Kitabı oku: «Не говори, что любишь – 1», sayfa 5
Глава 15. Василина
На последнюю пару я не пошла, просто позорно сбежала. Не могла больше слушать восхищенные вздохи Вики. Всю неделю она переписывается с Никитой и взяла за правило зачитывать мне его ответы. Надо отдать должное, парень отвечал ей достаточно редко, и ничего такого романтичного в его ответах не было. Но Вика все его фразы переиначивала так, что получалось, будто он от нее без ума и ждет не дождется встречи.
В коридоре на меня налетел тайфун и чуть не снес с ног. Крепкая рука подхватила за талию и удержала на ногах, прижав к своей груди. Я уткнулась носом в голубую рубашку и сразу поняла, кто передо мной. Я бы узнала Никиту даже в темной комнате – просто по запаху. Стояла, не могла оторваться, сопела в рубашку, вцепившись и комкая ее в руках.
– Что там? – спросила парень, заставляя прервать мое интересное занятие. Подняла на него взгляд, чуть отстранившись, и снова утонула. Унесло к чертям все мысли из головы, оставляя только чувства. Голова оказалась совершенно пустой, чувствовала только его руки на талии и пальцы на коже. Он пробрался между пуговиц и водил по животу, опаляя все, к чему касался. Ноги мелко задрожали, а руки еще сильнее вцепились в тонкую ткань рубашки.
– Что ты делаешь? – спросила хрипло, сглатывая сухость во рту.
– Ласкаю тебя, принцесса, – о боже! От этих слов я просто улетела, чувствуя, как уже вся его ладонь гладит мою воспаленную кожу. От его рук по мне проходили чувственные волны, нарастающий жар упал куда-то между ног так, что еле сдержала стон, закусив нижнюю губу. Опустила взгляд к его губам и уже чуть приподнялась на носки, чтобы дотянуться до них, но вовремя притормозила. Видела перед собой только его улыбающееся лицо и эти чертовы губы.
Что происходило дальше, помню как в тумане. Очнулась, когда Никита сунул мне в руки рюкзак и, развернувшись, ушел. Стою посреди коридора, не понимая, где нахожусь, чувствуя, как поджимаются пальцы на ногах. Резкий звонок по окончании лекции заставил меня подпрыгнуть, и я почти выбежала на крыльцо, пытаясь отдышаться. Стоять так близко к Никите мне противопоказано. Ни один парень никогда не вызывал во мне такую смесь эмоций и страсти.
На талию снова легла чья-то рука и меня развернул к себе Артур, впиваясь своими мокрыми губами в мои. Жевал губы, пытаясь просунуть язык, уперлась ему в грудь и попыталась оттолкнуть. Он отстранился от меня, как обычно, засовывая свои руки мне под рубашку и играя соском через тонкий лифчик. Стукнула по рукам, заставляя их убрать, да что он себе позволяет?!
– Ты меня ни с кем не попутала? – сквозь зубы прорычал Артур, убирая от меня руки и засовывая их в задние карманы джинсов. – Я неделю не мог до тебя дозвониться, в универе ты старательно избегала меня. В чем дело?
Артур сердито смотрел на меня, расставив ноги и распрямив плечи.
– Я… Не хочу больше с тобой встречаться, – выпалила на одном дыхании, отступая от Артура на шаг.
– Мы еще и не встречались с тобой, ты мне так и не дала, королева, – зло усмехнулся парень. – Все дают, а ты не даешь. Может, с тобой что-то не так?
– Все со мной так, – сердито огрызнулась я. – Может, это с тобой что-то не то? Раз все тебе, как ты говоришь, дают?
– Ты злая, потому что еще не раскупорил никто? Пора бы уже, а то зарастет все.
– Ты следи за своим языком, придурок.
– А то что? Матери пожалуешься? А твоя моей все расскажет? Так не страшно, говори, они ждут не дождутся, когда мы поженимся, и не поверят тебе.
– Я никогда не выйду за тебя замуж!
