Kitabı oku: «Ректор моей мечты. Книга 1»
Глава 1
Мэйлисса
Жарко. Неистово.
Пахло сыростью и влажной шерстью. Приятно. Словно дедушка вернулся с охоты на дикую веншу и склонился поцеловать меня на ночь.
Дедушка, который умер в прошлый никс – сезон затяжных снегов.
Горячий пот покрыл лоб неприятной влагой, собрался над губами и стянул кожу. Духота и жар измотали тело непреодолимой усталостью. Ночная сорочка давно промокла, пристала к груди и ногам, неприятной кольчугой обернула грудь, поясницу и живот.
Откинув влажное одеяло, я спустила босые ноги на холодный дощатый пол и всмотрелась в темноту. Рот наполнился терпко-горькой слюной, онемевший язык прилип к небу, а в горле царапало, словно песка наелась.
Приложив руку к горлу, чувствительно нажала, но от давления стало только хуже.
Как же печёт! Что я вечером съела, что меня так сушит? Ягоды диссы? Нет, помню, кусочек козьей брынзы проглотила после чтения и запила какао на ночь. Это всё.
Может, простыла, когда возвращалась домой из книжной лавки и промокла под дождём? Этого только не хватает перед посвящением!
На улице мягко загудело. С накатом, будто великан сонно дул в огромную трубу. Заложило уши.
Нежно-голубой свет мауриса подкрался к пальцам, зацепился за лодыжку и прытко обвил ногу до колена.
Магия! Благодатный Шэйс!
Сон будто рукой сняло. Я перепрыгнула через угол матраца как бешеная коза и, чуть не запутавшись в голубой накидке, забралась на кровать. Магия напоминала синего ужа – вилась по полу в поисках жертвы. Она меня искала, меня! Я чувствовала всем телом! Каждой возбуждённой клеточкой! Откуда взялась эта гадость? Как её пропустили в дом папины стражи?
Я должна защитить себя!
Собрав пальцы в пучок, выкрикнула боевое заклинание «Хииткаэль!» и отбросила нападающий синий свет кулаком из воздуха. Из-за волнения очень много сил вложила в удар и почти опустошила резерв магии, а восстанавливать за несколько секунд, как опытные маги, я не умею. Для этого нужно долго учиться, и желательно не у наших магов-самоучек. Только в Имане нет академий и школ. Все они достались обособленным кританцам. Наша часть мира оказалась под покровительством дикой природы. Необразованной, хаотичной, но очень могущественной, как благодатный Шэйс – наш Создатель. Мы с лёгкостью могли бы соперничать с соседями за право называться лучшими, если бы не Полог, разделяющий наши страны много сотен лет.
«Уж» рассыпался по полу бусинами, а потом снова, шурша и пощёлкивая, сплёлся в ленты и настойчиво заскользил в мою сторону.
Вот же, монстры холодной тьмы, только выдала себя!
Синяя зараза ползла по краю простыни, бортику кровати и высоким подпоркам. Чужая магия вмиг растворила тюль, когда коснулась преграды, и юркнула ко мне яркой лентой, мерцающей по краям оранжевым, вспыхивающей в сердцевине лимонно-жёлтым.
В попытке увернуться я ударилась лопатками в стену, и тело отозвалось стрелой боли в эссахе – сплетении магии и сущности. Мой зверь взвыл и встряхнулся, стало ещё жарче, чем было. Ему давно пора обернуться, выйти на свет и распечатать остатки дара природы, но отец несколько лет меня сдерживает, говорит, что ради моего блага. Только сейчас это благо оборачивалось не в мою пользу.
Ключицу с правой стороны выкручивало, казалось, что под кожу вонзили ржавый клинок. Из-за этого рабочая рука, которой я умею складывать удары, повисла плетью вдоль тела, и отмахнуться от нападения больше не получалось. Синяя змея, сотканная из света и магии, стремительно приближалась.
В окне что-то мелькнуло, привлекло моё внимание.
Волосы упали на глаза, и сквозь сеть тёмных локонов я увидела силуэт существа в ореоле света мауриса. Ночное светило отпечаталось голубой тарелкой на тёмном полотне неба и, отразившись от стекла, сильнее подчеркнуло большую фигуру чужака.
Он был похож на невиля, призрака, о котором рассказывала бабушка Эми. В детстве я очень боялась этой истории, а потом легенды остались всего лишь легендами, а я спрятала страх глубоко-глубоко и никому не признавалась в этом. Не люблю насмешки. Когда ты взрослый, бояться стыдно.
