Kitabı oku: «А82.1. Цена молчания», sayfa 7
День четвертый
Видимо, нормальный распорядок дня мне больше не светит. Может и правда стоит рассмотреть вариант "кошачьей жизни", в которой несколько часов бодрствования с приемами пищи будут чередоваться со сном. Только вот, решение вопроса о распорядке дня оказалось не главной проблемой. Тело жены начинало портиться, что выдавал вкус и появившийся запах. К сожалению, большого морозильника в доме нет, поэтому пришлось срезать с тела столько мяса, сколько помещалось в морозильной камере холодильника. Крови в процессе расчленения удалось отцедить меньше литра. Она хоть еще и помогала утолять жажду, но вкус был уже совершенно не тот.
Настал момент, о котором ранее я даже думать не хотел. Мне предстояло отправиться на охоту и отнять еще чью-то жизнь. Единственное, что хоть как-то меня радовало, это отсутствие на улице военных. Сей факт бросался в глаза пока я наблюдал обстановку за окном, параллельно разделывая тушу супруги. Оставалось решить, куда деть останки, ведь если все трупы выбрасывать в окно, то кучка тел, со стороны будет казаться весьма подозрительной. Наличие трупной вони в самой квартире, вопрос времени. Хорошо, что в силу разгильдяйства жилищно-коммунальных служб города, мусоропровод в подъезде нашего дома заварить, еще не успели. Собственно, туда расчлененное тело жены, предварительно упакованное в несколько черных пакетов для строительного мусора, и отправилось.
Теперь стоял вопрос поиска жертвы. Была конечно вероятность, в качестве пищи использовать свежие трупы, коих на улице валялось в достатке. Но проблема в том, что ближайший из обнаруженных вчера, находился метрах в трехстах от моего дома. Даже если одичалые его не обглодали, донести до дома данное тело будет проблематично. То был труп мужчины высокого роста и наверняка килограмм сто весом. Помимо проблемы доставки, вставал вопрос, как загрузить такую тушу в мой небольшой холодильник. Тут я вспомнил про расстрелянных вчера возле муравейника детей. Такая добыча была в самый раз, осталось лишь придумать, как без лишних вопросов от возможных встреченных по дороге людей, дотащить мясо до дома. Этот вопрос я решил обдумать в пути, на всякий случай, захватив с собой пару мешков для строительного мусора.
Разочарование настигло меня, когда я наткнулся на тот самый труп в трехстах метрах от дома. В силу того, что он почти сутки пролежал на солнце, его скажем так, качество, оставляло желать лучшего. Похожего качества оказались тела и остальных членов расстрелянной семьи. Я не был специалистом в области биологии и прочих наук, но думал, что тела сохраняют свой вид чуть дольше. Хотя, может все дело в жаре.
Подпорченное мясо, как и кровь, в принципе остаются съедобными и выполняют свою функцию по насыщению организма, но хочется чего-то вкусненького, а не этот неприятный привкус. Но, когда на кону стоит выживание, выбирать особо не приходится. Даже старые, спокойные деньки вспоминаются, когда в первые дни после зарплаты мог позволить себе заказывать пиццу в любом количестве, а уже под конец месяца переходил на более бюджетный вариант питания, который не был так богат на вкусовые оттенки.
Из головы не уходила мысль попробовать мясо домашних животных, которых в последнее время значительно прибавилось на улицах города. Но, к братьям нашим меньшим я испытывал большую жалость, нежели к людям. В итоге я пришел к выводу, что на оставшемся в холодильнике мясе я продержусь максимум пару дней. А дальше придется что-то придумывать. Вероятнее всего, переламывать в себе внутреннего гурмана и питаться падалью, иначе выжить не получится. Правда если подвернется добыча посвежее, то пренебрегать такой возможностью я не стану.
Возвращаясь домой с пустыми руками, попутно находясь в раздумьях, я не сразу заметил вооруженный патруль в соседнем дворе. Мое счастье, что я заметил их раньше, чем они успели обнаружить меня. Держа в уме вчерашний опыт, я решил спрятаться за первое попавшееся укрытие и понаблюдать за вояками. Эти кстати отличались от вчерашних. Форма одежды была черного цвета, на руке виднелся крест ярко красного цвета. По поведению, казалось, что они просто патрулируют улицу, а не выискивают жертв. Будто это совсем не те военные, что бродили по городу еще вчера. Эти даже бумажки какие-то на информационные стенды около подъездов клеили.
