Kitabı oku: «Муха в самолете»
Глава 1
Неприятности никогда не приходят внезапно. Добрая судьба всегда посылает нам предостережения, иногда завуалированные, в виде вещих снов или странных предчувствий, либо откровенно прямые, но большинство людей просто не понимают, что Мойры их решили предостеречь, и отмахиваются от этих знаков, словно от назойливых мух. Я сама не раз игнорировала такие намеки и бывала наказана. Далеко за примером ходить не надо. Не так давно я собралась пойти в издательство и обнаружила, что в моей квартире заклинило входную дверь. Я и так и эдак вертела ключ в замке, но дверь не собиралась открываться. Нет бы мне сообразить: добрый ангел-хранитель предостерегает Виолу Тараканову, то бишь писательницу Арину Виолову, не высовывать нос на улицу. Что стоило внять предостережению, полученному свыше! Ан нет! Я твердо решила достичь поставленной цели и, вместо того чтобы преспокойно усесться у телика, позвонила папеньке и устроила скандал.
Не прошло и получаса, как рукастый Ленинид примчался ко мне и справился с замком, я понеслась к метро, попала каблуком в выбоину на тротуаре, сломала его и чуть не зарыдала от злости. Наверное, другой женщине пришла бы в голову простая мысль: две неприятности подряд – это уж как-то слишком, кто-то явно предостерегает меня, предлагает остаться дома. Но я, закусив удила, с тупым упорством решила двигаться к издательству и побрела в «Марко» на цыпочках.
Ну и чем закончилась моя затея? На станции «Войковская», выйдя из вагона, я налетела на старушку – толпа, вытекающая из поезда, толкнула меня, вот я и не удержалась на ногах.
– Извините, – пролепетала я, подхватывая падающую бабулю, – ей-богу, это не нарочно!
Старушонка ничего не сказала, и я было подумала, что незначительный инцидент исчерпан, но тут откуда-то сбоку вырулил здоровенный бугай и заорал:
– Мамонька! Она тебя убила!
– Убила, сыночек, убила, – мигом запричитала пенсионерка, – вон, телефон сломала!
Мужик двинулся на меня.
– А ну, покупай мамоньке новую трубу!
Я удивилась и попыталась спокойно объяснить ему:
– Я всего лишь слегка задела вашу маму.
– Вашу маму? – взвился здоровяк. – Ты еще и ругаешься!
Вокруг нас мгновенно собралась толпа, тут же прибежал парень в форме и оттащил участников происшествия в отделение. Там бугай наврал с три короба. По его версии получалось, что я сшибла бабуську, та, упав, разбила: лицо, зубы, очки, телефон; выронила кошелек с десятью тысячами долларов и потеряла из ушей антикварные бриллиантовые серьги – семейное достояние, передающееся от матери к дочери на протяжении многих веков.
Я захлопала глазами и закричала:
– Он врет! Старушка лишь слегка покачнулась, и потом, я сильно сомневаюсь, что она имела при себе все вышеперечисленные деньги и украшения. Только сумасшедшая станет раскатывать в подземке с такими суммами!
– Докажи обратное! – взревел бугай.
Милиционер, похоже, сочувствовал мошеннику, и мне пришлось вызвать в отделение Олега.
Муж приехал лишь через пару часов, и все это время здоровяк и мент «ломали» меня. Сначала огромный мужик потребовал:
– Гони деньги, живо!
Я расстегнула кошелек и вытащила сто рублей.
«Потерпевший» обозлился:
– Ну сейчас милиция ущерб оценит, поедем к тебе домой! Придется заначку распатронивать.
– Сядьте, гражданин, – нарочито официальным голосом велел милиционер и тут же поинтересовался: – Мобильничек какой разбили?
– Супернавороченный, – мигом ответил дядька, – эксклюзивная модель, стоит две тысячи евро, купил мамочке два дня назад, хотел на Новый год подарить, да не утерпел, отдал раньше.
Дежурный положил ручку, взглянул на меня и тихо сказал:
– Может, дело миром уладим? Съездите домой, я вам сопровождающего дам, возьмете денежки. А то ведь дело на хороший срок потянет.
Тут до меня дошло, что, скорей всего, этот трюк, бабушка – сынок – мент, давно отработан мошенниками.
