Kitabı oku: «Земля прифронтовая. Бологовская и Удомельская», sayfa 3

Черный октябрь 1941 года

Октябрь 1941 года – один из самых памятных и трагических в истории России. Даже 80 лет спустя нельзя не задумываться над тем, почему в тот месяц враг смог добиться столь впечатляющих успехов и почему в конечном счете потерпел поражение.

30 сентября противник приступил к осуществлению операции «Тайфун». Началась напряженная борьба на московском направлении. Ударные группировки немецко-фашистских войск, развивая наступление по трем направлениям, устремились к Москве, Калинину и г. Орел.

2 октября развернулись ожесточенные оборонительные бои Западного (ЗапФ)³² и Резервного фронтов (РезФ)³³ на ржевском и вяземском направлениях.

5 октября войска правого крыла ЗапФ начали отход к Осташкову и Селижарово. Официальные источники о тех событиях и поныне приводят только следующие сведения:

«К 7 октября 19-я и 20-я армии Западного и 24-я и 32-я армии Резервного фронтов были окружены западнее Вязьмы… Армии Брянского фронта оказались расчлененными, а их тыловые коммуникации – перехваченными».

На Западном фронте.

13 октября. События в районе Калинина развивались настолько стремительно, что командование ЗапФ оказалось не готово предпринять какие-либо действия для защиты областного центра. Уже 14 октября противник с боем захватил город. В распоряжении командующего 30-й А генерал-майора В. А. Хоменко никаких частей и соединений не оказалось, за исключением прибывающей на переформирование после тяжелых боев по железной дороге в район Калинина 5-й СД. Поэтому пришлось часть дивизий, перебрасываемых с правого крыла ЗапФ на Можайскую линию обороны, задержать. После взятия врагом Ржева и Калинина создавалась реальная угроза окружения Москвы с севера, а также удара немецких войск ГрА «Центр» в глубокий тыл СЗФ: в направлении Бологое – Удомля с выходом к Рыбинску и Ярославлю.

Командующему СЗФ Ставка ВГК дала указание направить в район Калинина не два, как предлагал генерал Г. К. Жуков, а пять соединений (183-ю, 185-ю стрелковые, 46-ю, 54-ю кавалерийские дивизии (КД)³⁴, 8-ю танковую бригаду) и 46-й мотоциклетный полк. Из этих соединений была создана оперативная группа, которую возглавил начальник штаба СЗФ генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин.

Совершив за сутки двухсоткилометровый марш, танкисты и мотоциклисты в четырехчасовом бою преградили путь врагу и сдерживали до подхода основных сил.

19 октября враг был выбит из райцентра Медное и разгромлен. В тот же день на основании директивы Ставки ВГК от 17 октября был образован Калининский фронт (КалФ)³⁵:

«ДИРЕКТИВА СТАВКИ О СОЗДАНИИ КАЛИНИНСКОГО ФРОНТА

Командующим Северо-Западным, Западным фронтами

Зам. командующего Западным фронтом т. КОНЕВУ

17 октября 41 г. 18 час. 30 мин.

В целях удобства управления войсками калининского направления Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Войска, действующие на осташковском, ржевском направлениях и в районе Калинина, выделить в самостоятельный Калининский фронт с непосредственным подчинением его Ставке Верховного Главнокомандования.

2. В состав войск Калининского фронта включить 22, 29 и 30 А Зап. фр., 183, 185 и 246 сд, 46 и 54 кд, 46 мотоциклетный полк и 8 тбр Сев.-Зап. фронта.

3. Командующим Калининским фронтом назначить генерал-полковника Конева. На усиление штаба фронта обратить штаб 10 армии. Штаб фронта развернуть в районе Бежецка.

4. Разгранлинии: с Сев.-Зап. фр. – Пошехонье – Володарск, ст. Остолопово, ст. Академическая, оз. Источино, все для Калининского фронта включительно; с Зап. фронтом – ст. Берендеево, ст. Вербилки, ст. Решетникове, ст. Княжьи Горы, Сычевка, все для Зап. фр. включительно.

5. Очередная задача фронта – очистить от войск противника район Калинина и ликвидировать во взаимодействии с Западным и Сев.-Зап. фронтами попытки противника обойти Москву с севера.

