Kitabı oku: «Император деревни Гадюкино», sayfa 3
Глава 5
– Психиатрическая больная? Состоит на учете? – уточнила я.
Соня горестно вздохнула.
– Мы лечим ее у частного специалиста.
– Мне Нина показалась совершенно адекватной.
– В этом-то и проблема, – кисло сказала Соня, – общается она нормально, глупостей не говорит, читает, смотрит телевизор, гуляет. Но! Представляете, мать всем сообщает, что она вдова рок-музыканта Малыша, небось и вам успела наплести.
Я в упор посмотрела на Соню, но ничего не сказала.
Девушка вынула из кармана костюма кошелек и раскрыла его.
– Видите фото? Это мой папа.
Наверное, Сонечка очень любила отца, раз носит при себе его снимок. Ничего особенного в мужчине я не заметила. Коротко стриженные волосы, очки, галстук, костюм, твердо сжатые губы и тяжелый взгляд небольших глаз.
– Похож он на Малыша? – не успокаивалась Софья.
– Нет, – призналась я, – хотя откуда мне знать? Лицо певца всегда скрывала маска!
Соня убрала бумажник.
– Папу звали Константин Львович Пронькин. Он имел экономическое образование, был гениальным финансистом. Это я вам сейчас не как дочь говорю. Сама работаю в банке, многое понимаю, и, поверьте, отец был одним из лучших специалистов не только в России, но и в мире.
Мне захотелось обнять Соню и сказать, что я-то хорошо понимаю, какая тоска поселяется в душе после смерти любимого отца. Но, естественно, я сдержала неуместный порыв.
– В девяностых годах папа основал банк, – вводила меня в курс дела Соня, – сейчас он уверенно держится на плаву. Я заведую отделом кредитования, Лида занимается операциями на рынке. Ее муж Вадим – вице-президент и управляющий в одном лице. Папу великолепно знали в финансовых кругах, у него не раз брали интервью журналисты. Правда, он терпеть не мог публичности, всегда старался подсунуть корреспондентам своего пресс-секретаря, но порой приходилось самому отвечать на вопросы. Ну и при чем здесь Малыш?
– Странная фантазия появилась у Нины, – удивилась я.
Соня закатила глаза.
– Ну, если разбираться до конца, то это вполне объяснимо. Мама происходит из семьи священника, она пятая среди девятерых детей. Дедушка Олег был до жестокости строг с дочерьми, его жена умерла при родах десятого ребенка. Представляете, каково иметь на руках столько девочек? Отец решил, что они все без исключения обязаны служить богу, воспитывал бедняжек, как дрессированных собачек. Ап – села, ап – встала. И никто не посмел ослушаться его, все пошли по избранному для них пути. А вот мама! Она встретила папу и удрала с ним. Дед ее проклял, приказал сестрам никогда не общаться с Ниной, и те послушались. Мама никогда более не видела родственников.
– Ваш рассказ не объясняет увлечения Нины Малышом. Наоборот, ей, получившей строгое воспитание, следовало не восторгаться, а возмущаться поведением отвязного хулигана на сцене, – заметила я.
– У мамы выдающиеся музыкальные способности, – с горечью сказала Соня, – великолепный слух, ангельский голос. Знаете, где они с папой познакомились? В церкви.
– Ваш батюшка посещал храм?
Соня закинула ногу на ногу.
– Отец был атеистом, а вот его мать, никогда не виденная нами бабушка, была верующей. Когда она скончалась, отец пошел заказывать поминальную службу, услышал солистку церковного хора и влюбился, не видя ее лица.
– Рождественская история, – бормотнула я.
– Сказка, – вздохнула Соня, – мама тоже потеряла голову. Через очень короткое время после первой встречи она сбежала из дома к Константину.
– Отважный поступок для покорной дочери священника!
