Kitabı oku: «Алтайские герои. Март», sayfa 6

22 марта 1945 года. Выкатил пушку на открытую позицию и в упор разрушил огневые точки врага

22 марта 1945 года войска 2-го Белорусского фронта продолжали наступление на крупные портовые города Данциг и Гдыню. Для того, чтобы захватить эти города, командование планировало рассечь группировку противника ударом с запада и выйти на побережье Данцигской бухты в городе Цоппот.

Выполнить поставленную задачу было непросто, поскольку вермахт хорошо подготовился к обороне. На подступах к Гдыне располагались долговременные оборонительные сооружении, приспособленные для длительной обороны каменные строения, большое количество траншей и различного рода заграждений. В системе обороны при организации опорных пунктов немцы широко использовали сооружения стационарных зенитных батарей, орудия которых использовались для ведения огня как по воздушным, так и по наземным целям.

Многочисленные овраги, высоты с крутыми склонами, густой лес, покрывающий площадь этого района почти на 75%, придают местности резко пересеченный характер. Единственная хорошая дорога, идущая с запада к Гдыне на протяжении 12 км перед городом, проходит через сплошную цепь населенных пунктов, которые в основном состояли из прочных каменных зданий и легко были приспособлены к обороне. Атаки советских войск сменялись немецкими контратаками. На некоторых участках наши войска отражали по 15-20 контратак в день.

И, тем не менее, наши части теснили нацистов и с каждым днем все ближе продвигались к намеченной цели. Это происходило благодаря умелому руководству войсками и самоотверженности, героизму и умению тех, кто непосредственно участвовал в боевых действиях.

Например, 22 марта в бою у одного из поселках на подступах к Гдыне отличился орудийный расчет 1318-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка 1-й отдельной истребительно-противотанковой артиллерийской бригады, в котором заряжающим служил Алексей Ильич Куюков.

Как свидетельствуют документы, его орудие уничтожило две пулеметные точки и до 30 солдат неприятеля. «В разгар боя кончились боеприпасы, и тогда тов. Куюков под сильным артиллерийским и минометным обстрелом бросился к машине и вовремя доставил боеприпасы, благодаря чему орудие вело огонь бесперебойно», – говорится в наградном листе. Затем вместе со своими сослуживцами под сильным огнем противника на руках выкатил пушку на открытую огневую позицию и в упор разрушил четыре дома с гитлеровцами и три огневых точки. В этом бою он был ранен в руку, но оставался на позиции до выполнения боевой задачи.

За мужество и отвагу, проявленную 22 марта 1945 года, Алексея Ильича наградили Орденом Красной Звезды.

Это была вторая награда алтайского артиллериста. В начале 1944 года он был награжден медалью «За боевые заслуги». «В бою под Березовкой он в составе расчета уничтожил блиндаж с живой силой противника, четыре пулемета, одну автомашину, сжег три дома с находившимися там автоматчиками», – написано в приказе о награждении.

Алексей Ильич был родом из села Улаган, до войны работал в колхозе. На фронт он ушел в 1942 году, когда ему было 32 года. Попал в артиллерийские войска, служил в расчете 76-миллиметровой пушки. Участвовал в Курской битве в районе Понырей и Мало-Архангельска, затем – в операции по освобождению Белоруссии. На завершающем этапе войны сражался в Польше, а потом – в Германии. Его полк принимал непосредственное участие в прорыве вражеской обороны южнее города Штеттин на реке Одер. Там артиллерист Куюков и встретил известие о капитуляции Германии.

23 марта 1943 года. Отлично работал в аэрофоторазведке

Наличие максимально полных данных о противнике является залогом успешного наступления или обороны. В годы Великой Отечественной войны значительная часть разведданных добывалась воздушной разведкой. Аэрофоторазведка играла большую роль в военном планировании.

По данным сайта «Военное обозрение», основным самолетом-разведчиком на советском фронте был пикирующий бомбардировщик Пе-2, у которого в бомбоотсеке снимали бомбодержатели и монтировали аэрофотоустановку, а в створках бомболюка вырезали специальные фотолюки. Кроме фронтовой авиации аэрофоторазведку вели три отдельных дальнеразведывательных авиаполка, подчинявшиеся непосредственно Ставке Верховного главнокомандования. Они использовали те же аэрофотоаппараты, что и фронтовая авиация, но кроме Пе-2 в дальнеразведывательных авиаполках были взяты на вооружение и полученные по ленд-лизу американские боевые самолеты B-25 и B-3.

