Kitabı oku: «Проклятое синее море»

Yazı tipi:

ISBN 978-5-4485-9556-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Седой музыкант, отбивая ритм ногой, выдавливал звуки из жалобно дребезжавшей в его мозолистых руках скрипки. Скрипка визжала, издавая жалкое подобие музыки. Но все-таки это была музыка. Режущая слух, навевающая тоску и уныние, подстать хмурому серому небу по нескольку месяцев не пропускавшему солнечный свет над угрюмыми каменистыми равнинами этого края. Да и какая еще могла быть музыка в такой глуши как Кинсли? Небольшая рыбацкая деревушка, теснившаяся среди скал на берегу Сумрачного залива состояла из нескольких десятков дворов, покосившейся церкви да забегаловки мамаши Гринсдейл. Обитатели деревушки были коренастыми и плотными, как и их жилища, с взглядом холодным и пасмурным, как ноябрьское небо. Немногословные и сдержанные, они проводили всю свою жизнь в вечном противостоянии недружелюбной погоде, суровому климату и постоянных поисках случайного заработка. Не то чтобы местные жители были чересчур медлительны и ленивы, просто в отдалении не так просто можно было найти приличную работу, чтобы хоть как-то прокормить себя и свою семью. А о том, чтобы приодеться или потратить пару монет на развлечение и безделушки обитатели Кинсли даже и не помышляли. Вот и рыскали потомственные рыбаки по окрестностям, нанимаясь грузчиками и подручными к более зажиточным и более преуспевающим соседям. Если кому-то везло, то удавалось подрядиться на какую-нибудь шхуну и сделать пару ходок в море за сельдью или кальмарами. Но таких счастливчиков было немного. На берегу Сумрачного залива таких деревушек как Кинсли было полно. Вот и прозябали рыбаки в своих убогих жилищах, проводя дни в ожидании случая и бесцельных скитаниях из одной деревушки в другую. А когда после очередной неудачной попытки заработать пару монет возвращались домой, направлялись к мамаше Гринсдейл, чтобы пропустить пару кружек прокисшего пива и вдоволь помолоть языками, обсуждая последние слухи и сплетни.

– Эй, Фишби! Если бы так ловил рыбу, как танцуешь! – посмеиваясь, бросали завсегдатые кабачка толстяку, лихо отплясывающему с рыжеволосой красоткой Кэти, по которой млели все деревенские парни. – Смотри, не растряси свой жирок, а то до зимы не дотянешь!

– Вот увидите! – огрызался Фишби, не переставая ногами выписывать кренделя, пытаясь попасть в такт музыке. – Вот увидите, что я поймаю кашалота в сорок, нет, в шестьдесят футов длиной! Тогда посмотрим, кто из нас до зимы не дотянет!

– Ишь ты! – гоготали рыбаки. – Какой шустрый нашелся! Интересно, какой чудак решится взять тебя с собой в море? Или ты стал настолько богат, что приобрел пакетбот?

– У меня и своя лодка пока еще на плаву, – Фишби в танце изловчался слегка пощипывать Кэти, отчего та постоянно попискивала.

– На плаву? – удивленно восклицали рыбаки. – Да она не выдержит и коротышки Чарли, не говоря уж про кашалота! Или ты надеешься, что кашалот будет столь любезен и сам последует к берегу за твоим корытом?

– А ну вас! – не в силах возражать Фишби махнул рукой и, обхватив своими неуклюжими руками стройную Кэти, снова пустился в пляс.

Поглумившись над Фишби, рыбаки переключились на Стива Маклина, одиноко сидевшего в углу и потягивавшего темный эль.

– Эй, Стив! Ты и на этот раз обидишь своих соседей? – рыбаки намекали на то, что обладатель единственного в Кинсли пакетбота, капитан Стив Маклин никогда не набирал команду из местных жителей. За этим он отправлялся в небольшой городок Палмонт, находившийся милях в сорока от Кинсли. Маклин, зная привычки и характер своих односельчан, мало доверял им, не желая иметь с ними никаких дел. Единственный кто из Кинсли имел привилегию ходить в море с Маклином, был Бред Хантер. Хантер был постоянным спутником и другом Маклина, за что тоже был нелюбим соседями.