– Мама понимала, что полностью отрезает себе путь назад, – кивнула Соня, – но любовь! Ее всегда тянуло к людям искусства, она пишет пьесы для домашних спектаклей, сама ставит их, о ее постановках ходят легенды, гости на них рвутся табунами. Увы, мама обожает современную, ужасную музыку! Вы не поверите, если я расскажу, что она летала в Англию на фестиваль рок-музыкантов? Думаю, когда внезапно умер муж, перед которым она преклонялась, у нее помутилось в голове. Отсюда и басня про Малыша.
Я кивнула. В этот момент мне больше всего на свете хотелось остаться наедине с книгой.
Соня встала.
– Извините маму. Она не агрессивна, даже чересчур добра, никому не способна причинить зла, нас с Лидой очень любит. Какие спектакли на Новый год устраивает! Сама репетирует с актерами, у нее получается лучше, чем в театре. Вся в заботах о домашних. Но психика сыграла с ней дурную шутку. Буду очень вам благодарна, если вы никому не расскажете о нашей семейной проблеме.
Когда девушка ушла, я быстро выхватила с полки выбранный том, вернулась в номер, удобно устроилась на диване и решила насладиться романом неизвестного писателя Вульфа под интригующим названием «Правда всегда видна». Поскольку книга стояла в разделе детективов и на обложке был изображен окровавленный кинжал, я решила, что заполучила интересный криминальный триллер, но, прочитав первую главу, сообразила: это научно-популярное издание. Нынче в магазинах полно всяческих пособий на разнообразные темы. «Как выйти замуж за миллионера», «Что съесть, дабы похудеть», «Воспитание подростков и щенков питбулей», «Как общаться со свекровью и не помышлять об убийстве», «Есть ли жизнь после свадьбы» – вот несколько названий брошюр, которые я обнаружила в местной библиотеке. Следовало пойти и поменять книгу.
Но меня охватила лень. Сидение в луже подействовало расслабляюще, не хотелось шевелить ни рукой, ни ногой, и я продолжила чтение. Через час, с трудом оторвавшись от книги, я решила непременно отксерокопировать текст, а еще лучше попросить Аллу продать мне томик. Неизвестный мне Вульф утверждал, что о человеке нужно судить не по его словам и делам, а по внешнему виду и привычкам. Цвет одежды, ее фасон, длина юбки, ширина брюк, глубина выреза, форма воротника, пуговицы, сумки, ботинки – все имеет значение. Особый раздел был посвящен аксессуарам и украшениям, две главы – прическам и макияжу.
Я перелистала страницы. Ба, да сколько здесь о поведении: курение, алкоголизм, наркомания, болезненная аккуратность, болтливость... А еще даны тесты. Ну-ка найду соответствующий мне. Так! Хрупкая блондинка с короткой стрижкой, не конфликтна, в меру аккуратна, любит животных, хорошо знает музыку, играет на арфе, увлекается готовкой, в основном носит удобную одежду, не пользуется косметикой... всего около ста вопросов, на которые я легко ответила и узнала, что принадлежу к типу номер сорок восемь. Стало еще интересней, когда я начала читать пояснение.
«Маленькая девочка скорее попросит обучать ее игре на фортепьяно, скрипке или гитаре. Маловероятно, что она четко представляет себе арфу. С другой стороны, и у взрослых этот инструмент не пользуется сверхпопулярностью. Вывод: в семье был профессиональный музыкант, который распорядился судьбой дочери.
Отсутствие макияжа свидетельствует о хороших отношениях с отцом. Ребенок рос в атмосфере любви, девочка абсолютно уверена: ей не надо приукрашивать себя, ценность человеческой личности не в павлиньем оперении. Короткая стрижка позволяет сделать два вывода: а) вероятно, отец ребенка – военный, б) девочка в детстве много болела, поэтому волосы ослаблены и их следует часто стричь.
Отсутствие успехов у дочери в школе позволяет уточнить профессию отца. Он человек науки, имеющий отношение к армии. Физик, математик, химик, биолог, с погонами на плечах. Обычный армейский лейтенант или капитан будет наказывать дочь за тройки. Интеллигенту же свойственно не давить личность. Если учесть, что материальное положение семьи выше среднего, можно сделать вывод – отец имел ранг не ниже полковника, с большой долей вероятности – он генерал».
