И ей невероятно везло всё это время, танец был слишком сложный, она не могла исполнить его без ошибок! Это очевидно, она не знает, что танец смертельный. Бежим! Найдём их.
На шум из комнаты вышел Танкред. Вид у него был заспанный.
– Что происходит? – с подозрением поинтересовался он.
– Селена – та, кого мы ищем. И нам срочно нужно остановить её, пока Мария жива. Она готова убить сестру, чтобы осуществить задуманное и освободить Призрака. И ей почти это удалось.
– Тьма! – выругался Танкред, – я так и знал. Я ведь говорил об этом тебе, Бэрил! Я прикончу её.
И куда подевалась его хромота? Он обогнал их у выхода, вместе они выскочили на улицу.
– Сначала проверим в их доме.
– А как же, будет она сидеть там!
Не слушая его, Грин помчался к домику сестёр. Уже на подходе к нему они увидели бредущую девушку. Она шла, склонив голову на бок, блестящие волосы цвета сливы развевались на ветру.
– Селена!
Девушка вздрогнула и ускорила шаг. Походка её была какой-то рваной, неровной, словно ей что-то мешало.
– Селена, да постой же ты! – Грин догнал девушку и схватил за плечо.
Реакция старшей сестры была настолько внезапной, что все оцепенели. Селена выгнулась, распахнула пасть на пол лица, множество мелких и острых клыков красовались в ней. Она попыталась отхватить от Грина кусок, да побольше. Тот дёрнулся назад, попятился и от неожиданности упал. Провалив попытку, существо не стало нападать снова, а той же прыгуче-рваной рысью умчалось в глубину сада. Они проводили её взглядом, не предпринимая попыток догнать.
– Это не она, – прорычал Танкред, – хитрая тварь подсунула вместо себя подражателя.
– Может быть это случайность? – неуверенно предположила Оникс.
– Не будь ребёнком! Она всё заранее продумала! Была уверена, что мы рано или поздно обо всём догадаемся и начнём разыскивать её. Увела сестрёнку в безопасное место, а сама выпустила подражателя, которого держала здесь на всякий случай.
Как и ожидалось, ни Марии, ни Селены не было поблизости.
– Она отказалась от моей помощи, сослалась на то, что я совсем не знаю города. Лицемерка… ей просто нужно было остаться наедине с сестрой, – сокрушалась Оникс, – я мешала ей. И я позволила увести ничего не подозревающую Марию! Как можно быть настолько жестокой?
– Они могут быть где угодно, – в отчаянии прокричал Грин. Он был бледен как смерть, – если с Марией что-то случится, я не переживу этого.
Бэрил остановился.
– Нужно немного подумать. Мы будем искать их по городу вечность. В приют идти бесполезно. Существо, притворившееся ребёнком, исчезло оттуда, да оно Селене больше и не нужно. Не удивлюсь, что этот Оу исчез прямо на глазах довольной гадины. Здесь ничего для нас полезного.
– А как она сокрушалась из-за этого! Настоящая актриса! – с горечью сказала Оникс.
Он стал вышагивать по траве туда-сюда. Остальные следили за его движениями.
– Последняя часть ритуала обычно проводится на особом месте, – вспомнил он, – а если это заклятие печати, то его нужно снимать там, где оно было наложено.
– На Призрака наложили заклятие здесь, в Тарде, – вспомнил Грин, – его заключили в какой-то предмет.
– Предмет, говоришь? – глаза Танкреда загорелись синим пламенем, – тогда я знаю, что это за предмет. В Тарде есть только одно проклятое место, пустырь, где никто не обитает. Оно находилось рядом с моим бывшим домом ещё вчера. И там уже много лет чахнет мерзкого вида дерево. Мне всегда было не по себе, когда я проходил мимо него, а ведь меня не так легко вывести из себя. Я даже хотелось выкорчевать его, да как-то руки не дошли. Всегда что-то отвлекало меня. Теперь понятно, что это было заклятие печати.
– Ну конечно! Туда, – воскликнули Бэрил и Грин разом.