– Ну так что? – не унимались весельчаки, уже изрядно набравшиеся. – Нам готовиться в плавание или как?

– Вы знаете мой ответ, – проворчал из своего угла Маклин.

– Мы опять пришлись не ко двору, – не воспринимая отказ всерьез, загоготали рыбаки. – Капитану больше нравятся белоручки из Палмонта, чем наши дубленые соленым ветром шкуры.

Маклин ничего не ответил, угрюмо нахмурившись, он продолжал потягивать эль.

Вот в дверях показалась высокая мощная фигура Бреда Хантера. Поприветствовав рыбаков, он осторожно, чтобы не задеть, обошел Фишби и опустился на трехногий табурет напротив Маклина.

– Элоиза мне сказала, что ты здесь, – вместо приветствия произнес он.

– Будешь? – Маклин кивнул на пиво.

– Не откажусь, – Хантер довольно потер руки.

– Эй, Бетти! – крикнул Маклин хозяйке кабачка. – Принеси нам еще эля! И заодно угости выпивкой остальных! За мой счет.

Рыбаки удовлетворенно загудели. Бесплатная выпивка заставила их позабыть о прошлых обидах. И только Хантер отнесся к такому щедрому жесту настороженно.

– Ты и на этот раз будешь набирать команду в Палмонте?

– Да, – холодно отрезал капитан.

– Зря ты так, Стив, – разочарованно проговорил Хантер. – Рыбаки только и живут морем. Почему ты не даешь им возможность заработать?

– Потому что мне не нужны лентяи и бездельники! – выпалил Маклин ничуть не беспокоясь, что его услышат.

– Но ты бы мог на этом немного сэкономить. Зачем платить лишнее палмонтцам, если свои рыбаки обойдутся раза в два дешевле?

– Не считай мои деньги! – Малкин был не из тех людей, которые изменяют давним привычкам и меняют устоявшиеся правила.

– Как хочешь? – Хантер знал, что перечить Стиву бессмысленно и перевел разговор на другую тему. – Ну и когда ты собираешься выходить в море?

– Через пару дней. Как только наберу подходящую команду и подлатаю пакетбот.

– Через пару дней? – задумчиво переспросил Хантер. – На твоем месте я бы не торопился. Погода портится. Говорят, что надвигается шторм.

– Ты решил напугать меня штормом? – недовольно проворчал Маклин.

– Нет, – Хантер снова налег на пиво. – Но я бы немного повременил. Да и пакетбот бы не мешало починить капитально. В прошлый раз его изрядно потрепало.

– Бред, – Маклин ехидно усмехнулся. – Скажи сразу, что ты не хочешь идти со мной в плавание. Я как-нибудь переживу. Найду себе другого боцмана. Из палмонтцев. Хоть и сэкономить мне на этом не удастся.

– Стив, – Хантер почувствовал, что Маклин обиделся. – Зачем ты так? Мы ведь знакомы с тобой всю жизнь.

– Знакомы, – Маклин тяжело вздохнул.

