Kitabı oku: «Внебрачный сын мэра»
Дина Исаева
* * *
Глава 1
– Мам! – громко восклицает сынишка и, дождавшись, пока я оторвусь от ноутбука, впихивает мне в руку игрушечную машинку. – Дай!
Улыбнувшись, я трогаю пальцем резиновые колесики, отчего они с характерным жужжащим звуком начинают вращаться. Женькины глаза радостно вспыхивают, а пухлые ладошки восторженно рассекают воздух.
– Дай, дай! – продолжает требовать он. По какой-то причине сын обожает смотреть, как они крутятся.
– Милый, мы обязательно продолжим играть с тобой попозже, а пока маме нужно работать. Ты пока еще не знаешь, что такое сессия, но поверь – в будущем она тебе вряд ли понравится. Особенно если ты пойдешь по моим стопам и решишь стать преподавателем.
Насупившись, Женька забирает у меня машинку и уходит в свой игровой манеж. Игровой манеж – это ковер, по которому разбросаны десятки игрушек. Их были бы сотни, если бы я могла себе позволить покупать все, что мне хочется. Для сына я готова скупить весь детский универмаг, но профессия преподавателя в провинциальном вузе не подразумевает высоких зарплат.
Раздавшийся телефонный звонок мешает мне вернуться к проверке рефератов. Устало потерев глаза, я смотрю на имя звонящего и принимаю вызов. Это Светка, моя подруга детства и по совместительству коллега. Которая в отличии от меня за несколько лет работы в университете успела вырасти до заведующей кафедры. Недаром мама всю жизнь называла меня простодырой.
– Да, Светуль. Срочное что-то? Я работаю.
– Срочно! – громко и взволнованно выпаливает она, заставив меня на секунду убрать трубку от уха. – Второй канал! Быстро! Там повтор часового выпуска новостей!
И отключается. Вот вечно она так. Любит навести шороху на ровном месте. Наверняка, речь идет о смехотворном сюжете в новостях, вроде кошки, которую не могли снять с дерева, или о рождении тигренка в зоопарке. В любое другое время я бы на это посмотрела, но сейчас банально нет времени. Надо закончить проверку работ, приготовить обед на завтра, а еще искупать Женьку. Он без теплой ванны может часами ворочаться. А мне в шесть утра вставать.
Ткнув в кнопку пульта, я переключаю канал на нужный и представляю, как отправляю Светке язвительную смс: «Снова застрявший котик? Это было срочно?»
На экране мелькают кадры рекламы автомобиля, на который мне и за десятилетие не заработать, и после включаются новости.
– Сегодня правоохранительными органами была задержана рецидивистка Лана Стырлова, – монотонно говорит ведущая. – Женщина подозревается во множественных случаях грабежа и мошенничестве и была заключена под стражу. В ближайшее время она предстанет перед судом…
И ради этого Света меня отвлекла? Ради мелкой воровки?
Я со вздохом перевожу взгляд на сына. Женька замер и с интересом всматривается в телевизор. Я стараюсь не баловать его мультиками, и сейчас он старается не упустить шанс приобщиться к миру взрослых. Мой умный мальчик.
Я нащупываю красную кнопку на пульте, собираясь погасить экран, но голос ведущей, произнесший знакомое сочетание слов, заставляет меня резко повернуть голову и впиться взглядом в изображение.
– Сегодня стало известно о кадровых перестановках в аппарате власти. Действующий мэр добровольно покидает свой пост и на его место назначен Климов Алексей Дмитриевич, крупный столичный бизнесмен, последние несколько лет возглавлявший главный металлургический комбинат страны…
У меня начинает так сильно шуметь в ушах, что приходится попяться назад и опуститься на краешек дивана. Губы беззвучно повторяют: «Климов Алексей Дмитриевич. Металлургический комбинат. Столичный бизнесмен».
Следующим кадром экран демонстрирует мне знакомое лицо. Одетый в строгий серый костюм, на меня холодно смотрит Алексей. Пусть прошло три года, но я до сих пор помню в нем все: изгиб темных густых бровей, прямой немного крупноватый нос, волевой подбородок с ямочкой, которую я любила целовать, и яркие зеленые глаза – такие же как у нашего сына.