Ставка Верховного Главнокомандования

Сталин, Василевский»

Немецкие войска двинулись в наступление на Калинин южнее, как бы обтекая левый фланг 27-й А СЗФ. Так образовался Осташковский выступ, нависавший над прорвавшимся к Москве противником. Командующий 27-й А Н. Э. Берзарин понимал, что этот выступ противник в ближайшее время постарается ликвидировать. Для СЗФ также было стратегически важным его удержать. Но чем?

27-я А, как, в принципе, и другие армии СЗФ, имела недокомплект в личном составе до 70—80%, почти при полном отсутствии подкреплений танковыми, артиллерийскими частями и авиацией. Например, 9 сентября вышли из окружения 188-я и 33-я СД. В последней оставалось только два полка: в 82-м СП – 99 штыков, в 164-м СП – 90 штыков. Уже 12 сентября их пополнили 793-м артиллерийским полком, оставшимся без орудий в количестве 940 человек, вооруженных винтовками. В тот же день они два раза идут в контрнаступление, которое успеха не имело и, понеся большие потери, 33-я СД отошла в исходное положение. Чтобы хоть как-то удержать позиции на своем участке фронта генерал-майор Н. Э. Берзарин приказывает все штабные и тыловые подразделения отправить на передовую.

Вот поэтому среди раненых в октябрьских боях бологовские и удомельские госпитали принимают штабных писарей, рабочих строительных батальонов, добровольцев из тыловых истребительных батальонов. Некоторые из них умерли от ран и похороны в братских могилах: в Парке Победы Удомли старший писарь 1-го артдивизиона Володина Т. И.; 19.10.1941 умер от ран в хирургическом подвижном полевом госпитале 733 политрук Бойт Сергей Иосифович, 1906 г.р., из 53-го СП войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений и особо важных предприятий промышленности (числится похороненным в списках двух братских захоронений – Бологое и Удомли, ППГ 773 находился в районе Огрызково с 01.08.1941 по 13.10.1941; место дислокации на 19.07.41 Бологое; с 15.10.1941 по 30.01.1942 Мерлугино) и др.

Командарму 27-й А, чтобы удержать выступ, необходимо было стянуть силы на Осташковский укрепрайон. С июля-месяца 1941 года здесь трудились женщины и подростки со всех районов Калининской обл., в т.ч. и из Бологовского и Удомельского. В августе на нем работали 30 780 человек. Имея паек всего 850 г хлеба в день, их руками было выкопано несколько десятков километров противотанковых рвов, построено 160 мощных, качественных дотов. 12 сентября полностью было завершено строительство всех оборонительных сооружений в Осташковском р-не и укрепрайон был принят полковником Тельянцем.

Только 14 октября, согласно приказу Верховного главнокомандования, был проведен отвод частей Красной Армии на линию государственных оборонительных сооружений, а уже 15 октября немецкими войсками оккупировано 116 населенных пунктов в 30 сельских советах Осташковского района. Пожертвовав частью территории, оборонительный рубеж был наполнен поредевшим в боях личным составом дивизий 27-й А. Вот так описывал эти события Герой Советского Союза генерал-полковник артиллерии Н. М. Хлебников, в то время командующий артиллерией 27-й армии:

«Фронт обороны армии составлял около 60 километров, однако почти половина его приходилась на озера. К тому же район низменный, много болот и мало хороших, с твердым покрытием дорог. Эти особенности местности не позволяли широко использовать танковые соединения, и гитлеровское командование после неоднократных попыток прорвать оборону армии (особенно настойчивыми эти попытки были на участке 28-й дивизии Черняховского) сменило направление главного удара. До поздней осени на участке обороны 27-й армии ни на день не прекращались бои. Хотя в сводках они именовались „боями местного значения“, но они были очень упорными и ожесточенными».