– Что ты сказала? – подхватил меня за руки Артур, больно сжимая за локти и притягивая к себе. – Так вот, детка, – зашептал он мне с угрозой на ухо. – Мы с тобой поженимся, и чтобы ты себе там ни придумывала, я хочу жену-целку, а не шваль всякую, и первым у тебя буду я, а не кто-то другой. Тебе ясно? Ясно, я сказал? – затряс он меня, заставляя клацать зубами.
– А ну, отпусти меня! – гневно зарычала я, вырываясь из его цепких пальцев, что наверняка оставили синяки на коже.
– Наши семьи уже давно обо всем договорились, так что наслаждайся свободой, но если узнаю, что ты легла под кого-то, убью, – оттолкнул меня Артур и спустился с крыльца, направляясь к своей машине.
Я стояла, потирая руки, и всхлипывала, стараясь не заплакать. Не столько было больно, сколько обидно. Слова Артура не напугали меня, но приятного было мало. Конечно, при желании сын банкира мог организовать мне много неприятностей, но выходить за такого придурка замуж … Нет уж, ну не убьет же он меня в самом деле!
Подхватила с пола свой многострадальный рюкзак и, еле передвигая ногами, направилась к машине с водителем. Моя была в ремонте, и несколько дней в универ меня возил Виталик. Отец узнал, что я брала мотоцикл, и тот просто исчез из гаража. В этом весь мой отец, если возникают проблемы, значит, их надо просто устранить. Не слушается дочь, взяла запрещенную игрушку, все – нет игрушки.
Только в машине я вспомнила, что Никита сказал про вечер. Он сказал, что заедет в восемь, и куда мы пойдем? Что еще придумает этот тип, чтобы принять мои извинения? Может, не нужно было вообще с ним разговаривать? А теперь придется встречаться, выполнять его желания? Так я рассуждала, сидя в машине и слушая тихую музыку, совсем не обращая внимания на улыбающегося мне Виталика, так и хотелось спросить, тебе что, матери моей мало, что ли? Но я просто отвернулась к окну, глядя на мелькавшее вдали море, которое иногда появлялось между деревьев. Чтобы Никита не подумал, я пойду с ним на встречу, отказаться от этого я не могла. При одной мысли только о том, что через четыре часа я его увижу, на моем лице появлялась улыбка, которую я с трудом подавляла. Будь что будет, я хочу увидеть Никиту, хочу быть с ним рядом.
Глава 16. Никита, свидание
Остановил мотоцикл у закрытых ворот, ожидая эту богатую принцессу. Зачем меня сюда принесло? Ведь сказал себе больше не связываться с такими, как она, но нет, снова здесь. Снял шлем, расстегнул куртку. Вечер был душный, темное небо без звезд, завтра или ночью, возможно, будет дождь. Все мысли о погоде вылетели, когда увидел ее, выходящую из калитки. Остановилась, глупо рассматривая меня и мотоцикл.
– Это твой? – произнесла удивленно.
– Нет, взял у соседа, – огрызнулся, сам не понимая зачем. Ее белый короткий сарафан на тонких бретелях и белые легкие кеды почему-то раздражали.
– Я, наверное, оделась не так, как нужно, – подтвердила мои мысли принцесса, оттягивая книзу короткий подол.
– Пойдет, садись, – пробормотал я, доставая из рюкзака шлем и протягивая ей. Короткая улыбка мелькнула на губах и пропала. Девчонка шлем не вертела, а сразу надела правильно, защелкнув под подбородком. Смотрелась она, конечно, смешно, в белом коротком сарафане и розовом круглом шлеме с белыми нарисованными бантами по бокам. Внутренне хохотнул, но чуть продвинулся вперед, ожидая пока заберется. Та неожиданно проворно встала на подножку и, подоткнув под себя сарафан, села, сверкая загорелыми ногами. Обвила мою талию тонкими руками в неизменных золотых браслетах и прижалась грудью к спине. Под кожаной курткой стало нечем дышать, и я расстегнул ее совсем, натягивая свой шлем.
– Готова? – спросил, не оборачиваясь и получил кивок, что угадал плечом. Мягко тронул мотоцикл с места и газанул, ожидая визга, но его не последовало. Удивился и, посмеявшись, в топил, виляя между машинами в сантиметре от них. Выехав на трассу, понесся, выжимая педаль, чувствуя только, как она ухватилась крепче.
