– Падре ловкач. Иногда он принимает самые неожиданные обличья, хотя лучшей ролью его была должность монаха Варфоломея Пизанского при правлении папы Сикста. Правда там его все-таки вывели на чистую воду.

– Но у тебя совсем не осталось следов! – изумленно воскликнула Вика.

– Мои раны быстро заживают, – ухмыльнулся Магни.

– Чем закончилась битва? Мы победили?

– В той войне не бывает победителей и побежденных. Думаю, Лучезарный взял тайм аут.

– И сколько продлится этот перерыв? – осторожно спросила Вика.

– Кто знает! Может неделю по местному исчислению, или тысячу лет…

– А тот, с кем бился мой муж…

– Ларан. – кивнул Магни. – Его участи теперь не позавидуешь. Лучезарный не прощает ошибок.

– А еще чернобородый гигант сражался с каким-то чудовищем…

– Фламма. У них давние счеты с Елизой.

Застонал во сне Дмитрий.

– Странно, как после всего пережитого он может спать, – удивилась Вика.

– Я кое-что влил ему в рот из своих запасов. Сон – лучший лекарь.

За окном чернела глухая ночь, моросил дождь. Она хорошо помнила, что путешествие началось в первой половине дня. Словно прочтя ее мысли, Магни кивнул.

– Прошла неделя…

На столе лежал ее разрядившийся смартфон и бумажник. Те, необходимые в быту вещи, с которыми она отправилась в самое увлекательное и сверхъестественное путешествие в своей жизни. Светка точно не поверит не единому ее слову, впрочем, Чарун советовал держать язык за зубами, чтобы не принести вреда тому, кто выслушает ее фантастическую историю

– Мне пора! – поднялся с кресла Магни. – Не советую рассказывать о том, что с тобой произошло. Те, кто пробовал это сделать, заканчивали свой жизненный путь в психиатрической лечебнице.

– Читать чужие мысли также невежливо, как раздевать спящую женщину! – пошутила Вика.

– Большая часть людских размышлений однообразна, не сложно предугадать, о чем вы думаете. Но иногда у вас случаются озарения. Я оставлю мазь, если раны будут болеть.

– Мой крестик остался там… – повторила Вика.

– Иногда незначительные события могут повлиять на ход истории, – загадочно улыбнулся Магни. – Сорванная ветвь вернулась в сад, где ей и надлежит находится. Так что никаких серьезных последствий ожидать не приходится, и навряд ли в следующий раз Персефона проявит ко кому-либо снисхождение.

Вика поднялась, накинула на плечи халат.

– Интересно, чтобы со мной было, если бы не твоя мазь, – сказала она.

– Насколько мне известно, у местной медицины нет противоядия от яда «черной вдовы», размером с крысу.

Стоя в дверях, Магни улыбнулся. Улыбка у древнего скандинава оказалась широкой, мальчишески задорной. Вика поневоле улыбнулась в ответ.

– Мы еще увидимся? – спросила она.

– Мне надо навестить одну местную жительницу, – ухмыльнулся Магни. – Подающую надежду писательницу.

– А вы можете… – начала говорить озадаченная женщина.

– Заниматься сексом с аборигенами? – уточнил Магни. – Конечно, можем. И в результате рождаются одаренные дети. Прощай, Виктория!

Дверь захлопнулась. Дмитрий вздохнул во сне, на его лбу выступила испарина. Подойдя к столу, Виктория залпом допила остатки выдохшегося вина в бутылке, скептически понюхала бутерброд. В холодильнике должно оставаться что-то из съестного. Сходила по нужде в туалет, споласкивая руки в ванной комнате, отвернулась от висящего над мойкой зеркала. В ближайшие часы у нее вряд ли появится желание увидеть собственное отражение. Достала из духовки курицу, морщась от запаха тухлятины, поспешно запаковала испорченное мясо в плотный пакет. Вернулась в комнату, покрутила в пальцах смартфон. Батарея разрядилась, мысль о необходимости включить гаджет, вызвала приступ необъяснимого отвращения. Она взяла коробочку с мазью. Массивный белый металл. Свинец или какой-то другой сплав. На оборотной стороне был выдавлен символ, – три переплетенных треугольника. Пахучей мази было внутри на три четверти емкости. За окном по-прежнему моросил дождь. Жалея, что не расспросила Магни о значениях символа на дне коробочки с мазью, Вика отложила ее в сторону, взяла пульт от телевизора, убавив до минимума громкость. Бездумно переключала программы, пока не остановилась. Подушечка большого пальца правой руки словно приросла к клавише. Шла передача о сенсационных открытиях. Обычные липовые истории про инопланетян под Калугой или о говорящих обезьянах, обнаруженных в дебрях Амазонки. Журналист вел репортаж из Северной Африки. Вика прибавила громкость.