Грандиозные сражения, которые развернулись под Москвой и Ленинградом, оставили в тени события на других фронтах Великой Отечественной войны. В военной литературе вскользь упоминается про немецкое наступление 17 октября на СЗФ. Успешные действия противника в этом направлении позволили бы отвлечь не только резервы КалФ, но и после захвата Бологовского, Вышневолоцкого, Удомельского, Брусовского и др. р-нов обеспечить с севера возможность глубокого удара немецких войск к югу от Калинина, в тыл Москвы. Выход моторизованных дивизий (в первую очередь дивизии СС «Мертвая голова») в эту часть Калининской обл. перерезал бы железную дорогу Бологое – Рыбинск – Ярославль, важную коммуникацию, снабжающую войсками, техникой и продовольствием Ленинградский (ЛенФ)³⁶, КалФ и СЗФ. Отсутствие на этом направлении оборонительных сооружений и воинских частей открывало немецким танкам дорогу на Ярославль.

Октябрьское наступление состоялось и бои были жестокие и кровавые. Армии СЗФ удержали свои позиции и «наступление на Бологое и Валдай» захлебнулось. К сожалению, об этом написано немного и скупо:

«Только в результате огромных усилий командования, значительной перегруппировки сил фронта и ожесточенного сопротивления ряда частей и дивизий был сорван план противника прорваться в направлении Осташков, Валдай, Бологое и захватить железную дорогу Москва – Ленинград. Призыв Военного Совета и Политического управления фронта „Не отдадим врагу Валдай и Торжок“ сыграл важную роль в мобилизации наших войск».

Подробное описание октябрьского наступления на позиции СЗФ можно найти в книге А. П. Симакова, новгородского историка-краеведа, полковника ПВО в отставке «Демянское побоище. „Упущенный триумф Сталина“ или „пиррова победа Гитлера“?»:

«С утра 17 октября противник после часовой артиллерийско-минометной подготовки силами свыше пехотной дивизии с танками в полосе Лычково, Ямник, Кирилловщина, РАИ перешел в наступление. Главный удар наносился силами более двух пехотных полков с рубежа Бардовка, Кирилловщина в общем направлении на Любницу. К 10.30 противник овладел Белым Бором, Ильиной Нивой, Польцом. На остальных участках противник был отброшен в исходное положение с большими для него потерями.

В районе Лужно, Кирилловщина действовали 1-й и 3-й пехотные полки дивизии СС «Мертвая голова». Их удар пришелся в основном на боевые порядки 26-й стрелковой дивизии. К ее траншеям устремились четыре батальона пехоты при поддержке пяти танков. Наступающих остановил огонь 19-го артиллерийского полка, наносившего удар по Польцо. Пехоту удалось отсечь от танков и рассеять, один танк был подбит. Немецкое наступление на Сухую Ниву было сорвано. На следующий день атака двух батальонов 3-го эсэсовского полка вновь захлебнулась. Решающее слово при этом сыграла артиллерия дивизии дальневосточников.

19 октября враг также не добился результата. В этот день удачно действовал 19-й артиллерийский полк. Своим огнем он подавил скопление пехоты СС на северной окраине Лужно и минометную батарею восточнее Каменной Горы.

Вражеская разведка определила слабое место в нашей обороне. В журнале боевых действий 20 октября записано:

«Противник в 6.30 начал артподготовку и в 7.30 перешел в атаку пятью батальонами из деревень Польцо и Кирилловщина на наш левый фланг. На стыке с 34-й армией он прорвался двумя ротами и к вечеру вышел на южную окраину Сухой Нивы».

21 октября 26-я и 182-я стрелковые дивизии наступали на фронте Борок, Сухая Нива. Две атаки на Сухую Ниву были безуспешны. Взвод танков КВ мало чем помог наступающим. Немцы из орудий стреляли по гусеницам и останавливали машины.

В 13.00 эсэсовцы перешли в контратаку силами трех батальонов пехоты и танковой роты. Новгородский полк предпринял встречную атаку. В жестокой рукопашной схватке эсэсовцев удалось остановить.

Кровопролитие продолжалось. 24 октября удалось отбить у противника Сухую Ниву и Ерушково, в котором был разгромлен штаб 3-го полка эсэсовцев. Но через несколько дней немцы смогли вернуть себе эти деревни….

