Kitabı oku: «Прикосновение», sayfa 4

6. ПОПЫТКА НЕ ПЫТКА

Многие люди говорят, что попытка не пытка. Но, знаете, пытка от попытки для меня была ужасная. Так что не верьте этим людям. Они не знают, о чём говорят.

Боль – самая ужасная вещь в мире. Даже хуже, чем монстры. Хуже всего. Моё тело мучилось ею, не понимая, как ещё живо, разум, казалось, опух от стольких проблем и головной боли, мешающей хоть что-то сообразить, чувства были вымотаны и уже ничего не выражали. Так что от боли я уже ничего не ощущал, не думал и не собирался думать.

Но, конечно же (кто бы сомневался), думать мне пришлось, чтобы понять, что на нас напали. А точнее напали на людей, которые похитили меня с Ванессой.

«Ванесса!» – снова вспомнил я.

Не знаю, как спасаться дальше, но я твёрдо решил, что сначала найду или даже спасу Ванессу. Или проще говоря, я снова стану Томом Крузом.

Ах, если бы это было так! Это были только мои жалкие мечтания…

Измождённость сковала всё моё тело. Думать о том, что нужно кого-то спасать или хотя бы спасать самого себя, уже совершенно не хотелось. Но это нужно было сделать. Нужно было как-то бороться, как-то выбраться из лап этих странных людей с оружием, не дать себе умереть, хотя я желал это всеми силами души.

Я с трудом заставил себя оглядеться. Нет, не с трудом, а с великим героизмом и скрипом, будто я превратился в старую колесницу, не желающую никак двигаться. Я лежал на асфальте в луже собственной крови, вблизи валялась ещё одна перевёрнутая машина, из которой торчали множество острых осколков, словно кто-то собрался из них сделать костёр. Отлетев я чуть дальше, и не видать мне ни головы ни своего тела, потому что я был бы проткнут насквозь.

Машина, в которой меня везли, лежала перевёрнутая в нескольких футах от меня и чуть дымилась. Она была вся поломанная и помятая, колёса сдулись от пуль, стёкла почти что полностью выбиты, а из багажника торчала чья-то окровавленная рука, от которой меня чуть ли не вырвало. Осколки стёкол и какие-то химикаты были на земле, опасно валяясь около меня. Кровь застыла в жилах, когда я понял, что снова был на грани гибели. И неважно, что я хотел умереть и жить одновременно. Вдруг услышал звук стрельбы. Несколько людей в чёрной форме, окружив точно такую же крупную машину, в которой везли меня, стреляли по толпе мужчин в зелёной военной форме. Может, те люди, к которым я попал, совершали незаконные эксперименты, отчего военные решили остановить их? Если, конечно, это военные, а не чьи-то наёмники.

Меня пробрал страх, заставляя трястись, словно мне было холодно, слёзы комом застряли в горле, не позволяя мне вздохнуть, отчаяние билось во мне, как зверь в клетке, в ритм бешеного биения сердца. Тело покрылось холодным потом, точно я только что бежал марафон. Только не ради победы над соперниками, а ради выживания, чтобы спастись от своих врагов, которых, как мне казалось, прибавлялось с каждым часом всё больше и больше. Да уж, дело не из лёгких, особенно для такого перепуганного труса, как я.

Надеюсь, вам повезёт в жизни больше, чем мне. Просто помните, что страх – это поводок, за который тебя держат. Но меня держали СЛИШКОМ сильно.

Когда я услышал злобное рычание позади себя, то подумал, что на меня напали (нет, не волки, что было бы куда лучше) монстры, которых создал я. Не знаю, к сожалению это или к счастью, но это был мужчина в чёрной одежде, в такой же форме, какая была у погибших Джо и Ленза. Надежды на то, что он меня не убьёт, развеялись, когда я увидел его перекошенное от злобы лицо и направленный на меня автомат. Интересно, почему его послали ко мне, а не отбивать атаку военных? Может, они думали, что смогут улизнуть от правосудия?

– Вставай! – недовольно прорычал мужчина, пулемётом показывая, чтобы я выполнял его приказ.

