Kitabı oku: «Идеальный парень», sayfa 4
Глава 8
Паша
Так далеко в своих фантазиях я не заходил. То есть заходил, но только в фантазиях, а вот наяву пойти с Черниковой на свидание, было чем-то совсем нереальным. Я бы скорее поверил в единорогов, чем в это. Но она же согласилась? Чертовски хотелось переспросить её, уточнить, выбрать время и место и сразу же перепрыгнуть оставшуюся неделю и рвануть в пятницу.
– Значит, ты согласна, да? – зачем-то принялся поправлять порядком отросшие волосы. Нужно найти время и постричься до выходных.
– Тебе же достаточно моего устного подтверждения, или кровью расписаться?
Не шутит. Убийственно серьёзна, словно прямо сейчас достанет из сумочки ритуальный нож. Плохой знак. Судорожно пытаюсь откатить всё обратно к тому моменту, когда не было этого неловкого напряжения.
– В идеале, – издаю сдавленный смешок. Господи, я передумал. К чёрту пятницу. Я здесь и сейчас успокоиться не могу. Что же я буду творить на свидании?
Обрадовался шлагбауму на парковке, как родному, лишь бы чуть перевести тему, успокоиться, вернуть себе брутальности, которой сроду не было. Не вышло. Вёл себя как Пашка Парфёнов из восьмого "Б": глупо улыбался, нёс ахинею и жутко хотел взять Черникову за…
– Задница норм.
После обеда получил приятельский тычок локтем под рёбра от руководителя отдела аренды Олега Михайловича Евсеева. В какой-то момент даже испугался, что этот отчаянно молодящийся метросексуал с пошлой эспаньолкой отвесил комплимент мне. Лишь проследив за его взглядом, понял, что комментарий был адресован ничего не подозревающей Алине, которая наклонилась к кулеру.
Что в таких случаях должен сделать настоящий мужик?
а) Вмазать по сальной роже ублюдка;
б) Поддержать и громко свистнуть;
в) Сказать, что эта задница вместе с девушкой только моя и ничья больше;
г) Мычать что-то невнятное, потому что ни разу не оказывался в подобной ситуации, а задница у Алины действительно норм.
– Я тебя плохо слышу, Паш, что ты там бурчишь?
Когда это я стал для него просто Пашей?
– Говорю, что она наша коллега и моя помощница, – надеюсь, он уловил мой посыл.
– Ладно-ладно, не кипятись. Твоя так твоя. Мы, кстати, ей тут с ребятами на символический подарок скинулись в честь новой должности, ты в деле? – он развернул ко мне экран телефона с номером карты.
Снова растерялся. В этом безобидном жесте отчётливо читалась издёвка, ведь, должности Алина не рада. С другой стороны, что плохого может быть в подарке? Да, и работают они с ней не первый год, наверняка лучше моего знают её вкусы. Неплохой шанс проявить себя, скинуть больше всех и показать всему отделу, как я дорожу своей помощницей.
– По сколько скидываемся?
Если бы я только знал, что они задумали, я бы всё же превентивно вмазал Олегу по роже прямо в кафетерии, но вместо этого я положил начало конца моих и без того воображаемых отношений с Алиной, а заодно лишился свидания всего в один клик. Стоило мне это всего пять тысяч. Выделился…
Но пока я сидел, как на иголках, предвкушая вечер и благодарный взгляд Алины. Последнее время она мало общалась с коллегами, а это был отличный шанс снова наладить хотя бы шаткий мостик.
– Мы кого-то ждём? – поинтересовалась Черникова, когда я в очередной раз дёрнулся, заслышав шаги за дверью.
– Да, нет, – неумело соврал и попытался вернуться к работе, Алина лишь вопросительно вскинула брови, но ничего не сказала.
Так хочется увидеть её улыбку, радость, помочь ей снова стать частью коллектива.