Пренебрежительное отношение немцев к нашей пехоте быстро изменилось. Вот что пишет эсэсовец в начале октября 1941 г.: «А противник дрался с небывалым ожесточением. Если мы во время контратак натыкались на солдат „Сталинской дивизии“, на поднятые руки рассчитывать не приходилось. Они оборонялись до последнего и предпочитали погибнуть в своей ячейке, чем сдаться. Один офицер, такой же молодой, как и его солдаты, выхватил гранату и лег на нее, чтобы погибнуть от взрыва. Эта гвардия – и она заслужила такого наименования – явно отличалась от того противника, которого мы встречали раньше. Ее выделяла не только храбрость, но и внешний вид. В каждом из этих молодых солдат угадывался будущий офицер».

У немцев, с их точностью и пунктуальностью, каждое участие в пехотной атаке, пусть и не решающего наступления, отмечалось особой медалью. Ленточка от медали нашивалась наискосок на борт кителя. Это были знаки геройства, фронтового опыта, предмет особого уважения. У иного нашего солдата таких ленточек хватило бы на все борта кителя, да вот и кителя-то не было, только вылинявшая гимнастерка, да и атаки не считал никто. У некоторых лейтенантов таких ленточек набрался бы не один десяток.

О настроении эсэсовцев перед наступлением 17 октября можно узнать из их воспоминаний: «Казалось, фронт на нашем участке замер. Но тихие дни остались позади. В середине октября под проливным дождем мы пошли в наступление. Теперь мы познали мощь пристрельного артиллерийского огня, убийственные минные и огнеметные заграждения и действие стрелкового оружия из искусно оборудованных дзотов.

Нам не удалось выполнить поставленную задачу. После трех дней боя у дзотов и в окопах мы вынуждены были перейти к обороне. Мы прочно сели на захваченной территории и снова окапывались. Обмундирование и снаряжение за несколько недель полностью пропиталось грязью. Теперь, когда внезапно ударил мороз, они замерзли и превратились в железные доспехи, а сапоги раза в два прибавили в весе…

Наше здоровье из-за того, что мы неделями не снимаем с себя промокшую одежду, сильно пошатнулось. У многих от простудных и кишечных заболеваний возникло недержание. Они так и ходили в полностью обгаженных штанах. Мы стали похожи на заросшую, грязную, вонючую, залитую дерьмом орду. Но это было лучше, чем вернуть противнику обратно завоеванное».

В направлении стыка 11-й и 34-й армий враг бросил крупные силы. На участке Кирилловщина – Хилково к 17 октября для усиления частей СС введен полк 290-й пехотной дивизии. На участке Хилково – Сухая Ветошь введен дополнительно 27-й полк 12-й пехотной дивизии. На участке Сухая Ветошь – РАИ оборону продолжали держать два батальона 4-го полка 32-й пехотной дивизии.

На участке РАИ – Григорьевщина оборонялись два батальона 96-го полка 32-й пехотной дивизии, один батальон из-за высоких потерь был расформирован.

Утром, 17 октября, два батальона 1-го пехотного полка дивизии СС повели наступление в направлении северо-восточнее Кирилловщины и к исходу дня смогли выйти в район Холмов.

В 7.00 до батальона 503-го пехотного полка из района Хилково наступали в направлении Злодари. К исходу дня с большими потерями противник отброшен. Свыше батальона 27-го полка 12-й пехотной дивизии при поддержке семи танков из района Крутихи наступали в направлении Малого Замошья. Контратакой наших частей противник был отброшен в исходное положение.

245-я стрелковая дивизия вела бои с целью окружения подразделений противника в районе озера Пестовское.

18 октября 163-я стрелковая дивизия овладела Холмами. Одновременно была отбита атака противника в районе Крутихов. Огнем артиллерии пехота рассеяна, один танк подбит, но уведен на буксире. Юго-западнее Крутихов осталось до 60 трупов противника.

На участке Лобаново – Исаковское немцы оказались окруженными подразделениями 245-й стрелковой дивизии. 20 октября части этой дивизии совместно со сводным танковым полком и подразделениями 188-й стрелковой дивизии перешли в наступление, но взять Лобаново не смогли, лишь овладели дорогой Лобаново – Исаково.

В деревне Исаково немцы захватили в плен раненых, больных и медперсонал 898-го стрелкового полка. На следующий день враг, прикрываясь военнопленными, пошел в атаку. Наши бойцы без выстрелов, с раскатистым «Ура!» бросились навстречу. Немцы были ошеломлены нашей контратакой и в панике, бросив пленных, побежали назад.