Я вспомнил, как то же самое просил парень, преследовавший меня в лаборатории и как он кипятился от злобы. Они что, все такие свирепые, когда видели, что я лежал на земле? И не выполнял их просьбы? Может, я хотел отдохнуть, поплакать в ладони и ныть о своей несправедливой жизни, а ко мне приставали со своими глупыми велениями? Что за невезение!

Не желая испытывать судьбу в сотый раз, я медленно, чертыхаясь и надеясь, что мне снова повезёт, вставал с земли, чувствуя, как из ран течёт кровь, пачкая мою и без того грязную одежду ещё сильнее, как ныли мои усталые мышцы, не в силах справиться с такой нагрузкой, какую им пришлось испытать сегодня, как в груди отчаянно колотилось сердце, обливаясь слезами боли.

– Ч… что происходит? – прокашлявшись кровью, спросил я, морщась от страданий, которые я ощущал, вставая с земли и распрямляя затёкшие конечности.

– На нас напали, – грубо толкнув меня в спину стволом оружия, злобно прошипел мужчина, – это всё, что ты можешь знать.

Вау, мне ответили! Ничего себе, не ожидал, честно. Надо же, хотя бы в этом повезло.

– А… кто? – продолжал я испытывать разговорчивость своего мучителя. – И зачем?

– Ты слышал, что я тебе сказал?! – в ярости прокричал мужчина, ещё сильнее толкая меня вперёд, отчего я чуть ли не упал. Ноги еле-еле держали меня в стоячем положении. Наверное, поэтому я и любил полежать, чтобы не мучить свои конечности. – На нас напали и на этом точка!

Голова раскалывалась, словно в ней кипела лава, поглощая в неё все мои мысли, дыхание со свистом вырывалось из груди, точно я стал чайником, нервы были на пределе. С трудом сфокусировав взгляд, я посмотрел вперёд, пытаясь различить, что там происходило. Хотя, ладно, что я выдумывал? Я находился не так уж и далеко от всего происходящего, а точнее в самой глубине. Вокруг меня бегали люди в разных формах, зелёный смешался с чёрным, а это смесь в свою очередь окрасилась в кровавый цвет. То и дело слышались выстрелы, чьи-то предсмертные стоны и переговоры людей, которые пытались найти выход из сложившейся ситуации.

– Двигайся быстрее, – снова толкнув меня в спину пулемётом, прошипел мужчина, свирепо оглядываясь по сторонам. Как я заметил, мы направлялись к машине, стоявшая почему-то отдельно от всех и покрашенная немного в другой цвет – тёмно-синий, тогда как все остальные были зелёные. – Иначе я сейчас тебя прикончу раньше, чем надо.

Ого, меня хотели убить? И даже мою смерть запланировали? Интересно-интересно! Прямо как в фильмах, когда главного героя тоже хотели убить в определённый момент. Правда, его всегда успевали спасти. А вот меня – нет.

– Думаю, я тебя прикончу ещё раньше, – вдруг послышался гневный голос Ванессы, которая внезапно выпрыгнула позади меня из-за машины и коснулась пальцами шеи вооружённого мужчины прежде, чем тот сумел хоть что-либо сообразить.

Третий раз в жизни я обрадовался её появлению, которое, как обычно, было неожиданным. В первый раз – при пожаре, второй – при нападении психов, а третий – вот сейчас. Я почувствовал, как на душе полегчало, когда я увидел её решительные серебристые глаза, её белые длинные волосы, её испачканное кровью платье и лицо, её отвагу и смелость.

Желаю, чтобы у вас тоже был такой спаситель. Ещё больший спаситель мира, чем я сам. Героями не становятся – ими рождаются. Но мне, видимо, это было не суждено.

Мужчина застыл на месте, широко раскрыв рот и выронив из рук оружие. Его глаза бегали туда-сюда, будто он пытался сообразить, как здесь оказался и что тут делал. На мгновение мне показалось, что он сейчас закричит, но он почему-то стал плакать, что меня удивило. Мужчина в отчаянии уставился на то, как его руки постепенно исчезли точно дым, как он уже не стоял ногами на земле, а висел в воздухе, как медленно исчезал из этого мира. Мне показалось, что весь мир вдруг замедлил движение, унося с каждым биением моего сердца не одну минуту. И это меня пугало, вселяя ужас, терзающий мою душу как дикий волк барашка. Только барашком был я, а волком – монстр, живущий во мне, сила, с помощью которой я мог сотворить с людьми самые страшные вещи.

