Kitabı oku: «Беседы наедине с собой», sayfa 3

Раскрыл я книжицу небес…

Раскрыл я книжицу небес.

Благословен ты, Боже Святый,

Что сотворил из пыли звёздной ты навес,

И Млечный путь, что удивляет нас раз уже девятый!

Нам Греции герои смотрят свысока:

Цефей, Кассиопея, Андромеда-

То бишь созвездия космических цветов,

А небо – Библия иль Веда!

От света их никто не уходил:

Ни грешник, ни святой, и ни разбойник,

И не воспламенялся ими в роще голубой

Лишь тот, кто сам внутри – давно покойник.

Не ценишь бытия ты красоту…

Не ценишь бытия ты красоту,

Бежа куда-то по привычке.

"Повремени, мгновенье!" Мы будто спички:

Сгораем, уходит дым наш в пустоту.

Какая разница: читаешь Гегеля на даче,

В метро уборщиком трудясь;

Иль ты – успешный журналист на передаче,

От скандальной славы не таясь;

Иль силовик, иль депутат, иль парикмахер?

Люби свою работу – следуй платоновским заветам!

Не мчи чрез времена, словно Шумахер,

Не нравится – остановись, жизнь не равняется монетам.

Коль нравятся тебе торги – иди,

И не смотри на мненья коллективов.

Нравится наука? Так и скажи: "Провиденье, веди!"

У общества ведь – плюрализм мотивов!

Не слушай никого, ты – уникальное созданье,

Ты сотворен не для того, чтобы бежать

От никчемности своей, от мирозданья,

И бесполезный труд ничтожества рождать!

Ты – Человек, и создан быть счастливым,

Даря радость бытия другим!

А формулу не может вывести несчастный

Творения добра умом своим тугим.

Ты – Человек, и создан быть счастливым!

Окунись в мечтания с размахом!

Коль кажется мытье полов тебе занятьем милым,

Так это предпочти отчетам, тяжбам, альманахам!

Письмо А. С. Пушкину

О тебе уж сколько слов, о Гений:

Восторженных, влюблённых, резких!

Не повторится снова твой "Евгений"

В трудах писак заядлых, дерзких.

Ты подарил нам, эфиоп-писатель

Прекрасный русский наш язык!

Стихов чудесных созидатель,

В эпитетах из кружев описал свой век

Нам – детям сего века мрака!

Казалось, смертен человек,

Но от камчатского барака

И до "зажравшейся" Москвы

Глаголом жжёте сердца Вы!

День интроверта

Утром снова тишина,

Блаженство и покой,

И мерится шагами ширина

Библиотечной по кривой!

За окном пурга, метель,

А ты за книгою Ремарка.

Воображенье поражает Вильгельм Тель

И величественная арка

Неизвестного мне Рима

Из энциклопедии по истории

Чудесного Древнего мира!

Охота весь день, играя на лире,

Валятся в постели,

И, слушая Средних веков менестрели,

В альбомах смотреть шедевры Растрелли,

А после под соседскую музыку дрели

Выбегать в пустующий парк развлечений,

И, сидя у колеса обозренья,

Неровностью любоваться сечений

Дорожек из плиток, вкушая печенья,

А потом, сидя в кафешке,

Смотря на проспект, покрытый туманом,

Наслаждаться лагманом!

Неся атмосферу оттуда, словно на флешке,

По пути впитывая запах помой

Придти домой

И заниматься кроссвордом,

Затем, сидя за вордом,

Параллельно смотреть сериальчик

И пить чёрный кофе,

А потом, словно маленький мальчик,

В пижаме прыгать на софе,

Разрисовывать краской мольберт

И стихи писать о природе!

Ведь ты интроверт –

По юнговской сути и странной породе!

По Кастилии солнечной…

По Кастилии солнечной

Рыцарь шагал.

Без коня и без шлема

От жары умирал.

Вдруг видит-бьёт

Источник живой,

И рядом хвост вьёт

Дракон молодой.

Сражается рыцарь с драконом

Не день и не два.

Как он устал-

Не подобрать здесь слова!

Всё бьётся и бьется

Рыцарь в тяжёлой борьбе.

Наконец пало чудище-

Внял Боже мольбе!

Тут молвил изнемождённый Дракон:

"Зачем со мной бился, чем ты влеком?"

"Жаждой", – ответил рыцарь ему.

"Ну и пил бы – махаться со мною к чему?"

Храбрость погубит, добро не в почёте…

Храбрость погубит, добро не в почёте.

Кто благороден и честен, тот явно в просчёте.

Словно триста кинжалов – любовное чувство.

