Kitabı oku: «Клетчатая зебра», sayfa 2
Меня неприятно удивила напористость девочки и ее бесцеремонность.
– Ирина, я никуда не поеду!
– Ты должна мне помочь, – вдруг понизила она голос, – иначе случится беда.
– Какая? – пытаясь не рассмеяться, поинтересовалась я.
Ну что может произойти с девочкой из богатой семьи, которая не курит, не пьет, не употребляет наркотики, не бегает по ночным клубам, не заводит сомнительных знакомств и везде ходит только в сопровождении взрослых?
Из трубки донеслось напряженное сопение, Ирочка явно подыскивала ответ.
– Какая? – повторила я.
– Очень страшная, – прошептала Ира. – Меня хотят убить. Меня преследуют!
Я завела мотор малолитражки, коротко бросив в трубку:
– Уже еду.
Глава 3
Когда много лет знаешь человека, понимаешь, какова будет его реакция на те или иные события. Едва я подсела в кафе за столик к Савельевым, как Верочка воскликнула:
– Ненавижу бродить по магазинам, но Ирочке нужно новое платье! А ты небось ищешь подарок для Пестовой, тебя ведь тоже пригласили на свадьбу?
– Точно, – лихо соврала я, не упоминув о том, что набор хрустальных бокалов в золотой коробке, перевязанной алой лентой, уже ждет своего часа в моей гардеробной.
– Мамочка, – хитро улыбнулась Ира. – Похоже, у тебя голова болит?
– Всякий раз, попадая в универмаг, я испытываю приступ мигрени, – простонала Савельева. – Доченька, не волнуйся. Сейчас приму пару таблеток, запью их крепким чаем, и потащимся по лавкам. Этот «Рай» настоящий ад! Представляешь, Дашута, Иришка уперлась и твердит: «Хочу платье только из «Рая», лишь в нем продают достойные вещи».
– Мамулечка, – сладко запела Ира, – у меня есть лучшее предложение. Я могу сходить за платьем с тетей Дашей, она, в отличие от тебя, обожает шопинг.
– Правда? – с легким удивлением откликнулась Вера. – Мне всегда казалось, что наоборот.
Ира нагло пнула меня под столом ногой, и я немедленно принялась играть навязанную роль:
– В последние месяцы я полюбила охоту за тряпками. Ты, Веруня, посиди спокойно в прохладе, отдохни часок, а мы с Ирочкой купим платье.
В глазах Веры вспыхнула радость.
– Вот спасибо!
Ира живо вскочила:
– Пошли, тетя Даша!
– Ты ведь ни на минуту не оставишь ее в одиночестве? – тревожно спросила меня Верочка.
– Конечно, – пообещала я и демонстративно взяла Иру за руку.
Вцепившись друг другу в ладони, мы с ней, словно парочка послушных детсадовцев, прошагали до выхода из кафе. Очутившись в коридоре, Ирочка резко выдернула свою руку из моей.
– Жесть! Как надоело быть дурой! – запальчиво воскликнула она.
– Лучше расскажи о своей проблеме, – перебила я ее.
Девочка округлила глаза.
– Меня хотят похитить!
– Ты говорила об убийстве, – напомнила я.
Ирина прищурилась.
– Так ведь это одно и то же! Если ребенка крадут, то чаще всего потом его лишают жизни.
Я пожала плечами.
– Возможны разные варианты. Что случилось?
Ира вздернула брови, вновь округлила глаза и трагическим голосом начала рассказывать.
Две недели назад Вера попросила дочку спуститься на первый этаж и взять из ящика почту. Та послушно отправилась вниз, вставила ключ в замок и увидела невдалеке кавказца лет сорока – он с нехорошей улыбкой смотрел на девочку. Ира не придала встрече ни малейшего значения. Но на следующий день тот же незнакомец крутился около ее гимназии, а потом встретился девочке на парковке у фитнес-клуба.
– Я боюсь, – всхлипнула Ирочка. – Вдруг он сейчас здесь? Схватит меня, украдет, потребует выкуп! Этот тип меня стопудово преследует.
– Неприятная ситуация, – согласилась я, – но, думаю, преступник побоится приблизиться к жертве, пока та не одна! И необходимо рассказать об этом родителям.
– Никогда! – топнула Ира.
