Kitabı oku: «Осмелься или беги»
Глава 1. Ослеплённая
Хизер
От адреналина глаза застилало красным, а весь мир резко обеднел на оттенки, хотя и без того стояла глубокая ночь. Город представлял собой серо-черно-жёлтую страничку из дешёвого комикса. Но теперь всё залило багряным. Сердце с каждым толчком лишь усиливало контраст. Ручка, зажатой в моём кулаке отвёртки, стала влажной и норовила вот-вот выскользнуть на чёрный асфальт. Он почему-то оставался чёрным, словно бездонная дыра в преисподнюю. Натянутая на лицо балаклава мешала дышать, отчего у меня кружилась голова, а хромированная тачка впереди вызывала приступ неконтролируемой паники.
Квест простой. Мне нужно стащить фару у машины с фото, которое мне вручили орги. Я в них вообще ничего не понимаю, а задание выбирал кто-то из верхов. Силком в игре никого не держат. Если осмелишься, то проходишь дальше, если нет – ты лузер. Победителю не обещают золотых гор или сумасшедших денег. Ты становишься легендой. Я была уверена, что Тони станет новой легендой. Этот псих выполнял всё, и ещё и ни разу не оступился. Именно из-за него я подписалась на Dare и даже дошла до второго уровня. Всего лишь до второго…
Хочу, чтобы Энтони заметил меня. Хочу, чтобы перестал считать скромной девочкой из дома напротив. Хочу, чтобы больше не целовал очередную размалёванную шлюху, сидя на капоте своего пикапа. Я хочу быть там. На её месте. Носить мини и сапоги до самых ягодиц. Хочу обхватывать Тони ногами, а чтобы с моих губ срывался громкий стон.
Если дойду до десятого уровня, он по-другому будет смотреть на меня. Я уверена. В Dare почти не девчонок. Это должно произвести на него впечатление.
Но пока он даже не знает, что я в игре. А я трушу стащить жалкую фару.
Я готовилась, штудировала видео в сети по запросу, как правильно отщёлкнуть фару. Я знала, как отсоединить провода. Справлюсь! Если перестану дрожать.
Крадучись, приближалась к цели.
Странно. Безлюдно. Тихо. Я и безумно дорогая тачка. И почему её хозяин такой идиот и припарковался именно здесь? Почему до сих пор у неё не открутили колёса?
Сглотнула.
Должно быть, очередной богатенький наркоман. Приехал за острыми ощущениями и вмазывается теперь где-то в местном закрытом клубе, прячась от папочки.
Погладила капот. Снова подумала об Энтони. Возможно, адреналин или неразделённая подростковая любовь, но сейчас внизу живота стало особенно тяжело.
Облизала губы. Язык неприятно коснулся ворсистой маски.
Дура!
Дрожащие пальцы надавили на фару с одного края, отвёртка нырнула в небольшой зазор, и тут… Я ослепла.
Не по-настоящему. Всего на мгновение яркий свет ударил в лицо. Сначала, я подумала, что случайно замкнула какой-то контакт. Надеялась на это. Тёрла слезящиеся глаза и мотала головой. Даже сбежать не могу. Скорее всего, врежусь в мусорный бак или влечу в пожарную лестницу.
Попалась! Теперь меня арестуют. Вышибут из колледжа и из Dare. Даже не знаю, что хуже.
– Руки на капот, – моих ушей коснулся обжигающий лёд, от которого от затылка до поясницы прокатилась волна ужаса.
Послушалась. Всё ещё надеясь на то, что это трюк организаторов. Это ведь игра? Меня надурили? Там сидит кто-то из наших!
– Извините, я просто…
– О, сегодня девчонка. А я уж думал очередной подросток решил перейти на следующий уровень ценой фары или зеркала, – он издал пугающий смешок.
Этот богатенький нарик в курсе игры, и он не орг! Боже, я сейчас чокнусь от его жуткого голоса.
– Я уйду. Просто уйду и больше не приближусь к вашей машине, – плаксиво умоляла незнакомца.
– Я так не думаю.
Он разжал мою руку и вытащил отвёртку.