Я прижала книгу к груди. Моя мама пела в оперном театре, после рождения дочери простилась со сценой и посвятила себя ее воспитанию. А папа, доктор наук, профессор, академик, работал на оборону, занимался ракетами, точнее не скажу, служба генерала Романова была окутана ореолом тайны. Пока все сходится. Что там дальше?
Брак по настоянию матери... развод... разрыв с прошлым... Этот Вульф потрясающе точно изложил мою биографию, опираясь только на внешний вид! Кое-какие умозаключения автора показались мне странными, другие абсурдными, но выводы-то верны. Вульф, как учебник геометрии, оперирует аксиомами. Математик не станет мучиться вопросом, по какой причине прямая линия есть кратчайшее расстояние между двумя точками, он просто знает, что это утверждение верно. Вот и Вульф пишет: «Фиолетовый цвет юбки свидетельствует о желании изменить свою судьбу». Почему? Это уже за гранью понятного. Я нежно погладила книгу. Ни за что не расстанусь с уникальным произведением, оно может помочь мне в работе.
Продолжить чтение не дал стук в балконную дверь, сначала еле слышный, потом громкий. Я приблизилась к стеклянной створке и увидела Нину.
Можно было не заглядывать в волшебную книгу, чтобы понять – моя новая знакомая находится в состоянии тревоги. Вместо элегантной одежды на ней был голубой халат, лоб перехватывала тугая повязка, волосы торчали, как пакля, а на ногах красовались уютные тапочки с помпонами, только левый оказался на правой ступне, и наоборот.
– Что-то случилось? – заволновалась я, впуская даму.
– Евлампия, – зашептала Нина, – тише. Я соврала детям, что у меня мигрень разыгралась, вот они и оставили меня в покое. Но в любую минуту могут зайти проведать. Времени мало! Выслушайте меня!
Я указала на кресло.
– Устраивайтесь поудобнее.
Нина утонула в подушках.
– Соня уже сообщила вам о моем сумасшествии?
– Да, – кивнула я и осеклась, – простите.
– Ничего, – отмахнулась Нина, – отбросим церемонии, надо успеть вам все объяснить. Я на самом деле супруга Малыша и нахожусь в здравом уме и твердой памяти.
– Соня показывала мне фото отца и называла его Константином Львовичем Пронькиным, – робко сказала я. – Лысый такой дядечка в костюме с галстуком, рок-певец из него как из меня фея.
Нина обхватила плечи руками.
– А вы, глядя на меня, можете представить, что я пишу пьесы для домашних спектаклей? Причем пользуюсь ноутбуком. Внешность обманчива, и возраст не помеха ни для овладения компьютером, ни для сцены. Малыш никому не открывал своей личности. Он был гениальным музыкантом, мы познакомились случайно, очень давно, в церкви. Мой голос показался ему ангельским.
Глаза Нины приняли мечтательное выражение, полился рассказ.
Костя, случайно оказавшийся в храме, подошел после службы к регенту и спросил, кто солировал в хоре. Тот указал на Нину, Пронькин бросился за девушкой.
– Я пишу музыку, ты гениальная исполнительница, тебе место в оперном театре.
Нина без стеснения ответила:
– Я хотела учиться, но отец не позволил.
Константин предложил прогуляться, девушка неожиданно согласилась, а через три дня сбежала из дома и поселилась с парнем. Нина ушла практически голой, в том, в чем была, взяла только паспорт. Священник-отец рвал и метал, даже обратился в милицию, но там ему живо объяснили: дочь совершеннолетняя, имеет право распоряжаться своей судьбой по своему усмотрению.
Все богатство жениха составляла однокомнатная квартира в Люберцах. У Нины не было даже второй пары белья. Отец разрешил ей окончить только девять классов, а потом отправил в училище, где готовили художников и прочих мастеров для церкви. Руки у Нины оказались пришиты не к тому месту: она так и не овладела иконописью и золотошвейным мастерством, не научилась реставрировать старинные книги и документы.