Хантер не понял, что означает этот вздох. То ли разочарование, то ли подтверждение их давней дружбы, начавшейся еще с их отцов, вместе промышлявших кашалотов и живших по соседству. Хантер и Маклин старшие были, как говорится, друзья не разлей водой. Их даже называли в шутку морскими братьями. Даже погибли вместе. Вышли в море, и попали в шторм и грозу. Жены и дети долго оплакивали потерю кормильцев, надеялись, что хоть кто-нибудь вернется, но море не любит отпускать своих жертв. Оно забирает их раз и навсегда. Жены выплакали слезы, дети подросли, и нужно было заботиться о хозяйстве, о младших братьях и сестрах. И весь тяжкий груз лег на плечи двух подростков – Стива Маклина и Бреда Хантера. Они, как и их отцы были неразлучны. Только удача чаще обращала внимание на хилого нескладного Стива, чем на рослого и крепкого Бреда. Стиву повезло больше. Он успешно закончил морскую школу, в то время как Бред кое-как осилил науки. Но основы навигации и морского дела было в крови у всех обитателей Кинсли, оттого Бред, забросив школу, сумел устроиться подручным на одно из бороздивших северное море судно и через пару лет мог спокойно утереть нос своими практическими умениями и познаниями даже бывалому моряку. Но дальше должности боцмана его карьера не пошла. В отличие от своего друга, рассудительный и расчетливый Стив преуспевал. По окончании школы, он, как и Бред работал вначале подручным на одной из рыбацких шхун, проявив при этом необычайную смекалку и сообразительность, за что и был переведен к концу рейса в должность боцмана. Хотя удивительное везение мальчишки здесь сыграло немаловажную роль. Боцман шхуны, на которой Стив Маклин драил палубу и сматывал такелаж, был большой любитель выпить и однажды, во время очередной охоты на кашалота, старый моряк не удержался и вывалился за борт, где и был настигнут разъяренным кашалотом. Капитан шхуны, давно приглядываясь к смекалистому мальчишке, решил рискнуть и предложил ему освободившееся место, на что амбициозный Стив не задумываясь ответил согласием. Вскоре молва о молодом боцмане, не раз выходившим победителем из самых затруднительных ситуаций, облетела все побережье. Но тщеславному Стиву было мало признания хорошего боцмана. Сколотив кое-какое состояние, он выкупил у прежнего хозяина пакетбот, который тот уже пытался списать на берег, отремонтировал его и вернулся на нем в Кинсли.

Местные девушки были без ума от молодого капитана, к тому же единственного на этом берегу. Многие сердца разбил Маклин своим отказом от предложения руки и сердца. Девушки вздыхали, огорчались и находили утешение в местных парнях, бездумно соглашаясь выйти за них замуж и навек погрязнуть в домашнем хозяйстве, воспитании бесчисленных детей и ссорами с вечно недовольными и пьяными мужьями.

А Стив Маклин продолжал бороздить моря. Постоянные ссоры отца с матерью, извечная нехватка денег и полуголодное существование оставили свой отпечаток на ранимой детской душе. Маклин всегда относился с пренебрежением к окружавшим его соседям. Вот и теперь, крепко став на ноги и ощутив всю полноту независимости, он сполна отыгрывался на тех, кто когда-то словом ли, делом ли обидел его. Не смотря на просьбы и мольбы, он никогда не брал в свою команду местных рыбаков, поначалу находя всяческие оправдания для отказа, а потом отказывая просто без объяснений. И только Бред Хантер пользовался его неизменным расположением и благосклонностью. И в дни, когда Бред был болен или по какой-то другой причине не мог выйти в море, Стив откладывал плавание, даже если это приносило ему убытки. К Бреду он относился с особой симпатией. Только Бреду было позволено высказывать замечания в адрес непревзойденного капитана Маклина. И только Бреда мог послушать непоколебимый Стив Маклин.

Такую же симпатию Стив Маклин питал и к своему единственному племяннику Кристиану Найту. Он давно пытался приобщить его к плаванию по морям, пытаясь уговорить сестру отдать мальчишку в морскую школу. Но та, несколько лет назад лишившаяся мужа, и слышать не хотела о море и кораблях. И всячески пресекала разговоры на эту тему, хотя прекрасно понимала, что другого пути у ее сына нет.

– Я слышал, что ты собираешься женить Кристиана? – голос Бреда вывел Маклина из его размышлений.

– Да, – кивнул головой капитан. – Как только мы вернемся из плавания, я сыграю свадьбу.

– Для этого ты и решился выйти в море в такую погоду? – Хантер догадался об истинных намерениях друга.

– Последнее плавание было не совсем удачным, – Стив не хотел признавать свое поражение. Прошлое плавание порядочно потрепало корабль и лишило Маклина приличной суммы, которую пришлось выплатить команде в качестве неустойки за отсутствие улова. А тут еще предстоящая свадьба племянника, с которой итак затянули. Нужны были средства, и Маклин возлагал надежды на предстоящее плавание. Он думал, что нынешний улов возместит ему все его расходы и предстоявшие затраты. Самонадеянный Маклин поставил перед собой четкую задачу, детали которой он раз за разом прокручивал у себя в Глове, сидя в полутемном углу за кружкой эля. И ничто не могло помешать ему. Ни отговорки Бреда, ни надвигавшийся шторм, ни сам черт или бог. Ничто и никто не мог переубедить капитана Маклина отказаться от его затеи.