Уже издалека стало ясно, что Танкред оказался прав. Селена и Мария были здесь. Селена стояла у подножия огромного заскорузлого дерева. Сухие его ветви были похожи на лапы с когтями, оно выглядело засохшим. Можно было легко понять неприязнь Танкреда к этому растению.
Мария лежала на земле в нескольких метрах от сестры.
Грин склонился над Марией:
– Очнись, о боги, очнись же!
Даже с такого расстояния было видно, что лицо Марии бледнее мрамора. А ведь её щёчки всегда горели румянцем. Грин схватил девушку за руку, но тут же отпустил, и рука последовательницы Путника шлёпнулась на землю, словно принадлежала кукле, а не человеку.
Грин поднял на них пустые глаза:
– Она мертва. Не дышит… сердце не бьётся. Всё погибло.
Бэрил метнулся к Селене и тряхнул девушку так сильно, что вполне мог бы оторвать ей голову:
– Что ты наделала, безумная? Это твоя сестра! ЭТО! ТВОЯ! СЕСТРА!
– У меня не было выхода, – равнодушно промолвила та и неожиданно захохотала. Это был смех, леденящий душу.
– Ни капли сожаления, – Бэрил потрясённый, выпустил Селену и отступил на шаг, словно одно соседство с ней отравляло воздух вокруг.
Грин громко и с подвываниями рыдал. Оникс смотрела на него, прижав ладони к губам. Все слова осыпались на землю мелким крошевом.
– Глупцы, – высохшим, не своим голосом воскликнула Селена, – теперь он свободен и вскоре Мария вернётся. И не только она. Я увижу отца. Моего самого лучшего на свете отца, к которому все вокруг были несправедливы. Только я знала, ценила его. Я теперь сильнее вас всех. Не ты, Бэрил, ни красавчик Танкред не сможете меня остановить. Меня и моего владыку.
– Концерт окончен, – в голосе Танкреда блеснула сталь, – девчонка сейчас составит компанию сестре.
– Этим ничего не изменить, – отозвался Бэрил потускневшим голосом, – третье заклятие снято.
– Всё равно, – на лице Танкреда появилось кровожадное выражение, – стоит попробовать.
Он метнулся к Селене, прежде чем кто-нибудь смог остановить его. Ему не удалось даже коснуться её. Его руки вспыхнули как сухие ветки. Пламя не удавалось сбить. Оникс и Бэрил поспешили ему на помощь. Грин не реагировал ни на что, раскачиваясь из стороны в сторону, он прижимал к себе Марию.
– Я тебе не по зубам, дорогой, – пританцовывая от радости, кричала Селена, – я теперь не та слабачка, что не могла наколдовать даже дождь. И, знаешь, что? Я не стану воскрешать твою любимую. Все воскреснут, но только не Марина. Зачем? Чтобы вновь смотреть как ты пускаешь по ней слюни? И вновь убить её – потому что невозможно же видеть это! Устроить взрыв было просто, у этой дуры повсюду были колбы и пузырьки с зельями, и она сама рассказывала про них нам, предостерегала, чтобы мы ненароком не смешали их! А я внимательно слушала, знала, что мне это пригодится.
– Это ты! Придушу, – всё ещё объятый пламенем, он снова рванулся к Селене.
– Смотрите! – закричала Оникс.
Дрожащей рукой она указывала на дерево. Оно потеряло свой прежний вид. Извиваясь, словно большая змея, оно сбрасывало личину, всё больше приобретая сходство с человеком. Вернее, с чудовищем.
Бог мира Грани. Призрак вырвался на волю.
В мёртвой застывшей тишине раздался отчётливый бой часов.
***
Он был огромен, больше нормального человека раза в три. Серая кожа, покрытая множеством красных трещин, больше напоминала чешую, чем человеческую кожу, из головы торчало четыре изогнутых рога. На лишённом бровей лице светились два белых, без зрачков глаза. Чёрные доспехи покрывали большую часть тела монстра. Он медленно двигался, постепенно приходя в сознание.
