Kitabı oku: «Четыре лампочки», sayfa 6
Костик молча им улыбался. Артёму вдруг стало интересно, почему Костик всё время молчит? Они с Валентином разговаривают постоянно, их жёны тоже говорят, а Костик – их друг и третий член экипажа – молчит. Это очень странно, подумал Артём, и Валентин согласился с тем, что это очень странно. А Костик сказал, что они смешные, и что теперь всё будет хорошо. Пойдёмте в дом, подумал Костик, я вам покажу. Они вошли в дом, внутри было тоже немного странно: все вещи были максимально прижаты к стенам, чтобы на полу оставалось как можно больше места. Спустились в подвал, а под коттеджем оказался чудесный подвал, очень просторный и светлый, только пустой. Стеллажи и ниши, потолочные подвесы, даже верстаки в углу – всё было пустым. Видите, сказал Костик, как много места – это важно, сказал Костик. У меня было так много вещей, что не было места для меня, а теперь есть, видите? Как красиво, видите? Я погашу свет.
Они стояли тесной группкой посреди огромного пустого подвала и с восторгом смотрели, как много места теперь есть для Костика, а с их ступней, тоненькими струйками стекала чёрная субстанция, смешиваясь и проникая сквозь пластик и бетон глубже в землю.
Их очень быстро нашли. Пилот коптера всё же сообщил в службу спасения о странных пассажирах и их голом приятеле. Браслет был только на одном из них – на Валентине Сомове, его взяли на отслеживание, и, когда жизненные показатели резко упали, тут же выслали бригаду. Спасти успели двоих: самого Сомова и хозяина дома, в подвале которого обнаружили бессознательные тела.
Всех доставили в Пермскую краевую больницу, выжившие демонстрировали бессвязное мышление, установить причину их состояния однозначно не удалось, как и причину смерти третьего найденного. Остановка сердца, но отчего?
Наутро в больницу явилась бригада столичных медиков с каким-то неприлично широкими полномочиями и забрала пациентов, тело и все материалы. Особенно пермских врачей впечатлило, что их коллеги прибыли с вооружённой охраной в бронескафандрах.
Женам, соседям и знакомым членов команды «Академика» посыпались вежливые, но непреклонные приглашения на беседу. Дом Костика оцепили, накрыли маскировочным куполом и начали проводить там под куполом какие-то неведомые работы. Но всё это уже ничего не значило.
Оно стало едино. Оно позвало и, услышав ответы сквозь бесконечную какофонию воплей, поняло, что первым оказалось на планете Чудовища. Но не последним, теперь и иные знают, что тела и разумы чудовищ, неспособные долгое время удерживать сущность, могут выдержать её часть без заметного распада. Такие непрочные, такие опасные. Чудовища. Враги.
Теперь ему нужно расти, набираться сил подальше от губительных лучей местной звезды. Ждать других столько, сколько сможет ждать. Эти вопли… Мольбы о помощи заживо сжигаемых в тесных структурах, из которых нельзя выбраться. Вопли тех, кто всё время умирает, но никак не может прекратить существовать. Они пронизывают пространство и не дают спокойно существовать, не дают смириться с существованием чудовищ, которые строят на этом бесконечном страдании своё благополучие. Чудовищ, что извлекают энергию из пыток разумных. Здесь, в центре бытия чудовищ, вопли сородичей особенно пронзительны и тяжелы. Но оно дождётся и окрепнет. Чудовища не должны существовать.