– Повернись и сними маску.
Перед моими глазами всё ещё плясали красно-оранжевые круги, и я никак не могла разглядеть хозяина машины. Стянула балаклаву, случайно зацепив несколько волос. Зашипела от боли, а незнакомец снова смешливо хмыкнул.
– Зачем ты участвуешь в Dare?
– Ради острых ощущений. – Прищурилась. Всё равно не могу увидеть его.
– Адреналинщица, которая морщится от пары вырванных волосков? Не похоже. Скажи правду. Может быть, я сжалюсь.
– Сжалишься? А что ты задумал? – попятилась и упёрлась задом в капот чёртовой тачки.
– Пока не решил. Полицию вызову или трахну тебя прямо здесь. А, может, подарю фару, и ты пройдёшь дальше. Всё зависит от твоего ответа. Вдруг, он понравится мне. Решайся, Хизер. Правда или действие?
Зрение медленно возвращалось. Я, наконец, начала различать силуэты и мутное свечение фонарей.
Кончик отвёртки прошёлся по молнии моей бесформенной толстовки, заставив шумно сглотнуть, а незнакомец, откуда-то знавший моё имя, склонил голову набок и повторил:
– Правда или действие?
Неделей ранее.
Поднималась по лестнице, чувствуя, как каждый шаг множится сотней перестуков в груди. Комнате Энтони на втором этаже самого обычного типового домика в Нейпервиле. Ну как обычного, ценник у жилья тут в разы выше чем в других пригородах Чикаго, но не зря же наш городок занимает почётное второе место по уровню жизни в Штатах. Только Тони плевать на это хотел и с радостью бы променял этот райский уголок на самую грязную студию в Городе ветров. Пока он мотается туда на своём раздолбанном пикапе и лабает по вечерам в клубах, откладывает деньги. У него нет своей группы, но его охотно берут сессионным музыкантом. Не знаю ни одного инструмента, на котором Тони не умеет поражать фантазию даже самых пресытившихся ценителей.
Девушки обожают его, парни завидую, а я… Я схожу с ума по его смуглой коже, золотистым волосами, карим глазам с янтарными бликами и голосу. Такому, что внутри всё натягивается, как струна и вибрирует.
Замерла перед его комнатой. И чего я дрожу? Он сам меня позвал. Собираюсь постучаться, но дверь, словно дразня, выныривает из-под моего кулака. Стою похожая на японского кота счастья с поднятой лапкой. Тони криво усмехается, а я готова мурлыкать и потереться ему о грудь.
– Хизер, у тебя соски торчат, замёрзла, что ли?
Резко прижала руки к груди и покраснела, а парень рассмеялся в голос.
– Хиз, да шучу я. У тебя там лифчик толстенный, как бронежилет, за ним ничего не разглядеть и даже не нащупать, – он сделал характерный жест пальцами.
Попыталась улыбнуться в ответ, но вышло неуверенно. В этом весь Тони. Шутит и не замечает, что каждое его слово может уничтожить или воскресить меня. Для его я лишь соседка напротив, с которой чуть ли не в один горшок с детства ходили.
– Ты что-то хотел? – Одёрнула короткие джинсовые шортики, которые напялила перед тем, как прийти сюда. О чём-то только думала? Наверно, он ржёт про себя над моей наивностью. Знает же, что влюблена с тех пор, он шибанул лопаткой в песочнице моего обидчика.
Тони и бровью не повёл от моего внешнего вида и оставался вполне равнодушным к моей полуголой заднице. Ещё хуже. Лучше бы простебал.
– Мне нужна твоя помощь, Хиз. Только ты можешь выручить меня!
Сердце споткнулось от этого признания, а по затылку пробежались мурашки.
– Что нужно делать?
Боже, я даже цену себе набить не в состоянии. Влюблённая слабачка.
– Ты же подрабатывала у Хатчетов в магазине прошлым летом?