Отец часто бранил бесталанную дщерь, а Нина иногда робко просила:
– Батюшка, позвольте мне в хоре петь.
Олег Серафимович злился и отвечал:
– Хочешь пением баловаться? Это дьявол тебя искушает. Делать надобно то, что родитель приказывает. Человек создан для труда, а не для греха.
Спустя некоторое время церковнослужитель сдался. Ох, видно, не зря Олег Серафимович противился пению дочери, может, провидел будущее?
Полюбив Костю, покорная дочь священника кардинально изменилась. Они с мужем начали выступать на свадьбах, днях рождения, пытались заработать пением. Но в конце концов Пронькин на эту затею плюнул. У них появились две дочки, их нужно было кормить и одевать, и отец вспомнил о своем экономическом образовании.
В начале девяностых Косте удалось создать банк. Предприятие оказалось успешным, в семье появились сначала небольшие, потом большие, следом огромные деньги. В двухтысячном году Пронькин, несмотря на свой капитал, загородный дом, отсутствие финансовых проблем и крепкую семью, затосковал. Он и раньше порой впадал в депрессию, и даже обрадовался дефолту – это слегка взбодрило финансиста, но Костя не потерял денег и совсем сник. Нина беспокоилась о муже, старалась его расшевелить, но на все предложения жены он отвечал:
– Это скучно.
Банкир не хотел путешествовать, не увлекался спортом, охотой, рыбалкой, был равнодушен к автомобилям, молодым девушкам и всяким модным религиозным течениям. Пронькин стал придираться к детям и, вот уж невиданное дело, покрикивать на жену. Нина вызвала невропатолога, специалист прописал мужу таблетки, но Костя вышвырнул их в помойку со словами:
– Не фиг из меня психа делать!
Чтобы хоть как-то растормошить мужа, Нина купила билеты на концерт. Она плохо знала эстрадных исполнителей, поэтому приобрела вип-места на выступление группы «Крабс». Некогда парни были очень популярны в Америке, потом их смыло из чартов волной молодежи, но в России «Крабс» до сих пор наивно считают яркими звездами.
Когда четверо дедушек ударили по гитарным струнам и заколотили в барабан, Нина нервно поморщилась. Она не знала репертуара «Крабс», ожидала услышать пение в стиле Сальваторе Адамо, Джо Дассена, Хулио Иглесиаса, на худой конец Адриано Челентано. Но старички играли рок. Надо отдать им должное, музыкальные мумии завели зал, зрители ринулись на танцпол. Нина разинула рот, увидев Костю вместе с тинейджерами около сцены. Размахивая над головой пиджаком от Бриони, швырнув на пол галстук, за который в бутике запросили полторы тысячи евро, расстегнув до пупа рубашку, сшитую по индивидуальному заказу в Швейцарии, Костя отрывался так, что подростки поставили его в центр круга и начали ему аплодировать.
Мужчина не первой молодости, исполнявший безумные танцы, привлек внимание солиста «Крабс». Американец наклонился со сцены и спросил Костю:
– Эй, хочешь к нам?
– Спрашиваешь, – заорал банкир, великолепно владевший английским, и его моментально втянули на помост.
Гитары заиграли одну из культовых песен группы.
– Слова знаешь? – прищурился солист. – Начинай!
И Костя запел. Нина ахнула. Мощный голос мужа не изменился со времени молодости, от сцены пошла такая волна энергетики, что зал замер, а потом взвыл в восторге.
«Крабс», ошалев, смотрели на русского, который оказался лучшим исполнителем, чем они.
– Ну, дальше, – потребовал Костя, когда песня закончилась. – Лабаем следующую. Гоу, парни!
Глава 6
С концерта Костя ушел другим человеком. Нина только изумлялась, видя, как муж уносится в восемь утра на работу, а прискакивает домой около полуночи. Через полгода жена не выдержала и стала задавать вопросы.
Константин отделывался общими фразами, а в ноябре он принес два билета на выступление певца Малышева.
Нина отреагировала на приглашение кисло.
– Зачем тащиться в клуб на окраине, чтобы послушать никому не известного исполнителя?