Результаты аэрофотосъемки зависели не только от мастерства пилотов, но и от грамотности тех, кто работал с фототехникой – устанавливал параметры фотооборудования, «заряжал» пленку, затем извлекал ее, проявлял, печатал фотоснимки и передавал их дешифровщикам. Перед дешифровщиками тоже стояли непростые задачи – они должны были понять и описать то, что видели на снимках, максимально точно охарактеризовать коммуникации и силы противника.

О масштабах работы, выполненной аэрофоторазведкой, можно судить по результатам деятельности одного из разведывательных авиаполков. За период с 22 июня 1941-го по 9 мая 1945 года его летчики произвели 4941 боевой вылет, в ходе которых была сфотографирована общая площадь 1339400 кв. км, в том числе 299276 кв. км оборонительных рубежей противника. В полку был обработан 5041 аэрофильм (459139 кадров); отпечатано 340 тыс. фотоснимков; составлено и отдешифрировано 10142 фотосхем и 19990 фотопланшетов. В общей сложности было разведано 2789 аэродромов, 10410 железнодорожных станций и узлов, 15612 промышленных объектов, 56006 населенных пунктов; обнаружено 84384 самолета, 12536 танков, 448266 автомашин, 21872 паровоза, 1681140 вагонов и железнодорожных платформ, 6686 мостов и переправ, 3187 военных складов, 16599 зенитных орудий, 16455 орудий полевой артиллерии, 105060 пулеметных гнезд, 22754 дота и дзота, 1105 командных пунктов и узлов связи, а также более 264 тыс. других объектов противника (бронемашины, бронепоезда, минометы, тягачи, цистерны, склады горючего и т.п.).

В общем, по вышеприведенным данным можно себе представить, какой колоссальный поток разведывательной информации поступал в годы войны от аэрофоторазведки, и какой объем работы необходимо было для этого выполнить.

Одним из тех, кто не покладая рук трудился в аэрофоторазведке, был Александр Константинович Титов. Когда началась война, ему было 33 года, он работал в фотоателье в городе Ойрот-Тура (нынешний Горно-Алтайск). Александр Константинович очень хорошо знал фотодело. Это сейчас фотокамеры есть в каждом смартфоне и, чтобы получить фотоснимок, особенных умений не надо. В те же годы приходилось немало потрудиться для того, чтобы получить фотографию, и владели этим искусством далеко не все.

В начале войны специалистов для разведывательных фотолабораторий не хватало, их готовили в спешном порядке. Те, кто уже профессионально знал фотодело, были очень востребованы, так что Александра Константиновича сразу же направили в аэрофоторазведку. Почти всю войну он прослужил в 48-м гвардейском авиационном полку дальних разведчиков. Этот полк обеспечивал разведданными войска, сражавшиеся под Брянском, Ельцом, Рославлем, Гжатском, Гомелем, Полтавой. В 1944-1945 годах полк занимался разведкой позиций противника в Одессе, Бендерах, в Румынии, Венгрии, Австрии и Словакии.

Все эти годы гвардии сержант Александр Константинович Титов в качестве старшего фотолаборанта безупречно выполнял свои обязанности, имел несколько благодарностей от командования полка, был награжден медалью «За боевые заслуги». Благодаря его работе дешифровщики получали качественный фотоматериал, готовили на его основе карты, схемы и отчеты, помогавшие командованию готовить боевые действия с целью разгрома оккупантов.

«Фоторазведка для нас – это все. Без аэрофоторазведки мы слепые», – под этими словами одного из командующих войсками фронта, сказанными в 1944 году, могли бы подписаться практически все советские полководцы той эпохи, руководившие крупными операциями.

24 марта 1945 года. От Сталинграда до Берлина: боевой путь телеграфисток с Алтая

В 20-х числах марта 1945 года Красная Армия окружила крупную и хорошо подготовленную группировку вермахта в Кюстрине. Именно Кюстринский плацдарм советское командование рассматривало как главный трамплин для удара на Берлин.

Кольцо окружения вокруг кюстринской группировки врага сомкнулось 22 марта, однако нацисты предпринимали большие усилия для того, чтобы прорвать кольцо окружения и ввести на плацдарм новые силы. Командование Красной Армии, хорошо понимая замысел врага, спешно укрепляло свои позиции. Результат был достигнут – попытка немцев силами более 120 танков и двумя пехотными дивизиями прорваться с запада к окруженным в Кюстрине войскам была отбита, а к 30 марта группировка противника в этом городе-крепости была ликвидирована.