– Не совсем удачным, – задумчиво повторил Маклин. – Но это ерунда. Я все тщательно продумал. Мы выйдем на кашалота. На одного единственного. Меня не устроит мелкая рыбешка, которой довольствуются палмонтцы и им подобные. Кашалот футов пятьдесят длиной. Вот моя цель.

– Ты думаешь, пакетбот выдержит? – недоверчиво спросил Хантер.

– Он выдерживал и не такой вес! – отмахнулся Маклин. – Старая посудина еще на многое способна. Кашалот окупит все мои затраты на ремонт и кое-что останется.

– Но ты забыл про команду, – Хантер в уме прикинул, сколько можно выручить за такую рыбину. – Ей ведь тоже нужно платить.

– Я все продумал, – Маклину не нравилось, когда его перебивали. – Я сокращу команду до семи человек, включая нас с тобой. Это даст мне дополнительную прибыль, хотя могут возникнуть кое-какие мелкие затруднения. Но, думаю, я с ними справлюсь.

Маклин отодвинул пустую кружку и встал из-за стола.

– Итак, через пару дней мы выходим в море. Надеюсь, что к тому времени ты не заболеешь или не вляпаешься в какую-нибудь историю.

– Я тоже надеюсь, – Бред все еще был в растерянности от поспешного решения капитана.

– И еще, – уже на ходу бросил Маклин. – Я хочу взять с собой Кристиана.

– Кристиана? – удивленно переспросил Бред. – Он ведь еще мальчишка!

– А что тебя удивляет? Надо же и ему когда-то начинать. Мы с тобой в его возрасте уже насквозь были пропитаны соленой водой. Так что, хватит ему торчать на берегу. Пора сделать из него настоящего морского волка.

Сказал и, хлопнув дверью, вышел из забегаловки мамаши Гринсдейл. Хантер не стал оспаривать решение капитана. Вся эта затея казалась ему бессмысленной, неспокойное чувство затаилось в его сердце, но он полностью полагался на самоуверенность и опыт друга. Отмахнув сомнения, Бред залпом осушил кружку и, подозвав Бетти, заказал себе еще порцию эля.

– Эй, Хантер! – рыбаки давно прикончили подношение Маклина и ожидали, кто еще преподнесет им выпивки. – Расскажи, как ты поставил метку кашалоту. Говорят, что сам Маклин чуть не наложил в штаны, едва увидев его.

Рыбаки заржали.

– Да ну вас! – отмахнулся Хантер и стал обдумывать предстоящее плавание.

II

Покинув кабачок мамаши Гринсдейл, Маклин направился к сестре, чтобы еще раз переговорить с ней о Кристиане. По дороге Стив продолжал раз за разом прокручивать в голове детали предстоящего плавания. Он был так увлечен, то не заметил, как вместо того, чтобы повернуть к дому Элоизы, направился в гавань, где его пакетбот «Сперанца» гордо возвышался над небольшими неуклюжими рыбацкими лодками.

Завидев хозяина, Перси Уоррен, или как за постоянную привычку щуриться, его прозвали в Кинсли Уоррен-китаец, неторопливо вытер руки, стряхнул с одежды опилки и вразвалочку подошел к Маклину.

– Ну как? – Маклин придирчиво окинул взглядом судно. – К плаванию готовы?

– Как сказать, – Уоррен неопределенно пожал плечами. – Если вам желается сплавать в Палмонт, то все в порядке. А вот выйти в море на промысел я бы пока не рисковал. Мы, конечно, немного подлатали пакетбот, но ему требуется капитальный ремонт.

– У меня нет времени на ремонт! – сухо отрезал Маклин. – Да и денег тоже.

– А у кого они есть? – Уоррен насмешливо сощурился. – Денег ни у кого нет. Да и откуда их взять-то в нашей глуши? Разве что обокрасть нашего пастора. Да и у него, я думаю, поживиться особо будет нечем.