– Ничего я вам не привезу, – заявила я, – сейчас мой муж появится, с ним и разбирайтесь, он у нас по деньгам главный.
Бугай хмыкнул, а дежурный окинул взглядом мое не слишком новое зимнее пальто и кивнул:
– Ладушки, подождем парня.
Представляете себе выражение лица мерзавца, когда в небольшую комнатку ввалились Олег и Славка Ремизов. Они предъявили служебные удостоверения, мошенники перепугались почти до потери пульса. Бугай мигом испарился, мент попытался порвать протокол, но Славка схватил оборотня за руку…
Короче говоря, в издательство я не попала, а Куприн и Ремизов до вечера разбирались с парнями, которые зарабатывали нехилые деньги, обманывая и пугая наивных теток. Самое интересное выяснилось позже: «бабушка» была моложе меня, седые волосы оказались париком, а морщины и дряблая кожа – мастерски нанесенным гримом.
– Все люди как люди, а от тебя сплошные неприятности, – сердито заявил Олег, когда мы вернулись домой.
– Ты же видел, они мошенники, – попыталась отбиться я, – выбирали в толпе пассажиров подходящую кандидатуру и «ощипывали» ее. Кто-то сразу «отступные» платил, но были и такие, что домой ехали, и тогда в руки мерзавцев попадал особо крупный куш.
– Интересное дело, – продолжал злиться муж, – почему это из сотен пассажиров они остановили взгляд именно на тебе? Вот Славкина жена Нинка спокойно по городу ходит, к ней никто не привязывается. А ты вечно в неприятности вляпываешься: то твою сумку разрежут, то цыганки кошелек вытащат, теперь еще к «разгонщикам» попала. Что у тебя в лице есть такого, а?
Я отвернулась к окну. Нинка Ремизова в юности была капитаном баскетбольной команды, потом вышла замуж за Славку, родила ему кучу детей и сейчас при почти двухметровом росте весит сто пятьдесят килограммов. Ну и как вы думаете, станут с ней связываться воришки и мошенники? Ясное дело – нет, ежу понятно, коли Нинок двинет локотком, так и убить ненароком может.
– Впрочем, зря я задал вопрос, причина у тебя на лбу написана, – раздраженно продолжил Олег, – глупость в обнимку с тупостью. Шла небось разинув рот. О чем ты думала? Сюжет очередного детективчика плела?
Вот тут я разозлилась и парировала удар:
– Лучше размышлять о книгах, чем соображать, как разобраться с висяками. Между прочим, в моих, как ты выразился, детективчиках всегда есть логичное объяснение происходящему. А в твоем отделе частенько не дорываются до истины. Ну-ка, нашли вы, кто убил Виноградову?
Услыхав о деле, над которым безуспешно ломали голову специалисты, Куприн посинел, разинул рот и…
Скандал у нас получился феерический, такого еще не случалось ни разу. Обычно, если Олег или я начинаем беседовать на повышенных тонах, тут же появляется Томочка и быстро задувает пожар. Но в тот день мы, вот уж редкость, были дома совершенно одни. Семен, Томуся, Никита и Кристина уехали в подмосковный дом отдыха, купили путевки на десять дней. Мы с Олегом должны были присоединиться к ним 31 декабря, чтобы весело справить вместе Новый год.
Поэтому сейчас нам никто не мешал ругаться. Сначала Олег заявил, что жена «лентяйка, безалаберное существо, отвратительная хозяйка, думающая лишь о глупостях». Я обиделась и ответила:
– Кстати, эти глупости, то есть мои книги, кормят семью.
– Всего-то два раза хороший гонорар получила, а уже пальцы растопырила, – зашипел Куприн.
– Не два, а четыре, – напомнила я, – лучше вспомни, на какие деньги ты смог иномарку купить, а? Именно из моих гонораров нужная сумма накопилась, твоя зарплата целиком на еду уходит!
Олег скрипнул зубами.
– Ты Салтычиха! – внезапно заявил он.
Можно я не стану вам пересказывать весь скандал? Закончился он ужасно, Олег схватил дубленку и выскочил из дома с воплем:
– Развод!
Я побегала по пустой квартире, потом неожиданно заснула, прокемарила почти до полудня следующего дня, зевая, вылезла на кухню и вдруг сообразила, что вчера в издательство так и не попала, а ведь меня там ждут с названиями для новой рукописи.
