Kitabı oku: «Последняя гастроль госпожи Удачи», sayfa 4

Глава 9

– Что я знаю о трупе Олега Тихонова? – уточнила Татьяна. – Прогуглила вас, знаю, что вы не работаете в газете. И по виду на репортера не похожи. У них взгляд ищуще наглый. Так зачем вам эти сведения?

– Хочу помочь другу, – обтекаемо ответила я.

– Женщине? – проявила любопытство собеседница.

– Мужчине, – ответила я и соврала: – Он дал денег Митину в долг. Понятное дело, забыл о них, когда актер умер. Но если он все время был жив, то, вероятно, средства где-то хранятся.

Мне такая причина встречи показалась не очень убедительной, но медсестра кивнула:

– Ясно. Тело как тело, признаков насильственной смерти нет. Травм тоже. Обычный инфаркт.

– Но вы почему-то уверены, что Тихонов не Тихонов, и у него были при себе фальшивые документы, – осторожно шагнула я в омут.

Медсестра отодвинула пустую тарелку из-под салата.

– Поклянитесь, что вас не подослала Наталья Ильинична, владелица клиники «Человек здоровый».

– Павлова? – уточнила я. – Конечно нет, она понятия о нашей встрече не имеет.

– Гиена, – коротко высказалась Рагозина. – И почему я вам верю?

– Может, потому что я не вру, – улыбнулась я.

– Ладно, – протянула Татьяна, – с детства мечтаю увидеть Париж. А вы там, как в интернете пишут, дом имеете. Оплачиваете мне семидневный тур на автобусе – и я все-все вам сообщу.

Рагозина отложила нож с вилкой, открыла свой айпад и показала мне цифру.

– Вот, вас устраивает?

– По рукам, – согласилась я. – Начинайте.

– Нет, – засмеялась собеседница, – я на слово перестала верить людям в семь лет, когда мне за вымытую посуду пообещали купить мороженое и обманули. Нужна исключительно стопроцентная предоплата.

Я отодвинула недоеденный невкусный салат «Цезарь», куда положили жесткую курятину и подгоревшие сухари.

– В моем детстве не было столь трагических историй, как у вас с мороженым. Я надолго сохранила уверенность, что все люди честные. Увы, она растаяла во время ремонта особняка. У вас принцип: деньги вперед. А я после тесного общения с прорабом выработала свое правило: отдаю рубли только после сдачи объекта. Давайте искать консенсус.

– Вы хотите узнать кое-что про труп в морге. Это я нужна вам, а не вы мне, – заметила Татьяна.

– Не совсем так, – улыбнулась я, – с первой частью вашего заявления не спорю: да, вы верно поняли цель моей встречи с вами. Но о мужчине в мертвецкой может рассказать и прозектор, и тот, кто тайком сделал видеозапись вскрытия и отправил ее на телеканал «Сплетник». Имя этого человека мне пока не известно, но узнать его не составит труда.

Прения сторон заняли некоторое время, но потом нам удалось договориться.

– Неволяев – прекрасный специалист, – завела медсестра, – он еще до вскрытия определил, что Тихонов делал пластику, Олег побывал в руках талантливого хирурга. Тот ему лицо перекроил по полной, но очень аккуратно. Частенько блефаропластику делают так, что за километр видно: подрезали глазки. А у Тихонова даже вблизи невозможно было понять, что он весь перекроен, надо быть таким, как наш прозектор, чтобы сообразить: не родная морда у парня. Неволяев написал отчет о вскрытии, я его в кабинет Романа Ткачева отнесла. Он прочитал справку и давай орать:

– Новый нос делать не запрещено, шрамы на трупе не редкость, у кого их нет? Все. Финита история. Неволяев сериалов насмотрелся? Его дело – отчет написать, а вот предполагать, фальшивый паспорт или нет, – это моя прерогатива. Нашелся умник.

Я ушла от него под вопли, но уверена: в прозекторской был Митин. Анатолий не умер, а где-то прятался, пластику сделал. Неволяев полагает, что операция в Таиланде проведена. Там изменение внешности на поток поставлено, стоит не так дорого, как в Европе. Билеты на самолет, правда, кусаются. Но жилье за копейки снять можно, еда дешевая, и услуги хирурга не разорят.

Татьяна взяла кусок хлеба и начала подбирать им подливку с тарелки.