Но сейчас я не просто боялась – каменела от страха. Испуг не давал сосредоточиться и рассмотреть получше призрачного гостя, а горячие волны, что накатывали на тело и возбуждали моего зверя, откинули на постель, ударив затылком об изголовье. Послышался хруст, в шею впилось что-то острое.
Защита! Какой же силы эта магия, что так легко сломала рубин в обереге? Крошки драгоценного камня и золотой оправы посыпались за пазуху.
Выдернув разбившийся амулет из-под мокрой сорочки, я отбросила его в сторону и глухо застонала. Попыталась спрятаться под покрывало, слететь с кровати, но тело, скованное чужой сильной магией, почти не двигалось. Я словно увязла в густом киселе или горячей смоле.
Как же жарко и душно! Плувиан, сезон дождей, в самом разгаре, не может быть так невыносимо тепло. Мне нельзя перегреваться! Тем более без амулета.
От борьбы с мощными потоками дара, что схлестнулись от перегрева со звериной сущностью, не хватало воздуха. Всё усилилось в несколько раз. Мышцы гудели и тянули, но я лишь подрагивала и шипела, а нормально закричать и сдвинуться с места не могла.
Лента магии, бесконечно пульсируя в темноте синим, разделилась надвое, затем ещё надвое, пока не повисла надо мной пучком, заставив замереть от ужаса.
Вспотевшую кожу обдало ледяным ветром из приоткрытой форточки. Я с трудом скосила взгляд, чтобы увидеть происходящее снаружи. Существо за стеклом зашаталось, загудело, стремительно влетело в комнату, пронзая стены, окна, мебель и, как бесформенное облако, застыло около кровати, напрочь выбив мою смелость из груди.
Я вжалась в постель и задержала дыхание.
Тюль с другой стороны подпорок от сильных потоков воздуха взлетел над головой. Перед глазами вспыхнули огненные росчерки и плавно перетекли в высокую мужскую фигуру с тяжёлым подбородком, мощным устрашающим торсом и большими руками, способными убить.
Я хотела закричать, но лишь открывала губы и хватала воздух. Не получалось подняться и преодолеть стальные объятия магии, хотя я пыталась снова и снова. От этого заболели мускулы на лице, кожа горела, будто её сдирали заживо, а в глазах потемнело.
Запах мокрой шерсти смешался с ароматом дроблёных кофейных зёрен, к нему добавился флёр терпкого розмарина, что оставался остротой на языке. Воздух уплотнился, душил, вызывал во мне странные необъяснимые ассоциации. Нежности и страсти. Тоски и восторга. Жажды и желания раскрыть объятия и отдать свои силы миру.
Меня изнутри сжигало собственное тело. Оно будто кипело, кровь спешила по венам и пульсировала в висках ударами колокола. Не справившись с защитным куполом, который из последних сил связывала между пальцами, но из-за слипшихся губ не смогла прочитать нужное заклинание, я упала на постель и замерла, ожидая конца.
Пучок плавно лёг на меня синим светом, обернул, будто в кокон, и покрыл кожу серебристым блеском. Прохлада окутала, обняла и успокоила сердцебиение, внезапно прогнала тревогу и усмирила моего внутреннего оборотня.
Я позволила себе дышать. Грудь поднималась высоко и плавно, пока мужчина около кровати не двинулся вверх и, подлетев совсем близко, не лёг на меня, накрыв собой. После чего у меня будто хрустнули рёбра, и сердце остановилось.
Существо за несколько ударов секундной стрелки растворилось во мне, проникло в тело и стало моей кровью – отравленной, кипящей.
В комнате резко стихло. Холод с лёгкой туманной дымкой опустился по углам и рассыпался по полу белым инеем. Сквозняк подхватил гардину и, вытянув на улицу, затрепетал ею, будто крылом голубя.
Я приподнялась на локтях. Синее свечение не ушло, оно будто вросло в мою кожу. Осторожно коснувшись руки, провела вдоль плеча ладонью и с удивлением уставилась на светящийся осадок на пальцах.
– Шэйс, что это? – слетел в тишину вопрос. У нашей магии золотая пыльца… Голубая только у кританцев, насколько знаю из истории.
Свет, отделившись от кожи с лёгким покалыванием, поднялся над кроватью рассеянным клубком. Уменьшаясь на глазах, свернулся по спирали в крохотную точку, пока не превратился в яркую слепящую звезду.
Я не успела задуматься, как она вздрогнула и, влетев в правую ключицу, выбила меня из сознания.