Инстинктивно, от ужаса, Оникс стиснула в руках реликвию Безумца.
– Помоги мне, – прошептала она, – помоги справится с этим! Ты ведь можешь, я знаю!
И тут видение часов из бирюзового кирпича, похожих на диковинное жутковатого вида чудовище, возникло перед её глазами. Закат, скоро закат! Если она успеет к часам Прошлого, то есть шанс спасти их всех! Бэрил говорил, что у неё сильно развит дар Безумца, недаром вещь, принадлежащая ему, оказалась у неё в руках.
Она помчалась прочь с пустыря. Она слышала крики Танкреда и Бэрила, сумасшедший смех Селены, переходящий в вопль ужаса. Обернувшись напоследок, она увидела, как земля под ногами Призрака превратилась в прах, а вместе с нею превратились в прах Селена, Мария и Грин. Танкред и Бэрил пока оставались в живых, они отбежали от Призрака и теперь спешно, держась за руки, создавали щит. На лицах у них было написано отчаяние.
«Всё потеряно, – лихорадочные мысли кружились в голове пока она бежала, – все, кто мне дорог, погибнут и я сама с ними».
Часы Прошлого стояли на том же месте, где она видела их в последний раз. Закатное солнце играло на камнях, отражалось в циферблате. В голове пронеслась последняя мысль, слова Марии: «Все, кто пробовал переместиться в прошлое, заболевали безумием». Не сбавляя темпа, Оникс врезалась в прохладную стену из бирюзового кирпича.
Солнце вспыхнуло и быстро начало подниматься вверх. Бечёвка в руках Оникс стала горячей, и принцесса выронила её. Она рассыпалась в пыль прямо на глазах. Все шесть ветров мира собрались воедино и вихрем пронеслись над часами, уничтожая всё на своём пути, стирая этот клочок реальности. Крики людей, исчезающих и превращающихся в ничто, вопль Призрака и существ, что населяли мир заполнили собой всё. И вместе со всеми ними, с каждым, исчезала Оникс, её руки стали прозрачнее воздуха, они стали светом, а тело её стало множеством, миллиардами криков. Она кричала всем своим существом, но не слышала своего голоса, потому что весь мир кричал вместе с ней.
Солнце гасло и загоралось несколько раз, всё это время тело Оникс сотрясалось от невыносимой, прожигающей насквозь боли. И вот всё замерло.
Она стояла на пристани. Доски, расслоившиеся и набухшие от влаги, покрывали жёлто-красные звёздочки листьев. Ей захотелось лечь на этот согретый последним солнцем пол, прижаться сильнее, вдохнуть запах сырости и тепла. Казалось, что если она упустит этот момент, то красота уйдёт безвозвратно.
На причале сидел Бэрил и водил прутиком по воде. Он настолько погрузился в себя, что сначала не услышал её шагов.
– Девчонки часто дразнят меня из-за этой слабости, – сказал он, – называют это…
– Рыбачить, – закончила фразу Оникс.
– Они что, уже успели рассказать тебе и об этом? – удивился её муж.
– Нет, – Оникс села рядом и склонила ему голову на плечо, – просто ты сам рассказывал мне об этом. Здесь. Когда-то давно. Или никогда.
Бэрил прижал руку ко лбу Оникс, проверяя нет ли жара.
– Ты в порядке? – спросил он, – новость о том, кто я так сильно тебя потрясла?
– Нет, – Оникс покачала головой, улыбнувшись, – просто мне так много нужно тебе рассказать…
Эпилог.
Они шли по улице вчетвером: Оникс, Бэрил, Мария и Грин. Двое магов Пути о чём-то спорили, постоянно перебивая друг друга. Глубокой ночью, предварительно погрузив в сон всех жителей, даже светлячков, город провернул свой излюбленный фокус – переехал вместе со всеми своими жителями в очередную точку на северном побережье. Так что проснувшаяся на рассвете Мария не захотела медлить ни секунды и, послав Оникс, а затем и другим ментальный толчок, убедила их составит ей компанию.