Уже ближе к концу дня к нам постучал Олег, за спиной которого с неприятными ухмылками толпились ребята из смежных отделов и младшие менеджеры по продажам. Только сейчас, анализируя этот грёбаный вечер, я понимаю, что то были именно ухмылки, а вовсе не радушные улыбки, как мне показалось в начале.
– А у нас тут сюрприз для тебя, Алиночка.
Черникову аж перекосило от этого панибратства, но она быстро встряхнулась.
– Если там не отчёты по перевыполнению плана, то вы меня не удивили.
– Алиночка, ну что мы всё о работе, да о работе, – гадко тянул гласные Олег, и уже моё лицо свело судорогой. – Мы тут с подарком! Это все наш Павел Викторович организовал. Его идея.
Мне достался немного испуганный взгляд Черниковой. После всего, что между нами было раньше, хорошего она от меня явно не ждёт, а реабилитироваться я банально не успел.
– Да, я. Да моё дело маленькое, – опять заблеял, как баран, а Олег уже торжественно вручил Алине конверт.
– Мне сейчас открывать? – неуверенно спросила Алина, а Парфёнову из будущего хотелось заорать что-то в духе: порви это нахрен, выброси, сожги!
– Конечно, сейчас! Мы ждём, – хищно оскалился Евсеев.
Звук рвущейся бумаги погребальным колоколом оповестил кончину моих так и не начавшихся отношений с Черниковой.
– О.
Как много было в этом простом “о”. Но совсем не то “О”, о котором мы говорили утром. Сдавленное, удивлённое, несчастное. Быстрые взмахи ресниц, судорожный глоток. Она расстроена, обижена, уязвлена.
– Это то, что было мне так нужно, спасибо ребят. Павел Викторович. – Она благодарно тряхнула каким-то глянцевым листком.
– Это лучшая автошкола в области, – рекламировал Евсеев. – У них большой автодром, научат всему, и дрифту…
– … и парковке, – прыснул кто-то из менеджеров и подмигнул мне.
Вот оно что. Не для Алины подарок сделали, для меня. Подмазаться к начальнику решили, унизив мою предполагаемую обидчицу. Вот только я бы тачку свою с обрыва столкнул, лишь бы не видеть, как на глаза Алине наворачиваются слёзы. Подумаешь зеркало, да я сам в тот день криво машину поставил.
– Спасибо, ребят. Правда, крутой подарок. Давно мечтала.
Неумело врёт, и все прекрасно видят её состояние. Смакуют победу над несостоявшейся начальницей.
Не осёк их, не вступился, не пропихнул Олегу в глотку этот убогий сертификат, не прогнал нахер из кабинета. Я просто стоял и смотрел, боясь сделать только хуже и подготовить почву для новых слухов и смешков.
Она ушла раньше меня, не дав мне даже шанса извиниться. Как-то незаметно скользнула в лифт, пока я натянуто прощался с коллегами. На парковке её уже не было, а на звонки Алина не отвечала. Безо всякой надежды проехался до метро. Не нашёл её.
Зашибись, Парфёнов. Просрал и девушку и пять тысяч.
Менеджеров завтра ждёт ад и никаких бонусов. Твари!..
***
Сегодня вечером был даже рад увидеть свет в квартире. Ксюша, конечно, та ещё задница с занозой, но лучше такая компания, чем никакой. Алина мне не отвечает, а мои сообщения зависли в статусе непрочитанных. Отправил уже седьмое с извинениями, чувствуя, как гордость окончательно меня покидает. Если подумать, я виноват только в слабохарактерности, мы же не в средневековье живём, и я просто не могу приложить Олега мордой о кафель в туалете. Надо действовать тонко и неотвратимо, чтобы лишний раз не навредить Черниковой.