Затем на плацдарме били сосредоточены две танковые и четыре общевойсковые армии, и именно отсюда 16 апреля 1945 года 1-й Белорусский фронт нанес главный удар в ходе Берлинской наступательной операции. В боях в районе Кюстрина советские армии получили большой опыт ведения уличных боев, примененный ими затем при штурме Берлина.

Большую роль в захвате, удержании и расширении Кюстринского плацдарма сыграла авиация. Поддержку с воздуха обеспечивала 16-я воздушная армия. Например, 24 марта на выполнении боевых заданий было задействовано 670 самолетов, которые произвели 1878 вылетов, общий налет составил 1746 часов. На бомбардировку позиций противника было произведено 1048 вылетов, на штурмовку – 120, на сопровождение – 317, на прикрытие войск – 136, на разведку – 120, на перехват – 14, на фотографирование – 17, на спецзадания – 5 и так далее.

В результате авиацией было уничтожено три танка, 24 автомашины, два миномета, девять тяжелых орудий, разрушено 118 строений, создано 126 очагов пожара, подавлен огонь 23 батарей и огневых точек, взорвано два склада боеприпасов. В 29 воздушных боях сбито 12 самолетов «Фоке-Вульф-190», при этом потери нашей стороны составили четыре самолета.

Понятно, что в столь «жаркий» период требовалось напряжение сил всех, кто был задействован на выполнении боевых задач – не только пилотов, но и служб обеспечения, работников аэродромов и связи. В эти напряженные дни отличились многие из них.

Например, не покладая рук, практически круглосуточно несли службу в эти дни две телеграфистки 16-го отдельного полка связи 16-й воздушной армии сержант Мария Васильевна Меремянина и красноармеец Анна Ильинична Суртаева. Они были почти ровесницами, им было тогда 23 и 22 года соответственно. Обе они были родом с Алтая, на фронт ушли из Ойрот-Туры (нынешний Горно-Алтайск) в 1942 году и в октябре приступили к службе в 16-м отдельном полку связи, в котором прослужили до конца войны. Девушки обеспечивали связь между подразделениями 16-й воздушной армии в период сражений за Сталинград, в ходе Курской битвы, освобождения Белоруссии, Варшавы, боев в Восточной Померании и Германии.

«Не зная отдыха, без смены сутками быстро и четко, без единого искажения и задержки обеспечивала передачу боевых документов по двум направлениям. Во время максимальной нагрузки переходит на другую систему аппарата и обеспечивает передачу, правильно и грамотно проводит переговоры, чем обеспечила своевременную передачу боевых приказов командования 16 ВА подчиненным частям», – написано в наградном листе на Анну Ильиничну Суртаеву.

«Будучи дежурным телеграфистом, – сказано о Марии Васильевне Меремяниной, – в трудных условиях работы, не считаясь с отдыхом быстро и четко, самоотверженно работала на передаче боевых телеграмм, произвела обмен за смену 157 телеграмм без единой задержки и искажений, чем обеспечила своевременную передачу приказов командования».

За многолетнюю и безупречную службу в полку, мужественную и самоотверженную работу весной 1945 года девушек наградили медалями «За боевые заслуги». Добавим, что ранее они были награждены медалями «За оборону Сталинграда».

Победу Мария Васильевна Меремянина и Анна Ильинична Суртаева вместе со своими сослуживцами встретили в Берлине.

«Личный состав 16-й Воздушной армии 9 мая 1945 года, как и весь народ Советской страны, отмечал великий день торжества победы над Германией, – сказано в журнале боевых действий. – В соединения и частях прошли митинги по случаю всенародного торжества. Летчики, техники, штабные работники и офицеры группами и в одиночку выезжали на экскурсии в Берлин для осмотра рейхстага, имперской канцелярии и других достопримечательностей».

25 марта 1943 года. Боевое крещение комсорга Соболевского

Напряженные сражения в марте 1943 года вели советские войска с вермахтом на севском направлении. В рамках наступления Брянского и Западного фронтов планировалось разгромить орловскую группировку врага и продолжить продвижение на Смоленск через Севск, Унечу, Новгород-Северский.

Противник сразу, еще в середине февраля, обнаружил переброску войск для предстоящего наступления, и приготовился к его отражению. Тем не менее, в марте советские войска смогли занять Севск, продвинуться на 30-60 километров, войдя глубоко в тыл немецкой группе армий «Центр». 12 марта нацисты перешли в контрнаступление, бросив против Красной Армии значительные резервы. К концу марта наши войска были вынуждены отступить и оставить примерно половину занятой в ходе наступления территории. Так образовался выдвинутый на запад центральный участок Курской дуги, который сыграл свою роль летом того же года в ходе Курской битвы.