О да. Подрабатывала. После успешной сдачи Эс-Эй-Ти и рассылки писем по колледжам, в приоритете местным, ведь Энтони не собирался уезжать никуда дальше Чикаго. Я мучительно ждала результатов и не знала, чем себя занять. У Хатчетов появилась непыльная вакансия. Я стояла за прилавком и отпускала клиентам рыболовный инвентарь. Вполне возможно, что к концу лета, я стала бы профи и с закрытыми глазами научилась бы определять на какую рыбу создана та или иная блесна. Но этому было не суждено случиться. Кевин Хатчет, сынок владельца в конце смены зажал меня между удочками и спиннингами и бесцеремонно начал лапать. «Бронежилет», как выразился Тони, я тогда не носила. Обычный тряпочный лифчик, в котором нежарко летом. Наглые прикосновения младшего Хатчета, который ростом был под два метра, чувствовала каждой клеточкой.
– Рыбка, мне тут нашептали, что ты у нас ещё не плавала ни с кем, – Кевин смачно облизал мне шею, и я отшатнулась в отвращении, чувствуя на себя влажную метку, отдающую дешёвым алкоголем. Только парень рывком вернул меня обратно.
Умоляла его отпустить. Даже расплакаться хотела, но ужас от происходящего не позволил и всхлипнуть. Когда же пальцы Кевина принялись долго возиться с пуговицей на моих джинсах, почувствовала, что он не мгновение ослабил хватку с досады. Кубарем нырнула под стойку с удочками. В последний момент успела отпрыгнуть, а вот на несостоявшегося насильника рыболовные снасти свалились с оглушительным грохотом и погребли под собой.
Рука Кевина торчала из-под новеньких удочек и не шевелилась.
Из всех номеров в справочнике я тогда, не задумываясь, ткнула в Тони. Он тут же откликнулся, и уже через пять минут успокаивал меня на подъездной дорожке к магазину.
– Я убила его, убила. Боже, я человека убила, ТОНИ!
– Хреново. Почему тогда не сказала привести лопату, Хиз?
Нервно рассмеялась и представила, как мы вдвоём закапываем ублюдка Кевина.
– Стой тут, сейчас гляну на твоего жмурика.
Он почти сразу же вернулся, разминая правую руку.
– Жив он. Храпел под горой удочек. Я ему доброе утро пожелал, а то он легко отделался за то, что лапал мою сестричку.
Сначала, когда поняла, что Тони врезал младшему Хатчету у меня за спиной словно боинг примотали, но услышав «сестричка», вместе с ним рухнула в воды Атлантики.
– Пойдём, отвезу тебя домой, Хиз.
Сидя на пассажирском кресле, долго теребила ремень безопасности, пока не выдохнула:
– Я совсем непривлекательная?
– М? – Тони даже затормозил перед поворотом на нашу улицу. – Тебя только что чуть не трахнул капитан футбольной команды. Так что ты сейчас где-то на уровни чирлидерш, только с мозгами.
– По пьяни. Думаешь, по-трезвому он бы подошёл и позвал на чашечку кофе? – возможность плакать очень не вовремя вернулась ко мне.
– Ну я, конечно, не капитан футбольной команды, но хочешь я тебя приглашу на кофе? – растеряно предложил парень.
– Нет… Лучше поцелуй меня, Тони. Я же девушка?
*.*.*
Любовь делает из людей конченых идиотов. Идиотов с отличной памятью на всё, что связано с объектом обожания. Я помню почти каждый наш разговор, каждую случайно брошенную фразу, в которой искала скрытый смысл и надежду на взаимность. И, конечно, я запомнила тот поцелуй. Растерянность на лице Энтони сменилась удивлением. Он отстегнул ремень, перекинулся через коробку передач и на мгновение замер, глядя в мои заплаканные глаза.
Это сейчас я понимаю, что поцелуй был из жалости, и та долгожданная ласка оказалась для меня невыносимо горькой, потому что стала первой и единственной. Тони целовал меня слишком нежно и осторожно, а я нетерпеливо ускоряла его, боясь, что не успею получить по максимуму от этого момента, знала, что он вот-вот отстранится, и всё будет кончено. Нашей многолетней дружбе придёт конец, потому что целовать сестричку неправильно. Пусть и названную.