В прихожей споткнулся о чужие кроссовки, и судя по размеру и фасону не женские. Но я всё же не терял надежды, что Ксюша стащила обувь у кого-то из соседей, или что у неё в гостях нестандартная и очень прогрессивная девушка. Большая такая брутальная девушка. Опять открыл дверь в подъезд и хлопнул погромче, чтобы моя сестра со своей подружкой меня наверняка услышали. Даже прокашлялся на всякий случай. Суетливый шорох в недрах квартиры оповестил, что цели я достиг, и всего через пару минут я увидел двух растрёпанных нарушителей. Гость Ксюши выглядел вполне безобидно. Не особо высокий, без видимых татух на голых руках, брючки со стрелочками, явно выглаженные заботливой рукой его мамули. А его очки в пол лица развеяли все мои опасения, зато породили новые комплексы. Вот даже у него есть девушка. Плохенькая, конечно, но есть.
– Ты че так рано-то, Паш? Ты же Алину свою подвозишь.
Вот прям на больное наступила с ходу.
– Её подруга подвезла, – соврал и быстро отвёл взгляд, пока заноза не заметила моего подавленного состостояния.
– У Черниковой всего одна подруга, и та…
– Очень беременная, – кивал очкарик.
Да вы издеваетесь?
– Этот тоже в курсе?
– У этого есть имя, – насупилась мелкая бастардка, а её кавалер протянул мне руку.
– Я Михаил, дядь Паш. Приятно познакомиться.
Охренеть. Он Михаил, а я дядя Паша. Что я там говорил про своё одиночество. До этого знакомства оно мне нравилось. Руку очкарику я, конечно, пожал, а уже спустя всего полчаса плакался этим вчерашним подросткам за чашечкой чая…
– Си-ту-а-ция, – протянула Ксюша, когда я в красках описал реакцию Алины на подарок.
– С прагматической точки зрения, – вступил Михаил, – подарок в целом неплохой, но вот контекст, в которым он был вручён, учитывая ваш послужной список, дядь Паш…
– Да вкурсе я, что контекст тут хреновый. Эй, полукровка, как много ты ему рассказала?
– Про слухи, которые ты по школе пускал, включая проклятье Алины Черниковой.
Эти двое синхронно вытерли несуществующие слёзы.
– Я тебя просто ненавижу. – Устало боднул стол.
– Взаимно. И вообще, что ты тупишь? Твоя Черникова лишилась жилья, живёт со школьной любовью и беременной подругой, это же полный трындец. На этом фоне даже ты кажешься вполне себе сносным соседом, тем более тут такая квартирища, что пересекаться вы особо и не будете.
– Предлагаешь пропустить притирку и свидание и сразу съехаться?
Миша задумчиво поправил очки на переносице и с сомнением покачал головой:
– Не выгорит, после фиаско с сертификатом она попросту не поверит в такой широкий жест и будет искать в нём подвох.
– Видишь, Ксюша, твой очкарик дело говорит. Откажет она.
– Не откажет, – хитро заулыбалась сестра. – Есть шикарный вариант обвести твою Черникову и подселить сюда.
– И?
– Сначала ты отдаёшь нам ключи от её прошлой квартиры и оплачиваешь мне два месяца. Я тоже не в восторге жить с тобой, особенно после скандала из-за одной немытой чашки. ТЫ псих.
– А не жирно тебе два месяца? И не при твоём бойфренде будет сказано, ты и в туалете после себя оставляешь!
– Три, – категорически сказала сестра.
– Оплачу столько, сколько она тут проживёт. – скрестил руки на груди.
– Ну уж нет! Зная тебя, она в этот же вечер сбежит, а за незаконное удержание человека, можно срок получить. Четыре месяца.
– Три. Ты борзеешь, полукровка.
– Пять.
– Два!
Короче, я попал на полгода арендной платы, сторговался только на коммуналку. Мрак! Почему на работе у меня лучше получается вести переговоры? Но мне всё равно слабо верится, что эта парочка справится с поставленной задачей, а если и справится, будем считать это выгодной инвестицией в мои отношения.
– И последнее, мне нужен её номер телефона.
Продиктовал и сразу почувствовал, что подписываю сделку с дьяволом-Ксюшей.