Белая стынь окончательно поглотила Тард, солнце всё меньше баловало жителей города. Светлячки могли торжествовать. Но были в этом и свои плюсы, Оникс впервые увидела снег. Одним утром, не обнаружив жену в доме, Бэрил вышел во двор и увидел, как они на пару с Марией играют в снежки. Снег, выпавший за ночь, лепился плохо, но это не мешало девушкам. С непривычки Оникс не надела перчатки и совсем продрогла, так что потом муж долго отпаивал её горячим отваром из листьев мяты с примесью заклинания своего собственного сочинения и кутал в одеяла.
– Не стоило беспокоиться, – убеждала его Оникс, – Это так удивительно! Никогда бы не подумала, что у белого может быть столько оттенков!
Побаловав жителей снегом, город переместился чуть южнее, так что в то утро, когда Мария повела друзей смотреть рассвет, снега на улицах как ни бывало.
Сперва они нашли Сломанные часы и убедились в том, что они остановились. Часы активно делали вид, что так и было всегда, а прочее впечатлительным людишкам просто примерещилось. Надо ли говорить, что неисправность часов стала бурным поводом для веселья. Грин выудил из широкого кармана своего расписного халата бутылку вина неизвестного происхождения и предложил тут же расквитаться с её содержимым. Не смотря на клятвенные заверения Грина Бэрил тщательно осмотрел бутылку и предложил отложить дегустацию до того дня, когда им коллективно захочется отравиться или убиться необычным способом. В ответ на возражения Грина Бэрил просветил бутылку, и они увидели внутри какую-то лупоглазую и клыкастую то ли рыбину, то ли жабу, которая смотрела на них с осмысленным и конкретным желанием отомстить. После этого Грин растерял все свои доводы и даже не рискнул больше брать в руки сей удивительный сосуд. Бутылка была оставлена тут же, у Сломанных часов.
– С меня хватит питомцев, – объяснил он.
– Давай я хотя бы уничтожу её, – сказал на это Бэрил.
– Не стоит, – возразил Грин, – смотри-ка!
Дух-прилипала тут же заинтересовался оставленным подношением и решил, что это будет превосходной закуской. Он заглотил бутылку целиком.
– Вот и всё, – пожал плечами старейшина, – куда теперь пойдём?
– Ой! – Оникс указала ему за спину, – похоже твой напиток активно сопротивляется!
Питомец Грина был похож на пушистый шар и сейчас они видели, как этот шар сотрясается от тычков изнутри. Нечто пыталось выбраться наружу. Дух-прилипала забегал кругами, прищёлкивая зубами, потом завертелся волчком. Тычки продолжались. Забыв о них, дух-прилипала скрылся в ближайших кустах.
– Вот и всё, – по лицу Грина было непонятно, обрадовался он или расстроился, – нашлась и на него управа. Пойдёмте уже!
– Не торопись его хоронить, – уверенно произнёс Бэрил, – таких как он не так просто уничтожить.
Он оказался прав. Круглое пушистое существо нагнало их на подходе к громадному, сложенному из валунов, мосту.
– Ты ведь ещё не была здесь? – спросил Бэрил у Оникс.
Та покачала головой.
– Это Великаний мост, он назван в честь северно-западного ветра, который приносил с собой ураганы. Ветер разрушил бесчисленное количество мостов, с ним не могли никак сладить, пока не построили настолько огромный мост, что только великан может разрушить его. К счастью, с великанами у нас напряжёнка. Именно через него будут проходить рельсы по моему проекту. Мы проложим их через весь город, не все могут перемещаться щелчками или тем более строить порталы, – рассказывал Бэрил, – а это подземелья, где обитают те, кому повезло наследовать дар Пастуха. У них невероятная тяга к таким вот местам. Не у всех, конечно, только у тех, кто одарён слишком сильно.
– Посмотришь на нашего Садовника и засомневаешься, что это дар, а не проклятие.