Противник упорно рвался вперед. 23 октября 245-я стрелковая дивизия оставила Пестово и отошла на восток. Два полка 188-й стрелковой дивизии, армейские курсы младших лейтенантов и истребительный отряд при поддержке 270-го противотанкового артиллерийского полка блокировали Лобаново с запада и юго-запада. 29 октября в 16.00 противник был выбит из поселка и отошел на юг.

245-я стрелковая дивизия силами разведроты и усиленной роты 901-го полка ночью взяла Исаково. Но из-за несогласованных действий командиров подразделений Исаково было потеряно.

Командование фронта было обеспокоено невысокой эффективностью боевых действий 34-й армии. В результате появилась директива штаба №098/ог от 30.10.41 г. В ней, в частности, говорилось:

«Военным советом СЗФ приказано:

1. Сократить все тыловые учреждения на 20% и отобранных направить в строевые части дивизий.

2. Организовать сбор всяких отставших от частей.

3. Немедленно устранить всякие перемешивания частей и поставить их под управление своих командиров и штабов.

4. Прибывшие семь маршевых рот направить в 34А.

Справка:

– За период с 20 по 30.10.41 г. потери составили 2 660 чел.

– По данным отдела укомплектования, за это время потери составили 5 901 чел.»

На левом крыле фронта в полосе 27-й армии было немало горячих схваток. Дивизия полковника И. Д. Черняховского переправилась через Селигер. Была освобождена от врага деревня Велье, велся упорный бой за Городилово.

30 октября противник снял часть сил с фронта 27-й армии и группировал до трех пехотных дивизий в районе Сухая Ветошь, Лужно в направлении Валдая.

В целом атаки частей 27-й армии в октябре-ноябре имели ограниченный успех, и в полосе 11-й армии обстановка оставалась неспокойной».

Немецким войскам не удалось прорваться к Бологое и с маловишерского направления. Город Малая Вишера 22 октября была оставлена войсками 52-й армии. 27 октября враг не мог преодолеть нашу оборону на р. Малая Вишера и там остановился.

С 29 октября немцами была предпринята неудачная попытка прорвать линию обороны 27 А в районе оз. Долосец и Семёново Село с целью войти в Осташков, в котором находился только один взвод красноармейцев. Октябрьское наступление немецких войск на рубежах СЗФ выдохлось и перешло в фазу боев местного значения.

8 ноября г. Тихвин оказался у немцев. В результате Ленинград лишился единственной железной дороги.

16 октября 1941 г. – день для истории Удомли трагический. поселок впервые подвергся массированному налету бомбардировочной авиации врага. Готовясь к наступательным действиям в направлении Бологое и Валдая, воздушной разведкой люфтваффе было проведено тщательное изучение прифронтовых районов. На ст. Удомля между ж/д путями и улицей Большой (ныне Пионерская) от переезда до водокачки располагался лесосклад. Ровные штабеля бревен, брусьев, досок, припорошенные снегом, немецкие летчики приняли за скопление танков, готовых к погрузке на платформы. Накануне наступления к вечеру 16 октября более десяти немецких бомбардировщиков, не смотря на пасмурную и ветреную погоду, сделали налет и сбросили свой смертоносный груз на указанный участок станции. Как пишет Н. А. Архангельский:

«…что в это время было, трудно представить: наша маленькая деревянная, Удомля, казалось, будет сметена с поверхности земли мощными многочисленными взрывами. Вся улица Большая между вокзалом и переездом превратилась во вспаханное пространство, засыпанное глыбами земли, изуродованное воронками, поваленными столбами, перепутанное проволокой телефоно-телеграфной связи и всем тем лесоматериалом, который был на складе. Бомбы сбрасывались сравнительно мелкие – 50—100 кг, но у переезда, где ул. Пионерская делает зигзаг в сторону вокзала, упали две 500-килограммовые бомбы, образовавшие огромные воронки, засыпать которые удалось только в послевоенные годы».

Это был страшный день еще и потому, что немецкие летчики бомбили не только Удомлю, но в поисках целей и ближайшие к поселку деревни.