– Вот что я думаю. Митин в Москве по полной влип. Что-то у него случилось, неприятность какая-то. Я, когда он в «Человек здоровый» лежал, это поняла. Сейчас изложу свои соображения.

Рагозина повела плавный рассказ…

Когда Митина положили в клинику, ее владелица запретила персоналу общение с ним. Павлова объяснила:

– Актер очень слаб, иммунитета ноль, принесете ему заразу, беды не оберемся. Поэтому с Толей общается только Рагозина.

Средний персонал в медцентре делится на ночных и дневных сестер. Когда в палату положили Митина, Павлова вызвала к себе Татьяну и предложила:

– Ты ухаживаешь только за актером. Целые сутки без выходных. Спишь в клинике в полглаза. Получишь за работу тройной оклад.

Рагозина собирала деньги на квартиру, поэтому сразу согласилась. Анатолий по ночам ее не беспокоил, Таня прекрасно высыпалась. Единственное, что актер просил делать кроме медицинского ухода, это покупать ему каждый день подборку желтой прессы. Как-то раз, когда Татьяна купила в ларьке у клиники стопку газет и журналов, к ней обратилась женщина:

– Вы медсестра?

– Да, – удивилась Рагозина. – Мы знакомы?

– Я Каролина, – пояснила незнакомка, – пустите меня к Анатолию. У него есть брат, отец Митина моим любовником был. Ребенок очень болен, он инвалид. Нам негде жить, квартиру я продала, чтобы вылечить Вадика. На работу выйти не могу, мальчика не с кем оставить, а обслуживать себя сам он не может. Пытаюсь связаться с Толей, но он по телефону не отвечает, в своей квартире не живет. Вчера я узнала, что Митин болен, лечится в клинике «Человек здоровый». Помогите мне с ним встретиться, вот смотрите, у меня в кошельке последние сто рублей. Пожалуйста! Может, старший брат сжалится над убогим подростком. Пока я могла, не беспокоила Анатолия. Но сейчас нам хлеба купить не на что.

– Не могу выполнить вашу просьбу, – отказалась медсестра, – но расскажу о вас актеру.

Каролина принялась ее упрашивать, но Рагозина не поддалась. Татьяна сообщила о визите незнакомки не Митину, а Павловой. Наталья велела:

– Ступай попей кофейку, отпускаю тебя на час. Все равно мне надо ему капельницу ставить.

Экспериментальное лекарство актеру вводила исключительно сама владелица клиники. При этом она всегда выгоняла Рагозину из палаты, приказывала той сидеть в гостиной ВИП-помещения, которое выделили актеру. А сейчас вдруг отправила Таню в кафе и, вот уж удивление, дала ей денег на чай с пирожными.

Татьяна умеет держать язык за зубами, ни больных, ни их лечение никогда ни с кем не обсуждает. То, что происходило в клинике, там и оставалось. У Рагозиной репутация женщины, которая свято хранит врачебные тайны. Но никто не имел понятия о мечте медсестры. Таня очень хотела получить собственную квартиру, жизнь в коммуналке ей осточертела. Она копила деньги, но запас пополняется медленно. Некоторое время назад она прочитала книгу «Мои пациенты», которую написал известный психиатр, и позавидовала врачу. Мало того что он профессор, владелец медучреждения, деньги лопатой гребет. Так еще и целый том выпустил, теперь постоянно в телике торчит, знаменитым стал. И что такого выдающегося эскулап совершил? Порылся в историях болезней, нашел наиболее забавные или странные случаи, убрал из текста подлинные имена и фамилии, написал «пациент N» или «больная К» да отнес опус в издательство. Так любой из тех, кто имеет доступ к медархиву, это сделать мог. Мысль о том, что такой труд ничего не стоит состряпать, засела в голове у Тани. В конце концов она решила пойти по чужим стопам и поехала в редакцию крупной газеты. Медсестру приняли приветливо и объяснили, что материал, о котором она ведет речь, востребован в двух случаях: рукопись пишет известный доктор о пациентах, которых никто не знает. Или скромная медсестра сообщает детали лечения какой-то звезды. Если Таня сможет организовать материал про знаменитость, то ее ждут с распростертыми объятиями. И хорошо заплатят.