Я посмотрела на нее в упор. Похоже, со времени нашей последней встречи девочка слегка поправилась. К тому же она, несмотря на жару, нацепила на себя довольно теплое платье под горло, с длинными рукавами. А еще Иришка, которая в свои годы разбирается в моде намного лучше меня, имеет при себе большую сумку, самый актуальный аксессуар нынешнего сезона. Многие женщины обзавелись безразмерными торбами, но я предпочитаю небольшие сумочки, с ними намного удобнее, мне совершенно безразлично, что скажут об этом окружающие. А вот Ириша хочет выглядеть модницей, она не выйдет из дома, пока не решит, что лучше подойдет к ее платью и туфлям. Кстати, о последних. На Ире почему-то не изящные босоножки, не элегантные лодочки и не удобные балетки, а… кроссовки. Немного странный выбор. Но, вероятно, в последнем номере модного журнала она увидела нечто подобное, вот и взяла картинку за образец…
– Никогда! – твердо повторила Ира. – Если мама услышит о кавказце, она меня упрячет в комнату с бронированными стенами без окон.
– Лучше сидеть под домашним арестом, чем очутиться на свежем воздухе в компании преступника, – не сдержалась я. – А чего ты хочешь от меня?
– Мне же следовало с кем-то поделиться! – воскликнула Ира. – И нужен совет, как поступить. Слушай, ты не хочешь в туалет?
Я еще раз окинула Иру взглядом.
– Нет, но готова тебя сопровождать.
Ира неожиданно повеселела:
– Пошли!
Мы поторопились в конец коридора, завернули в небольшой холл и очутились перед рядом дверей с золотыми ручками.
– Я быстренько управлюсь, – пообещала Ира и схватилась за одну ручку.
– Сумку оставь, – предложила я.
– Не-а, – помотала головой девочка, – она мне нужна.
– На унитазе? – прищурилась я. – Если ты решила поправить макияж, то зеркала в кабинке нет. Давай подержу твою ношу.
– Повешу на стене на крючок, – засопротивлялась Ира.
Я прикинулась идиоткой.
– Ну неудобно же с сумкой! Ты боишься ее мне оставить?
По личику Иришки скользнуло выражение досады.
– Ну, тетя Даша! У женщин иногда бывают критические дни, а там прокладки.
Я всплеснула руками:
– Прости, я порой бываю на редкость непонятливой.
Иришка захихикала и скользнула за дверь, выкрашенную под натуральный дуб. Я на цыпочках, стараясь не производить шума, вошла в соседнюю кабинку и толкнула створку, расположенную на противоположной стене.
«Рай», роскошный торговый центр, возводился в расчете на обеспеченных покупателей, поэтому цены тут в бутиках запредельные. Я считаю неправильным платить за платье бешеные деньги, меня элементарно душит жаба, и, честно говоря, не вижу никакой необходимости приобретать кофточки от известных зарубежных фирм. Мне нравятся вещи, которые шьют некоторые российские дизайнеры с отличным вкусом, а цена их порадует даже самую оголтелую жадину. Это касается и повседневной одежды, и ярких праздничных нарядов, в коих я ощущаю себя настоящей красавицей. На мой взгляд, лучше приобрести эксклюзивную вещь, сделанную руками талантливого человека, чем покупать дорогущую шмотку, сшитую невесть где, только потому, что к ней прикреплен ярлычок с именем известного кутюрье. Наденете обновку, придете на вечеринку и увидите еще тройку модниц, точь-в-точь в таком же облачении.
Я бы никогда не стала заглядывать в «Рай», но здесь работает одна замечательная лавка, набитая милыми штучками для дома: это молочники в виде коров, полотенца и скатерти, украшенные изображениями кошек и собак, посуда, разрисованная сюжетами из моего любимого мультика про Губку Боба, заварочный чайник, который напевает залихватские мелодии… Пару раз в месяц я непременно сюда заруливаю и если ничего не покупаю, то любуюсь любимыми поделками, а потом бегу в кофейню на третьем этаже и без всяких угрызений совести лопаю местные фирменные эклеры с заварным кремом.