Алина
Помню, как в пятом классе, когда не стало бабули, я впервые начала носить чёрное, почему-то так было проще найти какую-то внутреннюю гармонию со своими чувствами. Никто, кроме Димы и Марины, не знал о том, что случилось, и я просто была рада, что ко мне никто не лез. А ещё у меня оставалась бабулина книга, и я зачитывалась заклинаниями, где нашлось одно для преодоления горя.
Бабушкиной рукой было выведено простое:
Черпай силу в приятных мелочах, в солнечном свете сквозь листья, в горячем утреннем чае, в улыбках прохожих.
Это почти сразу же помогло, я стряхнула с себя тоску и, вооружившись этим мощным заклинанием, начала новую жизнь. Даже черные балахоны ненадолго отложила в дальний шкаф. К маминой радости, надела подаренную ещё бабулей кофточку и очень девчачьи джинсы со стразами. Мама тогда сама впервые за долгое время улыбнулась и крепко обняла меня, сказав, что мы обязательно со всем справимся.
Черпать силу во всём!
И я черпала, пыталась мыслить позитивно, глядя в зеркало. Длинные блестящие волосы, стройная, высокая, женственная. Я мгновенно перестала горбиться в новой одежде и с удивлением обнаружила у себя красивую осанку. Я нравилась себе, и даже кислый скептический взгляд Марины не мог нарушить мою внутреннюю и внешнюю гармонию.
– Какое-то это все немного не твоё. Слишком пригламуренно, тебе не кажется?
– Думаешь? – я весело крутанулась на каблуках. – Это все я же! Всё та же Алина. Цени!
Вытащила из уха один из наушников и вставила ей. Там разрывая барабанные перепонки играли Avantasia, побуждали на подвиги, окрыляли и тоже были моим источником силы.
– Не-не, неплохо, правда, – Марина вернула мне наушник и убрала руки в карманы своей ярко-жёлтой ветровки.
В тот день я получила столько внимания, что мой мир вдруг стал чуточку больше и объёмнее. Со мной заговорила Настя Донкина, отличница и спортсменка, она спросила не хочу ли поиграть с ними в баскет после уроков, им как раз нужна была ещё одна девочка в команду для межшкольного соревнования.
– С тобой у нас появятся шансы, я видела, как ты бегаешь на физре, Алин. Давай к нам!
Сил прибавлялось. Димка сделал комплимент, и я бросила Марине невзначай, что попробую позвать его погулять на неделе. Мне казалось, что он был тем самым загадочным парнем, который оставлял у меня на парте конфеты. Вот уже несколько месяцев, кто-то клал мне на стол безумно вкусные мармеладки и леденцы. Я однажды видела похожую упаковку в магазине, но даже маленькая пачка стоила жутко дорого. Наверно Димка тратил все свои карманные деньги на это, потому в столовке он редко покупал себе булочки. Нужно было сказать ему, что не нужно, что он и без конфет мне очень нравится.
– Дрянь какая-то, – сморщилась Марина, когда я поделилась с ней мармеладкой, как если бы это помогло нам вычислить таинственного ухажёра. Сегодня он оставил целых две конфеты.
– А мне очень нравится, – зажмурилась, подставляя лицо весеннему солнцу, которое тоже давало мне сил. Весь мир был на моей стороне, играл за мою команду.
– Тебе и с Донкиной после уроков тусить нравится больше, чем со мной, – пробурчала подруга.
– Ну мы же просто тренируемся, не ревнуй, Марин. Мы уже одной ногой в полуфинале района. Ещё чуть-чуть и принесём победу школе, придёшь поболеть?
– У меня английский в этот день. Не смогу.
– Я же тебе ещё не сказала, когда? – меня больно кольнула её отстранённость, и я совсем не понимала, где провинилась.
Она заметила это и тут же смягчилась:
– Да, я посмотрела вашу сетку турнирную, мне же не все равно, Алин. Ты крутая, я попробую занятие перенести, если мамка разрешит. И это… Мармеладки не Дима тебе дарит… Я знаю кто. Проследила.
– Правда? – сердце быстро-быстро застучало не то с досады, не то от предвкушения. Было бы здорово узнать, кому я так сильно нравлюсь.