Чёртова память. Мои ноздри до сих пор щекочет запах яблочного освежителя воздуха для салона, смешанный с запахом Тони. Кондиционер для белья, дезодорант, аромат его тела. Все чувства стали острее, даже розовато-оранжевый свет заходящего солнца превратился в нестерпимо яркое сияние, ослепившее меня и заставляющее закрыть глаза. Но я не хотела их закрывать. Должна была насмотреться, запечатлеть тот миг. Я люблю! Люблю его! Моё сердце кричало об этом, а руки пытались прижать Энтони ближе, чтобы ощутить его крепкую грудь своей, передать этот безумный импульс, заразить им парня. Пальцы жадно перебирали золотистые пряди, удивительно мягкие на ощупь. Второй рукой забралась ему под футболку и коснулась твёрдого живота, такого горячего, что собственная кожа показалась мне ледяной. Отогреться, впитать это тепло, стать кем-то большим чем девочкой по соседству. На какую-то долю секунды даже поверила, что у меня получится. Но моя холодная ладонь подействовала на Тони отрезвляюще. Он резко убрал руку и, все ещё не отрываясь от моих губ, пробормотал:
– И чего это ты задумала, Хиз?
– Хочу тебя, —томно выдохнула даже не задумываясь, и парень рассмеялся.
Это было не зло или с издёвкой. Тони на такое неспособен. Тот смех был защитной реакцией в повисшей в салоне атмосфере неловкости.
– Хизер. Хизер, – он повторял моё имя тоном учителя, уличившего студентку в списывании.
Молчала, стараясь снова не расплакаться и сохранить лицо. Не хватало ещё одного жалостливого взгляда.
– Кое у кого сегодня потрясение. Тебя чуть не изнасиловали, и ты чудом спаслась. Это выброс гормонов. Давай не будем сейчас пороть горячку, окей?
– Это не горячка, Тони! Разве, ты не понимаешь?
Он нахмурился, а глаза из ласковых светло карих стали непроницаемо тёмными.
– Гектор мне голову оторвёт, если я тебя хоть пальцем трону.
– Значит, всё дело только в моём старшем брате? Я поговорю с ним. Я же не маленькая девочка, в самом деле, он поймёт, – тараторила, цепляясь за любую надежду, не понимая, что Энтони всего лишь не может послать меня открытым текстом.
– Давай обсудим это завтра, Хиз. Уверен, утром ты проснёшься и с ужасом осознаешь, что чуть не переспала с придурком из дома напротив.
Обещанное завтра не наступило. Мы не общались почти месяц после того случая. Здоровались на бегу, когда Тони рывком срывался на своём пикапе с подъездной дороги, разбрасывая колёсами гравий в разные стороны.
Потом я наврала Гектору, что у меня появился парень и даже стала пропадать по вечерам, правда, в городской библиотеке. Мама с папой не могли нарадоваться на мои успехи по предметам, а Энтони перестал шарахаться и вскоре всё вернулось на прежние рельсы.
Так какого чёрта он заставляет меня снова пережить ту секундную эйфорию, за которую я расплачивалась весь этот год? Притворялась, что всё в порядке. Стала отличницей. Подыгрывала, строила из себя ту самую младшую сестричку, лишь бы быть с ним рядом.
– Хи-зер, – он помахал рукой у меня перед лицом.
– А?
– Помнишь подработку у Хатчетов, говорю?
– Хотелось бы забыть.
Тони наградил меня своим фирменным смешком, и в груди снова зазвенело. Голосок надежды, который старательно душила в себе, оживился и напомнил об обещанном разговоре. Вдруг, именно сейчас парень решил обсудить тот поцелуй и наши чувства?
– Будешь моей Бонни*?
– Что? – у меня словно из груди воздух выбили. Ещё бы! Энтони буквально процитировал популярное признание в любви на День святого Валентина.
– Ну Бонни и Клайд. Два гангстера из Техаса. Ну или, если тебе привычнее, Бетмен и Робин. Чёрный плащ и Зигзаг Маккряк? – Он сложил ладони, изображая пистолет.