Но вернемся к туалетным комнатам. Владельцы «Рая» вложили в их отделку немалое количество средств. Торговый центр построен по принципу ГУМа и Петровского пассажа, то есть состоит из параллельных линий, в конце всех имеются мужские и дамские комнаты. Пожелав воспользоваться ими, вы сначала попадаете в холл, где находятся рукомойники и зеркала, во всю стену стоят удобные кресла, а потом открываете шикарную дверь и попадаете собственно в кабинку. У меня нет ни малейших претензий к оборудованию кабинок, здесь царит хирургическая чистота, пахнет духами, бумага похожа на скрученное в рулон облако и есть мыло, дезодорант, прокладки, ватные диски и даже молочко для снятия макияжа.
Кроме невероятной комфортности, в кабинках есть одна фенька: в них две двери, расположенные друг напротив друга. Попасть в туалет можно с любой из параллельных линий, надо лишь, очутившись в кабинке, не забыть запереть обе створки. То есть, если сюда можно войти из холла на линии «а», то, как понимаете, крайне легко выйти в галерею «б».
Сдерживая дыхание, я очутилась в другом холле, села на бархатный диван и уставилась на дверь кабинки, где была Ира. Спустя пару минут дверца открылась и наружу выскочила тоненькая брюнеточка в темно-сером топике и джинсах, на носу у милашки сидели огромные черные очки. Не замечая меня, она ринулась прямиком к выходу в торговую галерею.
– Эй, девушка, – отмерла я. – Что происходит? В помещении, из которого вы вынеслись, как ошпаренный таракан, должна находиться Ирина Савельева. Лучше остановитесь, а то я вызову охрану.
Девица застыла, словно налетев на стену, я подождала пару секунд, потом встала и воскликнула:
– Ой! А у вас сумочка, как у Иры! И кроссовки! Ну надо же, какое интересное совпадение!
Брюнетка не шевелилась. Я распахнула дверь в покинутую ею кабинку и изобразила изумление:
– Конверт! Он лежит на бачке! Ну-ка, дайте почитаю… «Это похищение. Не смейте звать милицию, иначе я убью Ирину. Выкуп 200 тыс. долларов. Ждите звонка». Надо срочно сообщить на Петровку! Иришу украли! Беда! – завопила я.
– Перестань, – знакомым голосом прошипела брюнетка. – Как ты очутилась в этом холле? Должна же сидеть не здесь!
Я продолжала играть свою роль:
– Мы знакомы? Извините, не припомню, где мы встречались.
Брюнетка втянула голову в плечи, а мне надоело ломать комедию.
– Ирина, ты дура!
Девочка сдернула с головы парик, сняла очки, приблизилась к дивану, рухнула в бархатные подушки и простонала:
– Ну как ты догадалась?
Я устроилась рядом с юной мошенницей.
– Просто умею внимательно слушать людей. Вера обронила что-то вроде: «Ира потребовала платье только из «Рая», вот и пришлось сюда тащиться». Но, помнится, ты несколько раз говорила мне название другого бутика, подчеркивая, что это «единственное место в Москве, где продают достойную одежду». Кстати, по какой причине ты в жару напялила на себя хламиду с рукавами, да еще длиной почти до щиколоток? И сумку не захотела мне оставить.
– Мне были нужны прокладки, – глупо оправдывалась Ира. – Не тащить же упаковку в руках!
– Нет, в торбе лежали парик, очки, заранее приготовленное письмо, и в нее ты запихнула платье, которое ранее было надето поверх футболки и джинсов, закатанных выше колен, – пресекла я ложь. – К тому же я тоже читала книгу Милады Смоляковой, которая и вдохновила тебя на сей подвиг. Насколько помню сюжет, там девочку крадут из сортира в торговом центре, утаскивают несчастную через окно, весьма удачно расположенное над унитазом, оставив на крышке бачка письмо с требованием денег. Ты, смотрю, отлично справилась, вырезала из журналов нужные слова, наклеила их на лист. Работала в перчатках?
– Да, – тихо подтвердила Ира.
Я пришла в восторг.
– А еще некоторые люди ругают авторов криминальных историй! Да они просветители! Ты вот узнала, как разыграть похищение.
– Пожалуйста, не надо, – зашмыгала носом Ира.
Я не обратила внимания на жалобную просьбу.
