«Стеклянный страж» kitabından alıntılar, sayfa 3
– С Ромасюсиком все очень запущено. Чтобы начать всплывать, надо как минимум понять, что тонешь. Пока человек этого не понял, он никогда не будет выкидывать из карманов то, что тянет его на дно, – сказал он неожиданно.
Если человеку дать все, о чем он мечтает, – сразу, внезапно, ни за что, то он наверняка зароет это и предпочтет мечтать заново. Сбывшиеся мечты – это тупик, вроде глухой стены в дальней части магазина. Обратно идти – скучно, вперед идти – некуда.
Честно говоря, Дафна была абсолютно уверена, что где-то на двадцатом-тридцатом звонке он сломается и займется любимым человеческим времяпрепровождением – саможалением. Саможаление же, как известно, игра с такими увлекательными правилами, когда виноватыми оказываются все, а правым и несчастным только один.
Пока ты делаешь что-либо под влиянием настроения – ты уязвим. Вещи надо делать просто потому, что надо. На-до – это два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению – все мы давно были бы на кладбище. Книга света
На войне все было как всегда. Погибли самые лучшие и самые худшие. Самые лучшие первыми побежали в атаку и попали под пулеметы, заслонив нас своей грудью. Самые худшие поползли из окопов и забыли про минное поле. Остались середнячки – то есть мы. Остались, чтобы определиться, с кем мы. Йозеф Эметс, венгерский философ
Когда глаза устремлены в небо, в них отражается небо. Когда смотрят на болото – отражается болото. Наша воля и выбор в том, куда глаза обратить. Приведи трех друзей в музей – один увидит картину, другой – хорошенькую девушку, а третий – что у охранника носки разного цвета. Книга света
Ты не просишь тебя простить. Ты считаешь, что должен быть прощен, стоит тебе однажды буркнуть эти слова. Вот разница. Когда человек считает, что долженбыть прощен , он совершает одну и ту же ошибку бесконечно. Это закон. Прощение – это раскаяние. До самых глубин. Только оно изглаживает.
Первый шаг к свету – оставить свою помойку при себе и не делиться ею с другими. Второй – хотя бы вчерне разгрести ее.
« Надо искренне радоваться чужим радостям. Тогда чужих радостей вообще не будет, и все станут моими собственными. Это ж сколько тогда у меня будет радости!» –
можно безопасно хамить и захлопывать дверь перед ее носом – все равно не разлюбит. Но вывод этот глупый и гибельный. Добро гораздо требовательнее зла и кулак у него значительно тяжелее. Просто оно порой выдерживает паузу, чтобы определить меру нашей внутренней дурости.