Костя обнял жену.
– Я решил заняться продюсерством, парень показался мне перспективным. Хочу услышать твое мнение. Вдруг овчинка выделки не стоит!
До места концерта супруги добирались порознь, Костя не мог сбежать с совещания, он даже предупредил жену:
– Я наверняка опоздаю, ты не волнуйся, сиди спокойно в зале.
Внешний вид Малышева не пришелся Нине по вкусу. Маска, закрывавшая лицо, показалась ей пошлым пиар-ходом, но голос заставил вздрогнуть. Исполнитель легко завел зал, зрители, большинству из которых едва исполнилось восемнадцать, безумствовали в проходах.
Когда до завершения действа остались считаные минуты, к Нине подошел парень в черном костюме и шепнул:
– Пойдемте за кулисы, провожу вас в гримерную.
Когда певец вошел в раздевалку, Нина укоризненно сказала:
– Ты с ума сошел!
Костя снял маску.
– Черт! Узнала!
Жена протянула ему полотенце.
– Полагаешь, я дура?
Супруг рассмеялся.
– Если только совсем чуть-чуть! Моя жизнь пошла не по той колее, хорошо, что я успел опомниться. Я теперь фронтмэн группы, тексты и музыка мои, уже договорился о выступлениях.
– Это безумие, – покачала головой Нина. – Едва в прессу проникнет информация о банкире, который прыгает на сцене, как народ ринется изымать вклады из банка.
– В молодости ты была решительней, ушла из дома, бросила отца, пела в ресторанах, – напомнил супруг.
У Нины не нашлось возражений, Костя же бодро сказал:
– Я буду един в двух лицах, никто ничего не узнает.
Можете не верить, но Косте все удалось. Фанаты, сократив фамилию Малышев, дали Пронькину прозвище «Малыш», и скоро певца стали именовать исключительно так.
Нина умолкла, сняла с шеи цепочку с кулоном и открыла крышку. Это оказался медальон, внутри которого была фотография.
– Вот мой муж, – сказала Пронькина, – это украшение и серьги Костя подарил мне на годовщину нашей свадьбы. Комплект очень дорогой, был заказан у ювелира с мировым именем. Эксклюзивная работа, платина, бриллианты и изумруды редкой чистоты, даже боюсь предположить, сколько подарок стоил. Но Константин Львович всегда, даже в самые наши бедные годы, дарил мне удивительные вещи. Видите, какое у него лицо? Сразу понятно, это редкий человек. Костя был разносторонне одарен, он поднял банк, а потом как певец ухитрился взлететь на первые позиции в чартах. А таинственность лишь увеличила интерес слушателей. Парик с длинными черными волосами, глаза, сверкавшие в прорезях маски, скрывали голубые контактные линзы, татуировки рисовались и смывались после концерта. Никто из знакомых не узнал бы в Малыше банкира Пронькина. С певцом работал узкий круг посвященных, всего пять человек: гример-костюмер и одновременно водитель Володя, трое музыкантов и звукооператор. Все получали такие деньги, что были готовы молчать даже под пытками, но и им Костя не сообщил свое настоящее имя. Коллеги думали, что имеют дело с Петром Малышевым. А Костя никогда не забывал, идя на репетицию или уезжая на гастроли, надеть линзы и большие очки. Стекла были простые, но тяжелая темно-коричневая оправа отлично маскировала лицо.
– Неужели дочери не догадывались? – с сомнением спросила я.
– И зять тоже, – удовлетворенно сказала Нина. – Костя говорил, что увлекся японскими шашками, проводит вечера в клубе «Го», а когда предстояли гастроли, не моргнув, заявлял: «Лечу в командировку». У девочек была своя жизнь, отец привлек их к семейному бизнесу, но сумел сохранить дистанцию в отношениях.
– А теперь Лида с Соней называют вас сумасшедшей. А что случилось с вашим мужем?
Нина стиснула кулаки.
– Ужасно! Внезапный инфаркт. Костя скончался после ужина, абсолютно неожиданно.