– Какие у вас планы на наш город, Алексей Дмитриевич? – спрашивает журналист.
– В ближайшее время планирую посетить ряд бюджетных предприятий, чтобы оценить структуру их работы. И конечно обязательно загляну в университет города.
Звук родного голоса заставляет руки покрыться мурашками. В нем нет ни толики теплоты. Я словно слушаю лязг металла. Вздрогнув, я прикладываю ладонь к груди, потому что в этот момент глаза бывшего мужа смотрят прямо в мои. Словно вскрывают душу.
– Считаю, что будущее стоит за нашими детьми, – чеканит Алексей, не сводя с меня взгляда. – И потому моим главным приоритетом станет контроль за надлежащим качеством образования.
Журналист продолжает сыпать вопросами, но гул, стоящий в ушах, мешает мне их слышать. Ноги сами несут меня к сыну, и я незамедлительно подхватываю на руки и прижимаю к себе.
– Кто это? – Женька тычет пальчиком в экран, с которого никак не пропадет лицо его отца.
– Просто дядя, – шепчу я и быстро поднимаю глаза вверх, чтобы не позволить слезам вытечь. – Говорят, будет нашим мэром. Мэр – это тот, кто руководит городом.
А еще он твой отец, отказавшийся от тебя еще до того, как ты успел родиться. Это мужчина вышвырнул меня из нашего дома ни с чем спустя три месяца после свадьбы и пригрозил испортить мне в жизнь, если я еще когда-то посмею попасться ему на глаза.
Глава 2
У каждого преподавателя на нашей кафедре есть своя странность или особенность. У меня их две. Во-первых, я всегда опаздываю на первую пару на пять-шесть минут. Это не специально, разумеется. Каждый раз, когда я оставляю Женю в саду, хитрец вскидывает на меня свои невероятные зеленые глаза и просит обняться.
– В самый-самый последний раз, мамочка! – просит он. – Честное слово!
Я угадываю лукавую улыбку на его губах, но делаю вид, что верю. Обнимаю его. Снова и снова. Нам крупно повезло с воспитателями, Женя любит сад. Но мы всегда долго прощаемся, это обычное дело.
– Хорошего дня, Жека, – говорю я бодро, словно заряжая его энергией. В очередной раз оглядываю мальчика: мой сын всегда опрятен, он моя главная гордость.
– И тебе, мам! – весело бросает Женя и бежит в игровую.
Спустя полчаса я быстрым шагом иду по коридору в сторону кабинета, где у меня практика у четвертого курса. Снова опаздываю. Опять на пять минут.
– Варвара Ивановна, – окликает меня Ольга, моя коллега, – опаздываете!
Я бросаю взгляд на часы, словно не в курсе.
– Немного, – улыбаюсь. – Доброе утро, Ольга Леонидовна. Вы тоже?
Та смеется, заговорщически подмигивает и отмахивается, дескать, и не собиралась спешить.
– Все равно явились человека четыре. Буду я перед ними плясать, не дождутся! С первой парой всегда так – студенты дрыхнут и не приходят.
Я пожимаю плечами. Оля не нравится никому на кафедре, но она дочь декана, и всем приходится мириться с ее неприятным характером и легкомысленным отношением к работе.
– А у вас снова битком, – говорит она будто завистливо, – я проходила мимо кабинета.
Я улыбаюсь и вновь киваю. Желаю коллеге отличного дня, захожу в аудиторию и восхищенно оглядываю столы. Снова пришла вся группа! Плавно мы подобрались к моей особенности номер два – мои практические занятия не пропускают.
Последний год я даже не провожу перекличку. Зачем? И так понятно, что если студент не смог быть на паре Бестужевой, то причина у него веская. Я не ругаю, напротив, стараюсь помочь. Студенты меня любят и доверяют.
– Доброе утро! – громко здороваюсь. – Я опоздала, поэтому не будем терять времени даром. Достаем тетради и пишем: Лабораторная работа номер шестнадцать. Открываем методички, смотрим на этот скучный текст без разделений. Вздыхаем. Закрываем. И глазки на меня. Сейчас будет интересно!
По аудитории проносятся смешки. Глаза студентов горят, мы погружаемся в работу.