Рагозина вдохновилась этой идеей. Одна беда. Никто из медийных лиц в клинику «Человек здоровый» не спешил. И вдруг! В палате очутился Митин, да еще случайно проклюнулась тайна лицедея: у него есть брат, подросток-инвалид, которому актер не помогает. Дело пахло солидными денежками. Вот почему Рагозина не отправилась пить латте, капучино, американо, эспрессо, она громко хлопнула дверью, которая вела из холла ВИП-палаты в коридор. Потом на цыпочках прокралась в гостиную, спряталась на всякий случай за диван и вся превратилась в слух.

– Что за баба? – сердито спросила Наталья. – Почему ты не сообщил мне о ней? Я же просила во избежание неприятностей рассказать все.

– Каролина не имеет ко мне никакого отношения, – отрезал Митин. – Юрий, мой отец, вечно по бабам бегал, у него их как тараканов на кухне было. Он находил не актрис, не ровню себе, а быдло, тупое, жадное. У Алены, моей матери, глаза были завязаны и уши заткнуты. Скажет ей муж: «Лечу в Новосибирск на гастроли», она чемодан ему складывает и не проверяет, правда ли супруг в аэропорт порулил или в другое место направился. Она его никогда не провожала, не встречала. Когда родители умерли, спустя некоторое время приехала эта Каролина Шведкина. С порога заявила:

– У нас с Юрой была любовь, родился ребенок, ваш брат.

Меня ее слова не удивили. От родителей много добра осталось, деньги, дача, машина, большая квартира в центре города. До Шведкиной трое пытались часть наследства у меня оттяпать, квакали про детей от моего отца, да как только мой юрист говорил: «Сдайте анализ, и тогда поговорим», – они вмиг исчезали. После смерти знаменитости всегда выплывают те, кто руки грязные погреть хочет. Я Каролине телефон адвоката дал, велел: «С ним объясняйтесь».

Глава 10

– Понятно, что она денег хочет, – отрезала Павлова, – небось будет теперь повсюду трепать про этого ребенка. Но зачем ей это? Не твой же спиногрыз! Или ты мне врешь про отца? От тебя убогий родился? Давай, колись, мне надо правду знать.

– Я к этой истории отношения не имею, – заверил Митин, – ты же знаешь мою биографию. Отец бабник был, вполне мог переспать с идиоткой. Но, думаю, это брехня. У нее простой расчет. Решила так – Митин не женат и богат, о нем во всех газетах пишут: артист почти покойник. Кому его квартира в центре города достанется и деньги? Так родному братику-инвалиду! Она надеется, что я ее ребенка своим родственником признаю и все ему отпишу. Аферистка она. Но ничего ей не обломится. Она же не в курсе, что я…

– Замолчи! – приказала Наталья.

– Мы одни, – возразил Анатолий.

– Все равно заткнись, – велела владелица клиники.

Рагозина внезапно прервала повествование, помолчала и улыбнулась.

– Дальше они много интересного поведали. М-да! В Париж на автобусе ехать тяжело. Предпочитаю авиаперелет. И в столице Франции мне жить придется в хостеле.

– Могу приобрести вам билеты на самолет, – сказала я.

Татьяна изобразила смущенную улыбку.

– А ночевать в комнате, где еще двадцать человек спит? И несколько дней в Париже провести – это так мало. Я такое про Митина знаю! Со стула упадете, когда всю правду услышите! У вас сумка из последней коллекции «Шанель». Могу точно назвать, сколько она стоит. Только не говорите, что это фейк.

– И не собиралась, – пожала я плечами, – приобрела сумку не в Москве, а в Париже, там дешевле.

– Пятьдесят евро отдали за нее? – прищурилась Таня.

– Нет, – коротко ответила я.

– Платье «Миу Миу», – начала перечислять Рагозина, – пирсинг-серьги от Диора, модные очень, браслет от Гермеса, стрижка не на вокзале сделана, туфли «Прада»… Вы не бедная, и в интернете про ваше богатство пишут.

Я молчала.

– Удивляетесь, откуда простая медсестра знает про шмотки, которые ей вовсе не по карману? – ухмыльнулась Татьяна. – Люблю вечером по сайтам разных брендов бродить. Купить не могу, так хоть помечтаю. И вы часто во Францию шастаете. Ведь так?

– Иногда летаю туда, – осторожно ответила я.