Съехал на пляж, заглушил движок, ожидая пока слезет. Она быстро соскочила, сняла шлем и стояла молча, наблюдая за мной. Я-то думал, сейчас начнутся крики и упреки, что так быстро гнал, что чуть не убил нас обоих, а эта молчит. Глазищи свои раскрыла и смотрит. Слез сам, поставив мотоцикл на подножку, и снял шлем.
– Как тебе? – спросил осторожно.
– Нормально, только на красный один раз проехали, – ровным голосом ответила Василина и пошла к морю. Я уставился на нее, не понимая в чем дело, такое ощущение, что она привыкла ездить на мотоциклах с такой скоростью. Ну ладно, план Б. Достал из рюкзака колу с чипсами и свернутый плед. Пошел за ней, усмехаясь, и вывалил все это почти у самого моря на теплый песок.
– Что это? – удивилась она, рассматривая пакеты и бутылочки.
– Кино будем смотреть, – хохотнул, расстилая плед, снял куртку и завалился, вытянув ноги, хлопая по розовому покрывалу рядом с собой.
– Какое кино? – спросила Василина, однако уселась чуть в стороне от меня, насколько позволил короткий плед. Я протянул ей кока-колу и раскрыл пакет с чипсами.
– Сейчас начнется, – кивнул я на темное море. На пляже было немного прохладно, и я снял куртку, передавая ей. Тут же вдалеке вспыхнул яркий огонь маяка, освещая все вокруг и иногда моргая, создавая какую-то инопланетную картинку. Василина замерла, всматриваясь в луч света, который превращал море во что-то нереальное, черное и в то же время с движущимися бликами.
– Как красиво, – наконец произнесла она, поворачиваясь ко мне, и тут что-то во мне перевернулось, когда увидел, как в глазах ее отражается свет от маяка. Сел и пододвинулся к ней, протянул руку, пробираясь под куртку и притягивая к себе за талию. Она резко вздохнула, и моя куртка свалилась с нее. Провел пальцем по тонкой бретели сарафана, спуская ее с плеч. Второй рукой еще крепче притянул к себе, перетащив на колени. Какая же она тонкая и хрупкая, будто снежный узор из льдинок, который боишься сломать.
Василина тяжело дышала, прижимаясь ко мне, и закинула руки на шею. Ее губы были в паре сантиметров от моих, и я почувствовал, что если сейчас ее не поцелую, то просто взорвусь. Мягко коснулся губами ее губ, проводя по ним, отчего она вздрогнула и выдохнула, касаясь в ответ. Провел губами по щеке, добираясь до ушка, и спустился к шее, где чуть лизнул, наслаждаясь вкусом кожи.
– Что ты делаешь? – прошептала она, откидывая голову назад, чтобы я мог дальше целовать эту шейку. Провел по коже губами и остановился, вглядываясь в ее закрытые глаза и чувствуя, как трепетно бьется сердце под моими руками. Будто у птички в ловушке. С трудом оторвался от нее, спуская с колен и вставая. Девчонка сидела, не понимая, что происходит, когда я начал снимать с себя футболку и взялся за ширинку штанов.
– Что ты делаешь? – испуганно произнесла она.
– Раздеваюсь, – усмехнулся я, снимая штаны с носками и оставаясь в коротких плавках. – Вода теплая, идешь?
– Сейчас? Купаться? Темно же? – заволновалась она. – Да и купальника нет.
– Как хочешь, – ответил я, одним движением освобождаясь от плавок. Василина ойкнула и отвернулась, а я, полностью обнаженный, ухмыляясь, широкими шагами направился в море. Интересно было, решиться она пойти за мной или нет? Нырнул в черную воду, чувствуя, как теплая вода волнует обнаженную кожу и медленно поплыл, не оглядываясь на берег.