Глава 2
Мэйлисса
– Кританцы не имели права! – вскрикнул отец. – Как так получилось, мам?! Мы ведь разделены Пологом.
Он сжал крупными руками торец кровати и с присущей ему жёсткостью, способной резать металл, взглянул на бабушку, знахарку нашего клана.
Она дёрнула сухими пальцами воротник длинного мешковатого платья и снова спокойно повторила:
– Метка пары не иманская.
– А чья?! – взвизгнула мама и виновато пожала мне руку. Её тёмные волосы были спрятаны в тугую причёску, смуглую кожу подчёркивало узкое платье персикового цвета, перевязанное под грудью бордовой лентой.
Она с ночи не отходила от моей постели, подавала воды и вытирала пот со лба. Я пылала до утра, плечо выкручивало нестерпимой болью. Магия лечения здесь была бессильна, приходилось терпеть. Метки истинных пар слишком стабильны, против них не идут даже альфы, даже короли и архимаги, и это не болезнь.
Все устремили взгляды на кланового мага, что уже битый час считывал мою эссаху, удручённо качал светлыми кудрями и разводил руками. Он поднял голову, когда в комнате повисла угрожающая тишина, а папа повторил:
– Чья метка, Изу?
– Мне нужно время, Беон ис-тэй, но боюсь, что слухи о семи открытых мостах между Критой и Иманом не беспочвенны.
– Благодатный Шэйс! – Папа вскинул большие ладони и почти пропел: – Где же наш великий Создатель в такое тяжёлое время?
Отец оторвался от кровати, полоснув меня странным взглядом. Будто я виновата в том, что случилось ночью. Будто я сама хотела, чтобы меня пометил оборотень враждующей страны. Даже не враждующей, а более трёхсот лет отрезанной от нас магической пропастью – Пологом смерти.
– Кареш. – Обратившись к главе боевых оборотней, громадному уродливому мужчине с косым шрамом через всё лицо, папа выпрямился во весь рост и приказал: – Вышли отряд на ближайшую границу. Пусть разведают. Изу, а ты, – отец слышно скрипнул зубами, отчего маг заметно дёрнулся, – найди смельчака, который посмел посягнуть на дочь альфы. Мою старшую дочь!
– Но это невозможно, – взмолился Изу, выступая вперёд. Его седые волосы выпали из тугой вязи и рассыпались по плечам, узким и слишком хрупким. Но Изу только выглядит слабым. На самом деле он один из сильнейших магов страны. Довольно молодой, сорока ещё нет, но множество боёв и магических влияний осветлили его волосы до снежного цвета.
– Рассказывай больше, что в нашем мире невозможно, – фыркнул отец и потёр раздражённо бороду. – Всё зависит от цены.
Даже я, обессиленная и измученная, приподнялась на локтях, чтобы понять, что имел в виду папа. Но альфа клана быстро отвернулся и подал сигнал боевику. После чего тот скрылся за дверью.
– Отдыхай, Мэйлисса, – сказал отец и посмотрел на мать. – Готовь Сиэль. Она станет женой Эсмиона ис-тэ.
– Но девочка ещё дитя. – Мама заломила руки, тревожно зыркнула на меня.
– Совершеннолетнее дитя, – отрезал альфа. – Союз с правящим кланом я не упущу. Пойти против законов природы тоже не смогу, потому поторопимся, пока ещё один криташка не отхватил и вторую мою дочь!
– Эсмион очень жестокий оборотень, – я смотрела на папу и не верила своим ушам. – Ты хотел меня выдать за него?
– Отдыхай, Мэй…
– Ответь! – Чтобы вскрикнуть, понадобилось много сил. Мама заставила меня лечь, и я прочитала на её лице явную просьбу не перечить отцу. В глазах стало мутно, тело снова бросило в жар. Я откинулась на подушку и слабо добавила: – Я хочу знать. Имею право, ис-тэй.
Сквозь муть проступило раскрасневшееся папино лицо. Его густые серебряные брови, борода с нитями седины и глаза, почти белые от множества переворотов и мощной магии. Отец поджал губы и, поймав мой взгляд, отвернулся.
– Папа! Сиэль же очень нежная, она сломается в руках дикого зверя. Зачем ты так с нами?!
– Эми, – обратился к бабушке альфа. Нарочно не смотрел на меня, будто чувствовал вину. Я знаю, что ради нашего народа и мира папа пойдёт на всё. Только не ожидала, что он перешагнёт в этом даже через дочерей. – Дай ей сонной травы, мам. Пусть отдыхает, – скупо бросил отец в сторону знахарки и, не обернувшись, вышел из комнаты.