– Ой, да заткнись ты, – смеясь, толкнула его под ребро. – Я знаю, кто такие Бонни и Клайд. Хочешь грабануть Хатчетов?
– В точку! Они же тебе не заплатили за последний месяц?
Вот такие мелочи напоминают мне, почему так сильно запала на соседского мальчишку, теперь уже мужчину. Его шуточки и безумные импульсивные идеи. Или он не шутит?
– Нет не заплатили. Погоди, ты на полном серьёзе?
– Да. Обещай, что поможешь и никому не расскажешь?
Тогда я бездумно ответила да, не зная, что эта кривая дорожка выведет меня к другому человеку, а после мы все окажемся в западне, устроенной организаторами DARE.
Придурок, Тони. Глупая я и мерзавец с грёбанной фарой.
*.*.*
– Откуда ты знаешь моё имя? – во рту пересохло, и я кожей ощутила, как губы незнакомца искривила улыбка.
Его рука легла мне на талию, а затем спустилась чуть ниже к задравшейся толстовке.
Затаила дыхание, боясь сделать лишний вдох или неловкое движение. А ещё думала, не пора ли начинать кричать о помощи. Но этот тёмный силуэт обещал подарить такую нужную мне фару за честный ответ. А я не хочу выпасть из DARE!
Раздался щелчок на поясе.
Твою же мать! Грёбанный бейджик. Пока снимала рабочую униформу, машинально закрепила его на джинсах и забыла. Вот же дура…
Представляю, как выглядит моё лицо. Лицо глупой девчонки, не только пойманной на месте преступления, но и умудрившейся спалить собственное имя.
– Хизер Холиуайт, – он произнёс это так торжественно, словно святой отец перед причастием, я даже невольно выпрямилась.
– С такой фамилией ты явно пела или поёшь в церковном хоре, святоша, я угадал?
О да. Любимая шутка всех, кто слышит мою фамилию. Только пишется она, к счастью, иначе. Холи оканчивается на «i», а вот в слове уайт как раз пишется «y». Шах и мат, нарик на дорогой тачке!
– Отвечай! – потребовал незнакомец. – Правда или действие. Забыла? Ты вроде любишь такие игры, святоша!
– Пела. Да почти все в Нейпервилле пели в хоре в детстве!
Ох, я последняя идиотка на земле причём в квадрате или даже в кубе. Блеск, теперь к имени и фамилии прибавился город, в котором живу. А много ли Холиуайтов в Нейпервиле? Даже не так! Много ли Холиуайтов в Иллинойсе?
– Ох, значит, я правда повстречал ангелочка. Наивного и несмышлёного. Что ж, Холиуайт, расскажи, чего ради пыталась изуродовать мою машину? Сомневаюсь, что ты хочешь дойти до финала DARE, там святошам не место. – Он наклонился ниже, и я невольно зажмурилась, а затем боязливо открыла глаза, надеясь, что этот вызывающий дрожь во всём моём теле человек, исчезнет.
Но исчезла только моя слепота, и я наконец-то смогла разглядеть лицо хозяина машины. Если бы у Энтони имелся антипод, он выглядел бы именно так. Непроницаемые обсидиановые глаза с бликами от уличных фонарей, резко очерченные скулы и хищный оскал. Чёрные блестящие волосы, находящиеся в красивом беспорядке. Бледная кожа. Или этот только кажется из-за такого мощного контраста с глазами и тусклого освещения? Демон.
– Тик-так, Холиуйат. – Он достал из кармана джинсов телефон. – Пришло время настучать в полицию на маленькую вандалку.
– Стой, – схватила его за руку, и тут же отдёрнулась. Даже в этом он полная противоположность Тони. Лёд, а не человек. Или это у меня от волнения температура подскочила?
– Я весь внимание.
– Парень! Есть один парень.
Бровь незнакомца изогнулась.
– Я влюблена в парня, который тоже участвует в DARE. Хотела произвести на него впечатление..
– А стандартные способы уже не работают? Шортики покороче, вырез поглубже, тебе вроде есть что продемонстрировать.
– Пробовала, не работает. Хочу доказать ему, чего я стою.