– И вы захотели рассказать людям правду о Малыше? Решили обеспечить мужу посмертную славу? – догадалась я.
Нина кивнула:
– Точно. Но Лида с Соней отреагировали на это странно. Сначала вызвали психиатра, стали пичкать меня таблетками, теперь не отходят ни на шаг!
– Чем же я могу вам помочь? – задала я главный вопрос.
Нина судорожно зашептала:
– Евлампочка, помогите мне бежать! Денег у меня куры не клюют. Нуждаться я никогда не буду. Но мне страшно! Очень!
– Не волнуйтесь, – попыталась я успокоить даму, – забудьте об идее посмертной славы, перестаньте говорить о Малыше, и вас сочтут выздоровевшей. Хотя, я уверена, Лида с Соней никогда не поместят вас в психбольницу. Похоже, дочери вас любят.
В глазах вдовы банкира появилось отчаяние.
– Евлампочка, найдите мне квартиру. Я лишена возможности действовать сама, дети не выпускают меня одну из дома, грозятся заморозить мои счета.
Я решила кое-что выяснить.
– Бежать в такой ситуации глупо. Кому принадлежит капитал?
– По завещанию мужа – мне, – поникла Нина.
– Действуйте через адвоката, – твердо сказала я, – припугните детей судебным процессом. Средства ваши, вы легко лишите дочерей и зятя не только денег, но и работы.
– Я так не могу, – прошептала Нина, – а они меня изолировали, лишили возможности общаться с людьми. Едва я с вами познакомилась, как Лида меня увела, а Соня вам солгала. Евлампочка, я даже подруг не имею, вся надежда на вас! Я оплачу любые расходы! Хотите шубу? От Елены Ярмак! Эксклюзив!
Чем дольше Нина говорила, тем яснее я понимала: бедняжка крайне взволнована. Ну зачем бы даме в возрасте выдумывать сказку про брак с рок-кумиром? Будь Нине пятнадцать лет, я бы только посмеялась, но госпожа Пронькина человек взрослый, очень богатый, и в ее кругу иметь отношение к шоу-бизнесу не престижно.
– Меня убьют, – вдруг с отчаянием заявила собеседница, – моя жизнь висит на волоске! Костю на тот свет отправили, я следующая! Пожалуйста, раздобудьте мне автомобиль! Ночью все заснут, а я убегу! Умоляю! Уеду куда глаза глядят! Господи, и я их любила!
– Но вы сказали, что Константин умер от инфаркта, – не вытерпела я.
Нина осеклась и вскочила:
– Вы мне не верите! Забудьте обо всем! Нет у меня никаких проблем! Сейчас я глупо пошутила!
Я попыталась успокоить трясущуюся то ли от страха, то ли от нервного напряжения Пронькину:
– Погодите!
Но Нина уже торопилась к балконной двери. Открыв ее, она вдруг произнесла:
– Евлампочка, у вас лицо доброго человека и глаза без хитрости. Дай вам господь не знать, какова настоящая любовь. Это вовсе не светлое чувство, а гиена с огненной пастью, приносит лишь мучения. Никогда никого не любите! Меня убьют мои дети! Я знаю! Не спрашивайте, откуда. Они сумеют, как всегда, выйти сухими из воды. Они просто меня убьют.
Высказавшись, Пронькина ступила на лоджию, я выглянула ей вслед и поняла, что балкон опоясывает все здание, на него выходят двери всех номеров. Странное решение для лечебницы, но, наверное, архитектор предполагал, что богатые люди не станут лазить в чужие комнаты, чтобы украсть часы или кошельки постояльцев.
Дав себе честное слово тщательно запирать на ночь не только дверь из коридора, но и на балкон, я переоделась и отправилась на ужин.
Вступать в контакт с кем-либо из постояльцев мне не хотелось, поэтому столик я выбрала в самом углу. Не успела официантка принести заказ, как в зал вошел Максим и, не колеблясь, направился в мою сторону.
– Это я! – весело сообщил он, усаживаясь на стул. – Что можно схавать в качестве вечерней трапезы?