– Он, верно, так же о нас думает. Был я в этих подземельях однажды, когда искал Садовника, допустили в святая святых. У них там полное единение с растениями. Стены – переплетение корней, душно и влажно. Земляной пол. Но удивительно просторно и даже красиво, при условии, что кому-то хочется жить под землёй. Наш садовник живёт неподалёку. Мне даже при мысли об этих местах становится не по себе. Терпеть не могу подземелья.
– Ты поэтому живёшь на чердаке? И меня заставляешь? – Оникс подхватила прутик, лежащий у ног и то и дело касалась им затылка Грина, идущего впереди. Тот, не понимая, что происходит, пытался смахнуть невидимое насекомое. Бэрил не спешил просветлять друга.
– В детстве я жил в подземельях. У Лиги Теней были странные причуды, а отец всецело их одобрял в то время. Они понимают своё прозвище – тени – буквально и считают, что теням не место там, где ярко светит солнце. Только сумрак, который родится из земли и даёт им силу. И ведь всё это чистейшей воды заблуждение. Танкред мог бы это подтвердить, если бы у него спросили. Ни он, ни я не потеряли ни капли силы, переменив образ жизни. Но люди обладают очень удобным качеством, не замечать того, что им не подходит по какой-либо причине. Жизнь в подземельях была невыносима. Ни за что не вернусь туда больше.
Мария, которая щебетала как птичка, вдруг замолкла, увидев шпиль Тюремной башни. Тень пробежала по её лицу.
– Жаль, что Селеной так вышло, – Грин ласково взъерошил волосы девчонки, – но ты сама знаешь, что иначе поступить было нельзя.
– Знаю. Но не могу поверить, – сказала Мария, – Селена ведь всегда заботилась обо мне. Старшая сестра, она любила меня по-своему. Но кто знал, что у неё творится такая чепуха в голове.
– Танкред всегда это знал, – заметил Бэрил, – он её ненавидел.
– Мне и в страшном сне не привиделось бы, что она решит пожертвовать мною ради воскрешения отца. Ради призрачной надежды его воскресить.
– Не забудь, она ведь думала, что ты тут же воскреснешь, – напомнила Оникс, – Призрак из благодарности за верную службу и его освобождение сделал бы её своей лицевой рукой и воскресил бы всех, кого она попросила бы. Ты была бы в числе этих людей, она сама нам это сказала.
– Но не Марина, – с горечью произнесла Мария, – как могла Селена носить в себе столько чёрной ненависти к той, что забрала нас к себе. Марина не хотела, чтобы мы стыдились своего отца и скрывала от нас то, где и как он окончил свою жизнь. Но мы узнали про тюрьму, про казнь, про то, что он был вором. Люди ведь всегда так добры к своим ближним, они готовы обвинять детей в грехах родителей. И Селена решила, что Марина скрывала от нас что-то ещё. Теперь я вспоминаю прошлое и вижу его совсем в другом свете. Боги, я была так наивна! Я ведь была там, когда Марина рассказывала про свои опыты Селене, но не придала значения всем этим расспросам. Мне это было не интересно, я хотела стать матросом и отправиться в плаванье. Я думала, что Селена решила пойти по стопам Марины и стать изобретателем. Мастером зелий и амулетов. Что-то у неё могло получиться и без яркого дара Творца. А сестра уже тогда планировала убийство в голове, а сама при этом выглядела такой невинной! Она любила приукрасить, приврать, в ней всегда это было, как было и в нашем отце, но с годами она стала сдержанней, не делилась со мной больше своими планами.
– Тут не обошлось без Танкреда, – заметил Бэрил, – девчонка была влюблена в него.