Рагозина оперлась локтями о стол.

– Хотите узнать невероятную вещь про Митина и Павлову? Цена моего рассказа: десять дней в Париже. Перелет «Аэрофлотом». Гостиница в центре. Деньги на карманные расходы. Как только раскошелитесь, я развяжу язык.

– А стоит ли овчинка выделки? – предусмотрительно ответила я. – Цена сведений не копеечная. Не жалуюсь на материальное положение, но отдать столь большую сумму и услышать о любовной связи Митина и Павловой мне неинтересно.

– Нет, – азартно возразила Таня, – никогда не догадаетесь, о чем пойдет речь. Ладно, слегка подниму завесу над тайной. Совершенно точно знаю: актер и хозяйка клиники «Человек здоровый» затеяли крутую феньку. Наталья Ильинична заплатила клоуну из сериалов большую сумму. А он ее кинул. Деньги взял, но не отработал их. Смылся в Таиланд, там лицо перекроил и жил тихо. Потом зачем-то Митину в Москву приехать понадобилось. Он надеялся, что его никто не узнает, паспорт себе новый купил. Павлова раздобыла информацию, что аферист находится в столице, и убила его, устроила мужику инфаркт.

– Почему? Зачем? – принялась я сыпать вопросами.

Татьяна встала.

– Подумайте о моем предложении.

– Я согласна, – сказала я, – говорите.

– Нет, так не пойдет, – возразила Рагозина, – я поверю вам, разоткровенничаюсь, и что? Меня потом лесом отправите.

– Я не обманываю людей, – возмутилась я.

– Продумайте мою поездку, – сказала Татьяна, – напишите, каким рейсом я могу полететь, название отеля. Я не избалована. Не прошу бизнес-салон и номер люкс в гостинице, где останавливаются звезды Голливуда. Экономкласс и маленький недорогой отельчик неподалеку от Эйфелевой башни меня устроят. Если мне подойдет то, что вы предложите, купите билет, оплатите мое проживание. А сколько тысяч евро переведете мне на карман, обсудим после моего рассказа. Вот такой компромисс.

От наглости медсестры у меня начался нервный смех.

– Около главной достопримечательности города трех мушкетеров нет «маленьких недорогих отельчиков». Гостиницы небольших размеров там найти легко, но цена за ночь будет высокой. И вы уже получили аванс.

– Так я целый час рассказывала вам про Митина! – напомнила нахалка.

– То, что актер лечится в клинике «Человек здоровый», знали даже московские дворняги, – в сердцах выпалила я.

– Однако про Каролину вы только от меня услышали, – сладко пропела Татьяна, – ох сколько я еще знаю! Закачаетесь! Подумайте и звоните. Узнаете нечто… м-м-м, слаще конфетки. Но только после полной оплаты моей поездки. А карманные расходы обсудим. Обед за ваш счет.

Когда нахалка ушла, я позвонила Собачкину:

– Узнай срочно, кто такая Каролина Шведкина, у нее предположительно есть сын Вадим.

– Сейчас глянем, – пообещал Семен, – тэкс! Проживает на улице Васюкова, дом восемь, квартира пятнадцать. Высылаю мобильный телефон.

– Нарой об этой особе все что можно, – потребовала я и начала тыкать пальцем в кнопки.

– Алло, – сразу ответил тихий голос.

– Госпожа Шведкина? – спросила я.

– Да.

– Мне надо с вами поговорить, – выпалила я, ожидая от Каролины массы вопросов.

Но она неожиданно сказала:

– Пожалуйста. Я не скрываюсь. Рада тем, кто приезжает. Не обижаюсь. Понимаю, если просишь через инстаграм деньги на лечение больного человека, приготовься к тому, что не каждый поверит в существование инвалида.

– М-м-м, – протянула я.

Значит, несчастный подросток существует.

– Фотографии можно Бог знает где откопать, в чужих аккаунтах например. Поэтому я предлагаю: навестите нас, и вам станет ясно, что никакого вранья и в помине нет, – говорила Шведкина.

Я прикинулась, что не знаю адрес.

– Где вы живете?

– Масальская улица, десять, квартира сорок восемь, – ответила женщина.

Меня не удивило, что Собачкин нашел другой адрес прописки. Не счесть людей, которые зарегистрированы в одном месте, а живут совсем в другом.