Я схватила телефон. Моя редактор Олеся Константиновна, увы, теперь сидит дома с ребенком. Вернее, я очень рада, что у Олеси родился сынишка. Как Виола Тараканова я пришла от этого известия в полный восторг, но писательнице Арине Виоловой стало очень трудно. Немногословная, спокойная, никогда не рвущая волосы ни на своей, ни на чужой голове, Олеся тащила огромный воз, набитый рукописями. Непостижимым образом она всегда ухитрялась вовремя прочитать их, исправить и сдать в производство. Говорят, даже в предродовой палате она читала очередную Смолякову. Кстати, с Олесей произошел совершенно анекдотический случай. Едва родив сынишку, она схватилась за новую повесть Милады. Рукопись следовало быстро отредактировать, издательство крайне заинтересовано в книгах Смоляковой, а Милада, милая голубоглазая блондинка, с самой ласковой улыбочкой заявила хозяину «Марко»:
– Мои детективы будет править только Олеся, больше никому свои романы не доверю. Олеся в роддоме? Значит, книгу я вам не сдам.
Вот поэтому бедная Олеся Константиновна отправилась рожать в обнимку с очередной нетленкой Милады и, едва оправившись, схватилась за ручку, дабы облагородить очередной опус детективщицы.
Муж Олеси устроил любимую жену в боксе (это такой отсек из двух комнат, между которыми находится санузел). Олеся лежала в одной палате, а вторую занимала дама, за которой ухаживала очень активная, говорливая мамаша.
Поработав над рукописью, Олеся решила отложить стопку бумаги на тумбочку, и тут в комнату заглянула та самая болтливая мать соседки.
– Вам ничего не надо, деточка? – спросила она.
Очевидно, дочь тетки заснула, и даме было некуда направить льющуюся через край активность.
– Спасибо, – ответила Олеся, – все в порядке.
Она надеялась, что дама уйдет, но та и не собиралась покидать палату.
– Ой, вы совсем одна!
– Муж поехал кроватку покупать, – спокойно пояснила редактор.
– Ой, вам скучно!
– Нет, – попыталась отбиться Олеся, – мне просто замечательно!
– Вы грустите!
– Нет, все чудесно.
– Ой, я сейчас!
Не успела Олеся охнуть, как дама метнулась в соседнее помещение и мигом вернулась, держа высоченную стопку книг.
– Вот, дорогуша, – радостно заявила она, – почитайте. Ей-богу, вам понравится, развеселитесь, про печаль забудете. Что же вы с собой книжечек не прихватили? Кстати, знакомы с этим автором? От души рекомендую!
Из груди Олеси вырвался протяжный стон. Суетливая дама протягивала бедной редакторше десяток томиков Смоляковой. Представляете, как обрадовалась несчастная молодая мать, только что отложившая рукопись Милады? Все принесенные романы она лично довела до ума и знала их почти наизусть.
Но я не Смолякова, в произведениях Арины Виоловой «Марко» не слишком нуждается, поэтому моими рукописями теперь занимается девушка по имени Фира. Пообщавшись с новым редактором пару раз, я пришла в глубочайшее изумление: ну с какой стати «Марко» держит такого работника? Сдав новую книгу Олесе, я через некоторое время получала список недочетов, которые следовало устранить. Олеся Константиновна никогда не подсмеивалась надо мной и не выражалась туманными фразами, Фира действует иначе.
– Ваша книга мне категорически непонятна, – заявила она сразу после нашего знакомства.
– Да? – испугалась я.
– Чушь какая-то, – скривилась Фира, – на пятнадцатой странице пропала собака, а на сорок восьмой ее вроде видели.
– В конце книги есть объяснение этому факту, – напомнила я.
– Я еще не дочитала до эпилога, – сообщила Фира, – но уже непонятно и не нравится. Пишите лучше.
– Давайте исправлю, – предложила я.
– Нет необходимости, так выйдет. Пишите лучше.
– Как? – растерялась я.
– Лучше.
– Вы что имеете в виду?
Фира закатила глаза:
– Ну… я, если бы время нашла, написала книгу по-другому, лучше, то есть талантливее. Только я вынуждена чужое барахло править, в общем, работайте над собой.