«Страшным был день 16 октября 1941 г. для деревни Елманова Горка. Около трех часов дня налетели фашистские самолеты. Выбежав из избы на шум авиационного мотора, я увидел пролетающий на низкой высоте темно-зеленый двухмоторный самолет с желтыми концами крыльев. Самолет летел от Иевкова к Дягилеву по диагонали через нашу деревню, летел так низко, что можно было разглядеть пилота за плексигласовым колпаком. Он пролетел деревню, развернулся и точно по тому же маршруту вернулся к деревне. Раздались взрывы. Все померкло вокруг, стекла моментально вылетели из окон. Было страшно. Юнкерс-88 сбросил на деревню 16 бомб (8 осколочных и 8 фугасных) … А самолет сделал новый заход, полетел над колхозными гумнами, где молотили рожь… Люди бросились из гумна к выгону, где на вытоптанной скотом земле росли одинокие кустики вереска. А самолет пролетел на бреющем, слегка наклонившись на левое крыло. Пилот рассматривал бежавших в панике женщин, падавших около спасительных кустиков. Как потом уверяли женщины, с самолета по ним стреляли, но жертв, к счастью, не было».³⁷

«Я учился в Дягилевской семилетней школе в 7 классе. 16 октября 1941 г. после занятий я и два моих друга стояли у одного гумна. Было пасмурно, шел дождь со снегом. Видим, из-за тучи вылетели 3 самолета. Один развернулся над нашей деревней и от него отделилась бомба. Два других самолет полетели к Удомле. Мы очень растерялись. Два товарища спрятались под гумно, а я побежал к скотному двору, к матери. Она ухаживала за телятами. Я пробежал метров 30, когда услышал страшный свист. Упал в одном сарае, и меня подбросило. Когда я выскочил из сарая, то увидел большой черный столб земли. Падали камни, бревна, земля. В это время слышно было, как рвались бомбы в Удомле… Немецкие самолеты на бреющем полете кружились над нашей деревней и стреляли из пулеметов. Мы залегли в канаву, и около нас прошла очередь пуль… Прибежал домой: все двери открыты, дома нет никого. Выбежал на улицу, в деревне паника, жители прячутся… Когда я добежал до середины деревни, одна женщина сообщила мне, что мою мать убило. Когда я бежал около воронки, которая была после взрыва бомбы, то увидел большую яму, которая сохранилась до сих пор. Мать я нашел в метрах 50 от воронки. Ее ударило бревном. В деревне это была единственная жертва».³⁸

Скоро в деревни и села Удомельского и Брусовского р-нов от властей поступили указания сделать светомаскировку на окна, а также было приказано вырыть за каждым домом «щели» (окопчики), прикрыв их досками и засыпав землей. Люди готовились к серьезным бомбежкам. В Вышнем Волочке и Бологое было объявлено осадное положение.

Близость фронта вводила удомельский край в сферу непосредственного участия во фронтовых мероприятиях, что и без того усложняло жизнь колхозников. Автотранспорт и лошади были мобилизованы, а потребность в сельхозпродуктах увеличилась. До 15 октября удомельские жители были обязаны сдать из оставшегося после эвакуации скота 260 коров и 200 овец для Красной Армии. Из эвакуированных были восстановлены рыболовецкие бригады Удомельского рыбзавода, продукция которого уходила также для нужд фронта.

К концу октября до удомельских мест дошли вести о захвате немцами Калинина. Появились панические настроения среди части колхозников, зашевелились «бывшие», т.е. все недовольные советской властью. По деревням пошли страшные слухи, что скоро придут фашисты и в их ожидании, якобы, составлен список коммунистов, комсомольцев, советских работников и активистов колхозов. Однако благодаря стойкости и организованности партийных работников и комсомольского актива основная масса местных жителей не поддалась страху и панике.

Приближение фронта увеличило и количество госпиталей в нашем крае. ППГ №733 развернут 15 октября. Он занял большую часть помещений центральной районной больницы, расположенной на берегу оз. Песьво, соседние жилые дома и контору рыбзавода. 17 октября открылся госпиталь-эвакоприемник №62 в Верескуново. Он расположился в Верескуново, Верляйском и в Храме Св. Николая Чудотворца (Верескуново). Легкораненые размещались в соседних деревнях. Санитарные поезда приходили с фронтов на ж/д рзд. Торфяное.