Бывало, конечно, всякое. Когда я только пришла работать в университет, первой парой у меня стояла практика у пятого курса. Увидев молоденького преподавателя, студенты совсем расслабились. Трое парней встали у вышли из кабинета под предлогом в туалет. Де-мон-стра-тив-но.
Вернулись, когда до окончания занятий оставались считанные минуты.
Я влепила пропуски всем наглецам. Каждый пропуск потом был отработан. Я сразу поняла – или я заслужу их уважение, или потеряю работу. Отца декана у меня нет. У меня вообще помощи практически нет. Всё сама. Всегда сама.
На моих руках был крошечный Женька, и работа в университете была мне необходима. Из-за удобного графика, из-за грантов, благодаря которым мы и продержались на плаву. В то время я не ела, и не спала, только работала и занималась младенцем. Как вообще выжила? Не знаю.
В минуты отчаяния, когда в голове царил сумбур от нагрузки, а руки дрожали от усталости, я брала Женю на руки, смотрела в его умные глаза и понимала – мы справимся. Что бы ни случилось.
– У нас всё будет, сыночек, – шептала я ему, укачивая. – Заниматься наукой и преподавать – моя страсть. То, что дает силы. И еще их даешь мне ты. Мой самый любимый человек на свете! Мы так будем с тобой счастливы! Ты даже не представляешь, как счастливы мы будем!
Об отце я Жене никогда не рассказывала. Знала, что вопросы возникнут, но поначалу было больно даже думать.
Алексей Климов стал моей первой любовью. Такой сильной, что я задыхалась при одном взгляде на этого мужчину. Сердце отчаянно тарабанило о ребра, а душа пела. Он тоже обратил на меня внимание. Наш роман был невероятен, я даже не знала, что столь сильное счастье возможно! Чувства закружили в водоворот. Первые свидания, прогулки, предложение руки и сердца, планы на будущее, беременность… моя жизнь напоминала сказку, полет птицы… Такой высокий, что упав, я едва не разбилась о скалы.
Наступил крах всему.
В тот страшный день я узнала, что зеленые глаза могут быть ледяными, как льды Арктики. А голос резким, как бритва. В тот страшный день, когда он выгнал меня, беременную, на улицу, я узнала совсем другого Лешу Климова. Он был жестким, бескомпромиссным, чужим.
Моя жизнь разделилась на до и после.
– Варвара Ивановна, а у вас ошибка! – кричит с последней парты Баранов.
– Это где же? – я окидываю глазами доску. И хитро улыбаюсь, почти как Женя сегодня утром. Я всегда так делаю – допускаю трудно заметную ошибку специально, кто найдет – тому лаборатория автоматом.
Баранов лениво встает из-за парты и плетется к доске. Он умный мальчик, но жуткий лентяй! Только у меня на парах и работает.
Баранов тычет пальцем в строчку, шутит, мы смеемся. Я начинаю с ним якобы спорить, стараясь увлечь всех. Студенты шевелят извилинами, работа кипит…
В этот момент дверь в аудиторию распахивается, и мы все замолкаем. К нам заходит целая делегация: наш ректор, декан, завкафедрой… Еще несколько человек. Мое сердце неприятно сжимается. А потом, когда я замечаю самого высокого мужчину среди них, пускается вскачь, как обезумевшее. Мне становится дурно.
Три года… Любовь всей моей жизни. Мой первый и единственный мужчина, отец моего сына, оказавшийся самым жестоким человеком на свете! Не давший мне слова сказать.
Новый мэр нашего города Алексей Дмитриевич Климов в идеально сидящем черном костюме стоит в десяти метрах.
Холодный, уверенный в себе. Безупречный. Я же… вдруг чувствую себя маленькой и беззащитной! Растерянно смотрю то на него, то на Баранова, будто мальчишка может меня защитить. Будто хоть кто-то в мире может меня спасти!
– А это, Алексей Дмитриевич, аудитория, в которой проходят практические занятия по информатике и математике. Варвара Ивановна наш ведущий специалист. Студенты ее обожают.
– Варвара Ивановна наш любимый преподаватель! – гудят мои птенчики.
Климов смотрит на меня и хмурится.
