Семейные Хроники между строк. Часть 1

За кедрами блеснули на просвет.

Скрип тормозных колодок о колеса

Обрезал буколический сюжет.

Локомотив сопротивляясь, юзом

Пошел-пошел спуская все пара,

Продавливаемый под спину грузом

Вагонов, буфера на буфера.

Остановился около завала

Из валунов, отбойником впритык.

В дыму промасленная штанга вала

Сдала назад колесный маховик,

Прокляцкали вагоны по цепочке

Отдача угасающей волны

Вернула этот звук к исходной точке.

Состав застыл в тревоге тишины.

МАРИЯ

Вы целы, дети? Анна? Митя?

АВТОР 1

Полку

С разбуженными от толчка детьми

Мать в темноте ощупала.

АВТОР 1

Сквозь щелку

Окна вагона, полного людьми,

Проглядывала линия зарницы,

От стекол отражая первый свет

На заспанные их обоих лица.

Они, закутанные в общий плед

Ногами упираясь в чемоданы

Синхронно вздрогнули на громкий крик

В вагоне.

ГОЛОСА

Партизаны! Партизаны!

АВТОР 1

В окне мелькнула тень, другая. Блик

От пистолета, от штыка, от шашки.

Храп лошади, стук щебня в колесо,

Лязг в тамбуре. Дверь нараспах. В фуражке

Фигура. Шепотки:

ГОЛОСА

Лазо. Лазо.

АВТОР 1

Прожектора. В их ореоле света

Рассеивая дымку и туман

Суровый профиль, контуры атлета -

Бесстрашный предводитель партизан,

Для бедных забирая у богатых

Задерживает в сопках поезда.

Воспет стихом в легендах и балладах,

И вот он здесь.

ЛАЗО

Извольте, господа,

Вернуть народу собственность народа,

Присвоенную вами в бытность лет,

По средствам, то бишь, классового гнета.

Короче, золото на табурет!

АВТОР 1

Его солдат с открытым саквояжем

От тамбура до тамбура вагон

Прошел, экспроприируя, так скажем,

Излишки у буржуев и их жен.

Они сдавали средства добровольно,

Даже с улыбкой, кто то на устах

Быть не рискуя погребённым в штольне

Или как пес, застреленным в кустах.

Все сбережения семьи, солдату

Мария положила в саквояж.

ЛАЗО

Трудящихся определяй по взгляду

АВТОР 1

Лазо бойцу.

ЛАЗО

Этот товарищ – наш.

АВТОР 1

И сам Марии возвращая сверток

Ей улыбнулся.

ЛАЗО

Не богатый куш.

И все равно, в путь долог ли короток,

Не должен посылать нормальный муж

Вот так, одну, с детьми свою супругу,

Если жену не ценит он всерьез.

Досталась за какую за заслугу

Красавица ж такая?

АВТОР 1

Был вопрос,

Который и не требовал ответа.

Затем.

ЛАЗО

Представиться позвольте Вам:

Начальник штаба Рев.Воен.Совета

РКП(б) Сергей Лазо, мадам.

Вас величать, сударыня?

МАРИЯ

Мария

Петровна Гакен.

ЛАЗО

Мой приказ таков:

Вы от Амура и до Уссурии

Под покровительством большевиков.

АВТОР 1

За тем, без бюрократии бумага

Была оформлена в один момент

ЛАЗО

Действителен без гербового знака

Подписанный, мной лично, документ.

Счастливого пути.

АВТОР 1

И к пассажирам

Он обратился:

ЛАЗО

Что бы поскорей

Вновь ехать, попрошу господ всем миром

Завал из бревен растащить с путей.

Приказу равносильно пожеланье.

АВТОР 1

Сурово акцентировал финал,

Марии улыбнулся на прощанье,

Затем с отрядом в сопки ускакал.

АВТОР 2

Сюжет на полустанке. Днями позже.

Остужен пар, стоит локомотив.

И машинист, и кочегар с ним то же

Поодаль дремлют куртки подложив.

Частично разбрелись и пассажиры,

Кто в тень вагона, кто на солнцепек

С возможностью раскинуться пошире

Раз уж стоим, и выдался денек.

Рай. Друг от друга, по купе соседи,

Могут вздохнуть свободно наконец,

Могут без цика пошалить их дети,

Без риска, что отшлепает отец.

Напоминает с нежностью картина

Далекий довоенный пикничек.

Плед на траве в тени, с едой корзина,

Две пары согнутых в коленях ног,

И разговоры, разговоры, разговоры

Под тонкий привкус свежего вина,

Меланхолические переборы,

И в дрему нисходящая струна.

ПОПУТЧИК

С подвязанными лентой волосами,

С подобранным подолом до бедра

С засученными к локтю рукавами

И от одежды с запахом костра

Давно ли распрощались? Навсегда ли?

Война. Теперь все для нее одной

И за какие за грехи воздали

Нам, русским, это все? Какой виной?

Мы что же лучшей доли не достойны?

Все мнили патриотами себя!

Патриотизм довел до скотобойни,

Не пощадили батюшку царя.

Самих кто пощадит теперь? Антанта?

Большевики? Японцы? Бог и черт?

Мы все одною ножкой эмигранты,

Съезжаемся в последний русский порт.

За что ты так нас, матушка Россия?

МАРИЯ

Да нет же, все наладится, что вы.

АВТОР 2

Попутчику ответила Мария

МАРИЯ

Все скоро образуется.

ПОПУТЧИК

Увы.

Родных не воскресить.

МАРИЯ

Мужайтесь. Ну же!

Живым необходимо дальше жить.