– Как ты? – недобрым голосом спросила Ванесса, отвлекая меня от лицезрения исчезновения мужчины, что взял ещё недавно меня в плен. И хоть её лицо выражало привычную суровость и строгость, я заметил по её глазам, что она была рада видеть меня ЖИВЫМ. Но не невредимым.

– Меня не убили, значит, всё хорошо, – стараясь скрыть дрожь не только в голосе, но и во всём теле, усмехнулся я, будто был крутым и бесстрашным смельчаком, тогда как всё было ровно наоборот – меня просто распирало от страха и отчаяния, а слёзы так и готовились выкатиться из глаз. – А что?

– Да нет, ты просто весь в крови, – нахмурилась девушка, оценивая мой убогий и побитый вид с ног до головы и одевая на руки перчатки, что меня снова озадачило. Кто же она такая на самом деле? Что скрывала и чего добивалась? – И тебя, как я вижу, это ни капельки не смущает.

– Ну, да, я же герой, меня ничего не колышет, – для уверенности я ещё шире улыбнулся, скорее всего, пытаясь убедить в этом не сколько подругу, а самого себя, хоть и знал, что бесполезно. – И это я тебя спас, а не ты меня.

– Правда? – сощурила глаза Ванесса, а её губы дрогнули в полуулыбке. Видимо, она с трудом держалась, чтобы не рассмеяться (!) над таким идиотом, как я. – Ой, прости, не знала! Наверное, тебе надо сказать «спасибо»?

Я был в шоке. Это была шутка. Её шутка. Девушки, на вид которой не скажешь, что она умела не только смеяться, но и шутить. И я не верил как ни в это, так и ни в то, что мы так свободно разговаривали. Она мне казалась чем-то неприступным, совершенно далёким и вообще не из мира сего, будто инопланетянин среди людей. Но ещё меня поражало то, что в такой момент, когда надо было спасаться и прятаться куда-либо, мы просто прикалывались друг над другом, словно старые добрые друзья, никогда не знавшие ни смерти, ни опасности, ни химического отравления. В этом мире явно было что-то не так, или же мы были не такие, как все.

– Валяй, я был бы очень рад, – ухмыльнулся я, чувствуя, как в груди всё застывало от происходящего, а сердце билось медленно, будто боялось нарушить своим шумом этот прекрасный момент.

Я представил, как выглядел со стороны: грязный, весь в крови, ободранный, побитый, с растрёпанными волосами, пухлый, бледный от страха, но самое главное – с безумной улыбкой на лице, что подтверждало мою необычность и сногсшибательность. Да, я такой.

Ванесса, нахмурив брови, хотела уже что-то возразить, но в этот момент где-то совсем недалеко от нас послышался звук стрельбы и чьи-то голоса, смешанные с топотом шагов.

– Быстрей, иди за мной, – напряжённо прошептала она, вслушиваясь в общий шум и пытаясь понять, как далеко находились наши похитители.

Когда мы тихо вышли из нашего укрытия, я только тогда понял, что мы находились в укрытии, закрывавшего нас с разных сторон и спасающего от пуль и всеобщего хаоса, в котором я так ничего и не понимал. Самим укрытием являлись две столкнувшиеся друг с другом большие машины, образовавшие угол, в котором мы и оказались. Что же всё-таки происходило? Кто на кого напал и почему? Зачем нас похитили и почему нас никто не спасал?

В ужасе оглядываясь и боясь, что сейчас нас заметят, я быстро двигался за девушкой, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу. Жутко болели кровоточащие раны, бинт, что мне намотали на руку, просочился алой жидкостью, мышцы ныли и требовали отдыха, но я (что, в общем, был молодец) заставлял волочить свои ноги за подругой. Что-то больно жгло на щеке, видимо, там был порезы тоже от стекла, но проверять я не стал.