– Что-то ты разговорился, – Маклин взошел на корабль и стал осматривать повреждения, кое-как залатанные Уорреном-китайцем и его подручным Ником Спенсером, малым лет двадцати, непутевым разгильдяем и балагуром, но вдобавок к своим недостаткам отлично разбиравшемся в плотницком деле. При виде Маклина Ник не отваживался шутить и высказывать свои замечания. Суровый Маклин все равно не воспринимал его шуток, и мог запросто лишить Ника возможности заработать хоть какую-то копейку. Вот и сейчас, отойдя подальше от строгого взгляда хозяина, Ник шумно посапывал, опасаясь, что Маклин найдет кучу недоделок, и тогда прощай обещанное вознаграждение, которое он уже прикидывал потратить на выпивку и девушек.

Придирчиво осмотрев сделанную работу, Маклин остался вполне доволен.

– Думаю, – заключил он, обследовав каждый уголок пакетбота. – Что еще одно плавание он вполне выдержит.

– Я бы не был таким самоуверенным, – возразил Уоррен. – Первый же шторм разнесет его по дощечкам.

– Кто тебе сказал, что будет шторм? – недовольно спросил Маклин, спускаясь с корабля на землю.

– Предчувствие, – тяжело вздохнул китаец.

– Знаешь что! – раздраженно проговорил капитан. – Меня не волнуют твои предчувствия! А вот то, что стеньги до сих пор не просмолены, меня занимает куда больше.

– Так это можно легко исправить, – услужливо проговорил Уоррен.

– Так исправь! – вскричал Маклин. – И не позднее, чем завтра чтобы пакетбот был готов!

Уоррен мялся. Он что-то хотел сказать капитану, но не решился.

Маклин еще раз окинув взглядом свое судно, торопливой походкой направился в деревню.

– Тоже мне, указчик нашелся! – недовольно пробурчал Уоррен, едва фигура капитана скрылась за холмом. – Как будто я не сам не знаю, что мне делать. Я почитай уже лет тридцать этим занимаюсь, и кое-что да смыслю.

– И чего это он так разошелся? – Ник подошел к китайцу. – Чего это ему не терпится выйти в море?

– Просто ему нужны деньги на свадьбу Кристиана, – недовольно бубнил Уоррен, принимаясь за дело. – Вот он и выделывается.

– Мне бы тоже деньги не помешали, – мечтательно проговорил Ник.

– Да зачем они тебе? – недоуменно спросил китаец. – Ты и обращаться то с ними не умеешь. Растратишь все за один вечер. Может Маклин в чем-то и занудливый, но тому, как он умеет распоряжаться деньгами, у него следовало бы поучиться. Ну? Чего рот раззявил? Хватит отдыхать! Принимайся за дело!

– Так мы же все почти сделали, – воспротивился Ник. – Осталось самая малость.

– Вот и займись ею! – раздраженно проворчал Уоррен. Ему не нравился его помощник, но другого в Кинсли не было. Вот и приходилось китайцу терпеть все выходки и зубоскальство Ника.

Покинув пристань и оставшись удовлетворенным починкой пакетбота, Маклин направился к Элоизе, своей сводной сестре, жившей в небольшом домике, стоявшим в гордом уединении от остальных домов прямо на берегу залива.

Элоиза перебирала бобы. Этим летом урожай не уродился, и приходилось довольствоваться прошлогодними запасами. За зиму бобы почернели и покрылись точками плесени. Элоиза старательно выбирала самые лучшие и бросала их в котел с водой, бурлившем на закопченном от дыма и времени очаге.

– Можешь об этом даже и не заикаться! – не отрываясь от работы, бросила она вошедшему в лачугу Маклину. – И закрой за собой дверь!

Маклин, понимая, что его сестра как обычно не в духе, тихо прикрыл за собой дверь. Привыкший понукать другими, бесцеремонный и нахрапистый капитан терялся в общении с Элоизой, которую он недолюбливал и немного побаивался. Элоиза была сухопарой, долговязой с холодным свинцовым взглядом. Этот взгляд всегда отпугивал местных парней, и только отец Кристиана – Пол Найт смог укротить эту тщеславную, надменную гордячку, да и то ненадолго. Не устояв перед обаянием своего будущего супруга, после свадьбы Элоиза снова вошла в свое обычное состояние. Ее все раздражало, ее все тяготило. Во всем она старалась видеть только плохое. И если бы не взбалмошный и веселый нрав Пола, пропускавший все капризы и упреки жены мимо ушей, то неизвестно к чему бы привел этот брак. Но, так или иначе, несмотря на многочисленные перебранки, они сумели прожить почти двадцать лет, вырастить и воспитать сына. И если бы не нелепая случайность, если бы не та злополучная гроза, погубившая весельчака Пола Найта, он бы и дальше продолжал посмеиваться над постоянным бурчанием и недовольством своей супруги.