– Но все же не советую полностью полагаться на Смолякову. Она поверхностна и, очевидно, не знает, что теперь в распоряжении криминалистов имеется удивительная техника. Нет отпечатков пальцев? Ничего страшного, эксперты не сдаются. Человек дышит, чихает, кашляет, чешется, на бумаге остаются микроскопические капельки его слюны, частички кожи, волос, а они носители ДНК. Твой отец богатый человек, он не пожалеет денег на поиски доченьки. С письма возьмут образец, прогонят по базе, а потом сравнят с ДНК Веры. Это общая практика, члены семьи всегда первыми попадают под подозрение. И что обнаружится? Что письмо составила сама похищенная. Глупая девчонка! Ты о маме подумала? Как она переживет происшествие? Уж не говорю о себе, ты понимаешь мои терзания? Взялась присматривать за ребенком, а его украли… Нет, ты не глупая, ты сволочь!
– Тетя Дашенька, – захныкала Ира, хватая меня за плечо, – простите! Пожалуйста, не рассказывайте никому! Я правда очень устала – меня ни на секунду не оставляют одну, ребята в школе смеются… В клуб пойти не могу, в гости никто не зовет…
– Может, ты сама виновата? – вздохнула я. – Наверное, ябедничаешь учителям, не даешь списывать, вредничаешь или хвастаешься нарядами.
Ира скривилась.
– Перед кем? Папа Андрюша перевел меня в самую лучшую частную гимназию. У нас в классе десять человек, у двух родители «форбсятники», остальные – крутые бизнесмены. Наоборот, я там из бедных! Но только со мной одной охрана всегда ходит. Иду со своим «шкафом» на тусу, фест5 или днюху, а гоблин таращится. Кому такое приятно? Я хочу жить, как все люди! Приехать с шофером и уйти к подруге, оставив секьюрити сидеть внизу.
Я с трудом удержалась от фразы: «Все люди ездят в метро или сами сидят за рулем, личные водители – недоступная для большинства населения роскошь» и произнесла:
– Вот Ирочка и надумала удрать.
– Да! – с вызовом ответила девочка. – Двести тысяч папа нашел бы. И вообще…
Я решила дать ей выговориться.
Чем больше претензий выливалось из ярко накрашенного ротика, тем печальнее становилось у меня на душе. Вера, а теперь и Андрюша обожают Иру, родители изо всех сил стараются отгородить доченьку от любых проблем. В свои тринадцать лет Иришка не умеет заваривать чай, чистить картошку, заправлять постель. Она давно не спускалась в метро, не ездила ни в автобусе, ни в маршрутном такси. До появления в жизни девочки папы ее везде возила на машине гувернантка. Ира наивно полагает, что все дети России учатся в просторных классах, где преподают вежливые и справедливые кандидаты наук, а после уроков, вкусно пообедав в местной столовой, ребята перебираются в спортивный комплекс, развлекаются в бассейне или занимаются йогой, пилатесом, аэробикой. Ира абсолютно уверена: отдыхать надо в Испании или на Карибах, и она никогда не видела, что творится в августе в Домодедове, ведь Вера оформляет билеты на самолет в VIP-зале, идет на большие расходы, лишь бы дочурке было комфортно. Я сомневаюсь, что Ирочка хочет жить, как все, она не имеет ни малейшего понятия о том, как эти все живут, и просто мечтает избавиться от опеки. Но самое главное, о чем Ира не догадывается, это каким трудом даются и маме, и Андрею деньги.
Савельев не бизнесмен, не олигарх, не банкир. Он массажист.
Представляю себе ваше лицо и недоумение: «Но откуда у обычного мануальщика столько денег?»
В том-то и дело, что Андрей совсем даже не обычный специалист, с чужим телом он способен проделывать чудеса. Я не очень верила в его способности, широко разрекламированные благодарными клиентами. Но один раз, когда я сидела у Савельевых на кухне, ощутила, что подкатывает приступ мигрени. Боясь, что не успею до его начала добраться до дома в Ложкино, я стала быстро прощаться.
– Лучше останься, – сказал муж Верочки, – я сейчас тебе помогу.
– Как ты догадался, что у меня начинается мигрень? – удивилась я.
Андрюша пожал плечами.
– Почувствовал. Ляг на диван.
– Лучше мне все же уехать, – борясь с накатывающей тошнотой, возразила я, – иначе застряну тут на трое суток.