– Любопытно, за какие это заслуги в наше время студенты обожают преподавателей? – холодно чеканит слова новый мэр. После чего окидывает меня оценивающим взглядом. При этом его левая бровь иронично изгибается.
Против воли я краснею до кончиков ушей и хватаюсь за стол, чтобы не упасть.
– О, Варвара Ивановна очень креативно подходит к подготовке занятий. Лично присутствовал на парах и остался под впечатлением, – улыбается декан.
Мой бывший муж ничего не отвечает. Недоверчиво хмыкает и сканирует меня ледяным взглядом от макушки и до ног.
В аудитории воцаряется давящая тишина. Мне становится не по себе, когда Алексей меня разглядывает. Хочется спрятаться и больше его не видеть. Никогда-никогда. Столько боли он причинил мне. Столько слёз и страданий. Я едва справилась. Начала жить заново, встала на ноги и собрала по кусочкам своё разбитое сердце.
– Хорошо тут у вас, – произносит Алексей, когда отводит от меня взгляд и рассматривает помещение. – Мне нравится.
Ещё бы! Это одна из лучших аудиторий в нашем вузе. Ректор знал, куда привести. И «повезло» почему-то именно мне.
– Пройдемте дальше? – услужливо интересуется Гольдберг.
– Да, – кивает Лёша. – Здесь мы закончили.
Вся делегация направляется к двери. Я ощущаю как оцепенение потихоньку проходит и выравнивается дыхание выравнивается. Надеюсь, что это была разовая акция и мы с новым мэром больше никогда не увидимся.
Внезапно Алексей останавливается у двери и стальным голосом произносит:
– Варвара Ивановна, после занятий подойдите, пожалуйста, в кабинет ректора. Есть разговор.
В ушах начинает сильно шуметь. Для чего? Зачем?
– Хорошо, Алексей Дмитриевич, – отвечаю севшим голосом. – Я буду.
Я почти не слышу, как захлопывается дверь в аудиторию, как начинают разговаривать студенты. Ощущаю лишь слабость и бессилие. Разве я могу что-нибудь изменить? Не пойти к нему на разговор? Он мэр! Меня могут вышвырнуть из вуза стоит ему сказать только слово в мой адрес.
Тряхнув головой, приказываю себе собраться. Дальнейшая часть занятий проходит будто в прострации. Я общаюсь и дискутирую со студентами, объясняю материал. Всё, как и прежде, только мысли мои находятся далеко от цифр и алгоритмов. Боже, мой бывший муж здесь. Он пристально рассматривал меня, а затем попросил зайти к нему для разговора. Чего он хочет? Вдруг… Леша каким-то образом узнал, что Женька все же его сын? Случайно увидел, насколько сильно он на него похож? Бред… Этого не может быть. Зная характер бывшего мужа, он не стал бы узнавать о том, как сложилась моя жизнь. Он навсегда вычеркнул нас из своей жизни.
Когда мы разводились Леша даже и слова не дал мне сказать. Между нами будто выстроилась высокая каменная стена. Мы не понимали друг друга, стали чужими.
Я заканчиваю занятие на пять минут раньше обычного. Забегаю на кафедру, оставляю там материалы.
– Варь, я чай поставлю. Тебе какой? Чёрный или зелёный?
– Светик, не могу с тобой почаевничать. Мне нужно в кабинет к ректору.
– Ого! Что-то случилось?
– Мой бывший муж случился, – отвечаю, сбавив голос до шепота.
Света в курсе всех событий моей жизни. Мы не только коллеги, но и хорошие подруги. Я спокойно могу поговорить с ней по душам, не боясь осуждения или сплетен. Света – проверенный годами человек за что я её люблю и сильно уважаю.
– После того как вся делегация покинула аудиторию, Леша сказал, что у него есть ко мне разговор.
– О чем?
– Понятия не имею, Свет. Но мне нужно спешить.
Взглянув на часы, подхожу к зеркалу. Я почти не изменилась с тех пор, как мы с Алексеем не виделись. Разве чуточку похудела и взгляд изменился. Стал чуточку жёстче.
– Удачи, подруга, – произносит напоследок Света. – Сразу же после разговора ко мне забеги. Иначе я умру от любопытства!