После гибели мужа, Элоиза, вдобавок ко всем своим недостаткам, стала замкнутой и нелюдимой. Она почти не выходила из своего дома, проводя дни под окном перебирая бобы или разбирая старые вещи. Даже в отношениях с сыном она была сдержана и сурова. Но Кристиан, унаследовавший характер отца, мало обращал внимания на ворчание матери и сполна насаждался жизнью.

– Если бы я тебя не родила, – иногда поговаривала Элоиза. – То я бы сказала, что ты не мой сын.

– Конечно, – соглашался Кристиан. – Я сын своего отца.

Кристиана часто выводило из себя постоянное недовольство и бурчание матери. Все, чтобы он ни делал, чтобы не говорил, вызывало у матери только негодование. Поэтому Кристиан и старался бывать дома как можно реже, приходя лишь поесть и переночевать. А когда он свел отношения с Марией Трейстер, девушкой восемнадцати лет, то почти перестал бывать дома. И если он переступал порог родительского дома, так только для того чтобы поесть и переночевать. А все оставшееся время он проводил у Трейстеров.

Элоизу, казалось, отношения Марии и Кристиана не волновали. Она никогда не разговаривала с сыном на эту тему. Впрочем, она разговаривала с сыном крайне редко.

А вот мать Марии относилась к чувствам между молодыми людьми двояко. Оставшись одна после гибели мужа с четырьмя детьми на руках все ее мысли были направлены только на то, как прокормить и одеть свою ораву. По началу все заботы легли на старшего сына, но после того, как он ушел на заработки в Палмонт, и вот уже два с половиной года о нем было ни слуху, ни духу, все хозяйство легло на хрупкие плечи Марии. Мать пыталась что-нибудь разведать о сыне, но единственное что ей удалось узнать, так это то, что он, нанявшись на один из кораблей, года полтора назад покинул Палмонт и больше не возвращался. Старуха Трейстер в тайне лелеяла надежду, что сын все-таки вернется в отчий дом, но с каждым днем все больше и больше проникалась мыслью, что ее ожидания напрасны и что ее единственный сын никогда уже не переступит порог дома в Кинсли. Горячо и безмерно любившая сына и возлагавшая на него большие надежды мамаша Трейстер совсем не задумывалась о будущем своих троих дочерей. Лишь когда Мария подросла, и нужно было подумать о замужестве, мать вспомнила, что у нее, кроме сына, остались еще и дочери.

Старуха Трейстер находилась в раздумье. С одной стороны руки Марии добивался Кристиан Найт, племянник капитана Маклина, а с другой – Пит Гриффит. Он был старше Кристиана лет на пять. Неизвестно откуда появившийся в Кинсли, он сразу завоевал расположение всей округи своей практичностью и домовитостью. Не прошло и года, как Пит обзавелся крепким хозяйством, не свойственным для здешних краев. Коровы, свиньи, бесчисленное количество птицы, лошадь – никто не знал, откуда у молодого парня были деньги на все это. Поговаривали всякое – что он получил приличное наследство от родителей, что он уголовник и сейчас находится в бегах, что свое богатство он нажил на алмазных рудниках где-то в Индии. Поначалу люди сторонились чужака, старались держаться от него на расстоянии. Но Пит по широте своей души быстро освоился на новом месте, завел со всеми дружеские отношения, и вскоре все разговоры и сплетни затихли.

С раннего утра и до поздней ночи он вертелся на своем дворе, досматривая свое многочисленное хозяйство.

– Тебе нужна хорошая хозяйка, – говорили соседи. – Одному трудно со всем этим управляться.

– Нужна, – соглашался Пит. – Но где ж ее взять?

– А хотя бы Кэти! – предлагали соседи. – Ты сумеешь взять ее в оборот.