Сами понимаете, что после подобного разговора желание общаться с Фирой у меня испарилось навсегда. А еще моя нынешняя редакторша страшно необязательная, постоянно болеющая девица. То у нее проблемы с зубами, то с ушами, то голова болит. Наверное, по этой причине лицо Фиры не покидает недовольная гримаса, а в голосе слышится не высказанная вслух фраза: «Как вы мне все надоели».
– Алло, – донеслось из трубки.
– Фира?
– Да, – буркнула девчонка и отчаянно закашляла.
Все понятно, теперь у нее бронхит, зато она перестанет жаловаться на сердце и гастрит.
– Арина беспокоит. Моя…
– О-о-о, – перебила меня Фира, – опять вы!
– Ну да, – слегка растерявшись от откровенного хамства, ответила я. – А что? Я так вам надоела?
– До смерти, – сообщила Фира, – хватит трезвонить! Вы всех уже до обморока довели.
На какое-то мгновение я оцепенела, но потом, собрав всю волю в кулак, прошептала:
– Хотите сказать, что моя книга…
– Послушайте, – перебила меня Фира, – в «Марко» подобрались одни мямли, неспособные сообщить человеку правду. Но я, слава богу, другая. Вы абсолютно бесталанный человек, прекратите шляться по коридорам издательства, вам просто не могут сказать: «Оставьте нас в покое». Рукопись ужасна, в ней…
Я отбросила трубку, как ядовитую змею. Странно, но слез не было. Наверное, потому, что я давно ожидала подобной отповеди, считая, что занимаю чужое место: Виоле Таракановой лучше было не начинать писать детективы, Арина Виолова тихо скончалась, над ее могилой не прозвучал салют и не стали рыдать толпы фанатов. Следовало признать: стезя прозаика не для меня.
Не успела в душе утихнуть буря, как раздался звонок, я осторожно взяла трубку и, приготовившись к очередным неприятностям, спросила:
– Кто там?
– Сто грамм и огурчик, – ответил Ремизов, хихикая. – Ну ты даешь! Кто же так разговаривает?
– Ты позвонил мне, чтобы преподать урок ведения беседы по телефону? – обозлилась я.
– Экая ты злая, – вздохнул Славка, – ясно теперь, почему Олег разводиться надумал. Я-то, дурак, решил тебя успокоить, сказать: «Не переживай, Вилка, Олег пока у меня, Новый год встретим вместе». Ну не хочет он тебя видеть, ничего, потом помиритесь. А ты как собака: гав-гав. Нет бы подумать головой: кому ты нужна с таким характером? Писательница, блин.
Я снова отшвырнула телефон, похоже, год заканчивается просто замечательно, разводом. И потом, Славка ошибся, я больше не писательница, а так, не пришей кобыле хвост. И что делать?
Главное, не зарыдать! Слезы потоком хлынули по щекам, я побежала в ванную и больше часа ревела, облокотившись на рукомойник. Потом, кое-как успокоившись, уставилась в зеркало, обозрела распухший нос, глаза-щелочки и попыталась начать мыслить. Что делать? Ясно одно, Томочке пока ничего сообщать не надо, подруга расстроится, и все празднование Нового года пойдет насмарку. Ладно, про ситуацию в издательстве Томуся узнает не сразу, в принципе я могу полгода помалкивать о том, что мне дали от ворот поворот, но как объяснить отсутствие 31 декабря за праздничным столом Олега? Сказать: «Куприн заболел»?
Томуська всплеснет руками и ринется лечить его. Наврать: «Олега оставили дежурить на работе»? Семен моментально начнет звонить другу на мобильник, желая принести свои соболезнования. Куда ни кинь – везде клин.
Я вернулась в спальню, рухнула на кровать и в ту же минуту опять вскочила, потому что на тумбочке начал возмущаться телефон. Взяв в очередной раз трубку, я прошептала:
– Слушаю.
– Вилка, – послышался голос Тамарочки, – что поделываешь?
Собрав все отпущенные мне господом артистические способности, я с фальшивой радостью заявила:
– Сижу в полной тишине, дописываю рукопись.
– Не скучаешь?
– Нет, что ты.
– Все в порядке?
– Абсолютно!
– Ну-ну, – протянула подруга.
– Почему ты интересуешься моим настроением? – насторожилась я.
В голову внезапно пришло простое соображение: вдруг Олег позвонил Семену и сообщил о предстоящем разводе?
– Понимаешь, – смущенно забубнила Томуська, – тут такая штука…
– Какая? – встрепенулась я. – Говори!
