Kitabı oku: «Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями», sayfa 6
1902 год
(№№ отрывков: 104−144)
10422
Плеханов: «большинство населения состоит из ПРОЛЕТАРИЕВ, не имеющих ничего, кроме своей рабочей силы, и не могущих существовать иначе, как путём её продажи».
Ленин: Пролетариат имеет некоторые предметы потребления (а частью и средства производства). <…>
Плеханов: «пролетариат должен иметь в своих руках ПОЛИТИЧЕСКУЮ ВЛАСТЬ, которая сделает его господином положения и позволит ему беспощадно раздавить все те препятствия, которые встретятся ему на пути к его великой цели. В этом смысле ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА составляет необходимое ПОЛИТИЧЕСКОЕ условие СОЦИАЛЬНОЙ революции.
Ленин: «Господин положения», «беспощадно раздавить», «Диктатура»??? (Довольно с нас социальной революции.) <…>
Плеханов: «…в интересах ограждения рабочего класса и повышения его боевой способности РСДРП требует <…> 8) запрещения выдачи заработной платы товарами»
Ленин: «В интересах охраны рабочего класса от физического и нравственного вырождения, а также в интересах повышения его способности к борьбе за своё освобождение» 8) (добавить) «установления законом еженедельного срока расплаты по всем договорам о найме рабочих».
(Замечания на первый проект программы РСДРП, январь)
Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения
105
Уже одно это отсутствие открытой партийной связи и партийной традиции составляет такое кардинальное отличие России от Германии, которое должно бы было предостеречь всякого разумного социалиста от слепого подражания. Вот образец того, до чего доходит «свобода критики» в России. Русский критик, г. Булгаков, делает такой выговор австрийскому критику, Герцу: «При всей независимости своих выводов, Герц в этом пункте (о кооперациях), по-видимому, всё-таки остаётся слишком связан мнениями своей партии и, расходясь в подробностях, не решается расстаться с общим принципом». Подданный порабощённого политически государства, в котором 999/1000 населения до мозга костей развращены политическим холопством и полным непониманием партийной чести и партийной связи, – высокомерно выговаривает гражданину конституционного государства за чрезмерную «связанность мнениями партии»! Только и остаётся нелегальным организациям нашим, как приняться за составление резолюций о свободе критики…
106
Основатели современного научного социализма, Маркс и Энгельс, принадлежали сами, по своему социальному положению, к буржуазной интеллигенции.
107
Революционная опытность и организаторская ловкость – вещи наживные. Была бы только охота вырабатывать в себе требуемые качества!
108
И самый серый рабочий поймёт ИЛИ ПОЧУВСТВУЕТ, что над студентом или сектантом, мужиком и писателем ругается и бесчинствует та самая тёмная сила, которая так гнетёт и давит его на каждом шагу его жизни, а, почувствовав это, он захочет, неудержимо захочет отозваться и сам, он сумеет тогда – сегодня устроить кошачий концерт цензорам, завтра демонстрировать пред домом усмирившего крестьянский бунт губернатора, послезавтра проучить тех жандармов в рясе, что делают работу святой инквизиции и т. д. Мы ещё очень мало, почти ничего не сделали для того, чтобы БРОСАТЬ в рабочие массы всесторонние и свежие обличения.
109
Отвечать на нападения мы привыкли не защитой, а контрнападением.
110
Полиция, естественно, почти всегда знала всех главных деятелей местного движения, «зарекомендовавших» себя ещё со студенческой скамьи, и только выжидала самого удобного для неё момента облавы, нарочно давая кружку достаточно разрастись и развернуться, чтобы иметь осязательный corpus delicti23 и нарочно оставляя всегда несколько известных ей лиц «на разводку» (как гласит техническое выражение, употребляемое, насколько мне известно, и нашим братом, и жандармами). Такую войну нельзя не сравнить с походом вооружённых дубинами шаек крестьян против современного войска.
111
Правда, на стоячей воде «экономической борьбы с хозяевами и с правительством» образовалась у нас, к несчастью, плесень, появились люди, которые становятся на колени и молятся на стихийность, благоговейно созерцая (по выражению Плеханова) «заднюю» русского пролетариата.