* * *
Через неделю сильнейшей слабости я смогла выходить с сопровождением в парк и сидеть под навесом из дикой малиновой лозы.
Лотта поднялся высоко и согревал лучами лицо. Плувиан, сезон дождей, в этом году очень мягкий. Или я просто не чувствовала разницу, потому что жар не проходил уже который день?
Жених меня так и не нашёл. Если поиски затянутся на полгода, метка станет ядом, и я умру.
Отец поднял всех воинов и гонцов, заплатил соседним кланам, чтобы узнать хоть что-то, но всё безрезультатно. Кританцы не проходили мосты, не пересекали нашу границу, а оборотни, как донесла разведка, в их стране под таким же строгим запретом. Инквизиторы процветали и там, словно управлял ими кто-то один.
– Нашли твоего суженого? – Золла поправила пухлой рукой ситцевое платье и снова уткнулась носом в букет незабудок.
Это авитанские цветы сезона возрождения, но бабушка с помощью Азу создала теплицу, где выращивает ягоды и растения разных времён. Даже айсику, что растёт под снегом, смогла вывести.
Подруга выдернула меня из размышлений.
– Лотис всё мне доказывал, что у них нет запаха, – показала она на незабудки, шумно потянула носом и вдруг уставилась на меня. – Что молчишь?
– А что сказать? Какой-то самозванец из Крита решил, что подхожу ему в жёны, а я даже не могу встать, чтобы надрать ему…
– Слушай, – взбодрилась подруга, – а ведь ты первая истинная после открытия мостов. Говорят, что эна Нэйша сама лично проложила между странами проход, и теперь такие браки вполне возможны. У них, кританцев, за пятьсот лет язык не поменялся, и законы всё те же, почти не отличаются от наших. Папа рассказывал, что были лазейки, и торговцы даже после возникновения Полога обменивались товарами. Только держали это в строжайшем секрете, а сейчас вся правда вскрылась. Мы им травы и ягоды продавали, а они нам золото и серебро для украшений. А ещё книги! Это же так интересно!
– Особенно интересно выходить замуж за кританца, если вспомнить, что инквизиторы охраняют все мосты и проверяют каждого чужака, – недовольно фыркнула я. – Думаешь, что меня пощадят за красивые глаза?
Подруга словно не услышала последнее. Покрутила букет перед носом, чихнула пару раз и стала размышлять:
– У богини какой-то план, она не просто распечатала запреты. Помнишь, мы в школе пророчества проходили?
– Не очень. Может, пропустила. – Я повела плечом и потёрла отмеченное стигмой место кулаком. Метка полностью не проступила, но ощущение такое, словно во мне крутятся тысячи кинжалов.
– Там что-то было. – Золла сморщила нос, как всегда делала, если ей нужно было что-то вспомнить. – Да! Это ещё старец Рейно предсказал: «Падёт Полог – сгорят Иман и Крита. Не спасётся никто. Каждый ответит за многолетнюю вражду».
– Звучит жутко. – Я потёрла веки и устало откинулась на спинку лавки. – Слышала, что Рейно был помешан и перед смертью вырезал свою семью.
– Не знала, – ахнула подруга. – Но эна Нэйша явно что-то задумала.
– Она же нас, Криту и Иман, по преданию, и отрезала друг от друга пятьсот лет назад. А сейчас соскучилась?
Золла с опаской обернулась, протянула мне букетик.
– Это я тебе принесла. Знахарка сказала, что тебе сейчас поможет. – Подруга придвинулась ещё ближе и прошептала: – Ходят слухи, что надвигается что-то страшное, что Полог больше не подчиняется Создательнице. Что монстры выберутся через границы, всех заразят страшной болезнью или сожрут. А ещё, – в глазах Золлы загорелся безумный интерес, – богиня разрешила нашим магам обучаться в элитной академии Крита. Представляешь?
– Даже звучит странно. Это только на Крите народ делят на элиту и отбросы вроде нас. – Я сжала в руках букетик с синими мелкими цветочками. И чем же они мне помогут? Отвяжут горе-жениха? Хотя чай, который готовила бабушка, и правда успокаивал.
– Может, и странно, но я бы хотела поучиться. – Золла перебросила рыжую косу на плечо и запрокинула голову. – Жаль, что я слаба в магии. Да теперь, – она погладила небольшой животик и мягко заулыбалась, – это и невозможно.