Я огляделся. Машины «остановились» где-то далеко от города и вообще от цивилизованной жизни: слева было огромное поле с некошеной чуть пожелтевшей травой, справа – тёмный лес, на деревьях которого появлялись первые осенние листья. Но погода была совсем не по сезону: тёплое летнее солнце, слабый освежающий ветерок, колыхающий зелень, весёлое пение птиц, чистый приятный воздух, которым так и хотелось вздохнуть полной грудью и насытиться им до конца жизни, если бы всё так не болело и не было травмировано.

И только стрельба и кровь омрачняли эту прекрасную картинку. Конечно, ведь человеку это свойственно – всё портить и уничтожать своей жестокостью.

– Что за люди на нас напали? – спросил я, пыхтя как паровоз и пытаясь отвлечься от неприятных мыслей. Тело так и ломилось от такого бега. Особенно от бега по лесу и корням деревьев.

– Чёрные – это плохие люди, они хотят на нас отвести в лабораторию, из которой я сбежала, и ставить эксперименты, зелёные, то есть военные, – наши спасители, которые, к сожалению, не смогли нас спасти, поэтому мы и бежим, – коротко, но не вполне ясно (по крайней мере, для меня) ответила Ванесса, даже не запыхавшись при беге.

– А зачем им нас спасать? Кто они такие и откуда нас знают? – еле двигая языком, снова спросил я, чувствуя, как усталость прекрывала любопытность, распирая меня изнутри.

– Джейк, ты задаёшь слишком много вопросов! – разозлившись, прошипела девушка, перепрыгивая через корни и стараясь, чтобы ветки не царапали ей руки и не цеплялись за волосы, тогда как я нёсся напролом, ни на что не обращая внимания.

– Наверное, это потому, что я ничего не понимаю? – улыбнувшись насколько это можно было при всей обстановке, проговорил я, слыша, как за нами кто-то бежал. Видимо, не удастся наш очередной побег. – И не знаю, что происходит?

– Потом узнаешь, когда придёт время, – фыркнула подруга, ускоряясь, чтобы уйти от преследователей. Однако я еле поспевал за ней, тем более меня отвлекали мысли на счёт того, что она сказала.

– Или когда придёт время умереть? – не сдержав нотки язвительности в голосе, обронил я, удивляясь, что вообще был способен на это. Да и в такой момент.

Ванесса ничего не ответила, явно не желая больше разговаривать с таким дураком, как я, или же она просто придумывал план. Она бежала и, казалось, совершенно не уставала. Её дыхание было ровным, ноги легко поднимались и с такой же лёгкостью оббегали корни, что торчали из земли. Её белые, хоть и спутанные, волосы развевались при беге, руки непринуждённо двигались туда и обратно. С неё бы картины писать, а не угрожать ей смертью.

С каждым метром сзади всё сильнее слышались звуки стрельбы. Но теперь стреляли не в военных, а в нас. И не пулями, а электрошокерами. Ноги несли меня вперёд, лёгкие, казалось, скоро просто разорваться в клочья, кровь из множество ран окрашивала траву и листья кустов. В голову врезались воспоминания о том, как я бежал в горящей лаборатории и о том, как бежал от психов, которых создал же я сам. Да я атлет!

– Стойте! – кричали нам преследовали, и мимо моей головы пролетело несколько электрических пуль.

Я в ужасе вильнул мимо пару деревьев прежде, чем понял, что Ванесса куда-то пропала. Я резко обернулся, ожидая увидеть, что девушка бежала за мной, но она лежала на земле, со стоном пытаясь встать, но из-за вывихнутой стопы не могла этого сделать, отчего всё время падала обратно наземь. От ужаса волосы стали дыбом, в голову полезли неприятные мысли.

– Чёрт! – выругался я, бросаясь назад к ней. – Вставай! – закричал я ей, вытягивая руку вперёд. Она вцепилась в неё, но её ладонь из-за крови соскользнула вниз, отчего девушка снова упала на землю. Видимо, она поцарапалась где-то рукой.