Я подождал, пока патруль окажется как можно дальше, чтобы прочитать содержимое объявлений. Листовка оказалась инструкцией по истреблению зараженных и плану дальнейших действий! К моему удивлению, там была информация и о тех, кто сохранил разум, как например я. По содержанию листовки я понял, откуда у меня брались силы, позволяющие делать то, о чем в человеческие деньки я мог только мечтать. Вирус изменил не только мою душу, но и тело. Причем все отличительные признаки были указаны. Сейчас любой выживший человек проинформирован о том, как отличить зараженного человека, от здорового. Информированность населения подобного уровня ставит под удар мои планы по дальнейшей охоте. Более того, под угрозой и вовсе мое существование. Если сейчас оперативно не прикончить жертву, она подаст сигнал о помощи, на который сбегутся все патрули, находящиеся поблизости. Повезло, что хоть домой удалось добраться без происшествий.
День пятый
Кажется, сегодня я живу свой последний день. Утром, на лестничной площадке, я встретил нашу соседку, живущую этажом ниже. Она, в заплаканном состоянии, сидя на лестнице выкуривала сигарету.
Женщина была очень рада меня видеть, поскольку последние дни ей не доводилось общаться с живыми людьми. Видимо из-за того, что глаза ее были сильно заплаканы, либо имелись проблемы со зрением, она не заметила у меня внешних признаков заражения. Иначе, вряд ли бы позвала меня в гости. Правда, чаепитие наше оказалось не слишком продолжительным. Успокоившись, она начала осторожно разглядывать меня, попутно продолжая беседу. Я начал замечать, как понемногу, в ее глазах начал прослеживаться ужас, который она всеми силами пыталась скрывать, будто ничего не происходит. Но в один момент, она резко бросилась к окну, и распахнув его, начала звать на помощь. Увидев, что я ринулся за ней, соседка попыталась быстро добраться к столу, на котором находилась подставка с кухонными ножами. Но я оказался быстрее! Схватив жертву на полпути к холодному оружию, мне удалось повалить ее на пол и вцепится зубами в шею что было силы и откусить достаточно крупный кусок мяса.
Судя по всему, вместе с мясом я перегрыз и артерию, учитывая сколько крови хлынуло из раны. Она изо всех сил пыталась схватить хоть глоток воздуха, но рот, и видимо все горло были заполнены кровью, что мешало ей хоть как-то вздохнуть. Спустя менее чем минуту она перестала подавать признаки жизни. Но это меня уже вовсе не беспокоило. Даже факт того, что проблема пропитания решена еще на несколько дней благодаря лежащему рядом телу, меня нисколько не радовал. Виной тому военные, услышавшие крик о помощи, на который собственно и явились минуты через три.
Они быстро определили дом, из которого доносился сигнал «SOS». Уже на месте, обратив внимание на распахнутое окно, не завешенное шторой, которое явно выделялось среди прочих, они предположительно определили квартиру, из которой доносился зов. Их предположение подтвердил случайный зевака из дома напротив, который высунувшись из окна криком поведал военным об увиденном.
Сейчас на весь подъезд стоит громкий звук от попыток военных открыть стальную дверь. Отцеплены все выходы из дома. Видимо, они не успокоятся, пока не найдут меня. Смысла бежать нет! Да и если убегу, как я вольюсь в общество людей заново? Для них я монстр, а они для меня закуска. Даже чувства к ним поутихли. Во время расстрела той семьи с детьми, я не почувствовал ни капли жалости, лишь страх за собственную шкуру. Я хладнокровно убил девушку, с которой прожил несколько лет душа в душу. В лучшем случае, меня ждет либо клетка, либо роль подопытного кролика. Кажется, я начинаю понимать братьев наших меньших, которым не по собственной воле приходится соседствовать с людьми, для которых жизни других биологических видов не сильно важны.
Вот и я стал жертвой их произвола. Наверняка, зараза в моей крови и есть тот самый, на днях завезенный в город вирус, против привоза которого вышло протестовать столько людей. Не совсем понятно, как он распространился на весь город и было ли все это спланировано заранее, но факт остается фактом. В трагедии произошедшей в городе виноват не я, не другие зараженные, а люди, у которых жажда наживы на первом месте. Мы лишь невольные жертвы происходящего. Не по своей воле мы стали такими. Не я сделал себя кровожадным каннибалом! Но, ничего уже не поделаешь.