Хозяин тачки потёр переносицу:
– Какой незамутнённый разум. Ладно не мне осуждать заскоки наивной влюблённой девочки. Но твоя искренность засчитана. Ты получишь фару, я держу слово.
– Но? – уловила подвох в его голосе до того, как он озвучил остальные условия.
– О, а ты проницательна. До какого уровня ты хочешь дойти в DARE, чтобы поразить своего принца?
– Десятый.
– Лихо, – чёрные глаза блестели азартом. – Я помогу тебе и дальше, но если твой парень не ответит тебе взаимностью, ты будешь моей.
– В каком смысле? – У меня закололо кончики пальцев от тона незнакомца.
– В прямом. А вдруг меня тоже жутко возбуждают такие адреналинщицы-святоши? – он намотал мою светлую прядь себе на палец, а я даже не вздрогнула. – Правда, я не люблю крашеных блондинок. Какой у тебя натуральный цвет?
– Каштановый, – выдохнула, заворожено наблюдая, как локон спиралью ложится на плечо.
– Вернёшь его.
– С какой ста…
Губ коснулся ледяной указательный палец.
– Без моей помощи можешь даже не продолжать игру. Закончишь в реанимации или в обезьяннике? Детский садик заканчивает в этой подворотне. Дальше всё будет куда серьёзнее.
Зло уставилась на незнакомца, ища в себе силы на возражение. Но в его словах было зерно истины. Я ведь споткнулась уже на втором задании.
– Хорошо. Перекрашусь. Что-то ещё?
– Ну, раз уж ты спросила. Давай проверим, на что ты готова для DARE. Сними джины! – приказал богатенький нарик.
– Что?
– Что слышала. Раздевайся, святоша. И не надо так смотреть, я тебя не буду трахать до десятого уровня, клянусь. Мне неинтересны девочки, сохнущие по лузерам. А своего лузера ты не заполучишь без моей фары.
Ублюдок!
Не сводя с него полного ненависти и отвращения взгляда, ослабила ремень и тугую пуговицу. В гробовой тишине безлюдного квартала, звук расстёгивающейся молнии прокатился оглушительным эхом. Спустила джинсы до щиколоток и победно распрямилась. Главное, не показывать ему, насколько мне стыдно от происходящего.
– Полностью снимай. Выглядишь комично, словно я случайно открыл дверцу туалетной кабинки.
Вспыхнула и быстро скинула с себя кроссовки, а следом и джинсы, оставшись стоять на асфальте в носках.
– Мило. Теперь трусики.
– А не пойти ли тебе в задницу, – показала ему средний палец. – Я сделала, что ты велел.
– Провоцируешь меня, ангелочек? До твоей задницы я доберусь. Твой лузер в моих глазах упал ещё ниже. У тебя очень сексуальные ножки, он не понимает чего лишился.
В другой момент, я бы непременно оценила комплимент от вполне себе привлекательного парня. Но не сейчас и не здесь.
– Снимай трусики. Под твоим балахоном мне всё равно ничего не разглядеть.
– А какой тогда смысл?
Снова кривая ухмылочка.
– Знание, Холиуайт, – он коснулся своего виска. – Я буду знать, что вот под этой уродливой тряпкой на тебе ничего нет. Ну же не ломайся. DARE ждёт тебя! А их задания будут куда изощреннее.
Дрожащими пальцами подцепила трусики и очень осторожно сняла их, чтобы не показать мерзавцу ни миллиметра заветного места, куда для него дорога закрыта. Я люблю Энтони, и всё это я сейчас делаю, делаю чтобы завоевать его… О да, я ещё большая идиотка, чем когда согласилась на участие в игре.
Дьявол с тачкой сгрёб мои вещи в охапку и с коварным выражением лица направился мусорному баку.
– Какого хрена! – побежала следом, отчаянно натягивая на задницу толстовку, которая норовила задраться при каждом шаге.
– Упс, – он виновато развёл руками, когда моя одежда улетела в кучу смердящих отходов. Только ему было не жаль! Ни капли!
Громко хлопнула крышка.
– Ты! – задыхалась и не могла подобрать слов из-за происходящего.