– Ну уж нет! – противился Пит. – Уж слишком она легкомысленна.

– Тогда Бетси Кларк.

– Она слишком ленива.

– Тебе и не угодишь! – пожимали плечами соседи. – У нас больше на выданье и нет никого. Разве что дочка вдовы Трейстер.

– Это которая? У нее их три.

– Мы говорим про Марию.

– Марию? – Пит заинтересовался данным предложением.

– А что? Она и с лица ничего, и работящая, и с головой. Лучшей жены во всей округе не найти.

– Возможно вы и правы, – соглашался Пит, но набиваться в женихи к Марии не спешил. Пытался пару раз завести разговор, но всякий раз встречал холодный прием и недоумение. При всех заслугах девушки Питу не нравилось то, что Мария была слишком открытой, слишком благоразумной, слишком невинной. Ему больше по душе была рыжеволосая пустышка Кэти, с которой он проводил почти все свободное время, не забывая иногда наведываться и к Трейстерам.

Кэти такое поведение ухажера нисколько не смущало. Она совсем не собиралась замуж, тем более за Пита, чтобы навек погрязнуть в быту и хозяйстве.

А старуха Трейстер все чаще в разговорах с дочерью упоминала Гриффита.

– Это, конечно, не мое дело, – выговаривала старуха. – Но я бы на твоем месте предпочла Пита, чем этого Найта. Что он тебе может дать? А у Пита хозяйство, деньги.

– Ах, матушка! – вздыхала Мария. – Но Пит мне нисколечко не нравится. Я его не люблю.

– Не люблю! – ворчала мать. – При чем тут это? У нас с твоим отцом не было никакой любви, однако это не помешало нам прожить вместе всю жизнь и завести детей. Какая там любовь! Все это только пустые разговоры. Смотри, дочка, неволить я тебя не стану, но как бы потом не пожалеть.

– Разве Кристиан плохая партия? – недоумевала Мария.

– Конечно, – соглашалась мать. – Он ведь племянник Маклина. Его дядя сделает все для него. Но это Маклин. А что он сам? Что может сам твой Кристиан? Взрослый парень, а до сих пор занятие себе не нашел. Только и знает, что под окнами свистеть, да болтаться до темна.

– Ах, матушка! – восклицала Мария. – Давайте не будем об этом.

– Давай не будем, – соглашалась мать и уходила заниматься своими делами, снова и снова прикидывая кого предпочесть – Пита или Кристиана. И взвесив все за и против, все же останавливала свой выбор на племяннике Маклина.

– Мальчишка может далеко пойти, – рассуждала она. – А Пит? Что может дать ей Пит? Прозябать на этом берегу? С утра до ночи возиться с хозяйством? Хватит и того, что я всю свою жизнь провела на этом берегу.

И старуха Трейстер начинала покрикивать на младших дочерей:

– Шевелитесь, дармоедки! Не то до старости будете гнить в этой глуши. И замуж вас никто не возьмет.

Девочки хихикали и бежали исполнять приказания матери.

А старуха Трейстер начинала в очередной раз намекать Марии о свадьбе. Молодые давно бы обвенчались, если бы не Маклин. Капитану хотелось устроить для своего единственного племянника пышную свадьбу с множеством гостей, с богатым столом и прочими атрибутами торжества, которые не могли себе позволить себе жившие более чем скромно Трейстеры. Мамашу Трейстер, как и Кристиана с Марией вполне устроила бы скромная церемония в местной церкви и семейный ужин, но Маклин был неумолим, и всем приходилось только ждать, когда капитан соизволит дать свое благословение на этот брак.

Элоизу, женитьба сына, казалось, совсем не волновала.

– Делай, как знаешь, – говорила она брату и старалась отыскать любой предлог, чтобы избежать всяческих обсуждений данной темы, хотя сама была против этого брака. Ей не нравилась Мария. Ей не нравилось то, что девушка легко находила общий язык со всеми, что она была легка на подъем, что с легкостью относилась ко всем проблемам. Ей не нравилось в Марии все то, что ей самой было чуждо и дико. Умение обращать обиды в шутку, умение ладить с людьми, умение не обращать внимания на слухи и сплетни. Чего сама Элоиза не умела и не желала.