– Держите их! Не дайте им вновь уйти! – закричал кто-то из преследователей, выстреливая в мою раненную подругу.

– Джейк, беги! – прокричала Ванесса мне прежде, чем её покинуло сознание из-за электрошокера.

Мгновение – я представил себе, как начинал бежать от людей, как оторвусь от них и выбегу куда-то в глубину леса, где потеряюсь и умру от голода, даже не сумев поесть хоть какой-нибудь белки, ведь превращу её в монстра, что убьёт меня… А уже в следующее мгновение меня охватила такая ярость, такая неимоверная решительность и сила, что я помчался прямо на своих преследователей, оставив позади Ванессу. Наверное, в этот момент я был более безумным, чем был до этого. И очень глупым. Поддавшись эмоциям и гневу, я подвёл свою подругу и подверг себя ещё большей опасности. В голове словно стоял бушующий ураган, мешающий мне понять, что я вытворял. Невидящим от злобы взором я смотрел на наших преследователей, людей в чёрной форме, безжалостно убивших военных и мою жизнь.

Только я хотел напасть на одного из своих врагов, как настала для меня последняя секунда – меня вырубили электрошокером.

7. В БЕРЛОГЕ У ЗВЕРЯ

Мне кажется, я скоро умру.

Нет, правда. Разве я вам когда-нибудь врал? Только не просите у меня руки на отсечение, пожалуйста.

И как бы я не хотел своей смерти, чтобы больше не мучиться приключениями, я всё же боролся за свою жизнь, которая была беспощадна ко мне и ставила сначала одну подножку, потом вторую, затем – третью и так до бесконечности, пока я не СЛОМАЮСЬ внутри. Отчаяние разобьёт мне душу на мелкие осколки, сердце обольётся кровью, заливая все мои надежды и чувства, страх загонит в угол и будет бить меня слезами, пока я не умру. Отличное будущее, не правда ли?

А все эти печальные мысли полезли мне в голову, когда я открыл глаза. И лучше бы не открывал. Как только я это сделал, боль во всём теле проснулась во мне, точно ждала пробуждения моего разума, чтобы сделать всё ещё хуже. Мышц ног я не чувствовал, словно их и не было вовсе. Руки ныли от множество ран, желудок сводило от терзающего голода, голова трещала по швам, будто её кто-то разрывал на мелкие кусочки, как и мою жизнь.

Тихий стон вырвался из моей груди прежде, чем я успел его остановить. После чего вдруг послышался мерзкий отвратительный звук, будто кто-то выл, отчего кровь стыла в жилах. Рассмотреть, где я оказался, я не успел: слишком боялся, что сейчас на меня нападёт монстр. Медленно повернув голову в сторону звука, я убедился в своих самых худших опасениях.

Небольшая железная клетка будто для животных возвышалась в нескольких футах от меня. Однако в ней было не животное и даже не человек, а чудовище, созданное мной. Оно билось в своём заточении, вгрызалась зубами в решётку и протягивало сквозь неё руку, чтобы достать до меня и насытиться моей кровью. Безумец истошно кричал и выл, чуть ли не захлёбываясь собственной пеной, которая шла изо рта, он стонал и визжал, недовольный тем, что его не выпускали и не давали убить меня…

Но кто именно его пускал? Кто заточил его туда?

И словно в ответ на мои вопросы передо мной вдруг предстал высокий мужчина, вид которого не внушал ни капли доверия: короткие, чуть седые волосы, прилизанные назад, как это делали все важные лица (что меня напрягло), холодные серые глаза, чем-то мне знакомые, но совершенно ничего не выражающие, точно их обладатель не был способен на тёплые и светлые чувства, на доброту и милосердие, а только на хладнокровие и жестокость (отчего мне стало не по себе), бледное лицо, словно при неизлечимой болезни, тёмный как мрак, стоящий в этой пустой комнате, где я оказался, элегантный костюм с галстуком алого цвета, будто его облили кровью, крупное худоватое тело, как будто оно росло, но не доедало, тонкие аккуратные руки, на которых были одеты белые перчатки.