Чуть погодя услышал сзади тихий всплеск и повернул к берегу, высматривая золотистую макушку. Василина плыла чуть в стороне от меня, посматривая в мою сторону. Поднырнул и вынырнул около нее, схватив за талию, и чуть не выпрыгнул из воды. Рука прошлась по совершенно голому телу, скользя по приятным округлостям. Судорожно выдохнул и схватил ее за голые ягодицы, притягивая к себе. Девчонка то ли всхлипнула, то ли тихо взвизгнула, но отбиваться не стала, прижалась, тяжело дыша мне в грудь.
Мой член уперся ей точно между ног, отчего я еле сдержался, чтобы не пойти дальше. Ее тело в воде было таким совершенным на ощупь. Я трогал небольшую упругую грудь, скользил по изгибу талии, сжал упругий зад, что почти полностью поместился у меня в ладонях. Уткнулся носом ей в шею, возбужденно дыша и, не выдержав, впился в губы, поймав ее громкий стон. Меня будто прошибло тысячами молний, когда я наконец-то поцеловал ее со всей силой, всунул язык ей в рот, мягко двигая там и прижимаясь каменным членом к ее животу. Василина глубоко вдохнула и, на мгновение, прервав поцелуй, обхватила меня ногами, отчего я уперся головкой члена в горячие, даже под водой влажные губки. Еще мгновение и я прорвусь туда, чувствуя, как сносит крышу и спускает все тормоза.
Оттягивая проникновение, удерживаю ее на своих бедрах руками, приподнимая. Одно лишь движение руками и я насажу ее на себя. Зарычал и, не прекращая поцелуй, двинулся к пляжу, вышел из воды и опустил ее на несчастный плед. Оторвался от ее губ и снял с себя ее ноги. Василина тихо всхлипнула, а я прошелся губами по острым ключицам и спустился к груди, перебирая губами сосок, втягивая в себя и лаская языком. Девчонка выгнулась подо мной дугой, цепляясь руками за мои волосы.
– Нет, – шептала она, прижимая меня к себе. – Нет!
Глава 17. Василина, я – твоя
Я думала, что умру от стыда, когда снимала с себя лифчик и тонкие кружевные трусики. Но постаралась взять себя в руки и, прикрываясь ладонями, вошла в теплую воду. Никита уплыл недалеко, я видела его макушку в воде. Что заставило меня полностью раздеться и пойти плавать? Слова Артура или мои чувства? Неважно, все, что я сейчас хотела, это снова очутиться в объятиях Никиты. То, как он целовал меня на берегу, настолько поразило меня своей нежностью, что я не совсем понимала, что он делает, пока он не разделся и не зашел в воду. Мне стало так одиноко без него, между ног все тянуло и пульсировало неутоленным желанием, и мне внезапно захотелось испытать всю полноту чувств, как это бывает. Захотелось именно с ним понять, что такое страсть, чувственность. Пусть я отдам ему самое дорогое, что у меня есть, пусть я его никогда больше его не увижу, но сегодня я подарю себя мужчине, которого люблю. То, что я сильно влюблена в Никиту, не оставило и доли сомнения, когда он коснулся губами моего лица, поцеловав мимолетно и как-то слишком мягко. Именно тогда я поняла, что готова отдаться ему, именно этому парню и никому больше.
Стоило ему меня коснуться в воде, как из головы вылетели все мысли, остались только чувства, настолько острые, что я готова была рыдать, так зашкаливали эмоции. Когда Никита прижался ко мне своим членом, мои ноги сами обхватили его. Я чувствовала, что еще секунда, и он войдет в меня, и я не стану его останавливать. Но Никита остановился сам. Все так же прижимая меня к себе, вынес на берег и положил на плед, мои ноги предательски разжались, и я притянула его к себе, не могла больше ждать, когда он меня поцелует.
Никита провел рукой по моему телу и спустился губами к груди, накрывая сосок, втягивая его в себя. Во мне все взорвалось, я замотала головой, что-то глухо бормоча и притягивая его еще ближе, чувствуя, как губы прошлись по животу, а рука скользнула между ног, проведя пальцами по губкам, раздвигая их и касаясь чувствительного бугорка. Меня выгнуло дугой под ним, я не понимала, что делаю, когда он спустился с живота и впился губами между ног. Будто тысячи точек зажглись на моем теле, становясь настолько чувствительными, что я просто утонула в своих ощущениях, чувствуя, как его пальцы нежно проникают в меня и выходят, трогая твердый комочек, который оказался настолько чувствительным. Меня будто прошибло током, когда Никита припал к нему ртом.