В мартовских сражения на севском направление свою первую награду получил старший сержант Александр Андреевич Соболевский, который был секретарем бюро комсомола 7-го отдельного разведывательного дивизиона 7-й кавалерийской дивизии. Эта дивизия в составе 2-го кавалерийского корпуса наступала через Прилепы на Глазов и приняла на себя основной удар немецкого контрнаступления. К 20-м числам марта отброшенная врагом за реку Сев, дивизия закрепилась и отражала попытки врага продвинуться дальше на восток. Наши воины стояли насмерть и сумели остановить врага на этом рубеже.

«В бою 21-25 марта 1943 года руководил взводом автоматчиков. Организовал оборону и руководил взводом исключительно правильно, личным примером воодушевлял бойцов, из ППШ уничтожил семь фрицев. Группа автоматчиков под командованием т. Соболевского задачу выполнила блестяще», – сказано в приказе о награждении Александра Андреевича медалью «За отвагу».

Старшему сержанту Соболевскому было тогда 23 года. Родился он в небольшом селе Берель у подножия горы Белуха, откуда берет свое начало река Катунь. Сейчас это село входит в состав Казахстана. После окончания школы и училища работал в Кош-Агаче, откуда в 1940 году ушел в армию. Служил на Дальнем Востоке, а в начале 1943 года был направлен в распоряжение 2-го кавалерийского корпуса. Именно под Севском он принял боевое крещение и сразу же проявил себя мужественным воином и умелым организатором.

К лету 1943 года он был комсоргом 1730-го зенитного артиллерийского полка 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Во время сражений находился в боевых порядках полка и лично принимал участие в боевых действиях. «В трудной боевой обстановке всегда держит себя хладнокровно и мужественно, этим самым воодушевляя личный состав на боевые подвиги», – отмечало командование.

О том, чем занимались комсорги на фронте, можно составить представление из воспоминаний Мансура Гизатуловича Абдулина. В своей книге «160 страниц из солдатского дневника» он, в частности, пишет:

«До сих пор держится в моей памяти то ощущение, которое овладевало мной в атаке. Я обязан подняться для атаки первым, и весь батальон ждет этого момента. Если комсорг или парторг поднялись, ждать и выжидать тут уже никому не дано права – надо вставать всем.

Я, превозмогая свой страх и свою слабость, встаю. Надрываясь, кричу:

– Вперед! За Родину! За Сталина!

Реву-ору, страшно напрягаясь, чтоб услышали меня все, чтоб немедленно все разом поднялись за мной. Поднялись, чтоб взять безымянную высотку, выбить немцев из хаты, где на подоконнике установлен пулемет. Отбить у врага улицу. Поднялись, чтобы этим самым спасти тебя же от верной гибели, потому что, пока ты один в полный рост маячишь на рубеже нашей атаки, ты являешься единственной мишенью для гитлеровцев.

И хочется оглянуться назад – поднялись или нет солдаты, – но я не позволяю себе это сделать, потому что покажу – обнаружу свой страх и недоверие к моим комсомольцам. Бегу вперед, перенапрягая себя, силком толкая, как перегруженную вагонетку на подъеме. И когда уже в моей душе все резервы исчерпаны, когда я себя уже почти считаю обреченным на верную гибель, слышу сзади раскатистое «урррра-а!», и сладкий моему слуху топот пехоты, и тяжелое жаркое дыхание бегущих за мной. В этот миг страх мой улетучивается из меня с последними парами, и я в изнеможении падаю на землю, как убитый. Но успеваю услышать истошный вопль: «Комсорга убило!», вскакиваю – и опрометью вперед, чтоб никто из наших хлопцев не засомневался в своем комсорге. После боя потом я часто слышал в свой адрес: «А наш комсорг в рубашке родился», «Чудом уцелел». Такая похвала – высокая награда.

Самое же гиблое дело, если солдаты тебе дадут такую характеристику: «А комсорг наш жидковатый… Трус.» Ясное дело, что авторитет приходилось зарабатывать снова и снова, каждый новый наступающий день боев. И причем зарабатывать его у самых отчаянных хлопцев, которые не знают страха».

Александр Андреевич Соболевский авторитет у своих однополчан заслужил. Он участвовал в Курской битве, в освобождении Белоруссии и Польши, Победу встретил в Берлине в звании лейтенанта. Помимо медали «За отвагу» был награжден Орденом Отечественной войны II степени, Орденом Красной Звезды и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».