И что теперь? Я в тёмном переулке без трусов, а этот тип может просто сесть в тачку и свалить, оставив меня здесь.
– Надевай кроссовки и садись в машину. Подвезу до Нейпервиля, хочу воочию убедиться, что он заслужил своё второе место в списке лучших городов.
– Верни мою одежду и гони фару!
– Мне нравится твоя настойчивость, Холиуайт, но мы ещё не закончили этот милый вечер. Садись в машину живо, или оставайся здесь без штанов и без фары.
Эта черноглазая скотина определённо читает мысли. Открыла судьбоносную тачку с пассажирской стороны, опустилась на холодное кожаное сидение, к которому моментально прилипла моя голая задница, и хорошенько хлопнула дверью, вызвав на лице незнакомца злую гримасу, которая слишком быстро сменилась сальной улыбочкой.
Двигатель тихо заурчал, а бледные пальцы манерно легли на руль.
Мы выехали из города в полном молчании, и едва гигантская табличка с приветствием для гостей Чикаго оказалась у нас за спиной, богатенькому ублюдку вернулся дар речи.
– А теперь, святоша, раздвинь ножки.
– Пошёл ты!
– Это твоё последнее слово? В этот раз не будет уточнений куда, мне отправиться? – слишком спокойно переспросил парень.
Грубо указала его пункт назначение, и да, такое бы точно запикали по ТВ.
– Отличненько. – Машина вильнула вправо, покидая главную дорогу, а её колёса коснулись грунтовки, убегающей к небольшой куцей рощице.
– У моего ангелочка, оказывается, очень грязный язычок. Думаю, пора вырвать тебе парочку пёрышек, для большего соответствия.
Судьбоносный порше остановился.
– На выход!
Его голос царапал меня, словно шквальный ветер с градом. И чем я его так разозлила? Ругани раньше не слышал?
Храбрилась, успокаивала сама себя, убеждала, что мне ничего не грозит. Он же обещал что не притронется ко мне до десятого уровня. Или он не это имел в виду?
На трясущихся ногах выбралась из машины, всё ещё стыдливо оттягивая толстовку.
– Слушай. Пошутили и хватит. Отвези меня домой? – жалостливо попросила незнакомца, поглаживая в кармане экран мобильника. Если что, вызову первый же попавшийся номер и буду орать, как чокнутая, что меня убивают.
– Домой отвезти? Я похож на твоего лузера? Хотя, что это я? Вряд ли он тебя подвозит домой. Такси вызывает после всего? Угадал?
– Нет, мы живём напротив, – не сразу поняла, что имел ввиду этот полночный псих, а он снова очень странно на меня посмотрел, таким взглядом, будто большей дуры в жизни не видел.
Так и стояла, надеясь спрятаться куда-то от этого прожигающего взгляда. Наблюдала за его рукой, сжимающей отвёртку. Он ловко подкинул её в воздухе так, что та сделала красивое сальто и приземлилась ему обратно на ладонь металлической частью.
– Прошу, – он галантно протянул инструмент рукоятью вперёд.
– Не боишься, что я тебя заколю? – забрала свою отвёртку и вцепилась в неё обеими руками в попытке защититься.
– Кишка тонка! Предлагаешь пари? – на его мерзкой роже появилось новое выражение, в этот раз до ужаса серьёзное. Этот парень пугал меня хуже безымянных организаторов DARE, хотя его имени я тоже не знала.
– Нет.
– Давай пырни меня отвёрткой за фару. – Он сделал шаг вперёд и наконечник упёрся ему в живот.
– Ты эту грёбанную фару уже несколько раз пытаешься продать. Сначала обещал её, если правду тебя скажу, а теперь на ходу меняешь условия! Раздеться заставил!
Вот и всё! Он обманул. Затащил, чёрт знает куда! Надо срочно звонить брату, или в полицию. Надеюсь, они успеют, а то у этого с головой явно не всё в порядке.
Разжала одну руку и незаметно попыталась сунуть её обратно в карман, но психопат поймал её и снова положил на рукоять.