Я опустила глаза в тарелку и начала аккуратно отделять филе рыбы от костей. Максима не смутило мое нежелание поддерживать беседу.
– Сибас? – стал гадать он. – Дорадо? Морской черт? Это вкусно? Советуешь мне попробовать?
Я пожала плечами. Нахал поманил официантку:
– Киса, неси рыбку, бутылочку красного вина...
– Может, белого? – остановила его девушка.
– Не люблю, – откровенно признался наглец. – Поэтому, наплевав на правила хорошего тона, мы будем пить... вот... Шато д’Экос, год подходящий. Сомелье здесь есть?
Официантка улыбнулась.
– Конечно.
– Не стоит его звать, сами будем пробовать, а на десерт... м... м... Котя, ты диету держишь? Ау, котик!
– Вы ко мне обращаетесь? – процедила я сквозь зубы.
– За тебя волнуюсь! Фигуру бережешь?
– Нет, – севшим от злости голосом ответила я, – мне абсолютно плевать на объем талии и бедер.
– Это по-нашему, – щелкнул пальцами Максим. – Тэкс... Подай нам, киса, тирамису. Надеюсь, повар сам десерт готовит, а не вытаскивает замороженный полуфабрикат из холодильника.
– У нас кондитер-итальянец, – сообщила официантка.
– Пронто, киса, – распорядился наглец. – Всего, как понимаешь, по две порции.
После меню внимание Макса переключилось на меня:
– Шикарная погода, не находишь?
– М-м-м, – бормотнула я.
– Упс, тема не подходит. Как тебе сериал «Секс в большом городе»?
– Не смотрела.
– Снова мимо. Сама скажи, чем интересуешься?
– Чисткой автомата Калашникова, – прошипела я. – Очень уважаю стрельбу по летающим хамам!
– Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? – пригорюнился Макс. – Болезненный пинок по мужскому самолюбию! Кстати, я холост и богат!
– Вы же шофер! – ехидно напомнила я. – Простой водитель-трудяга, нацепивший к ужину пиджак от Вивьен Вествуд и новые часы за нереальные бабки.
Максим вытащил из кармана пачку сигарет.
– Ну извини, я идиот! Мне постоянно кажется, что бабы на мои деньги клюют, вот и решил прикинуться богачом. Согласен, получилось глупо. Давай дружить?
– Успокойтесь, – пробурчала я, – мне своих средств хватает. Зачем напрягаться? К вам сейчас девушка придет, получится неудобно.
– Девушка? – вытаращил глаза Максим. – Я не живу с девушками.
Я с силой воткнула вилку в ни в чем не повинного сибаса.
– Не любите слабый пол – рулите в противоположный угол, там сидит гламурный юноша, похоже, он лишился аппетита от одиночества.
Максим потер затылок.
– Что ты злишься?
Я швырнула на стол приборы.
– Чего вы ко мне пристали?
– Честно? Приударить за тобой решил! Ты такая красотка! – горячо заявил наглец. – Чем я тебе не по вкусу?
– Не люблю людей, которые называют официантку «киса», – отчеканила я. – И вы заказали два десерта и бутылку вина, значит, ждете спутницу!
– Мимо! – усмехнулся Максим. – Десерт и выпивка для нас!
– Я ничего не просила!
– А я хочу тебя угостить!
Я приоткрыла рот, чтобы конкретно отправить Максима в далекое пешее путешествие. Но именно в эту секунду к столику подошла официантка и начала ставить на скатерть хлеб, масленку, соль, перец...
– Киса, – обратился к ней нахал, – тебя как зовут?
– Света, – тут же состроила ему глазки глупышка.
– А по отчеству? – не успокоился Максим.
– Николаевна, – сильно нажимая на «а», произнесла официантка.
– Уважаемая Светлана Николаевна, – торжественно объявил мой незваный товарищ. – Торжественно клянусь, что более не позволю себе фамильярно называть вас кисой. Это неприлично и унижает ваше достоинство.
– Унижайте, коли хотите, – захихикала Света. – Исполню любой каприз за ваши деньги. Пообещаете хорошие чаевые – джигу сплясать могу.