Но разве не ими вдохновлялось искусство?

Я слышал немало от римских историков…

Я слышал немало от римских историков:

О богах своенравных, добродетелях стоиков;

О консулах храбрых, о девах, чья domina – Веста.

Но ни разу не слышал о смерти Христа!

На бахче у Бога не цветут арбузы и дыни…

На бахче у Бога не цветут арбузы и дыни -

Цветут праведных души в любви вместо них.

В саду Жизни нет места страстям и гордыне,

Как и нету и тех, кто на злое был лих.

В древнерусской дымке старею…

В древнерусской дымке старею

Средь книжных погостов.

Я уплыву, в котомку взяв, что имею -

На северный остров!

Где укроюсь от боли, печали.

Старинные книги крепче стен Соловков.

Где заросли купол венчали

Освобожусь я от смерти оков?

Отогреюсь в монашеской келье

И усну средь церковных икон.

Не уподоблюся змию, выпив страшного зелья,

И в играх бесовских жизнь не поставлю на кон!

Лишь птицы у склепа Святого Ионы

Щебечут, нарушая дивный покой.

И рвутся чёрта знамёна

Где исписана церковь Рублёва рукой!..

Страстная пятница

Умер Бог. Ликует дьявол,

Покорив мир наконец.

Одеты в терновый венец

Тополя и осины у церкви.

Освящавшие лучики солнца торец

За мглою серой померкли.

И ведает небо, как били Его и ругали,

И гвозди вбили в перста.

На посмешище черни отдали.

"Распни!", – кричали злодеев уста.

Лишь птицы весело вились,

Украшая к Пасхе гнездовые вехи.

Что бы в жизни вечной мы возродились

Он муки принял – под бесовы утехи!

Колокол бьёт тревожно-тревожно,

Оглушая печаль пустоты.

Капает дождик набожно,

Землю слезами моча с высоты.

Бьёт бешено ветер по крышам.

Не расцвела еще к Пасхе сирень,

Словно смерть царствует свыше,

А не жизнь в этот миг на земле.

О смерти

Под синим куполом белел брезент,

Пыльнее кругом и знойней стало,

А солнце золотом волос блистало,

Как средневековая принцесса из легенд.

Сидел я у колонки во дворе.

Песок метёт, лаская ноги.

Засохшее пустыни море

Не ждёт уже дождя подмоги.

Я размышлял о жизни за гробом,

Ведь сама природа мне даёт раздумьям пищу.

Чем мы заполним жизни нишу?

И станет ли человек небытия рабом?

Как скоро за моей душой придёт покойник родный?

Куда укажет компас путеводный

Дорогу праведным, отшельникам, злодеям,

Порочным практикам, теориям, идеям?

Быть может, Рубенса и Мунка узрю в аде,

Представлю уши к сладостной награде,

Услышав скрипку Паганини, или Клеопатры речи -

Они потушат боль, что причиняют печи!

Но так страшна ли сера лава,

Кого коснулась подлости отрава,

Тех, что не знали рай при жизни,

Небесной долг не отдали отчизне,

Тех, чей сад души давно цветами не объят,

Чья добродетель цикуты приняла яд?..

Ius naturale

Что есть неписанный закон,

И почему писал о нем Сенека?

Найти его бы Рубикон,

Что вечно, а чего от сына века.

По нем живём мы до сих пор,

Он неотделимо следует морали.

А может, древние все врали?

А может, истине святой даём отпор?

И государство следует ему,

А без него оно – разбойников триера.

Божественный канон оно иль вера?

Моей естественной природе

Потребностей присущ могучий дух.

В культуру смотрит все Радбрух,

А Савиньи узрит его в народе.

Как скоро истину увидят люди

И сбросят зла нелёгкий груз,

Мы век златой построим муз…

И разрушения внесём на блюде!

Боевая песнь древнего германца

За леса наши священные

Мы бьём нещадно врагов,

И образы богов отмщенные

Поднимутся с оврагов!

Сквозь терний крепких линий

Из царства страхов – вон!

Чудесный, смелый Арминий

Целый поверг легион.

Пойдём за ним – возьмём мы славу

Римского орла!

Кто укроется в траву,

В том доблесть умерла!

Мы честь не потеряем.

Прольётся римлян кровь!

Под власть меча вверяем

Поля, деревни, и к нашим девам любовь!

И в Риме запируем,

И женщин их возьмём,

Их марсов низвергнем,

Их сыновей убьём!

И Водана прославим

И Рейн священный свой,

И златым кубком помянем

Храбрецов, ушедших на покой!