– Мокрая, – пробормотал он, на миг отрываясь от меня и снова впиваясь своими губами.
Я уже не понимала, что он делает, глухо стонала, поддаваясь его пальцам, вцепилась в волосы на голове, прижимая к себе. Никита ласкал меня, сосал, теребил, пока меня не накрыло горячей пульсацией и все не взорвалось, заставив меня закричать. Он быстро скользнул к моим губам, накрывая их своими, и толкнулся членом между ног. Я не могла его остановить, даже если бы захотела, а я этого не хотела.
Он ворвался в меня, раздирая пополам и будто разрывая все внутри. Вошел и замер, тяжело дыша в мою грудь.
– Ты… Твою мать… – глухо сказал он, застыв. Затем застонал и медленно начал двигаться во мне. Я закусила губу, стараясь не закричать, было очень больно, но на место боли приходили другие ощущения, которые я не могла объяснить. Мне хотелось, чтобы он оставался во мне, наполнив меня полностью, и когда Никита почти выходил, я подавалась следом, почти насаживая себя на него, чувствуя вместе с болью наслаждение. Никита задрожал и быстро полностью вышел с глухим стоном, на низ живота упало что-то горячее и стекло между ног. Он повалился рядом со мной, сгребая меня к себе и уткнувшись мне в шею, восстанавливая дыхание. Перед моими глазами кружились звезды, во всем теле разливалась сладкая истома, которая глушила легкую боль между ног. Я почувствовала, как легкий бриз охлаждает нашу кожу, услышала шум волн и города вдали. Оказалось я настолько попала в другой мир, что даже забыла обо всем и ничего не слышала кроме нашего дыхания.
– Прости, – прошептал Никита, целуя мое плечо.
– За что? – тихо ответила я, повернувшись к нему, стараясь рассмотреть лицо в темноте.
– За то, что был первым, – глухо произнес он, и эти его слова наполнили меня такой нежностью, что я полностью повернулась к нему, трогая руку, сжимая пальцы.
– Я хотела этого, – прошептала я. Никита тихо засмеялся, переплетая свои пальцы с моими.
– Почему?
– Хотела с тобой, – я почувствовала, как он улыбается, но потом его руки разжались и выскользнули из моих.
– Я герой не твоего романа, – ответил он, вставая и с разбега ныряя в море.
Я тоже встала на дрожащих ногах, чувствуя, как между ног течет что-то липкое и медленно вошла в море. Между ног немного саднило, но это волновало меня меньше, чем уплывающий в темноту Никита. Наскоро ополоснувшись, я вышла на берег, натягивая дрожащими руками на мокрое тело белье и сарафан. Стало холодно, и я накинула сверху куртку, вдыхая запах Никиты, зарываясь в нее носом. Села на плед, обняв себя руками.
Никита вернулся и вышел на берег. Не глядя на меня, поднял сброшенные плавки, натянул их и накинул футболку. Я встала, подошла к нему, упираясь в грудь руками и глядя в темные глаза. Он застыл, опустил руки вдоль тела, не трогая меня. А я перебирала тонкими пальцами его футболку, гладила широкие плечи, поднимаясь к шее. Обняла его, притягивая к себе и трогая губами его холодные губы, которые не ответили мне.
– Поцелуй меня, – попросила я, и он раскрыл свои губы, накрывая мои и вторгаясь языком, лаская и целуя. Я встала на цыпочки, обхватила его лицо руками и целовала, как безумная, прижимаясь всем телом. Куртка слетела с меня, обнажив плечи, но мне было настолько жарко, что, казалось, кожа горит огнем, согревая меня чувственными волнами изнутри. Некоторое время спустя, Никита отстранился, вглядываясь в меня.
– Я – твоя, – прошептала я, прижимаясь все еще к нему.