– Новенький тот. Парфёнов. У него ещё отец в администрации работает, по всему городу плакаты его предвыборные висят. Видимо, и сынишка его подкупает электорат, – рассмеялась подруга.
– О, Паша Парфенов? – я самую малость разочаровалась. Он, конечно, был довольно милым, и все никак не мог подружиться ни с кем, но… Но он не был Димкой.
– Он самый. Дима не стало бы вот так дарить тебе конфеты.
– Это почему? – я все никак не могла отделаться от разрастающейся на сердце досады, и леденец уже не казался мне таким вкусным.
– Дима бы просто угостил, если бы захотел, конечно.
Наверно, Марина была права. Да, и взгляд Парфенова я стала замечать на себе чаще. Я даже собиралась поговорить с ним, поблагодарить за внимание и попросить больше так не делать. Но мои планы спутало другое открытие. Перед последним уроком в ту самую пятницу я нашла у себя на парте уже не угощение. Помню, как уронила портфель, как задрожали руки, а слёзы потекли сами собой. На столе лежало два искусственных цветка с выцветшими лепестками и комьями земли на пластиковых стеблях. Такие же втыкали родственники в могилу моей бабушки, а я не могла смотреть, это было ужасно. Она же любила живые цветы, она для меня была живая. До сих пор!
– Кто это сделал? – орала Марина на весь класс и крепко обнимала меня, не давая осесть на пол. – Я спрашиваю. Кто. Сделал. Это?
Все молчали, а потом подруга смахнула с парты землю и подцепила пальцами конфету.
– Понятно все. Это ты, Парфёнов?
Подняла взгляд на Пашу, который сильно смутился и попятился к дверям.
– Отвечай, ты это всё устроил?
Он вдруг резко переменился в лице, растерянность сменилась сначала злостью, а потом на его губах появилась жуткая усмешка.
– Хотел напомнить всем, что чёрный этой готке больше к лицу. Слышь, Черникова, кого ты обманываешь? Это все не твоё.
И правда, кого я тогда обманывала. Димка видел во мне лишь подругу, Донкина удобного запасного игрока защиты, Пашка долго готовил жестокий розыгрыш, подкармливая меня как овечку на убой, и только Марина поддержала и была рядом, всегда готовая взять удар на себя.
А Парфёнов не изменился с годами, все такой же мерзавец. Вот только одно не даёт мне покоя до сих пор. Его взгляд. Сегодня он так же зло смотрел на коллег, как тогда на Марину. Интересно, почему? Испортили ему веселье, не дали унизить меня посильнее? Да и пошёл он к чёрту.
Позвонила в квартиру друзей. Ничего им не расскажу об этом глупом сертификате, буду улыбаться и делать вид, что у меня все хорошо.
На пороге меня встретил мрачный Дима и упёрся рукой в дверной косяк, преграждая путь:
– Слушай, Алин, тебе бы надо съехать, желательно, сегодня.
– Все нормально, Дим? – Заглянула в его несчастные глаза, и тут же услышала звук бьющейся посуды, от которого мы оба вздрогнули.
– Бушует, – он смотрел на меня виновато, а я уже видела сумку с моими собранными вещами и переноску с Мортом. – Алин, я вроде собрал все, ты, правда, извини, нас.
– Я что-то не то сделала? Я справлюсь, честно слово, – улыбалась, цеплялась за соломинку, но понимала, что он не шутит, и мне, правда, нужно уйти, потому что где-то в глубине квартиры вдруг зарыдала Марина, и её плач буквально выскреб из меня душу ржавой вилкой.
– Ты. Ничего. Просто уйди сейчас, я тебе все потом объясню. Обещаю.
– C ребёнком что-то? – меня до смерти пугал мертвецки бледный Дима.
– Ребёнок в порядке, у нас мама не в себе.
– Это она, да? Она пришла?! – раздался крик Марины, и друг отчаянно попытался выпихнуть в подъезд мои вещи до того, как приковыляет его супруга.