Видимо это конец. Кто-то из жильцов дома открыл дверь, и я уже слышу, как по лестнице поднимается вооруженный отряд, явившийся по мою душу. С минуты на минуту, они будут здесь. Поэтому, все кто читает этот дневник (если его кто-то читает), извольте откланяться. Надеюсь, я немного открыл вам глаза на происходящее и теперь вы понимаете, что произошло в этом городе на самом деле.
Глава 12. Доброе утро, Вьетнам
Проснувшись, я обнаружил, как Юра читает мой дневник вместе со всем материалом, который я успел насобирать. Подчеркнув информативность и пользу, которую могут принести все эти записи, он раскритиковал стиль написания. По его словам, за время, проведенное в тюрьме, он прочитал сотни книг, поскольку заняться там больше нечем, но более безвкусного стиля, чем у меня, не встречал и в самой второсортной бульварной литературе.
Видимо он забывает тот факт, что я не являюсь профессиональным писателем. Я просто веду свой дневник, пытаясь зафиксировать все происходящие со мной события, попутно дополняя его информацией о событиях вокруг из сторонних источников, которые удается найти. Досталось правда не только мне, но и прочим авторам, чьи записи я прикрепил. Разве что почерк девушки из общежития похвалил. В остальном же, Юра словно старик начал бухтеть на тему того, что современное поколение совсем не читает. Мол если бы мы не ленились осиливать хоть по книге в месяц, стиль изложения был бы совсем иным.
От обсуждения того, насколько я бездарный писатель, мы переключились на разговор о последнем дневнике, который принадлежал зараженному, который сохранил рассудок. Самое интересное, что Юра даже не осуждал его поведение, а во многом даже понимал. Порой у меня складывалось впечатление, что моему компаньону и вовсе нет дела до людей. Хотя он как-то проговаривался о своем кредо, которое заключалось в коротенькой фразе: «Своя рубаха дороже чужой шкуры». Я пытался расспросить его о жизненной позиции немного подробнее, мол не проще ли держаться всем вместе, что несомненно повысит наши шансы на выживание. Но мой собеседник парировал все приведенные аргументы достаточно интересными доводами. По его словам, смысла спасать человечество и сбиваться в группы «по интересам» особо нету. Ведь любая сплоченная группа рано или поздно находит повод для внутреннего конфликта, что приводит к ее распаду, а наиболее фанатичные ее члены, отдававшие себя целиком и полностью идее, чаще всего остаются у разбитого корыта, в отличие от прочих, менее идейных, но более расчетливых, которые в процессе успели урвать свой кусок. А касательно более масштабных конфликтов, войн, например, то всегда стоит избегать участия в подобных затеях и не поддаваться таким непродуктивным чувствам, как патриотизм. Под какими бы благородными лозунгами не начиналась война, сколько бы не погибло во имя мира, люди рано или поздно забудут творившийся ужас и вновь найдут повод убивать друг друга. Мы не усваиваем исторических уроков. Имена и события имеют свойство стираться из памяти людей. Все циклично и рано или поздно повторяется.
После своей тирады, Юра ни минуту затих, а чуть позже, нарушив молчание, грустно констатировал, что итогом любой войны всегда будет перемирие и переговоры. Никто и не думает изначально решать вопрос словами. Обязательно нужны тысячи жертв, которые несмотря на все патриотические возгласы, окажутся бессмысленными.
Я начал было думать, что мой спутник не такой уж и бесчувственный, раз способен в столь сострадательном ключе говорить о жертвах войн и прочих конфликтов. Но потом он дал понять, что спасение людей, в чьи головы не может прийти мысль о том, что проще прибить одного маразматика, стравливающего народы, чем воевать друг с другом, крайне – бесполезное занятие. Прозвучало жестоко, но эти слова заставили меня задуматься.