Савельев, засучив рукава рубашки, скомандовал:
– Устраивайся на софе, лицом вниз.
– Нет-нет, – бормотала я свое. – Спасибо за заботу, но ни таблетки, ни уколы, ни мази мне ни разу не помогли. Уж поверь, я исправно глотаю все новинки, выпускаемые фармацевтическими концернами мира, но только зря трачу деньги.
– Но на массаж ко мне ты не ходила, – усмехнулся Андрей.
Он все же уговорил меня лечь на софу и опустил руку на мой затылок. А через секунду в череп будто воткнулась острая игла. Боль заставила меня взвизгнуть, веки потяжелели, в ушах зазвенело, и наступила темнота.
Очнулась я так же неожиданно, как и ушла в дремоту. Села на диване и спросила:
– Который час?
– Четверть восьмого, – улыбнулась Вера.
Изумление заставило меня вскочить на ноги.
– Я спала всего пять минут?
Подруга кивнула. Андрей с любопытством окинул меня взглядом.
– Мигрень прошла?
Я прислушалась к своим ощущениям и ахнула:
– Да!
– Совсем голова не болит? – не успокаивался массажист. – Может, осталось неприятное чувство?
– Невероятно… – забормотала я, – такого со мной еще не случалось… и кажется, что я проспала часов восемь. Как ты это делаешь?
Верочка засмеялась.
– Андрюша гений! У дочки Златы Величжановой страшная аллергия буквально на все, ей нельзя делать наркоз, так Андрей сделал обезболивание девочке во время операции аппендицита.
– Как тебе это удается? – растерянно спросила я.
Савельев улыбнулся.
– Дашута, я учился массажу большую часть своей жизни, ездил и в Китай, и во Вьетнам, и в Японию. Я не могу за полчаса передать свои знания. Воздействие бывает разным. Поглаживание, похлопывание и поколачивание – вот три движения, которые выучило большинство теток на двухнедельных курсах по массажу, но это всего лишь первый, крохотный шажок к необъятной горе знаний. Не парься. Просто звони, когда тебе станет хреново, я приеду и сниму мигрень.
После того вечера я, когда возникает боль, исправно обращаюсь к Андрюше, и теперь мне понятно, по какой причине пациенты рвут Савельева на части. Он постоянно вкалывает и, как понимаете, получает немалые деньги. Всего в жизни Андрей добился сам, потому что, как и Верочка, воспитывался без родителей. У него не было счастливого детства, вот он и балует Иришку.
Я глубоко вздохнула и сказала:
– Сейчас я сделаю то, на что не имею никакого права: открою чужую тайну. Надеюсь, спокойно меня выслушав, ты изменишь свое отношение к охране.
Глава 4
Когда я завершила свой рассказ, Иришка прошептала:
– Я ничего не знала… Почему мама никогда не упоминала о Сереже?
Я обняла девочку.
– Вере трудно вспоминать погибшего ребенка, и она не хотела посвящать дочь в подробности. Мама тебя обожает, Андрей в тебе души не чает, отсюда и тревога, беспокойство за твою жизнь, опека.
Иришка встала, подошла к рукомойнику, оглядела свою симпатичную мордашку и вдруг заявила:
– Да, папа меня любит. А вот мама нет. И она всех обманывает!
– Твоя мама? – Я улыбнулась и поднялась с дивана. – Солнышко, можешь мне поверить, Вера самый честный человек на свете. Очень странно, что тебе в голову взбрела подобная мысль. Пошли, надо купить платье…
Ира, опустив голову, поплелась за мной. На пороге одного из бутиков она, так и не объяснив, с чего вдруг подумала о маме такое, тихо спросила:
– Ты не расскажешь родителям?
Я сделала удивленное лицо:
– О чем?
– Спасибо, – прошептала она. – Я не виновата!
Мне показалось уместным сменить тему беседы:
– Вон в витрине висит весьма симпатичный наряд, но цвет… На свадьбу не хочется надевать черное.
Иришка обняла меня и не дала войти в магазинчик, мы медленно пошли по линии. И вдруг она вернулась к предыдущей теме:
– Мама в последнее время ходит странная, то смеется, то плачет. И постоянно разговаривает шепотом с кем-то по телефону. Если папа дома, она с трубкой в свою спальню уходит.
– В свою? – удивилась я. – Но твои родители всегда имели общую спальню!