– Договорились.
Пока иду по длинным коридорам университета, чувствую себя спокойно, но едва останавливаюсь у высокой деревянной двери приемной, выдержка даёт сбой. Я безумно волнуюсь! Ладони потеют, а сердце колотится словно сумасшедшее. Я не хочу, чтобы Леша подумал, будто своим присутствием может выбить меня из колеи. Не сейчас, когда я столько всего прошла. Без него.
– Меня пригласили в кабинет ректора, – обращаюсь к Лере, секретарю.
– Да, мне сообщили. Проходите, Варвара Ивановна. Вас уже ждут.
Не дав себе времени опомниться, толкаю дверь от себя.
Лёша стоит у окна и разговаривает с кем-то по телефону. Он замолкает, слушает собеседника и… улыбается при этом. Так искреннее и открыто, как и мне когда-то.
– Хорошо, я наберу тебя, когда освобожусь.
Бывший муж отключает телефон, опускает его в карман пиджака и поворачивается ко мне лицом. Улыбка тут же сползает с красивого мужественного лица. И взгляд становится другим. Жестким, ледяным.
– Присаживайся.
Кивнув, на ватных ногах подхожу к стулу. Складываю руки на коленях, выпрямляю спину. В кабинете воцаряется такое мощное напряжение, что, кажется, будто сейчас начнётся настоящий апокалипсис.
Лёша садится напротив в мягкое кресло ректора. Берёт в руки бумаги, просматривает их. Будто нарочно выдерживает паузу и издевается над моими несчастными нервами.
– Почти не изменилась. Вышла замуж? – спрашивает Леша, переводя взгляд на мой безымянный палец.
Я тоже смотрю на его правую руку. Там нет кольца.
– Нет, – теряюсь от неожиданности.
– Удивлен.
Я делаю глубокий вдох. Раньше мы без проблем общались друг с другом. Нам было интересно и много общих тем. Сейчас каждое сказанное слово дается с огромным трудом.
– Гольдберг сказал мне, что вы с Ольгой должны вести грант, финансирование которого проводится за счёт городского бюджета.
– Да, это так, – нервно сглатываю, все ещё не понимая к чему он ведёт.
Я старалась и вкладывалась на максимум. Это прекрасный шанс, чтобы заработать денег для нас с Женей.
– Документы подписаны, я тогда не думал, что это ты, – произносит Леша, откинувшись на спинку кресла. – Но имей в виду, я наблюдаю за тобой, Варвара. Только попробуй завалить проект.
– Не волнуйся, я буду исправно работать, – отвечаю бывшему мужу, ощущая как краска заливает лицо.
– Жизнь научила меня не доверять словам. Тем более твоим.
Глава 3
Мои щеки горят, когда я выхожу из кабинета ректора. Я давно не стесняюсь публичного проявления чувств, но обычно это радость и позитив, сейчас же я ощущаю противоположные эмоции. И мне с трудом удаётся взять себя в руки. Я полагала, что больше не пересекусь с этим человеком. Никогда. Но у судьбы на этот счет другие планы.
До сих пор чувствую на себе ледяной взгляд зеленых глаз и такой же холодный тон голоса – вот каким стал этот мужчина. А может и всегда им был, просто я была влюблена, а влюбленные часто слепы не замечают очевидных вещей.
Пытаюсь избавится от навязчивых картинок, но они, как назойливые мошки кружат рядом. Я помню, как Леша брал меня на руки, осыпал мое лицо поцелуями, говорил, что любит больше всего на свете и я единственная женщина в его жизни.
Несколько раз вдыхаю и выдыхаю, прежде чем зайти на кафедру.
– Можно тебя на пару слов? – тут же просит Ольга, заметив меня, и поднимается со стула.
– Да, Ольга Леонидовна. Конечно, – отвечаю с холодной вежливостью, и мы отходим в сторону.
Декан назначил ее ответственной по гранту. Ну а кого еще, как не родного и близкого человека, которому всецело доверяешь? С ней обсуждаются все важные вопросы, в том числе и финансового характера.
– Вас вызвали к ректору? Почему не меня? – небрежно спрашивает Ольга и смотрит на меня прищуренными глазами, в которых плещется зависть и раздражение.