– Скорее уходи, пока она лишнего не наговорила тебе!
– Лишнего? Может, это я у вас тут лишняя? – в проёме показалось заплаканное лицо моей лучшей подруги. – Мало тебе было получить силу, красоту, карьеру, ты и мужа моего забрать захотела, сука?
Я в недоумении смотрела на друзей.
– О чем ты? Я бы никогда…
– Да пошла ты, Алина, я полистала твою книжку, – она ткнула мне в лицо разворотом бабушкиной тетради. – Ты бы никогда, да? А это что такое? – Она стучала дрожащим пальцем по едва видимому имени.
Старый глупый детский приворот, ещё в школе вписала Димку, а потом долго стирала его, когда они с Мариной начали встречаться.
– Да ладно, тебе это было очень давно, ты чего?..
– И ты не сказала мне ничего. И про то, что вы целовались не сказала.
– Столько лет прошло… Тебе нельзя волноваться, – теперь уже и я хотела расплакаться, мой последний оплот стабильности, моя семья, мои Дима с Мариной, я просто не могу их потерять. Зачем он рассказал ей сейчас? Случайно проговорился, или совесть всколыхнулась? Так мы ничего неправильного тогда не делали.
– Подселилась ты к нам, чтобы заниматься с ним чем-то посерьёзнее поцелуев, да? Вы спали с ним, да?
Дима осторожно взял её за плечи и строго проговорил:
– Ты потом очень пожалеешь о своих словах, милая. Это гормоны, я люблю только тебя, а Алина твоя лучшая подруга.
– Лучшие подруги не уводят парней, – она повисла на шее мужа, продолжая всхлипывать. Дима бросил ещё один виноватый взгляд, и мне сейчас ничего не оставалось, кроме как поднять свои вещи и оставить друзей.
Лишь бы только Морт не замёрз.
– Марин, верни, пожалуйста, книгу, – полушепотом попросила её. – Это единственное, что мне ба…
– Ах, книгу тебе вернуть? – взъерепенилась она, вырвалась из Димкиных объятий и потрясая огромным животом, выбежала босиком на лестничную площадку. – Книгу?!
Я не успела ничего сделать, как с жутким треском она выдернула сразу с дюжину страниц и бросила на пол, а следом швырнула тетрадку и зло протопталась по ней.
– Да получи, кто ты теперь? Жалкая секретарша, кончилась твоя магия, сука. Никому ты не нужна теперь!
Дима быстро затолкал жену в квартиру и уже больше не смотрел в мою сторону.
Собрала с пола листы, поймав бабулино напутствие черпать позитив во всём и разревелась, как школьница, которую никто не позвал на выпускной, а единственный мальчишка проявлял знаки внимания лишь для того, чтобы жестоко поиздеваться над моим горем.
Если всё это расплата за магию, то не нужна она мне. Оставила вещи на лестничной площадке и быстро пошла к мусоропроводу. Уже открыла вонючее нутро, пахнувшее на меня смесью картофельных очисток и каких-то химикатов, как увидела на дне пустую упаковку тех самых Пашиных мармеладок.
Черпай силу во всем, Алина. Знаки повсюду, учись их видеть. Отсекай ненужное, преумножай то, что делает тебя счастливой. Совершенство просто и понятно, нужно лишь единожды увидеть свой идеал, милая. Не пропусти, он совсем рядом.
Почему-то перед глазами появился мой козёл начальник, слишком уж простой со стороны и гнилой внутри, но мусоропровод ошарашил-таки меня знаком выше, на нём было написано то самое простое и истинное:
Паша мудила.
– И не поспоришь, – ответила неизвестному художнику и рассмеялась. Книгу я выкидывать передумала, вложила вырванные листы внутрь и вернулась к Морту. Нам с ним ещё искать ночлег сегодня. И тут реально нужно чудо. Интересно, мой бывший арендодатель успел уже сменить замки?