– Простите, где это?

– Район проспекта Мира, в переулках.

– Отлично, буду на месте через час, – обрадовалась я.

– Не спешите, – грустно попросила Каролина, – у нас через сорок минут разные процедуры, необходимые лежачему человеку. Лучше будет, если вы появитесь в районе шести. Тогда мы спокойно побеседуем. Вас это устроит?

– Да, – согласилась я, вышла на улицу, и тут мне позвонила Оксана.

– Маша ждет девочку? – спросила моя лучшая подруга. – Дениска мне сказал.

– Ага, – подтвердила я. – Почему ты спрашиваешь?

– Так к вещам присматриваюсь, – объяснила Оксанка, – столько красоты в магазине. Даже для мальчиков много хорошего купить можно. А уж для девочек! Восторг. Теперь детей в пеленки не заворачивают, прямо в первый день в комбезики наряжают. Ой, какой висит! Розовенький! Рисунок на нем – собачки в платьях. Точно у нее девочка?

– Так узи показало, – сослалась я на результаты обследования.

– Пинеточки с вышивкой! Заиньки белые на них! – взвизгнула подруга. – Ну, я пошла покупать!

Меня охватила зависть. Я тоже хочу приобрести новорожденной приданое! Время есть, загляну-ка в торговый центр. Ехать мне к Каролине через центр, по дороге встретятся подходящие магазины.

Глава 11

– Рады приветствовать вас в торговом центре «Мон малышик», – закричала девушка в синем платье, едва я переступила порог магазина. – У нас лучшие цены в Европе! Ассортимент на любой вкус. Что желаете?

– Сама не знаю, – честно ответила я.

– Кто у вас родился? – осведомилась продавщица, у которой на груди висел бейджик с именем «Эмилия».

– Пока еще младенца нет, – начала я, – но скоро появится.

– Вы в ожидании, – еще больше обрадовалась Эмилия, – выглядите прекрасно. Какой месяц?

– Спасибо за комплимент, – улыбнулась я, – но я готовлюсь стать не мамой, а бабушкой.

– Ой, не верю! – всплеснула руками Эмилия, сканируя меня взглядом. – Вам и тридцати пяти не дать!

Я не настолько глупа, чтобы не сообразить: симпатичную блондинку на семинаре обучали, как расположить к себе клиента. Назови тетку, по которой прекрасно видно, что ее первая, вторая и даже пятая молодость давно прошли, молодой мамочкой, и она вмиг почувствует расположение к продавщице. Я-то знаю, что слышу грубую лесть. Но как это приятно!

– У вас фигура как у девочки, – продолжала тем временем Эмилия. – Носите европейский тридцать шестой?

– Угадали, – кивнула я.

– Потрясающе, – пропела Эмилия, – я сама еле влезаю в сороковой! Просто жирная корова рядом с вами. И ни одной «гусиной лапки» у вас! Даже около глаз! К нам редко столь красивые дамы заходят.

Я смутилась.

– Не стоит меня нахваливать.

– И скромные, – мигом добавила Эмилия, – кого ждете?

– Девочку, – пояснила я.

Эмилия закатила глаза.

– О-о-о! Они намного лучше мальчиков. Разрешите спросить? Комнату для принцессы оборудовали?

– Детская готова, – кивнула я.

– И мебель в наличии, и занавески?

– Нет. Помещение пока пустует.

– Можно дать совет?

– Конечно, слушаю.

– Детки все разные. Одна весит четыре кило, другая два, и длина не одинаковая, – запела Эмилия, – купите наряд на выписку, а он или мал, или велик. Надо подождать с одеждой до родов. Сейчас выгодно и уместно купить все необходимое, но не наряды. Например, кроватку! Стульчик! Пеленальный тэбл. Начнем с последнего. Вариант «Мон малышик гирл». Следуйте за мной.

Я послушно пошла с девушкой в глубь зала и увидела высокий и широкий столик.

– По бокам полки, в них отверстия для баночек с ватными дисками, палочками, салфетками, – начала нахваливать товар продавщице, – бутылочка с маслом, крем – все чудесно поместится. Прекрасная лампочка слева! С розовым абажуром, мягко светит. После купания детки часто сразу засыпают, начнете одевать, ее люстра разбудит, а наш фонарик нет. Сменный матрасик. В придачу емкость для использованных памперсов с ароматизатором, встроенная кварцевая лампа для дезинфекции. Каждый предмет украшен изображением зайчиков в розовых платьях. Очаровательно, да?