Во время октябрьского наступления немцев на СЗФ удомельские госпитали быстро наполняются ранеными из 11-й, 34-й, 27-й армий. Но стоит обратить внимание на прибывшие 23 и 27 октября партии тяжелораненых сибиряков из 421-го СП с только еще созданного КалФ. Это были кадровые красноармейцы из 119-й СД, сформированной еще до войны в г. Красноярск. Дивизия успешно участвовала в Финской войне. Первый бой 119-я СД приняла 13 июля 1941 года западнее пгт Оленино, к 24 июля находилась на рубеже р. Межа (западнее Ржева) в течение полутора месяцев. В сентябре дивизия отошла и закрепилась южнее пос. Нелидово; 30 октября отступала и закрепилась на левом берегу р. Волга от д. Путилово до устья р. Тьма.

О том, как сражался 421-й полк, можно прочитать в «Журнале боевых действий 119-й СД»:

«В ночь на 25 октября 1941 года части дивизии начали форсирование Волги. Из-за отсутствия переправочных средств форсирование реки проводилось двумя паромами и в рыбацких лодках. Первым переправились через реку 421 стрелковый полк под командованием энергичного, смелого подполковника Ипатова (пропал без вести 27.10.41 г.) и 2-й дивизион 349-го артполка.

Переправившиеся первые части с боем продвигаясь вперед выбили противника из деревни Талутино, уничтожив 4 танка, 3 самолета, 1 штабную и 1 легковую машины противника, разгромив полностью штаб 161 пд и захватив все его документы, 6 противотанковых пушек, 5 пулеметов и много другого вооружения и продовольствия.

В течении четырех суток дивизия вела непрерывные тяжелые бои с численно превосходящими силами противника, нанося ему колоссальный урон в живой силе и технике. Почти каждый день отбивалось по 5—6 яростных атак, поддерживаемых артиллерией и авиацией противника. Части дивизии неоднократно подвергались полному окружению, но всякий раз благодаря умелому руководству, отваги и мужеству личного состава, прорывая кольцо противника соединялись друг с другом нанося ему огромный урон.

Таким образом за четверо суток ожесточенных боев была полностью разгромлена 161 пехотная дивизия противника вместе со штабом, убито более 5000 солдат и офицеров. Уничтожено 10 танков, 15 минометов, 10 орудий, подавлен огонь 3-х минометных батарей, 2 автомашины. Также было захвачено 5 пулеметов, 1 крупнокалиберный пулемет, 6 противотанковых пушек, 20 повозок, 30 лошадей, 30 автомашин и много другого военного имущества и продовольствия. В частности 421 стрелковый полк в течении трех суток полностью довольствовался за счет захваченных у немцев продуктов.

В этих сложных операциях на правом берегу реки Волга дивизия не потеряла ни одного орудия, хотя в некоторых расчетах осталось по 1—2 человека… Зенитным дивизионом отражено свыше 20 налетов вражеских бомбардировщиков и уничтожено немалое количество самолетов противника.

За успешные боевые действия, за мужество и отвагу, проявленные в этих боях, дивизия получила высокую оценку и Военный Совет 29-й армии выступил с ходатайством о присвоении 119-й стрелковой дивизии звания «Гвардейской». От Военного Совета 31-й армии также получено поздравление и объявлена благодарность всему личному составу».

Часть бойцов 421-го СП умерли в удомельских госпиталях, потому, что в ходе боев получили газовую инфекцию, которая заносилась в раны неровными осколками снарядов с почвой. В братской могиле в Парке Победы Удомли увековечены их имена: красноармейцы Алешин С. В. (Красноярский край), Еременко Н. А. (Красноярский край), Кабаненко П. В. (Красноярский край), Кривцов М. К. (Красноярский край), Лавицкий Е. М. (Одесская обл.), а также стрелок Лопатников В. П. (Алтайский край) из 920-го СП НКВД, приданного в тех боях 119-й СД. Они так и не узнали, что их дивизия станет гвардейской. Вечная память героям!