А ведь и правда, все ужасы, которые нам приходится переживать в течении нашей жизни, лишь плод человеческого безразличия друг к другу и глупости. Вместо того, чтобы объединиться и рискнуть во имя общего блага, мы предпочитаем оставаться в стороне, надеясь, что конвейер ломающий людские судьбы, обойдет нас стороной. Но, как у нас принято говорить: «Крайняя хата всегда горит первой». Хотя и у иноземцев есть интересное выражение на данный случай: «Те, кто готов променять свободу на безопасность, недостойны ни свободы, ни безопасности», вроде как Франклина слова. В принципе, если посмотреть в окно, мы увидим очень яркую иллюстрацию правдивости этих слов. Ведь когда в город только завозился вирус, а я уверен, что происходящее в городе, это как раз результат утечки той самой заразы, протестовать вышло пару тысяч человек. Остальные шестьдесят тысяч жителей города решили отсидеться в стороне. Хотя, детей и стариков я, наверное, зря в общую массу записал. Но даже если так, минимум тридцать тысяч просто промолчали. Кредиты у всех, семьи, ипотеки на квартиры и прочее. Только где все это сейчас? Правильно! Все имущество, движимое и недвижимое, стоит бесхозным. Приходи и бери что хочешь. А эти самые семьи, они вообще живы сейчас? А что ждет тех, кому удалось выжить? Страшно это признавать, но чуть задумавшись, я кажется начал во многом соглашаться с Юрой. Видимо у него было много свободного времени в тюрьме, чтобы обдумать устройство мира и роль в нем человека. Либо просто книжек умных начитался от безделья. Сам ведь говорил, что в неволе заняться особо нечем, кроме как перечитывать все, что имеется в тюремной библиотеке.
Обдумывая эти вопросы, я набрел еще на ряд интересных мыслей. А именно, отношение к тем немногим, кто под угрозой ареста все же вышел высказать свое недовольство в связи с привозом в город непонятно чем больных животных. Доносящиеся фразы от коллег и близких на тему: «Ну и чего ты этим добился?». Стоило надрываться ради такого общества? Или предпочтительнее сразу покинуть подобный ареал обитания людей, чьи интеллектуальные способности оставляют желать лучшего. Можно конечно попробовать геройствовать, но какой в этом смысл? Окружающим это не нужно. А героические поступки, как и людей их совершивших, в наших краях забывают очень быстро. Видимо Юра прав. Люди, в большинстве своем, не стоят того, чтобы рисковать из-за них здоровьем, а уж тем более жизнью. Но с другой стороны, есть и другие, которых в обществе, к сожалению, меньшинство. Эх, тема явно не для обсуждения с самим собой.
***
Происходит что-то непонятное. В небе появилось более двадцати самолетов, которые судя по всему распыляют в воздухе неизвестное вещество. Это можно проследить по едва заметному зеленому следу, который тянется за каждым из летательных аппаратов. Затем, след начинает расширятся и понемногу рассеиваться. Сами самолеты летят в ряд, на идеально равном друг от друга расстоянии. По крайней мере с моей точки обзора кажется именно так. Судя по всему, именно таким образом, эту зеленую субстанцию удастся распространить по всему периметру города. Но зачем? Что это? Лекарство, которое вернет инфицированным прежний вид, или же химикат, предназначенный для истребления всей жизни в городе? Судя по тому, какое отношение у военных за пределами города к оставшемуся здесь населению, которое хорошо проиллюстрировано в найденном в общежитии дневнике, нас вполне могут истребить без суда и следствия. Пока не ясно, чего ожидать дальше, но в спешке, все надели противогазы на случай, если мое предположение о биологическом оружии окажется верным.
***
Этот газ действительно оказался биологическим оружием. Все присутствующие начинают ощущать непривычное жжение кожи, сопровождаемое покраснением. Несмотря на наличие противогазов, началось обильное слезотечение. Причем у тех, кому противогазов не хватило, оно было такое же, как и у тех, кому повезло иметь средства защиты органов дыхания.
***
Спустя три минуты, беру свои слова обратно. Те немногие, у кого не оказалось противогазов, начали откашливаться кровью и спустя несколько секунд падать замертво. Те, чьи органы дыхания были под защитой, чувствовали себя отлично. Странным оказался и тот факт, что минуты за полторы до этого, кожное жжение прекратилось абсолютно у всех, ровно, как и покраснение. Я начинаю боятся, что зараза проникает в организм не только через органы дыхания или слизистую, но и через поры в коже. Просто наличие противогазов снизило общую дозировку, и нас, ждет такой же конец, просто чуть позже. Своими выводами я пока не спешу делится с остальными. Не хочу сеять панику. Думаю, стоит немного подождать, а там что будет, то будет. Есть вещи, изменить которые мы уже не в силах. Стоит принять ситуацию такой, какая она есть.
***
На этом моменте дневник обрывается.