– Ты не обидишься?
– Нет. Что произошло?
Тамарочка заговорила. Чем дольше она излагала новости, тем яснее я понимала: наконец-то мне повезло.
В доме отдыха Сеня неожиданно наткнулся на своего давнишнего приятеля Петра. Теперь Петя владелец крупного турагентства, богатый, но одинокий человек, ни жены, ни детей, ни близких друзей у него нет. Увидав Сеню, Петя обрадовался до потери пульса и тут же предложил встретить Новый год вместе, на Кипре. Он решил подарить семье вновь обретенного приятеля путешествие.
– Мы отказывались как могли, – лепетала Томуся, – но он такой прилипчивый, прямо пластырь. Сегодня приволок билеты, а когда Сеня сказал, что мы хотели праздновать Новый год в Подмосковье с родственниками, заявил: «Ладно, значит, я тебе не нужен. Хорошо, прощайте, пойду повешусь!» В общем, Сеня сейчас у этого идиота в номере сидит, а я не знаю, как поступить!
– Езжайте на Кипр! – заорала я.
– А вы?
– Встретим праздник вдвоем!
– Правда?
– Точно! Давно мечтали об этом, – самозабвенно врала я, убеждая подругу. – Кипр – это классно, Кристя будет в восторге.
Итак, большая половина нашей семьи улетела в Ларнаку, я осталась одна, от Олега на следующий день не было ни слуху ни духу. Сам он не звонил, а я тоже решила проявить твердость характера. В конце концов, я не сделала ничего плохого, стала жертвой мошенников и вместо сочувствия и утешения услышала от супруга вопль: «Развод!»
Из издательства тоже не было вестей, похоже, в «Марко» поставили крест на писательнице Арине Виоловой. По всем статьям выходило, что я оказалась в пролете, как муха в самолете.Надо использовать двухнедельное отсутствие домашних, чтобы найти работу, я категорически не умею сидеть на чужой шее.
Глава 2
Жизнь полосатая, извините за банальность, но это чистая правда. Проснувшись утром, я подумала, что плакать не о чем, сбегала к метро, купила газету бесплатных объявлений, вырезала из нее купон и, старательно написав: «Опытный преподаватель немецкого языка. Недорого. Езжу в любой конец Москвы», хотела вновь нестись на проспект, чтобы бросить конверт в почтовый ящик, но потом передумала и решила сначала выпить кофе, а затем лично отвезти объявление в редакцию и попросить, чтобы его побыстрей опубликовали.
Поставив перед собой чашку с арабикой, я от скуки стала просматривать страницы только что купленной газеты и наткнулась на большое объявление: «Предлагаем работу Деда Мороза и Снегурочки. Оплата сдельная». Я моментально расплескала кофе. Нет, не зря умные люди говорят, что из любого безвыходного положения непременно найдется выход. Сейчас поеду в это агентство, узнаю, что к чему, в конце концов, роль Снегурочки несложная, вот и работа на то время, пока не появятся ученики.
Я хотела уже бежать одеваться, но потом окинула взглядом стол и решила написать мужу письмо. Олег не хочет разговаривать со мной, перебрался к Славке, не звонит, не приезжает домой, но в конце концов он явится, хотя бы за одеждой, и не факт, что в этот миг я окажусь в квартире, как же объяснить Куприну свою позицию?
Ручка забегала по бумаге. Излив мысли, я перечитала письмо и в задумчивости стала ерошить волосы. Может, текст слишком резкий? И вообще, очень длинно получилось, надо сократить! Разорвать послание? Или так оставить? Может, я, как обычно, недовольна «рукописью»?
Пока в голове кружились эти мысли, ноги сами собой побежали в прихожую, я схватила куртку, ключи, сумочку, письмо осталось на столе.
Начавшееся везение продолжалось: контора, нанимавшая людей на новогодние праздники, находилась в центре, прямо у входа в подземку. Я вошла внутрь и увидела полную пожилую тетку с всклокоченной «химией».
– Вам Снегурочки нужны? – с порога спросила я.
Женщина кивнула.
– Я могу приступить к исполнению обязанностей, – заверила я ее.
Работодательница вздохнула:
– Дедушка есть?
– У меня?
– Ну да!
– Нет, он, наверное, давно умер, – удивилась я, – и при чем тут мой дед, которого я никогда не видела?