112
Попробую начать, для наглядности, с примера. Возьмите немцев. Надеюсь, вы не станете отрицать, что у них организация охватывает толпу, всё идет от толпы, рабочее движение научилось ходить своими ногами? А между тем как умеет эта миллионная толпа ценить «десяток» своих испытанных политических вождей, как крепко держится она за них! В парламенте бывало не раз, что депутаты враждебных партий дразнили социалистов: «Хороши демократы! на словах только у вас движение рабочего класса, – а на деле выступает все та же компания вожаков. Все тот же Бебель, все тот же Либкнехт из года в год, из десятилетия в десятилетие. Да ваши якобы выборные делегаты от рабочих более несменяемы, чем назначаемые императором чиновники!» Но немцы встречали только презрительной усмешкой эти демагогические попытки противопоставить «вожакам» «толпу», разжечь в последней дурные и тщеславные инстинкты, отнять у движения его прочность и его устойчивость посредством подрыва доверия массы к «десятку умников». У немцев достаточно уже развита политическая мысль, достаточно накоплено политического опыта, чтобы понимать, что без «десятка» талантливых (а таланты не рождаются сотнями), испытанных, профессионально подготовленных и долгой школой обученных вождей, превосходно спевшихся друг с другом, невозможна в современном обществе стойкая борьба ни одного класса. Немцы видывали и в своей среде демагогов, которые льстили «сотням дураков», превознося их над «десятками умников», льстили «мускулистому кулаку» массы, возбуждая её (подобно Мосту или Гассельману) на необдуманно «революционные» действия и поселяя недоверие к выдержанным и стойким вождям.
113
Десяток умников выловить гораздо труднее, чем сотню дураков. И я буду защищать это положение, сколько бы вы ни науськивали на меня толпу за мой «антидемократизм» и т. п. Под «умниками» в отношении организационном надо разуметь только, как я уже не раз указывал, ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ, всё равно – из студентов или из рабочих они выработаются. И вот я утверждаю, что ни одно революционное движение не может быть прочно без устойчивой и хранящей преемственность организации руководителей.
114
Самое активное и самое широкое участие массы не только не пострадает, а, напротив, много выиграет от того, что «десяток» испытанных, профессионально вышколенных не менее нашей полиции, революционеров централизует все конспиративные стороны дела, подготовление листков, выработку приблизительного плана, назначение отряда руководителей для каждого района города, для каждого фабричного квартала, для каждого учебного заведения и т. п. (я знаю, мне возразят о «недемократичности» моих воззрений, но я отвечу на это, совсем неумное, возражение подробно ниже).
115
Зеленский пьёт из самого что ни на есть проплёванного колодца!
116
Поскольку речь идёт о неподготовленности, я отношу его прежде всего к самому себе. Я работал в кружке, который ставил себе очень широкие, всеобъемлющие задачи, – и всем нам, членам этого кружка, приходилось мучительно, до боли страдать от сознания того, что мы оказываемся кустарями в такой исторический момент, когда можно было бы, видоизменив известное изречение, сказать: дайте нам организацию революционеров – и мы перевернём Россию! И чем чаще мне с тех пор приходилось вспоминать о том жгучем чувстве стыда, которое я тогда испытывал, тем больше у меня накоплялось горечи против тех лжесоциал-демократов, которые своей проповедью «позорят революционера сан».
117
Всеобщий (в буквальном смысле этого слова) контроль за каждым шагом человека <германской> партии на его политическом поприще создаёт автоматически действующий механизм, дающий то, что называется в биологии «выживанием наиболее приспособленных». «Естественный отбор» полной гласности, выборности и всеобщего контроля обеспечивает то, что каждый деятель оказывается в конце концов «на своей полочке», берётся за наиболее подходящее его силам и способностям дело, испытывает на себе самом все последствия своих ошибок и доказывает перед глазами всех свою способность сознавать ошибки и избегать их.
Попробуйте-ка вставить эту картину в рамки нашего самодержавия! <…> «Широкий демократизм» партийной организации в потёмках самодержавия, при господстве жандармского подбора, есть лишь ПУСТАЯ И ВРЕДНАЯ ИГРУШКА. Это – пустая игрушка, ибо на деле никогда никакая революционная организация ШИРОКОГО демократизма не проводила и не может проводить даже при всём своём желании. Это – вредная игрушка, ибо попытки проводить на деле «широкий демократический принцип» облегчают только полиции широкие провалы и увековечивают царящее кустарничество, отвлекают мысль практиков от серьёзной, настоятельной задачи вырабатывать из себя профессиональных революционеров к составлению подробных «бумажных» уставов о системах выборов. Только за границей, где нередко собираются люди, не имеющие возможности найти себе настоящего, живого дела, могла кое-где и особенно в разных мелких группах развиться эта «игра в демократизм». <…>
Единственным серьёзным организационным принципом для деятелей нашего движения должна быть: строжайшая конспирация, строжайший выбор членов, подготовка профессиональных революционеров. Раз есть налицо эти качества, – обеспечено и нечто большее, чем «демократизм», именно: полное товарищеское доверие между революционерами. А это большее безусловно необходимо для нас, ибо о замене его демократическим всеобщим контролем у нас в России не может быть и речи. И было бы большой ошибкой думать, что невозможность действительно «демократического» контроля делает членов революционной организации бесконтрольными: им некогда думать об игрушечных формах демократизма (демократизма внутри тесного ядра пользующихся полным взаимным доверием товарищей), но свою ОТВЕТСТВЕННОСТЬ чувствуют они очень живо, зная притом по опыту, что для избавления от негодного члена организация настоящих революционеров не остановится ни пред какими средствами.