Вот только этого мне еще не хватало!
– Без понятия, – пожимаю плечами и говорю как можно непринужденнее.
Пусть Ольга Леонидовна и дочь декана, но разговаривать со мной в таком тоне не нужно. Я не ее подчиненная. Мы общим делом занимаемся, какая разница кто и кого вызвал “на ковер”? Я прекрасно владею информацией, знаю, что отвечать. И возможно даже больше, чем кто-либо другой, привлеченный к этому проекту. Это я веду финансовую отчетность, собираю необходимый материл по архивам, даже изредка выезжаю в другие города в командировки к коллегам, заполняю важную документацию по ночам. – Вы что-то обсуждали по гранту? – продолжает Ольга допрос. – Общие вопросы. Ничего конкретного.
– Ничего конкретного? Целых двадцать минут? – с плохо скрываемой язвительностью спрашивает она.
Хочется сказать в ответ что-то в подобным же тоне, но в последний момент останавливаю себя. Меня задевают грязные намеки в мой адрес. Я не имею видов на мэра. Тем более своего бывшего мужа. Это пройденный этап, к которому я не планирую возвращаться. Но кроме меня об этом никто не знает. Частично Света, но даже она не до конца в курсе моей ситуации.
– Климов изучал бумаги. Спросил в какой стадии работа. Если это все, что вы хотели выяснить, Ольга Леонидовна, то я пойду. У меня по расписанию следующая пара.
На самом деле мне некуда торопиться, время в запасе есть, но я слишком взвинчена после встречи с Алексеем и отвечать на наводящие и каверзные вопросы своей вездесущей коллеги не имею желания. Пусть папе пожалуется, что это меня вызвали к ректору в кабинет, а не ее, я только порадуюсь за нее, если в следующий раз меня минует эта участь.
– Если я вдруг выясню, что ты метишь на мое место…
– Ни на чье место я не мечу. Мой вызов в ректорат и встреча с Климовым просто случайность и не более того. Извините, Ольга Леонидовна. Мне действительно пора.
Я вонзаю ногти себе в ладони, чтобы не сказать резкость. Один предупредил, чтобы не смела завалить грант, другая, чтобы не смела высовываться. Дурдом!
На паре прихожу немного в себя и отвлекаюсь от мыслей об утренней встрече. Делаю пометку в журнале после звонка и выхожу из аудитории. Толкаю дверь, собираясь пойти выпить кофе и в ту же секунду чувствую, как плечи немеют, а сердце начинает бешено стучать в груди. Я вижу перед собой Алексея. В обществе декана и его дочери. Втроем они направляются по коридору. Мне ничего не остается, как выдержать еще одну встречу с Климовым. До боли сжимаю пальцы в туфлях, встречаясь с пронзительным взглядом зеленых глаз. Как же тяжело делать вид, что мы незнакомы.
– Варвара Ивановна, – окликает меня Гольдберг. – Вы уже освободились?
– Да, Леонид Абрамович.
– Отлично. Алексей Дмитриевич хочет напоследок ознакомиться с финансовой отчетностью. Передайте всю документацию Ольге Леонидовне.
Ольга победоносно улыбается, находясь рядом с отцом и Климовым, явно демонстрируя свое прекрасное расположение духа и третий размер груди.
– Конечно, – растягиваю губы в вежливой улыбке. – Сейчас предоставлю.
У меня никогда не было амбиций войти в лучший мир за счет богатого ухажера. Но однажды я вошла. Правда ненадолго. Леша оказался выше меня на много ступеней по социальному статусу. Ольга даже не пытается скрывать своего интереса встретить “достойнейшего” из мужчин. Судя по ее горящим глазам и широкой улыбке, таковым она считает моего бывшего мужа. Что же, не смею ее в этом разубеждать. Вот только достаток – это еще не гарантия счастливой жизни и крепких отношений.
– Алексей Дмитриевич пообещал, что будет чаще к нам наведываться, – говорит Ольга елейным голосом, а у меня сердце замирает внутри.
Ловлю тяжелый, давящий взгляд Климова и усилием воли заставляю себя идти, чтобы принести все необходимые документы. Только бы сдержаться и не швырнуть их ему в лицо.