Нанимательница улыбнулась.
– Да уж! Ваш дедушка нам не нужен! Мы приглашаем на работу пары – Дед Мороз и Снегурка. Поняли?
Я призадумалась.
– Снегурочкой в одиночестве работать нельзя?
– Никак. Кстати, какое у вас образование, надеюсь, театральное? Нас интересуют только профессионалы.
– Я закончила ГИТИС, – мигом соврала я, – сразу два факультета, могу и на сцене играть, и спектакли ставить.
– Диплом имеете?
– Ой, не захватила его с собой! Потом принесу, – с абсолютно честным выражением на лице заявила я.
– В принципе, я могу и на слово поверить, – миролюбиво ответила тетка, – только дедушки у вас все равно нет, поэтому говорить не о чем!
Не успела я сообразить, что предпринять, чтобы преодолеть возникшее препятствие, как хлопнула дверь и в комнату вошел высокий мужчина в красном, расшитом золотом халате.
– Вася, ты зачем пришел? Неужели все заказы выполнил? – изумилась администратор.
– Угу, – кивнул пришедший, швырнул в угол мешок из пурпурного бархата, клочкастую бороду, лохматую шапку и добавил: – Спекся я, Наина Львовна!
– Но еще и двенадцати нет, – возмутилась та, – зачем вернулся, ступай работай, вызовов полно, народ ждет. Сейчас трезвонить начнут, деньги назад требовать.
– Один не могу, – покачал головой Вася, – детей только вдвоем удержать можно, иначе каюк Дедушке Морозу. А Снегурка моя, внученька мерзопакостная, тю-тю. В общем, чистая авария.
Наина Львовна схватилась за виски.
– Боже, вы разбили машину!
– Не, – вяло откликнулся Вася, – че ей сделается.
Администратор покраснела.
– Зачем тогда чушь про аварию несешь?
– Ну, в смысле, группа такая есть, «Дискотека «Авария», – пояснил Василий, – они стеб про Новый год поют. Ну, типа, он к нам мчится, скоро все случится. А дальше такие слова от лица Деда Мороза, вроде «простите, только нету Снегурочки со мной, мы вместе шли с Камчатки, но она ушла на …». Извините, Наина Львовна, сами понимаете, куда девка двинула! В общем, жопа Новый год!
– Рита опять прогулять решила, – всплеснула пухлыми ручками Наина, – нет, это…
Ее гневную речь прервал звонок телефона. Наина Львовна схватила трубку, на ее лице появилось сладко-приторное выражение.
– Агентство слушает. Да, да, конечно, приедут. Извините, бога ради, я понимаю, что ребенок ждет, но на дороге заносы. Скоро будут, совершенно точно!
Положив трубку, тетка взглянула на Васю.
– Вот, пожалуйста! Собирайся!
– Без Снегурки никак не могу.
– Ерунда, выкрутишься, ну объяснишь там, внучка потерялась по пути.
– При чем тут это! – взвыл Вася. – Меня же затопчут. Не, делайте что хотите, один не пойду, боюсь.
– Ты трус! – возмутилась Наина Львовна.
– Ага, – кивнул Вася, – точно. А давайте вы со мной поедете! Наденете прикид Снегурочки – и вперед.
– С ума сошел, – воскликнула дама, – мне шестьдесят два года!
– И че? – спокойно отреагировал Василий. – Никто ни фига не поймет! Хотите выполнить все заказы, собирайтесь!
Наина Львовна ткнула в меня пальцем:
– Вот тебе Снегурочка. Нравится?
– Тощевата будет, – резюмировал «дедушка», оглядев меня с головы до ног, – никакого мяса.
– Никак ты котлеты готовить собрался, – хихикнула я.
– Не, – удивился Вася, – при чем тут жрачка?
– А зачем Снегурке жирное тело? – отбрила я.
Вася поскреб в затылке:
– Ну, ладно, пошли.
– Стой, – слегка остудила его пыл Наина Львовна, – сначала надо анкету заполнить. Паспорт есть?
Я кивнула:
– Да, меня зовут Виола.
– Давай, – оживилась администратор.
– Потом оформите, – заныл Вася, – мы опаздываем.
– Надо о репертуаре поговорить, – вздохнула Наина Львовна, – потешки, прибаутки, сказки, стишки знаешь?