– Влюблена – это мягко сказано, – воскликнула Мария, – она просто бредила им. Увидев его впервые, не могла думать ни о чём другом. Говорила, что он похож на прекрасного принца, хотя я никогда не могла понять, что хорошего в этом хромце. Кокетничала с ним, когда он приходил. Ни Марина, ни я не предавали этому значения. Но Танкред всё понял. Я даже думаю, что она предприняла более смелую попытку заполучить его. Однажды мы с Мариной отлучались за покупками, а когда вернулись, нашли Танкреда, бледного и злого. Селены не было дома, Танкред не обмолвился ни словом о том, что так разозлило его. Но я встретила Селену во дворе, она пряталась от Танкреда и лицо у неё было заплаканное. Наверное, с тех пор она и затаила обиду настолько сильную, что решила отомстить. Попав в Тард, мы встречали иногда Танкеда, но Селена избегала встреч с ним, о нём не говорила, и я решила, что эта глупая детская влюблённость прошла. Я ошибалась, раз за разом.
– А помнишь, как Син предположил, что яд ему подарила Селена? Он ведь оказался прав, она так хотела избавиться от него, он ведь чуть не выдал её намерения своим предсказанием, – задумчиво произнесла Оникс, – но мне бы и в голову не пришло подумать на неё.
– Мы все заблуждались на её счёт, – заметил Бэрил, – она умело манипулировала окружающими, всеми нами, кроме разве что Танкреда. Загадка для меня как она сумела поймать отражение такого опытного мага как Молк. Это мы узнать не сможем. Но для меня очевидно то, что разрушение портала было делом его рук. Это мог сделать только сильный маг. Лиге Теней это было попросту не нужно, они берегли порталы для себя. Но Селена хотела спрятать Тард от меня. Я мог помешать ей, она это чувствовала, был ей неудобен. Она воспользовалась моим отъездом, чтобы закрыть от меня город и заполучить струнницу Лицемера. У неё получилось это осуществить, только немного позже, воспользовавшись заварушкой с Лигой.
– Получилось бы. А также забрать ещё одну жизнь, Иллитора.
– А ведь он даже не подозревает, какая судьба была ему уготовлена. Он твой должник, дорогая, – Бэрил приобнял жену, – и все мы. Уничтожить струнницу Лицемера не так-то просто, так что мы будем охранять её тщательнее, я об этом позабочусь.
– А как же это мистическое существо, которое выглядит как ребёнок? – спросила Оникс.
– Мы взяли его под наблюдение, – сказал Грин, – правда раскрывать его личность мы не станем. Селена может быть не единственным безумцем, пытающимся уничтожить этот мир. Зато со смертельным танцем справится проще. Его знали только Селена и Мария. Селене мы стёрли воспоминания о нём, так же, как и обо всём связанном с ритуалом освобождения Призрака. То есть она помнит, что хотела освободить его, но как она это делала – нет. Такая вот история.
– Чем быстрее вы избавите меня от воспоминаний об этом танце и тайне освобождения Призрака, тем лучше, – сказала Мария, – это не те воспоминания, дорожить которыми я хочу.
– Не будем о грустном, – Грин поспешил сменить тему, – лучше думай, Бэрил, где ты теперь возьмёшь остальных для Девятки.
– Проблема, – согласился Бэрил, – нам всё ещё не хватает Целителя и Творца.
– Кажется я знаю, где найти Целителя, – улыбнулась Оникс, – только нам придётся похитить ещё одну из моих сестёр.
– Не вопрос, – улыбнулся в ответ Бэрил, – жениться во второй раз я, увы, не могу. Где будем искать кандидата в женихи?
– У него должны быть стальные нервы, – стала перечислять Оникс, – сдержанный характер, немногословный, немолодой…
– Знаешь, а ведь сейчас ты описала одного из наших знакомых. Хотя боюсь они всё равно уничтожат друг друга.
– Вчера мне пришло письмо от Фелисты, – на лице Оникс появилось беспокойство, – в королевстве, в котором она теперь живёт, не всё ладно. Кроме того, у неё проблемы с мужем, как я и боялась. Ей очень нужна помощь. Она не хочет обращаться с этим к отцу, боится, что это может вызвать конфликт между Кро-илом и Благодатным королевством. Но мы – это другое дело. До Тарда добраться не так-то просто, при всём желании. Я не могу бросить сестру в беде, ты ведь помнишь, что именно я причина того, что с ней приключилось.