– … именно здесь был обнаружен знаменитый Розетский камень, начертания на котором до сих пор не до конца разгаданы филологами.

Камера демонстрировала залитый солнцем каменистый пейзаж, и руины, полузанесенные песком.

– Место, которое вы видите, находится в двадцати пяти километрах от египетского города Александрии, – бойко говорил журналист. – При раскопках древнего амфитеатра, где, по всей видимости проходили бои гладиаторов, был обнаружен уникальный предмет. Крестик из чистого золота. Землетрясение, обрушившее основы здания, произошло в первом веке до нашей эры, и большая часть залы не имела доступа к воздуху на протяжении более двух тысяч лет, и это позволило находящимся там предметам сохраниться в первозданном состоянии. Что особенно удивительно! Ведь крест приобрел статус культового предмета лишь в шестом веке нашей эры, а использовать символ христианства, и носить их в виде украшения, люди стали значительно позже…

Дмитрий громко застонал, открыл глаза, и тотчас тихо выругался. Вика убавила громкость, повернулась к мужу.

– Как ты?

– Словно через мясорубку пропустили, – мужчина попытался слабо улыбнуться.

– Сейчас будем тебя лечить! – Вика открыла коробочку с мазью, осторожно макнула в липкую зелень палец. Пока она покрывала мазью свежие рубцы, муж внимательно следил за ней.

– Я не спал с той бабой! – выпалил он, и тотчас сморщился от приступа боли.

– Я знаю. – просто ответила Вика. Она отложила коробочку. – А вообще, неважно… Теперь неважно. Наверное, нам с тобой жизни не хватит рассказать друг другу обо всем, что с нами произошло.

– Хватит. – сказал Дмитрий. – Жизнь впереди длинная, теперь я это точно знаю.

– Вечность!

Они помолчали. Репортер держал в левой руке какой-то небольшой предмет, воодушевленно размахивая правой рукой, что-то активно говорил.

– Знакомое место… – нахмурился Дмитрий. – Это…

– Ерунда! – Вика выключила телевизор. – Знаешь, в чем прикол? Я сохранила ту половину фотографии, которую перед этим разрезала.

– Дура. – беззлобно улыбнулся мужчина.

– Ага! – согласилась она. – Полная дура!

– Половинка моей фотографии сгинула в водопаде.

– Сделаем новое селфи? – предложила Вика.

– Обязательно. Когда раны заживут. А сейчас, как насчет того, чтобы снять этот дырявый халат, и прилечь к раненому герою?

Вика хихикнула.

– Мы все в этой вонючей мази! – Она сняла халат, и легла рядом, опасаясь касаться свежих рубцов на его теле.

Они занимались любовью тихо и нежно, боясь причинить боль партнеру, а когда все закончилось молча лежали на спине, глядя в змеящиеся линии дождя на черном окне. Вика поднялась на локте, волосы коснулись лица мужчины.

– Ты прав, я, наверное, конченная дура, но я буду скучать по всему тому, что с нами произошло за это время.

Дмитрий потянулся за пачкой сигарет, и понял, что не хочет больше курить. И очки ему были теперь без надобности; зрение было как у снайпера. Он задумался о том, хочет ли выпить, но пока ясность в этом вопросе отсутствовала. Время покажет. Одну вещь знал наверняка. Ничего не закончено. Но пока об этом не следовало делиться с женой.

– Ты слышишь? – Вика повернулась к входной двери.

Дмитрий прислушался. Действительно, с лестничной площадки доносились какие-то странные звуки. Словно кто-то пыхтел возле входных дверей.

– Пойду, посмотрю! – мужчина поднялся с кровати, боль резанула в груди и на бедре. Он подошел к входной двери, повернул задвижку замка. На площадке стоял большой лохматый пес. Дворняга. Левое ухо, сломанное в лихой собачьей драке, свисало, правое стояло торчком.

– Что там такое? – прокричала из комнаты Вика.

– Не что, а кто… – вполголоса сказал Дмитрий. Он посторонился, пропуская пса в квартиру, тот осторожно вошел, постукивая когтями по полу.

Вышла Виктория, на ходу запахиваясь в халат.

– Это что за явление? – воскликнула она.

– Его зовут Ахилл. – ответил Дмитрий, обнимая жену за плечи.

Пес высунул розовый язык, и часто задышал.

– Мне предстоит небольшая командировка, – проговорил Зайцев .

– Далеко? – спросила Вика.

– В славный город Тамбов! – сказал Дмитрий и неожиданно рассмеялся.

Вика непонимающе посмотрела на хохочущего мужа, а потом засмеялась вместе с ним. Громко и радостно гавкнул Ахилл, глядя на людей смышлеными карими глазами.

–