– Да ладно вам, – снова влез в беседу Вася, – я сам справлюсь, пусть она молчит, лишь бы нас двое было, отобьет меня, если что, хватит к девке приставать. Тоже мне, МХАТ нашелся, подавай вам репертуар. Сами знаете, приличные люди сюда на работу не пойдут. Дайте я ее лучше поспрашиваю. Слышь, Виола, как тебя по батюшке?
– Можно просто Вилка, – сказала я, – без отчества, оно у меня трудное.
– Ты пьешь? – в лоб спросил Вася.
– Ни грамма, – заверила его я.
– Это плохо, – поморщился «дедушка».
– Почему? – удивилась я.
– Значит, ширяешься!
– Мне и в голову не придет колоться!
– Нюхаешь кокаин? – не успокаивался Вася.
– Не пью, не курю, не колюсь, веду праведный образ жизни, – быстро сообщила я, – являюсь тихой женщиной, без серьезных пороков.
– Совсем никуда, – загрустил Вася, – не доверяю я шибко правильным. Лицемеры они, так и жди пинка исподтишка. Ну какой человек без изъяна?
– Хватит, – оборвала его Наина Львовна, – забирай Снегурку и отправляйся на работу.
– Другой нет? – пытался избавиться от меня Вася.
– Бери что дают! – рявкнула Наина Львовна.
– Эту не хочу, – гундосил Вася.
Я почувствовала себя тухлой курицей на прилавке рыночной торговки. Весьма неприятное, скажу вам, ощущение.
– Тогда ступай один, – уперлась Наина.
Вася повздыхал, но в конце концов выдавил из себя:
– Ну ладно, делать нечего.
Наина Львовна распахнула большой шкаф, выдала мне голубую «шубку», отделанную серебряной тесьмой, и парик: светло-желтые длинные косы с челкой. На ноги предлагалось обуть белые сапожки.
Верхняя одежда, отчего-то сильно пахнущая табаком, пришлась мне впору, парик, воняющий дешевым одеколоном, без проблем «сел» на голову, а вот сапожки оказались малы.
Наина Львовна пожевала нижнюю губу.
– Чего делать-то!
– Дайте ей вон те боты, – велел Вася, показывая пальцем на безобразно большие белые штиблеты. – Они точно на ее лапы налезут.
– Это обувь от костюма покемона, – задумчиво протянула администратор.
– Однофигственно, – буркнул Вася, – покемон, Шрек, Белоснежка, семь гномов, лишь бы белое на ногах. Эй, внучка, влезай в чувяки, и тронулись.
– Если костюм испортишь, вычту из зарплаты, – пообещала мне вслед Наина.
– Не волнуйтесь, я аккуратно ношу вещи, – заверила я ее, застегивая слегка обтрепанную «шубку».
– Дуй к машине, аккуратная, – легонько ткнул меня в спину «дедушка».
Шаркая спадающими с ног ботинками покемона, я поторопилась на улицу.
– В машину садись, – велел Вася, выбираясь во двор.
Я завертела головой.
– В какую?
– Так в самую шикарную, – очень серьезно заявил «дедушка», – моя тачка крутая, тюнинговая.
Слегка удивившись, я еще раз обозрела проспект и пошла к белому «Мерседесу», на капоте которого была нарисована голова тигра. Для тех, кто не знает, поясню: загадочное слово «тюнинг» означает, грубо говоря, «улучшение» автомобиля. Мне, вообще-то, непонятно, по какой причине мужчины, купив тачку, начинают перешивать салон, разрисовывать кузов и обвешивать бока машины лишними накладками. Но Олег и большинство его приятелей частенько вздыхают, говоря:
– Эх, денег лишних нет, а то бы…
И дальше следует часовой рассказ о тюнинге; муж, забыв обо всем на свете, перечисляет детали, подлежащие замене. А еще он бы тоже с удовольствием сделал на крышке багажника картину: волк на опушке леса.
Но тюнинг очень дорогое удовольствие, единственное, что Куприн смог себе позволить, – это подсветку днища. Приделал под свой автомобиль маленькие лампочки и теперь несется по ночным дорогам, словно НЛО, испуская из-под колес синие лучи. По-моему, ужасная глупость, но Олег в восторге. Понимаете теперь, почему я была удивлена, направляясь к «мерсу»? Стоимость тюнинговой машины возрастает как минимум на треть, а Василий меньше всего походил на человека, способного сначала заработать на «мерина», а потом на его «красоту».