– Мило, – согласилась я.

– Произведено в Италии из экологически чистого дерева со специальной пропиткой. Даже если на столик кипяток прольете, он не дрогнет, – пообещала продавщица. – Посмотрим налево! Стульчик этой же фирмы! Белая окраска! Розовое сиденье, ремни безопасности, подогреваемый столик. Дети медленно кушают, суп стынет. Но если ваша принцесса станет обладателем стола «Мон малышик», у нее всегда будет теплая еда плюс автоматическая няня с фиксацией.

– Впервые о такой слышу, – удивилась я.

Эмилия скосила глаза к носу.

– Сюрприиизик от производителя. Сейчас объясню. Какое основное достоинство нашего стола-стульчика? Купили один раз, пользуетесь всю жизнь! От шести месяцев до ста пятидесяти лет!

– Зачем взрослому человеку стул для младенца? – удивилась я.

Эмилия сняла доску-столик.

– Садитесь.

Я посмотрела на деревянное сооружение.

– Не обладаю лишним весом, не могу похвастаться баскетбольным ростом. Но даже я не втиснусь туда, где должна уютно устроиться полугодовалая девочка.

Эмилия широко распахнула искусно накрашенные глаза.

– Говорила уже: сюрприииз! Нажимаем кнопочку! Уан, ту, фри… лучший товар года, расти.

Послышалось гудение, креслице медленно увеличилось в ширину и длину.

– Теперь подойдет? – развеселилась Эмилия. – Только надо мягкую сидушку сменить, и в путь. Ну? Неужели не хотите испытать это потрясающее изобретение? Почувствовать, какой восторг испытает ваша принцесса, когда ей доведется наконец-то воспользоваться этим прекрасным предметом мебели. Или вы боитесь?

Испытываю ли я страх перед стулом? Конечно нет. Он не может укусить того, кто на него сядет.

– Ну? Ну? Ну? – повторяла Эмилия.

Я устроилась на сиденье.

– Как? Опишите свои ощущения, – налетела на меня продавщица.

Я решила вести честный диалог.

– Мягко, но пока не пойму, чем этот товар отличается от такого же в других магазинах.

– Обожаю прямых людей! Честных. Умных. Тонких. Открытых. С чувством юмора, – залопотала Эмилия. – Согласна, на первый взгляд стол такой же, как везде. Но нет же! Нет!

Она показала на другую доску-столик, большего размера.

– Представьте, что вы столетняя бабка с маразмом.

Я икнула. Лучше не надо.

– Одну вас в комнате нельзя оставить, – продолжала Эмилия, – набедокурите до жути! Со стула свалитесь, одежду порвете. Или еду на пол покидаете. Если в голове пусто, всего ожидать можно. Но! Наш стульчик, который оснащен автоняней с фиксацией, – бомба! Оригинальный дизайн! Простота в обращении. Полная надежность. Гарантия невозможности травмироваться, сменные матрасики в непромокаемых чехлах. Вы, как бабушка в маразме, можете описаться.

Я снова икнула. Надеюсь, со мной такого казуса и в сто лет не произойдет.

Эмилия же, бойко болтая, не забывала быстро орудовать руками. Восхваляя стул, она прикрепила к его спинке колпак, очень похожий на те, что в советские времена были в каждой парикмахерской. Женщины в те годы накручивали волосы на бигуди, а потом садились сушить их под «абажур», внутри которого циркулировал теплый воздух.

– Просуньте ручки между ремнями безопасности, я защелкну их, – попросила Эмилия и через секунду пришла в безудержный восторг. – Ой, вы здорово выполнили задание, ой как красиво! Впервые такую умницу вижу. Браво, браво!

Послышался щелчок, я ощутила, как невидимые пальцы схватили ступни моих ног, которые покоились на подставке. Консультант тут же успокоила меня:

– Не беспокойтесь. Ножки придерживаются. Вы же помните, что являетесь безумной бабушкой? А такая легко из стула на пол чебурахнется, враз повредит руку, свернет шею, раздербанит тазобедренный сустав. Ох! Его очень сложно лечить.