– Этого я и боялся, – ответил он, убирая мои руки со своей шеи. – Я отвезу тебя домой, – сказал он, отстраняясь от меня и собирая, скручивая плед и заталкивая его в рюкзак.
Я молча наблюдала за ним, трясясь мелкой дрожью. Никита собрал все наши вещи и, схватив меня за руку, потащил к мотоциклу. Я будто во сне натянула шлем и села позади него. За всю дорогу он не произнес ни слова. У моего дома остановился и не глушил мотор, ожидая, пока я слезу и отдам ему шлем.
– Пока, – произнес он и газанул, оставив меня, желающую разрыдаться, у ворот.
Глава 18. Никита
Черт, черт! Надо же было так вляпаться! Стараюсь сдержать себя и ехать, не сильно превышая скорость, но внутри все кипит и бесится. Кто бы мог подумать, что эта мажорка окажется в прямом смысле девочкой. Когда вошел в нее и порвал, уже не мог остановиться, хоть ядерный взрыв, хоть смерч, так в ней было сладко и туго, что пришлось замереть, чувствуя ее каждой мышцей, каждым нервом. Первый значит, злость разбирала на куски, а внутри что-то радостно пело, тихо шевелясь, первый. «Хотела с тобой» что это значит? До меня не хотела, а тут на тебе, появился такой бравый Никита и сломал девочку. Не хотел таких отношений, рвал такие, могла бы и предупредить.
Злюсь, въезжая к себе во двор и поднимаясь домой. Долго стою под душем, чертыхаясь и вспоминая Василину. И понимаю, что попрощался с ней не так, слишком сухо, молча. Ну а что она хотела? Будто я ее упрашивал отдаться мне, сама залезла, сама начала. Хотя винить я ее, конечно, не мог, хотел, что тут скрывать. Желание настолько поглотило меня, когда первый раз поцеловал, горячей волной отозвалось в паху, узлом скрутило. А после лежал и так меня разморило по ней, что думал, еще раз возьму, снова там, несмотря на боль. Член колом встал, пока она не сказала, что моя, полностью моя и ведь знал, что правду говорит. От ее слов, чуть не повалил ее снова на песок, так жарко стало, захотелось снова войти в нее, двигаться в ней, чувствовать, как все сжимается и пульсирует внутри. Но потом дошло – моя… На хрен мне эти привязанности! Ничего хорошего не получится с такой, как она. Да и что должно получиться? Жениться на ней? Глупость какая. Встречаться? У меня денег столько нет – водить ее по ресторанам и бриллианты покупать. Тем более сейчас.
Вышел из душа, заглянул в комнату к матери, вроде спит. Прошел в свою и завалился на кровать, подложив одну руку под голову и уставившись в потолок. Что теперь делать с ней? Ладно, завтра. Взбил кулаком подушку и попытался уснуть. Перед глазами всплывали картинки с пляжа, как двигалась девчонка, как тихо стонала, закусывая губу. Гадство!
Утром встал недовольный, сел на кухне, смотря как мать блинчики жарит и мне подкладывает.
– Ты что хмурый какой? – спросила мать, пододвигая ко мне блюдце с вареньем.
– Ничего, – буркнул, закидывая горячий блин, обжигая язык.
– Я вижу, – подошла, взъерошила волосы, снова вернулась к плите. – Я сегодня к врачу иду, очередной осмотр. Может, новые таблетки выпишут.
– Сходи, позвони потом мне. Во сколько идешь? Может, я успею вернуться? – встревожился, не люблю, когда она одна выходит.
– Я на такси доеду, у тебя тренировка, сама справлюсь, – мать поставила передо мной кружку с чаем.
– Я сегодня поздно вернусь, спонсоры приезжают, не знаю на сколько все затянется, – отпил чай, закинув в него сахар.
– Удачи тебе, сынок. Надеюсь, все хорошо пройдет.
Киваю, благодарю за завтрак и отправляюсь в универ. Надо найти эту девчонку, извиниться, что ли. Приятно, конечно, быть первым, но на этом все, больше никаких с ней отношений не будет.