– Эй, – затрубил Вася, – ты куда поперла? Вот моя тачка!
Я притормозила и обернулась, «дедушка» невозмутимо открывал нечто невероятное. Сначала мне показалось, что я вижу гигантскую табуретку, выкрашенную сумасшедшим хозяином в клетку, темно-вишневые участки кузова чередовались с оранжевыми, но потом я сообразила: это же «Ока», продукт отечественного автомобилестроения, так называемый народный автомобиль. Почему-то, по мнению кое-кого из российских конструкторов, народ должен ездить на крохотной машинке, полностью лишенной подушек безопасности. Может, у нас слишком много народа и от части его было решено избавиться при помощи «Оки»? Хотя как установить на «Оку» подобный прибамбас? Если сработает подушка безопасности, автомобильчик просто разорвет на части.
– Садись, – велел мне Вася.
Я попыталась открыть дверь, но не нашла ручку.
– Ну, ё-мое, неумеха, – покачал головой Дед Мороз, – там кнопка есть.
С трудом сообразив, как справиться с замком, я втиснулась в узкое пространство и только сейчас поняла: «Ока» тонирована по полной программе, даже часть ветрового стекла затемнена.
– Поехали! – азартно выкрикнул Вася и понесся по проспекту.
Через пару минут я вжалась в сиденье, «дедушка» оказался из категории водителей-экстремалов. Отъехав от тротуара, Вася мгновенно перестроился в левый ряд и полетел, словно на реактивной тяге. Вел он себя так, будто восседал в том «мерсе» с тигром на капоте, да еще с подстраховкой джипа охраны.
Увидев впереди себя «Ауди», Вася принялся включать и выключать фары. Водитель шикарной машины не собирался уступать никому дорогу, и тут Вася нажал на клаксон.
– Кря-кря-кря, – завозмущалась «Ока», «Ауди», подпрыгнув от неожиданности, подалась вправо.
Представляю, что подумал шофер дорогой иномарки представительского класса, увидев, что его прогнала прочь тюнингованная, тонированная «Ока».
– Йес, – воскликнул Вася, – мы его сделали!
Не успела я вздрогнуть, как Вася догнал джип «Лендкрузер» и снова закрякал. Но дорогостоящее изделие концерна «Тойота» и не подумало уйти в сторону.
– Ну погоди, – прошипел Вася, тыча пальцем в какую-то кнопку.
В потолке «Оки» заморгала маленькая синяя лампочка.
– Что это у тебя? – удивилась я.
– Где?
– Ну вот, над головой.
– А! Струбоскопы работают, – объяснил Вася, потом вытащил из-под сиденья пластмассовую коробочку и заорал: – Ну ты, козел! Тормозной жидкости выпил? Уступи дорогу транспорту со спецсигналом!
«Лендкрузер» улетел вправо, «Ока» легко обошла его. Я в ужасе посмотрела на спидометр – 140 километров.
– Кто бы мог подумать, что она так быстро ездит, – вырвалось у меня.
– Еще шибче может, – заверил Вася, – только надо, чтобы сзади кто потяжельче сел, а то мотает «окушку», легкая она очень. Эй, гад, дай дорогу!
Последняя фраза относилась к серебристому «Бентли».
Когда Вася, насвистывая, обгонял один из самых престижных и бешено дорогих автомобилей, я повернула голову и увидела за рулем «Бентли» молодого мужика с отвисшей от удивления челюстью.
– Меня все боятся, – гордо пояснил Вася, – скажи, классная тачка, ниче ей не страшно. Видала? Пробка! А я вот так, шмыг-шмыг…
Пока он делал «шмыг-шмыг», чуть не задевая бока других машин, я, сжавшись в комок, медленно покрывалась потом. Господи, спаси и сохрани! Я нахожусь в маленькой машине, сделанной, похоже, из картона, сижу, словно на ночном горшке, очень низко, задрав кверху колени. Ну поставил Вася крякалку, сирену и струбоскопы, ну оснастил «Оку» всякими прибамбасами, затонировал ее, только все эти причуды не спасут нас, если малолитражка вломится в «КамАЗ». Зачем он несется с такой скоростью? Уже сто шестьдесят!