Я попыталась поерзать на сиденье. Если я в сто лет с гаком сломаю себе первый или второй позвонок, меня не будут волновать проблемы эндопротезирования сустава.

– Но в нашем стульчике и дети, и психованные бабки находятся в полной безопасности, – талдычила Эмилия. – Моментик.

Раздалось громкое «клак». Перед моим животом возник столик.

– Супер, восхитительно, прекрасно, – заголосила продавщица, – тарелочка вставляется в углубление, ее фиг оттуда выковырнешь, что исключает пролив и сброс супа на пол. Вот вам ложечка!

Я машинально взяла ложку из резины. От ручки тянулась цепь.

– Антисбрасывательное приспособление, – запрыгала Эмилия, – ваша маленькая умная принцесса или бабушка с неизлечимым померанцем не швырканут хлебалку на пол. Ой, как моя сестра с сыном мучилась! Только даст Ване ложку, а безобразник ее фигак на пол.

Я не поняла, почему вдруг из старухи в маразме превратилась в бабку с померанцем, то есть с апельсином. Что это за недуг? Надо спросить у Оксаны.

– Представьте, что в тарелке еда, а вы с померанцем не понимаете этого. От померанца не соображаете совсем… – зачастила Эмилия.

И тут я сообразила: консультант перепутала слова. Я больна не апельсином, у меня не померанец, а деменция.

– …и пытаетесь швырнуть мисочку на пол. Начинайте! – скомандовала продавщица.

Я стала вынимать тарелку из углубления и потерпела неудачу.

– Ага! Не получается! – завопила Эмилия. – Ни фигашечки не выходит. Но это еще не все. Сюрприииз! Наше ноу-хау! Гениальная разработка инженерного коллектива холдинга «Мон малышик». Только у нас, только для вас, для всех егозливых, капризных деток, бабушек с померанцем и прочих групп населения, которые не желают прилично вести себя за столом. Автоматическая няня-фиксация. Дама, вы что предпочитаете? Яблочное пюре или мясной мусс?

Вопрос меня удивил, вроде речь шла о столе.

Но я ответила:

– Больше люблю фрукты.

– Роскошно, шикарно, – захлопала в ладоши Эмилия, – гениально! Вы чудо!

Продолжая громко восхищаться, продавщица схватила со стеллажа с детскими консервами банку, ловко открыла ее, вытряхнула в тарелку содержимое и велела:

– Ешьте!

– Спасибо, я сыта, – отказалась я.

– Супер! – закричала Эмилия. – Включаю няню!

Не успела Эмилия произнести эти слова, как на мою макушку опустился колпак, затем что-то схватило меня за обе щеки и слегка сжало их. Откуда-то появилась резиновая ложка и ткнулась прямо мне в рот.

– Начинайте, – приказала консультант, – ням-ням!

Я попыталась пошевелиться, но не смогла. Голова была жестко зафиксирована колпаком, а ноги сковали держатели. Я хотела отмахнуться от ложки, но руки не двигалась, торс придавил к спинке стула столик.

– Открывайте рот, – велела продавщица.

– Не собираюсь… – начала я, но продолжить не успела.

Резиновая ложка живо воспользовалась моментом и запихнула в меня кислое пюре.

– Фу! – закричала я и получила новую порцию гадости.

– Понимаете, как упрощен процесс кормления капризного ребенка с помощью разработанного нашими гениальными специалистами стола-стульчика? – ликовала Эмилия.

Я решила сказать все что думаю.

– Полное…

Ложка не растерялась, вбросила в мой рот новую порцию невозможно мерзкого на вкус пюре.

– Освободите меня немедленно! – заорала я, отплевываясь от фруктовой размазни.

– Все поняли? – тоном учительницы первого класса осведомилась Эмилия.

Я сообразила, что «няня» использует любой момент, чтобы накормить пленницу, и издала стон.

– Скажите по-человечески, – потребовала продавщица.

– Да! – рявкнула я и поперхнулась «вкусняшкой».

– Наглядная практическая демонстрация лучше слов и рекламных буклетов, – заметила Эмилия, нажимая на пульт, – вставайте. Няня дезактивирована.

Я попыталась подняться, но не смогла и потребовала:

– Сию секунду отстегните…

Договорить мне не удалось, по языку растеклась омерзительная масса. Я не выдержала и выплюнула «амброзию». В ту же секунду ложка со всего размаха стукнула меня по лбу.