Очередная поездка на такси. Вечерний город и счастливые жильцы за тысячами огней. Ну или не совсем счастливые, вспомнила истерику Марины и поёжилась. Надеюсь, у них с Димой все наладится, не хотелось бы стать виновницей их фатальной ссоры. Тем более, им явно нужно думать о другом. В очередной раз заглянула в собственную душу, желала ли я искренне отбить мужа у подруги? Попыталась представить, но не смогла, в мысли лез мой начальник и пропадать не собирался. Вот только его выходка в этот раз была за гранью, не такая отвратная, как кладбищенские цветы на моей парте, разделившие школьную жизнь на "до" и "после", окончательно превратив в изгоя. И вот меня снова все прогнали. Не впервой. Справлюсь! Только бы поспать, помыться и поесть… Желудок просто выкручивало не то от голода, не то с депрессухи.
– Вам помочь? – искренне предложил водитель, когда я прихрамывая на каблуках с тяжёлой сумкой и переноской направилась к подъезду.
В другой раз я бы не отказалась, но сегодня мне надо мышкой проскочить в чужую квартиру.
– Спасибо, не надо.
Два раза предлагать он не стал, залез в машину и уехал.
Сердце колотилось, не переставая, пока я ехала на лифте и обдумывала отмазы на случай, если меня застукают. Трусы! Я пришла забрать свои трусы! Так и скажу всем.
Ключ повернулся, отщелкнув замок. Бинго! Сегодня заночую по-тихому тут, а завтра с новыми силами отправлюсь на поиск квартиры. Выпустила Морта, разулась и на цыпочках зашла внутрь. Новых вещей и обуви не появилось, да и старые исчезли. Тихо.
Обошла все комнаты по нескольку раз и, убедившись, что мы с Мортом, тут совершенно одни, первым делом решила принять душ и смыть с себя издевательства Парфенова и Маринину истерику. Чертовски длинный день.
Силы покинули меня, когда я села под струи воды. Вновь разом вспомнилось все: бабуля, вырванные листы, цветы на парте, Пашины мармеладки, поцелуй с Димой и одинокий выпускной. Плакала, а вода быстро смывала все с лица, и только от Морта, наблюдавшего за мной с раковины ничего не скроешь, да я и не пыталась.
– Паша, мудила, – проговорила вслух и тут же нахлебалась воды и пока откашливалась, Морта куда-то резко сдуло, а в прихожей послышались голоса.
Быстро выключила воду.
– Ух-ты, какой котик, – пролепетала девушка, и я в ужасе вжалась в кафель.
– Ксюх, там кто-то есть.
Да, блин, Ксюх, тут кто-то есть… И этот кто-то швырнул вещи ещё в коридоре, а полотенце из сумке достать не удосужился.
– Эй? – испуганно позвал парень этой Ксюхи. Ну, совсем трындец. И надо бы сказать что-то в своё оправдание, только у меня язык к небу прилип. Кашлянула, и внезапные визитёры затихли.
– Полицию вызывай живо! – шипела Ксюха.
Молодец какая. Так меня и возьмут без трусов и с мокрой головой.
– Не надо полицию, пожалуйста, я тут жила раньше. Я сейчас уйду, только подайте одежду.
Эти двое зашушукались. Точно вызывают ментов, да боже… А мне даже некого о помощи попросить. Бедный, Морт!
– Алина Черникова? – спросил меня парень, и в ванную закинули мои шмотки.
– Да, а вы откуда?..
– Прошлый владелец сказал, и нанял нас найти новых квартирантов, мы небольшое риелторское агентство, – важно представилась Ксюша. – Пришли сделать фотки квартиры.
– Очень приятно, – я закинула ногу через бортик и прикидывала, успею ли я натянуть хотя бы трусы до того, как эти риелторы заглянут внутрь.
– А вы квартиру случайно не ищете, а то у нас есть для вас вариант получше этого. Смотреть будете?
Шутит она, что ли? Конечно, буду.
– Только волосы высушу, хорошо?
– Мы вас подождем.
Мне показалось, или я услышала, как они дали друг другу звонкое пять?