Вначале Элоиза была настроена категорично, но, в конце концов, уступила и спихнула все на своего брата.

– Пусть поступают, как им хочется! – ворчала она. – Ведь не мне с нею жить. Раз Кристиан этого хочет, пусть так и будет. Но ноги этой девицы в моем доме не будет!

Объяснений по поводу, почему она так невзлюбила Марию, она не давала. Да и кто стал бы слушать объяснения полоумной старухи.

А Маклин со свадьбой не спешил. Сначала он ссылался на то, что нужно подождать до осени. Потом на то, что нужно построить дом для молодых, потом… Короче говоря, Маклин пытался найти любой предлог, чтобы отдалить день венчания. И когда он вернулся из последнего плавания на искореженном корабле, Кристиан и Мария сразу поняли, что их свадьба откладывается на неопределенный срок. Но в этом они ошиблись. Поломка пакетбота наоборот подстегнула Маклина. И теперь он торопился поскорее покончить с ремонтом и выйти в море, чтобы по возвращении устроить пышное торжество.

– Если ты явился снова говорить со мной о свадьбе Кристиана, – Элоиза оставила бобы и строго взглянула на Маклина. – То ты напрасно пришел. Я уже давно все сказала.

– Я не за этим пришел, – Маклин топтался у двери.

– Тогда зачем? – удивленно вскинула густые брови Элоиза.

– Я хочу взять с собой в плавание Кристиана, – тихо проговорил Маклин.

– Нет! – вскрикнула Элоиза. – Этого не будет!

– Послушай, Элоиза, – Маклин пытался убедить сестру в искренности своих намерений. – Нечего мальчишке торчать на берегу. Пора бы и делом заняться.

– Тоже мне дело! – пыхтела Элоиза, снова принимаясь за бобы. – По нескольку недель торчать в море. Мало что с ним там может случиться.

– Да что с ним может случиться? – Маклин недоуменно посмотрел на сестру.

– Стив, – Элоиза понизила тон. – Давай не будем опять начинать этот разговор. Я потеряла мужа и не хочу теперь потерять сына.

– Сына? – Маклин усмехнулся. – В кои веки ты вспомнила о сыне?

– И все же, – не уступала Элоиза. – Кристиан – мой сын. И, пока я жива, я не отпущу его в море.

– Ты хочешь, чтобы он до старости торчал при твоей юбке? – Маклин начал срываться. – Он уже не ребенок.

– Для меня он всегда останется ребенком, – не сдавалась Элоиза.

– Я хочу сделать из мальчишки настоящего китобоя, – Маклин в ярости скрипел зубами. – Если он окажется довольно смышленым, то он вполне сможет поступить в морскую школу, стать капитаном и заработать кучу денег.

При упоминании денег, Элоиза вздрогнула, но промолчала.

– Ты хочешь, чтобы он гнил этой дыре? – Маклин не на шутку разошелся. – Что ему тут делать?

– На берегу тоже можно найти работу, – Элоиза была неумолима.

– Работу? – Маклин вскричал Маклин. – Какую работу? Спать до обеда, а потом до темна торчать в кабаке мамаши Гринсдейл в ожидании, что какой-нибудь барыга на случайно забредшем сюда корабле соизволит взять его в рейс за пару грошей? Ты этого хочешь?

– Нет, – Элоиза отрицательно покачала головой.

– Я хочу дать мальчишке шанс. Шанс на лучшее будущее. Пусть не совсем обеспеченное, но все же у него будет жизнь в десятки раз лучше, чем в Кинсли. Подумай об этом.

Маклин умолк. Он бы мог и дальше распыляться насчет будущего Кристиана и своем отношении к существованию в Кинсли, но бросать фразы в пустоту у него не было желания. Элоиза же, вопреки своим привычкам, воспринимала слова брата без обычного ворчания и негодования. Она только кривила губы и хмурила брови. Высохшими, почерневшими пальцами она задумчиво перебрасывала бобы из одной миски в другую, не обращая внимания на то, что вместе с хорошими бобами она отправляла в посудину и иссохшие, черные зерна.

– Кода ты собираешься идти в плавание? – выдержав паузу, тихо спросила сестра.