– Не так уж и безопасно – быть магом, а быть магом и оборотнем одновременно – небезопасно вдвойне.
Иманские маги не отличаются от кританских, разве что менее обучены, но особенные заклинания и непокорность духа делали наших людей достойными противниками.
– Быть оборотнем без особой силы в наше время ещё хуже. – Золла всмотрелась вдаль. Её зрачки на миг сплющились в вертикальную полоску и засверкали, но тут же вернули прежнюю форму, круглую, как блюдца. – У магов с сущностью больше шансов выжить, если на Иман нападут.
– Кто нападёт? – искренне рассмеялась я. Пришлось схватиться за плечо, потому что небольшое движение отозвалось под кожей снопом болезненных искр. – Больше трёхсот лет у нас только клановые разборки и мелкие войны. Король их быстро сводит на нет.
– Сводил, ты хотела сказать. – Золла сузила глаза, маленькие руки сжались на животе в кулачки. И я понимаю почему. Её родители погибли, когда возвращались с атрасской ярмарки. На них напал клан Свирепых – отшельники, которые не боятся даже королевской гвардии и инквизиторов. Из-за ранений отец Золлы, очень добрый и чуткий мужчина, обернулся волком. Тогда их с матерью поймали местные. Они же сдали оборотней властям и стали свидетелями казни.
Быть оборотнем в нашем мире непросто. Мы под запретом, нас уничтожают, потому что король и его пять архимагов считают, что оборотни отравлены Пологом. Что мы монстры, прикрытые обличьем человека.
Чтобы перевести тему в другое русло, я с лёгкой, наигранной беззаботностью спросила:
– Ты боялась, когда Лотис тебя пометил? Чувствовала что-то?
– Только сильную тягу. – Золла перевела на меня горящий взгляд, сдула с лица вредную ржаную прядь, что выскочила из плетения. Подруга так красиво разрумянилась, что я сразу поняла, о какой тяге речь. – Будто меня за верёвку… вжух!
– А Лот? Он что-то чувствовал?
Подруга непонятно качнула головой.
– Да. Через два-три дня после выпущенной «стрелы» был уже около моего порога.
– И как тебя нашёл? Ведь он приехал из Северных земель. Не близкий свет.
– Мужчин ведёт Шэйс, помогает им.
Я хмыкнула. Бог, который забыл о нас? Только оборотни немного верят в него, остальные иманцы давно разочаровались и забыли. Верили они разве что в Полог смерти, которому вера особо не нужна – он клубился на границе Имана сизой тьмой и доказывал своё существование жуткими происшествиями. Кто осмелился пересечь грань в поисках приключений, не вернулся домой, а тот, кто лишь раз прикоснулся к сизой блуждающей дымке, что всегда была признаком близости Полога, сошёл с ума.
Золла поняла мою скептическую улыбку по поводу нашего недосоздателя и долго сидела молча, жевала губы и гладила живот. Она была крайне верующей и за бога, что нас давно бросил, стояла горой.
– А я верю, что Шэйс вернётся. У него есть причины не помогать и не поддерживать иманцев.
– Ну да, в него перестали верить, и он решил уйти в тень и сдаться. А чтобы верить, нужны основания. Тебе не кажется, что кто-то должен сделать первый шаг?
– Мужчины такие гордецы. Будут до последнего тянуть и мучиться. – Золла светло заулыбалась, и горчичные веснушки заплясали на её щеках. Вспоминала она явно не загубленное божество, а своего истинного мужа. Только он иманец, в отличие от моего «смельчака».
Я потёрла воспалённое плечо и с тоской пробормотала:
– Хотела бы я посмотреть в лицо своему оборотню и выплеснуть в словах всё, что о нём думаю.
– Да погоди ты с выводами. Вдруг там такой красавчик, что глаз не отвести?
– Слушай, Зол, а как понять, что это он?
Подруга открыла рот, но свистящий звук прервал её на полуслове.
В пространстве распахнулась голубая воронка, и мы влипли в спинку лавочки от сильного потока воздуха. Синий круг закружился перед нами, отсвечивая белыми молниями. Я приготовилась отбиваться, хотя сил было очень мало, руки едва поднимались.
Воронка скользнула к Золле, покачалась, а потом, вернувшись ко мне, затрубила женским низким голосом:
– Приглашение на обучение в элитную академию магии. Нельзя отказать, увильнуть, скрыться. Через трое суток портал доставит вас на место регистрации. – Синяя магия раскрутилась и, сверкающей лентой бросившись ко мне, обернула запястье и застыла на руке узорчатым браслетом.