– Уважаемая Светлана Николаевна... – снова завел идиот.
– Прекрати! – велела я.
– О! Мы уже перешли на «ты»! Отношения развиваются в правильном направлении! Но мужчину нельзя дезориентировать, перегреются предохранители. «Киса» тебе не нравится, «Светлана Николаевна» не подходит! Я в смятении! Короче, милейшая девушка, унеси на фиг масленку с булкой, этот дуэт никто употреблять не хочет!
И вот тут моя злость достигла точки кипения.
– Оставьте! Я люблю масло!
Света подмигнула мне и исчезла.
– Никогда не видел девушек, которые хавают батон с холестерином! – уверенно произнес Максим. – Вторичный половой женский признак – не жрать маслице.
Трясясь от негодования, я схватила белый ломоть, намазала его толстым слоем вологодского, демонстративно откусила кусок и забубнила с набитым ртом:
– Я не такая, как все! Не нуждаюсь ни в кавалерах, ни в деньгах, ни в полезных знакомствах! Я ем продукты из сливок, не сижу на диете, не обращаю внимания на чужие машины, не хочу бриллиантов! Я не собираюсь замуж! Я вообще ничего не хочу!
– Тогда ты мертвая, – подвел итог Максим, – труп под электротоком. У живого человека всегда есть мечты!
Следовало отгрызть от бутерброда новую порцию, но я терпеть не могу хлеб с маслом и соорудила себе сэндвич, исключительно чтобы поступить наперекор Максиму.
– У меня много желаний, – возмутилась я, – и одно из них сейчас исполнится.
– Какое? – обрадовался он. – Давай я поработаю волшебником: цветы, шампанское, конфеты, корзина фруктов?
Я положила на стол салфетку.
– Не заработай панкреатит, уничтожая два тирамису! А мне пора в номер, надеюсь от тебя избавиться.
Максим протянул мне сигареты.
– Погоди секунду!
– Не курю, – ответила я.
– Сделай одолжение, открой пачку, я палец порезал, – жалобно попросил он.
Я схватила картонную коробочку.
– Эй, погоди, – шепотом произнес навязчивый кавалер, – видишь вон ту мадам, в брюликах ценой со стабфонд России?
– Ну? – напряглась я.
– Она чай размешивает, – хохотнул Макс.
– Эка невидаль, многие так делают! – Я не усмотрела в поведении отдыхающей ничего необычного, но тут же ощутила толчок под столом.
Максим приложил к губам палец.
– Ш-ш-ш... Сейчас начнется... ну... ну... не слепая же она!
– А-а-а-а, – истошно завизжала тетка, – а-а-а!
– Что? Что? – кинулись к ней метрдотель и официанты.
– Таракан! – вопила дама в бриллиантовых серьгах. – Таракан! Там!
По залу пробежал смешок.
– Люсенька, – окликнула возмутительницу спокойствия женщина, сидевшая за соседним с нашим столом, – таракан не тигр, он тебя не съест!
– Сволочи! – метала гром и молнии Люсенька. – Где Алка? Подайте ее сюда! В чае тараканы! Гадость! Жуть!
Публика залязгала крышечками серебряных заварных чайничков, все явно проверяли свои напитки.
– Витя! Витя, – надрывалась Люся, – ну где ты?
– Здесь, а что случилось? – бодро спросил полный мужчина, не спеша вплывая в столовую.
Дама за соседним столиком неожиданно подмигнула мне и, понизив голос, сказала:
– Витя, наверное, подумал, что Люсенька увидела у кого-то более дорогие брюлики и сейчас умрет от огорчения!
– Таракан... чай... там, – путано объясняла Люся мужу, – немедленно купи эту «Виллу Белла», выгони всех и наведи порядок!
Но Витя и не думал волноваться.
– Дорогая, – спокойно перебил он красную от злости супругу, – можно обойтись более дешевым решением. Сейчас я распоряжусь, и завтра с утра сюда привезут грузовик средства от насекомых, и таракашкам каюк!