– Накануне майских праздников мама подцепила простуду и ночевала в гостевой, не хотела, чтобы папа заразился, – пояснила Ира.
– Естественное поведение, – кивнула я. – Слава богу, у вас огромная квартира, можно при болезни изолироваться от домочадцев. Не удивлюсь, если Верочка нацепила маску и выделила себе личный комплект посуды. Твоя мама очень аккуратна!
Ира насупилась.
– Это точно. Довела всех до дрожи, вечно заставляет руки мыть. Но и выздоровев, мама к папе не вернулась, теперь они спят отдельно.
Я опешила. Но потом подумала, что современные дети в тринадцать лет вряд ли не слышали об интимной стороне брака, и сказала:
– Не следует делать далекоидущие выводы. Очень часто муж и жена имеют разные спальни, что не мешает им быть счастливыми. Не все способны хорошо выспаться, если рядом храпит пусть даже и очень любимый человек.
– Не маленькая, понимаю, – отмахнулась Ира. – Да только мама стала очень взвинченной, то напевает, то плачет. И странно себя ведет. Представляешь, купила миниатюрную модель машины, какими мальчишки играют!
В голосе Иры звучала плохо скрытая обида, а я ощутила царапающее беспокойство, слушая ее рассказ.
Накануне Пасхи Иришка, как многие любопытные дети, решила полазить по укромным местам в квартире, чтобы посмотреть, какие подарки ей вручат на праздник. Вера довольно наивна, всегда прячет сувениры в своем шкафу, вот Ириша и выждала момент, когда мать пошла принимать ванну, и шмыгнула в гардеробную. Расчет оправдался, предусмотрительная Вера уже запаслась презентами. Ира нашла запонки для папы, новый мобильный для себя, золотую цепочку, предназначенную домработнице Анжеле, и еще один пакет, внутри которого лежали машинка и открытка. Ира уставилась на почтовую карточку и прочла шокировавший ее текст. «Моему самому любимому солнышку. Скорей возвращайся навсегда». Подписи не было, но Ирина моментально узнала почерк матери.
Сначала у девочки от ревности потемнело в глазах. Что это такое? Титул любимого солнышка принадлежит ей, Ирочке! Но спустя некоторое время до девочки дошло: модели автомобилей часто собирают взрослые мужчины, значит, у мамы появился любовник!
Заподозрив родительницу в адюльтере, девочка начала за ней следить. Устраивала в отсутствие матери обыски, рылась в ее вещах. Но ничего предосудительного не нашла. А потом к ней в аську обратился человек с ником Немо. Он сообщил невероятную информацию: у Веры есть сын, мальчик пяти лет. Малыш рожден в тайне от Ирочки, мать его обожает. Вероятно, она скоро бросит и дочь, и мужа и уедет с сыночком за границу. В качестве доказательства Немо прислал файл с фото. Снимки можно было рассматривать не больше десяти минут, потом письмо само удалилось, исчезло, словно его и не было. Немо посоветовал Ире взять мамин ежедневник и тщательно изучить в нем записи.
Девочка сразу возненавидела весело улыбающегося малыша. Больше всего ее сердце ранил снимок, на котором крошка был запечатлен на коленях у Веры. Никогда в жизни Ира не видела у мамы такого лица, полного радости и счастья. Она по наводке Немо нашла записную книжку со странными заметками. «Понедельник КЕ в 19», «Среда КЕ в 20». Таинственные буквы «КЕ» встречались очень часто. Иногда, правда, появлялись вполне нормальные фразы: «Купить солнышку синие ботинки» или «Солнышко мечтает о «пи эс пи».
Иришке стало совсем нехорошо, когда она вспомнила об одном случае. Ее мама не дружит ни с какими техническими штучками, она с огромным трудом научилась посылать sms-ки, а е-мейл так и не освоила. Но в начале мая к Савельевым в гости пришли Федор и Света Бондаревы. У них, кроме девочки Леси, чуть помладше Иры, есть еще мальчик Паша, которому недавно исполнилось пять. Плотно поужинав, Андрей с гостем пошли в кабинет смотреть по телику футбольный матч, а оставшиеся в гостиной женщины завели разговор о детях. И Света воскликнула:
– Паша совсем другой, чем Леся, он в свои пять лет ведет себя так, как его старшая сестра. Представляешь, он умеет обращаться с компьютером! Обожает играть в «пи эс пи». Я почти разорилась на дисках. Вчера купила ему новинку «Рыцарь», хочу подарить на день рождения.