ПОПУТЧИК

Вы, Маша, почему одна, без мужа?

МАРИЯ

Кто знает, что в дороге может быть,

Решили ехать врозь, так безопасней.

Мамаш с детьми на блокпостах любых

Осматривают менее пристрастно.

Так было проще вывезти архив

Фамилии. Мы уезжали спешно.

Я настояла, мужу предложив

Так поступить, ради детей, конечно.

Пока живем корней не отрубив,

Надежда есть. Позабывая предков,

Не более чем ветер в камышах,

Мы в родословном древе, в его ветках,

В его плодах – пыльца на сквозняках

Без запаха, без вкуса и без веса.

ПОПУТЧИК

Красиво сказано. Все так, все так.

Воистину Вы, Маша, поэтесса.

АВТОР 2

(лай)

Остановил беседу лай собак

Из приближающегося обоза

С китайцами, торговцами угля.

Телеги встали возле паровоза

Дорогу долгожданную суля.

Проворные китайцы по цепочке

Под перекличку деловых команд

В тендер-вагон в корзинах и мешочках

Перегружают уголь-провиант.

Под камерой мелькнул какой то ящик.

Не контрабанда ли? Скорей всего.

За соплеменниками бдит смотрящий,

Не пропуская глазом ничего.

Один мешок упал с излишним весом

На землю, издавая странный стук,

Как будто не с углем был, а с железом.

Китаец с криком прибежал на звук.

У мешковины разорвались нитки

И стало видно зрителю вполне,

Зарытые под мелкий уголь, слитки

Из золота со штампиком на дне.

Молниеносно спрятана улика.

Сбой не дает китайский транспортер,

В счет не идут два-три китайских крика

Рассеянному грузчику в упор.

ПОПУТЧИК

Вот кто переживет нас всех. Китайцы.

Их скуден быт, работают за грош,

При этом плодовитые, как зайцы.

Хитры и на любовь их не проймешь.

Живут по непонятным нам законам,

По иерархии своей.

Гудок.

Пора. Пойдемте, Маша, по вагонам

Денек пути, а там Владивосток.

АВТОР 1

Губернское ЧК. Стол в кабинете

Ладонь под лампой, собрана в кулак

Лежит на фото, видном на две трети.

Тупое, монотонное тик-так

Больших часов, туман от папиросы,

В нем тень фигуры. Голоса извне.

ГРУВ

Вопросы и догадки, вновь вопросы.

Ответы таят, словно снег в огне.

Допросы, обыски без результата.

Едва о золоте заходит речь,

Свидетели готовы как ягнята

Себя дать лучше до смерти засечь,

Чем следствию помочь. Другая сила

Стоит за этим страхом. Что она?

Чем так влиятельна, как подчинила

И маргиналов классового дна

И активистов пролетариата?

ЧЕКИСТ

Мы сталкиваемся, товарищ Грув,

С этим явлением давно. Триада.

Донес китайский ветер, к нам подув.

ГРУВ

Триада?

ЧЕКИСТ

Братство, в нем свои законы.

Ни кто не знает, где их вожаки.

Мир уголовный, все его притоны

В сравнении с Триадой – пустяки.

Недосягаема, неуязвима,

Ее не расстрелять, не подкупить..

Все исхищренные попытки – мимо,

Как не пытались к ней наладить нить.

Не мы, большевики, не интервенты

Не преуспели в этом не на пядь.

Настал момент, Грув, с этого момента

Не можем не внедриться к ним опять.

АВТОР 1

Чекист взял фото, на столе до сели

Придавленное весом кулака,

То самое, что взято при расстреле

У трупа казначея Колчака.

Перевернул его.

ЧЕКИСТ

На обороте

Предполагали мы, что это код.

По моему же это нечто вроде

Количественной описи, подсчет.

Колонка, иероглифы, колонка.

Вот этот означает, например,

Владивосток, чайн-таун Миллионка.

(Страна в стране, кость в гландах ДВР.)

Там золото, там, чую селезенкой.

Готовиться отправиться в Китай.

До унции, все там, под Миллионкой.

Грув, отыщи его, не опоздай.

Республика не может дать мандата,

В связи с политикой, на твой визит.

Благословенье пролетариата,

Теперь только оно твой меч и щит.

Сдай кожанку, её на время спрячу,

Вернешься, заберешь. Ступай. Эй, Грув,

Нет разрешения на неудачу.

АВТОР 2

Он так сказал, суть тоном подчеркнув.

АВТОР 1

Купеческий фасад Владивостока,

За ним мещанские дома кольцом,

Дворы, дворы. За ними видит око

Последний мало-мальски сносный дом.

За ним барак в барак, как шестеренки,

Ночлежки и приюты для бомжей,

И, наконец, трущобы Миллионки

Под маревом китайских фонарей.

Без улочек, приляпаны друг к другу

Притоны и курильные дома,

Над крышами их, мостики по кругу

Петляют, ненадежные весьма.

Прямо на них, разделывают тушку,

Бросая тут же, под ноги кишки.,

В хмельном угаре лапают подружку,

Помой плещут и с утра горшки.

Отрыгивает с ночи Миллионка

Труп проигравшегося морячка,

Какого ни будь фраера, подонка,

Блатного, или просто чужака.

В его карманах шарят мародеры.

Одежду рвут. До драки за сапог.

Уволокут затем и тело в норы

Под Миллионку, под Владивосток.

Там где секретные ходы Триады

Прорыты под домами между свай,

Вокруг грунтовых вод, одной лопатой,

Связуя Миллионку и Китай.

АВТОР 2

Рассвет. Его лучи в китайской крыше

Окрашивают иней в красный цвет,