– С ума сошла! – завопила я. – Ой! Опять в меня эту пакость впихнули. Тьфу, тьфу.

– Почему-то не отключается, – пробормотала Эмилия, упорно нажимая на пульт. – Странно.

– Там определенно есть кнопка аварийной остановки, – процедила я, не разжимая челюсти.

Напрасные надежды. Кусок резины ловко втиснулся в крохотную щель между моими зубами.

– Она не предусмотрена, – забубнила Эмилия, – если сделать кнопку «Мгновенное отключение всех функций», ребенок вмиг ее найдет и воспользуется. Дети хитрее обезьян.

Я, шевеля только губами, проговорила:

– Уберите тарелку.

Ложка зачерпнула желто-коричневую жижу и потыкалась в мои резцы. Я обрадовалась. Ага! Не вышло? Так тебе и надо! Железный держатель, на котором крепился столовый прибор, отъехал и замер. Меня охватила неописуемая радость. Я сумела победить ложку!

Колпак нажал мне на лоб, нечто, державшее мои щеки, приподняло мою голову, и… пюре залилось через нос!

– Пожалуйста, лучше открывайте ротик, – засюсюкала Эмилия, – иначе включается функция альтернативного кормления.

Меня охватило желание разломать стол в щепки, но сил на это не нашлось.

– Вызовите мастера, – взмолилась я, покорно разевая рот. – Сами пробовали через нос питаться? Тьфу, тьфу!

– Уже кликнула его. Ноздревой прием пищи – воспитательная мера, – заверещала Эмилия, – обычно хватает одного раза. Даже самые капризные дети начинают с удовольствием есть. Вот вы, например, кривлялись, а сейчас? Ням-ням! С аппетитом! О! Петя! Стул заклинило!

– Посмотрим, – прогудел мужик в спецовке.

– Пожалуйста, поскорей, – жалобно заныла я, выплевывая то, что впихнула в мой рот ложка.

– Постараемся.

– Сил нет больше есть. Тьфу, тьфу.

– Исправим.

– Так начинайте, наконец!

– Думаем!

– Эмилия! – заорала я. – Немедленно велите мастеру заняться делом. Почему он стоит?

– Петя размышляет, – пояснила продавщица.

– Да над чем?

– Что и как ему делать.

– Пусть ускорится, – возмутилась я и вдруг поняла: ложка более не лезет в мой рот.

– Вот вы все вкусное и слопали, – весело заметила Эмилия. – Хотите мусс из банана?

– Фигли он не отключается, – задумчиво протянул Петр, – фигли пашет?

– Нет, – испугалась я, – не наполняйте тарелку.

– Почему? – удивилась Эмилия. – Угощение бесплатное.

– Нет! Нет! Нет! – твердила я.

– Не желаете бананчик, есть персик.

– Нет!!!

– Это же даром!!!

– Фигли оно не отключается, – чесал затылок мужик.

– Всегда приятно поесть, не заплатив ни копейки, – пела Эмилия, – пока Петя думает, вы потрапезничаете.

– Если вы наполните тарелку, я позвоню владельцу телеканала «Сплетник» и расскажу правду про бешеный стульчик на всю страну, – пригрозила я, – вас тогда уволят!

– Фигли оно не отключается!

– И чего злиться? – заныла Эмилия. – Я хотела вас даром угостить. Вчера один мужик две полки мясных баночек сожрал и перестал только потому, что хавчик закончился.

– Фигли оно не отключается?

– Не любите фрукты, есть творожок.

– Фигли оно не отключается!

– Макарончики по-флотски…

Я представила, как мне через нос засыпают спагетти с мясом, и заорала что есть сил:

– Никакой еды!

– Что ни покупатель, то свой каприз, – вздохнула Эмилия.

– Фигли оно не отключается…

– Может, желе попробуете? Черносмородиновое?

Я решила сделать вид, что не слышу про меню, которое, несмотря на все мои просьбы и угрозы, озвучивала консультант, и сосредоточилась на мастере. Похоже, он утром вместо кофе угостился тормозной жидкостью.

– Выньте из агрегата батарейку! – осенило меня.

– Фигли оно не отключается? Из кого вытащить батарейку? – не сообразил Петя.