– «Рыцарь» вышел давно, – вдруг сообщила Вера, – еще в марте, сейчас появилась вторая часть. Называется «Атака клонов».
– А ты откуда знаешь? – поразилась Света. – Неужели Ирка играет?
Верочка вздрогнула.
– Нет, у нашей домработницы есть племянник, она ему вечно игрушки покупает, – торопливо сказала она и быстро сменила тему: – Хочешь посмотреть на план? Андрей решил строить загородный дом.
– Ой, здорово! – обрадовалась Света, разом забыв про «пи эс пи» и диски с бродилками и стрелялками для малышей.
А вот у Ирочки осталось недоумение, мало того, что мама, оказывается, знает про компьютерную забаву, так она еще и помнит подробности о новинках. И девочка сделала вывод: мать не просто завела любовника, она уже давно живет с другим мужчиной, обманывает мужа и дочь. Но самое шокирующее не это – у Веры есть сын…
Я издала протяжный стон.
– Ириша! Твоя мама человек отчаянной, порой глупой честности. Она любит Андрея, обожает тебя и не способна на адюльтер. И каким образом Вера может скрывать ребенка?
Ирина поджала губы и стала похожа на злую обезьянку.
– Тетя Даша, вы ее не знаете!
Во мне вскипело раздражение:
– Уж побольше твоего знакома с Верочкой! Как тебе не стыдно говорить о маме гадости? И… Надеюсь, ты не пошла к отцу, делиться своими соображениями?
– А что? – с вызовом вскинула голову Ира. – Боитесь, что он вытурит жену из дома?
– Нет, надает тебе оплеух, – взвилась я. – Ладно, давай рассуждать трезво. Что случается с женщиной, когда она беременеет? У нее растет живот. Так?
Ира кивнула, а я продолжила:
– Но Вера не поправилась ни на грамм. Далее. Роды – длительная процедура, требуется лечь в больницу хотя бы на несколько дней.
– Во-во! – обрадовалась девочка. – Несколько лет назад мама стала жаловаться на головную боль и захотела обследоваться. Легла в клинику на целых две недели!
Глупость Иры начала меня раздражать. Я знаю, что в период полового созревания подростки частенько бывают невыносимы и на самом деле школьника лет тринадцати нельзя назвать нормальным человеком. Но поведение младшей Савельевой не укладывалось ни в какие рамки. Надо немедленно образумить девочку!
Я откашлялась.
– Ирина! Только что я рассказала тебе о трагедии, произошедшей до твоего рождения. Успокойся, мама любит только тебя и мужа. Но если ты продолжаешь упорно настаивать на своей версии об адюльтере, то давай опять же рассуждать логически. Сколько лет мальчику на снимках?
– Четыре, пять, шесть, – пожала плечами Ира, – я не умею определять возраст детей.
– Но это не младенец?
– Нет.
– И зачем Вера скрывает ребенка? К тому же как посторонние и ты не заметили беременности? – спросила я.
Ира принялась накручивать на палец прядь волос.
– Она носила широкую одежду!
– А куда дела младенца? – не сдавалась я. – Почему не принесла его домой? За Андрея-то Вера вышла не так давно!
Ира стиснула кулачки.
– Не знаю! Наверное, мама до сих пор с тем дядькой встречается. Он бедный, а папа богатый. Или тот женат.
– Тогда разумнее было сделать аборт, – безжалостно сказала я. – Вот уж что сейчас легче легкого, так это избавиться от нежелательного ребенка. Кое-кто ухитряется в обеденный перерыв уложиться, втайне от мужа, свекрови и подруг. И вернемся к моему вопросу: зачем прятать мальчика?
Иришка заплакала.
– Она меня не любит! Ненавидит! Изводит замечаниями! Сыночку машинки покупает, а к родной дочери охрану приставила!
Я притянула девочку к себе.
– Охохоюшки… Сейчас в тебе не разум говорит, а гормоны вопят. Так вот почему ты придумала похищение! Пусть мама поволнуется, вспомнит о дочке… И где ты хотела спрятаться?