Не знаю, что в мужчине было такого, но он мне сразу же не понравился, его образ отталкивал, мне так и хотелось не смотреть на него, в эти странные глаза, хранящие не мало секретов. Меня так и подмывало от него отвернуться, но я боялся, что, если это сделаю, то меня ждала немедленная смерть, будто только моё жалкое лицо отсрочивало мою гибель (что, в общем, не удивительно).

– Кто… вы? – не обращая внимания на безумные вопли монстра, прокряхтел я, надеясь, что мужчина меня услышит и не убьёт. В горле першило, словно в нём появились множество маленьких шариков, разрывающих мои голосовые связки.

– Как ты себя чувствуешь, Джейк? – собеседник сделал шаг ближе ко мне и слабо улыбнулся, будто бы это было очень весело: смотреть на мои страдания. Кому же тут не бывало смешно? И неважно, что этот человек знал моё имя. В мою больную голову забрела такая интересная мысль, что это, скорее всего, босс моего отца, отчего он и знал меня. Но так ли это на самом деле?

– Кто вы? – чуть более уверенным голосом повторил я свой вопрос, мучаясь желанием заткнуть уши от криков психа, но не мог этого сделать: руки были связаны сзади, а сам я валялся на полу как паршивая собака. Да уж, положение суперское, прямо как в фильмах.

– Я Марк Бертон, но все меня зовут мистер Бертон, и ты будешь не исключением, – снова улыбнулся мужчина, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее, но было это совсем наоборот – он словно хотел перерезать мне горло.

– Где я? – тихо спросил я, понимая, что дело продвигается вперёд, что я хоть что-то уже знал. В особенности имя своего главного врага.

– О, как раз я об этом и хотел сказать, – учтиво сказал Бертон, стараясь скрыть нотки неудовольствия в голосе. Этот человек меня пугал с каждой секундой всё больше и больше. – Ты в моей лаборатории, в которой я провожу… так сказать, некоторые не совсем законные эксперименты над детьми.

Сердце в груди пропустило удар. В голове взорвался ураган мыслей, предположений и вопросов, на которых пока что не было ответов. Что за эксперименты? Может, к ним причастна и Ванесса? Кстати, о ней я очень сильно волновался, но в данный момент моя судьба беспокоила меня куда больше, чем её (возможно, это прозвучало эгоистично, но что правда, то правда). Что вообще происходило?

– Только не пугайся раньше времени, ладно? – увидев, что я был готов расспрашивать его, поспешил остановить меня мужчина и слабо улыбнулся. Он что, дразнил меня своей улыбкой и «дружелюбием»? За это мне хотелось ему врезать. Интересно, откуда во мне возникло столько храбрости? Если это, конечно, была храбрость, а не отчаяние (ко второму я склонялся больше). – Да, я провожу эксперименты над детьми, но не ради славы и денег, а ради блага обществу. Поверь мне, я уже давно пытаюсь помочь человечеству.

Ага, конечно, прям-таки я ему и поверил. Ради общества? Что-то мне не казалось это главной причиной его деяний. Я думал, что тут гораздо всё сложнее и ужаснее, чем он мне рассказывал, но я не мог выдать свои сомнения. Иначе ничего большего он мне не объяснит.

Я слабо кивнул головой, тем самым говоря, что согласился с ним и верил ему безотказно (что было далеко не так).

– Но вот есть одна проблема: я никогда не встречал эксперименты ВНЕ моей лаборатории, – глаза Бертона сверкнули злобным огнём, отчего мне стало ещё страшнее. Я невольно сглотнул комок, точно проглотил якорь. Крики безумца уже не волновали меня, как и боль во всём теле. – Не расскажешь мне, что с тобой случилось?

– С чего вдруг я должен вам доверять? – чуть подумав, нахмурился я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. Чтобы я весь не дрожал.

– А разве это секрет? – хитро ухмыльнулся мистер, выгнув бровь. Однако я заметил, как его руки нервно теребили рукав костюма. – Думаю, если ты расскажешь, то ничего страшного не случится, не так ли?