– Я ничего не меняю. Я сказал, что если мне понравится твоя правда, уступлю трофей. Но мне не понравилось, что ради какого-то лузера из соседнего дома ты пошла на весьма опрометчивый шаг.
– Он не лузер, и какое тебе до этого дело?!
Урод замер от моего крика на мгновение и снова оскалился:
– Никакого. Но мне интересно, насколько тебе важно DARE. Есть ли в этой блондинистой крашеной головке свои мысли или только слепое желание услужить мужчине?
– Я никому не прислуживаю!
– Правда?
Сердце застучало в груди. А что если незнакомец знает, как я помогла Тони влезть в магазинчик Хатчетов? А ведь я действительно слепо пошла за ним. Ни на миг не задумалась.
Он самодовольно улыбнулся, наблюдая за моим лицом. А может, пырнуть его отвёрткой не такая уж плохая идея? Стоило только подумать об этом, как псих подался вперёд и слегка поморщился от боли.
Выронила инструмент, который глухо стукнулся о землю и потянулась к придурку. Рванула вверх его толстовку и уставилась на живот, боясь обнаружить там кровоточащее отверстие. Вот только психопат зло отбросил мои руки и почти зарычал:
– Я тебе разрешал меня трогать?!
– Но я?
– Отвечай!
Растерялась. Только что он хотел, чтобы я вспорола ему брюхо грязной отвёрткой, а теперь орёт из-за того, что хотела прикоснуться к нему?
– Нет, не разрешал.
Всё ещё не теряла надежды позвонить в службу спасения. Слабо верилось, что он играет или придуряется. Парень явно не в себе.
– Подними! – он кивнул на землю.
Боже, только не опять! Не хочу я тыкать в людей металлическими штуками. И в DARE уже тоже не особо хочу играть. Может, так и сказать ему? Сдаюсь!
– Слушай, ты прав. Я больше не хочу проходить эти испытания. Твой урок пошёл на пользу. Давай, я вызову такси и пойду домой? – плаксиво попросила злую морду с чёрными глазами.
– Уже слишком поздно, Хизер. Тебе нужна эта фара, – на долю секунды мне показалось, что в его голосе просквозило сожаление, но затем он снова стал жёстким: – Повернись к машине.
Интересно, что бы сделал другой человек на моём месте? Попытался бы дать отпор, убежать? Я же продолжала стоять и таращиться на него.
– Да повернись ты, блядь!
– Твой крик и ругань меня совсем вот не успокаивает.
– О, теперь тебя смущает ругань? Ещё совсем недавно ты материлась в салоне так, что у жителей чёрного гетто бы уши завернулись.
– Не поэтому ли я здесь? Ты вроде из-за этого взбесился.
– Закрой рот и повернись к машине. Если ты этого не сделаешь, я заберу своё обещание не трогать тебя до десятого уровня и трахну прямо здесь.
– А ты не это собрался делать сейчас?
Меня снова прострелило убийственным взглядом, и я решила, что повернуться к тачке, не такая уж плохая идея, главное, не видеть эту жестокую рожу.
– Сейчас ты осторожно закончишь начатое, поняла?
– Да, – выдохнула, пытаясь не думать, какого чёрта он прижался ко мне сзади и задирает толстовку.
– Если поцарапаешь капот, будешь должна! Сосредоточься. Судя по твоему бейджику, ты подрабатываешь в кинотеатре. На кассе или билеты в зале проверяешь?
– Когда как. Зависит от смены. Там мало платят, если что, – почувствовала холодную ладонь у себя на бедре, а вот голос у психа вдруг стал нежным и успокаивающим.
– Тогда старайся лучше. У тебя не так много времени, Хизер. Если не успеешь вытащить фару, тогда я оставлю тебя здесь и уеду.
– Не успею? В каком смысле? – в моём голосе мелькнули истерические нотки, когда ладонь погладила уже внутреннюю часть бедра, а другая обвилась вокруг талии.
– Помни всего две вещи: не поцарапай тачку, и у тебя ограниченное время, – он почти касался губами моего уха, а затем его рука скользнула вверх по обнажённой коже.
*прим. Bonnie -милая, дорогуша