– Неважно, – шмыгнула носом Ира.
Я решила не выяснять правду до конца. Вероятнее всего, Ира задумала пойти в небольшую гостиницу, где не спрашивают паспорт, или ночевать в зале ожидания на вокзале. Сейчас главное – утешить глупышку…
Минут через сорок, схватив с вешалки в одном из бутиков чуть ли не первое попавшееся под руку платье, мы с Ирой вернулись в кафе, где оставили Верочку. Перед тем как войти в зал, я спросила девочку:
– Ну? Порядок?
– Мне стыдно, – прошептала она. – Ой, тетя Даша, что я наделала! Но я не виновата!
Я поправила ее белокурые волосы.
– Главное, ты теперь знаешь – мама никогда не лжет. Очень прошу, если в твою буйную голову придет новая завиральная идея, сразу звони мне, вместе разберемся.
– Спасибо, – прошептала Ирочка. – Ты не скажешь маме про похищение?
– Никогда в жизни, – твердо пообещала я. – А тебе не следует упоминать дома о том, что ты знаешь про трагедию с Сережей. Рано или поздно мама сама расскажет тебе ту историю. А сейчас постарайся выглядеть веселой. Мы чудесно провели время, купили шикарное платье, жизнь прекрасна!
– Жизнь прекрасна, – эхом отозвалась девочка.
– Молодец! – похвалила я ее. – И станет еще прекраснее, если ты перестанешь выдумывать глупости. Подожди, в твоей судьбе еще произойдут настоящие, а не выдуманные неприятности.
На этой бодрой фразе мы вошли в кафе.
Девочка незамедлительно кинулась Вере на шею.
– Мамулечка, я тебя люблю больше всех на свете!
– Что случилось? – насторожилась Вера, которая, как все матери, отлично понимала: если чадо проявляет излишнюю нежность – жди беды.
Ира, ничего не ответив, продолжала обнимать мать.
– Боюсь, мы слегка превысили дозволенный лимит, – лихо солгала я, – платье оказалось дороже, чем предполагалось.
– Ерунда, – с облегчением ответила подруга, – на свадьбе надо выглядеть празднично.
Выпив чашку чая, я распрощалась с подругой и ее дочкой, вышла на улицу и услышала попискивание мобильного. Но это был не звонок или прилетевшая эсэмэска, сработало напоминание в блокноте. Я посмотрела на дисплей, там значилось: «Покормить малыша Гали».
Поскольку в нашем доме обитает множество животных, я завоевала у своих подруг устойчивую репутацию ветеринара и хозяйки гостиницы для домашних животных. Например, Наташа Строкова всегда просит меня постричь когти ее пуделю Чарлику. Забавно, но, если к нему подкрадывается с кусачками сама хозяйка, собака принимается истерически лаять и норовит ее цапнуть, а когда к Чарлику приближаюсь я, он молча подает мне лапу. У Раскиных я делаю уколы коту Тимофею, заработавшему к старости артрит, у Нюши Мамонтовой чищу панцирь черепашке. Есть еще Альбина Терентьева, которая, наплевав на предписание ветеринаров, угощает терьера Бублика сосисками, а затем звонит мне и кричит:
– Пожалуйста, Даша, налей обжоре в рот масла, у него опять желудок не работает!
Я не удивляюсь таким просьбам. И совсем не поразилась, когда вчера Галка Монахова привезла мне ключи и сказала:
– Улетаю на два дня в командировку. Сделай одолжение, загляни завтра ко мне и подсыпь малышу корма.
– Ты завела домашнего любимца! – обрадовалась я.
– Ага, – на ходу сообщила Монахова. – Прости, потом расскажу, опаздываю. Да, чуть не забыла! Я же переехала, теперь снимаю «однушку» в Калинкином переулке, дом шесть, квартира сто двенадцать.
Я не успела открыть рот, а Галя уже скрылась, забыв сообщить, кто теперь обитает в ее квартире: щенок или котенок.
Калинкин переулок находится в Куркине. Монахова всегда подыскивает жилье подешевле, вот и теперь поселилась не в новой части, застроенной красивыми современными домами, а в старом микрорайоне, в простой пятиэтажке без лифта. И угадайте, на каком этаже оказалась сто двадцатая квартира? Правильно, на самом последнем.