Медленно я кивнул головой, пытаясь сообразить и понять, нет ли в словах мужчины подвоха. После чего, с трудом вспоминая, начал рассказывать о том, что случилось в лаборатории: как появился пожар, как погибли мои друзья и Уилл, как нас преследовали охранники, пытаясь то ли убить, то ли забрать с собой, как чёрный химикат попал в мою кровеносную систему. Единственное, о чём я умолчал, это о Ванессе, боясь, что с ней из-за этого что-нибудь случится. Я сказал, что не она меня спасла, а я сам убил преследовавшего меня охранника и сбежал, пока меня не нашли пожарные. Жаль, что это было совсем не так.

– Интересно, интересно, – задумчиво проговорил Бертон, когда я закончил свою историю. – Однако, мне кажется, что ты что-то упустил. К примеру, такую девушку, как Ванесса, – его взгляд упал на моё застывшее от ужаса лицо, отчего он не сдержал злобную улыбку. – Думаю, мне придётся тебе рассказать, куда ты вляпался, чтобы ты понимал, как серьёзна вся сложившаяся ситуация особенно для тебя, если ты хочешь остаться в живых. Начну с того, что лаборатория, куда ты пошёл вместе с экскурсией, принадлежала мне. Я скупаю небольшие здания в разных городах, устраивая в них, так сказать, лаборатории. На самом деле, под моим руководством туда привозили новое оборудование для того, чтобы только сделать вид, что это типа «лаборатории». После чего я предлагаю местным колледжам экскурсии, типа «это всё так познавательно и интересно», – он усмехнулся, будто бы это было смешно, а не жутко. – А дальше приказываю своим подопечным половину учеников убить, а других забрать с собой вместе с оборудованием. А место преступления прикрываю пожаром, делая вид, что это произошло чисто случайно. И так каждый раз. И так было и с тобой.

Сказать, что мне хотелось плакать – ничего не сказать. Слёзы душили меня, точно мне не хватало сил вздохнуть, отчаяние рвало мою душу в клочья, ужас от правды настолько проник в разум, что тот ничего не мог сообразить, только ждать продолжения. И своей смерти.

– Однако Ванесса всё немного подпортила. Да и он тоже, – выделив предпоследнее слово, проскрежетал от злости зубами мистер Бертон. – Она каким-то образом сбежала из-под моего надзора. Не знаю, как ей удалось, но так или иначе она укрылась в машине и доехала на ней до той лаборатории, где случился пожар и где встретила тебя. Не знаю точно, что она искала, но, видимо, своего отца или хоть какую-нибудь связь с ним, ведь как только мои люди сумели поскорее смыться с места преступления на них напали, чтобы найти её. Понимаешь теперь?

В голове всё загудело от работы, точно в ней включили электростанцию. Так вот в чём дело! Те военные принадлежали отцу Ванессы? Может, это есть загадочный «он», о котором упоминал Бертон? Но кто это вообще такой? И что за дьявольская игра тут творилась?

– Мне повезло, что его посланных военных было мало, так что мои люди с небольшими потерями смогли отбить их атаку, тогда как ты с Ванессой пытался сбежать, – мужчина в презрении скривил лицо, пытаясь не поддаваться бушующим внутри него негативным эмоциям. – Но хорошо, что всё кончилось нормально. По крайней мере, для меня уж точно. Но не для тебя.

Его губы превратились в злобный оскал, отчего у меня мурашки пошли по спине. Дополнительно к моим страхам ещё и прибавлялись истошные визги монстра, который никак не мог угомониться ни на секунду. А я только и мог, что со связанными руками смотреть то на него, то на мужчину, гадая, кто же первый меня убьёт.

– Теперь вы прикончите меня за это? – с пересохшим горлом спросил я, мой голос звучал словно из другой вселенной, настолько он был тихий и сломанный.

– О, нет, ты теперь для меня не менее важен, чем Ванесса, – злобно усмехнулся мистер. Я подумал, что ему бы в кино в роли какого-нибудь злодея или демона играть, а не заниматься наукой. – В этот раз по чистой поспешности и неосмотрительности мои люди случайно взяли не тот ящик, – продолжал Бертон, тяжело вздыхая, будто ему было сложно принять этот скверный факт, – в котором оказался тот химикат, попавший в твою кровь. Это была ещё одна химическая формула, которая получилась в этом химикате, который я хотел отправить для изучения и подтверждения мои предложений определённым людям, стоящим куда выше меня, но, как видишь, этого не получилось сделать из-за тебя. Однако это шанс для меня изучить твою силу. Ты ведь понимаешь, о чём я?

– К-конечно, – вздрогнув, прошептал я, чувствуя, как в груди разрастался дикий страх и ужас перед тем, что мне предстояло испытать.

Сердце бешено билось в груди, словно маленькая птичка о клетку. В голову полезли воспоминания о том, как я превратил маму в монстра, свёл её с ума, уничтожил в ней всё самое человеческое. Она была первой, кто стал моей жертвой. Первой, но далеко не последней.

– Вот и хорошо, – улыбнулся мужчина, подходя к клетке с психом, который от его приближения разъярился ещё больше. Он бился головой об решётку, грыз её зубами, отчего они ломались, а кровь заливала пол. – Мне интересно, как у тебя такое получается, – несколько секунд посмотрев на чудовище, он повернул в мою сторону голову, а его глазах горело научное любопытство.

– Я…я точно не знаю, – не желая об этом рассказывать, решил я уйти от прямого ответа, чуть ли не дрожа всем телом. Я понимал, что этот человек ничего хорошего не замышлял, раз он хотел изучить то, как превращать людей в монстров…

– Ты знаешь, что врать не хорошо? – мистер Бертон посмотрел куда-то выше меня, будто сзади меня кто-то стоял. – Особенно, когда за это наказывают.

Мгновение – и боль пронзила всё моё тело, заставляя истошно закричать. Это было слишком неожиданно и слишком жестоко. Спина горела от удара ремнём, в ушах стоял звон, я чувствовал, как маленькие капельки крови потекли по коже (ведь на мне не было футболки) – настолько был сильный удар, от которого я чудом остался в живых. Смотреть на того, кто это сделал, я не собирался. Зачем? Вдруг меня за это ударят ещё один раз? Я не хотел больше испытывать свою судьбу, которая была и так не милосердна ко мне.

– Как у тебя это получается? – с нажимом повторил вопрос мужчина, не проявляя ни капли сострадания ко мне.

– Одним прикосновением, – сумел выдавить из себя ответ я, дёргаясь от боли всем телом. Я не мог двигаться и вообще что либо сделать из-за связанных сзади рук, только мучиться своим положением. – Касаясь голой кожи человека, я могу превратить его в…

Слово «монстр» я не смог выговорить, так как сам являлся им. До этого я только у себя в голове думал о том, какой силой обладаю, но не делился этим ещё ни с кем, даже с Ванессой. И даже не собирался этого делать. Мой туманный взгляд упал на клетку, в которой с ещё большей яростью бушевал безумец. Видимо, ему нравилось, когда боль причиняли другим людям. Кончено, таким и был человек – сумасшедший и жестокий, даже если не признавался себе в этом сам.

– А что дальше происходит с человеком? – продолжал допрос Бертон, снова подойдя ко мне. Его глаза пылали жадностью и неудержимым желанием жестокости.

На несколько секунд я задумался, пытаясь понять его вопрос и отвлечься от раздирающей меня боли, но этого времени хватило, чтобы мой мучитель, стоявший сзади меня, снова ударил меня ремнём по спине. Второй удар был намного мучительнее и сильнее первого: боль чуть ли не отключила мне разум. Этот человек явно обладал недюжинной мощью и неимоверной жестокостью, чтобы бить беззащитного подростка, как я. Даже жир на моём теле не спасал от страданий. А оптимизм тем более. Страх заковал моё сердце на замок, не позволяя другим чувствам одолеть меня.

– У-у него по-появляются судороги, – захныкал я, даже не пытаясь скрыть свою слабость в виде слёз, которые жалко скатывались по щекам и падали на бетонный пол. – После чего он безумно кричит и разрывает на себе одежду или вырывает волосы. Сходит с ума, не справляясь с безумием. А потом нападает на людей, чтобы растерзать их и насытиться кровью.