Да и есть у нас довольно развитое, имеющее за собой целую историю, общественное мнение русской (и международной) революционной среды, карающее с беспощадной суровостью всякое отступление от обязанностей товарищества (а ведь «демократизм», настоящий, не игрушечный демократизм входит, как часть в целое, в это понятие товарищества!). Примите все это во внимание – и вы поймете, какой затхлый запах заграничной игры в генеральство поднимается от этих разговоров и резолюций об «антидемократических тенденциях»!
Надо заметить ещё, что другой источник таких разговоров, т. е. наивность, питается также смутностью представлений о том, что такое демократия. В книге супругов Вебб об английских тред-юнионах есть любопытная глава: «Примитивная демократия». Авторы рассказывают там, как английские рабочие в первый период существования их союзов считали необходимым признаком демократии, чтобы все делали всё по части управления союзами: не только все вопросы решались голосованиями всех членов, но и должности отправлялись всеми членами по очереди. Нужен был долгий исторический опыт, чтобы рабочие поняли нелепость такого представления о демократии и необходимость представительных учреждений, с одной стороны, профессиональных должностных лиц, с другой. Нужно было несколько случаев финансового краха союзных касс, чтобы рабочие поняли, что вопрос о пропорциональном отношении платимых взносов и получаемых пособий не может быть решён одним только демократическим голосованием, а требует также голоса специалиста по страховому делу. Возьмите, далее, книгу Каутского о парламентаризме и народном законодательстве, – и вы увидите, что выводы теоретика-марксиста совпадают с уроком многолетней практики «стихийно» объединявшихся рабочих. Каутский решительно восстает против примитивного понимания демократии Риттингхаузеном, высмеивает людей, готовых во имя её требовать, чтобы «народные газеты прямо редактировались народом», доказывает необходимость ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ журналистов, парламентариев и пр. для социал-демократического руководства классовой борьбой пролетариата, нападает на «социализм анархистов и литераторов», в «погоне за эффектами» превозносящих прямое народное законодательство и не понимающих весьма условной применимости его в современном обществе.
118
Русская пословица говорит: не плюй в колодец, – пригодится воды напиться. Но есть люди, что не прочь напиться и из такого колодца, в который уже наплёвано.
119
Теперь силы истекают в массе случаев кровью на узкой местной работе, а тогда являлась бы возможность и постоянно были бы поводы перебрасывать сколько-нибудь способного агитатора или организатора из конца в конец страны. Начиная с маленькой поездки по делам партии на счёт партии, люди привыкали бы переходить целиком на содержание партии, делаться профессиональными революционерами, вырабатывать из себя настоящих политических вождей. <…> По лесам или подмосткам этой общей организационной постройки скоро поднялись и выдвинулись бы из наших революционеров социал-демократические Желябовы, из наших рабочих русские Бебели, которые встали бы во главе мобилизованной армии и подняли весь народ на расправу с позором и проклятьем России.
Вот о чём нам надо мечтать!
120
Зеленский забывает, по-видимому, известное изречение, что если оригинал исторического события представляет из себя трагедию, то копия с него является лишь фарсом. Подготовленная проповедью Ткачёва и осуществлённая посредством «устрашающего» и действительно устрашавшего террора попытка захватить власть – была величественна, а «эксцитативный» террор маленького Ткачёва просто смешон, и особенно смешон, когда дополняется идеей организации середняков.
121
Организация, складывающаяся сама собою вокруг «Искры», организация её СОТРУДНИКОВ (в широком смысле слова, т. е. всех трудящихся в ней) будет именно готова НА ВСЁ, начиная от спасения чести, престижа и преемственности партии в момент наибольшего революционного «угнетения» и кончая подготовкой, назначением и проведением ВСЕНАРОДНОГО ВООРУЖЁННОГО ВОССТАНИЯ.
122
Увы, увы! Опять сорвалось у меня это ужасное слово «агент», так режущее демократическое ухо Пиккеров! Мне странно, почему это слово не обижало корифеев 70-х годов и обижает кустарей 90-х годов? Мне нравится это слово, ибо оно ясно и резко указывает на ОБЩЕЕ ДЕЛО, которому все агенты подчиняют свои помыслы и действия, и если нужно заменить это слово другим, то я бы мог остановиться только разве на слове «сотрудник», если бы оно не отзывалось некоторой литературщиной и некоторой расплывчатостью. А нам нужна военная организация агентов.
123
Ещё раз подтвердилось меткое замечание Гельфанда, что оппортуниста трудно поймать какой бы то ни было формулой: он легко подпишет ВСЯКУЮ формулу и легко отступит от неё, так как оппортунизм состоит именно в отсутствии сколько-нибудь определённых и твёрдых принципов.
(февраль)
***
124
Хищник-государство пробовало парадировать перед населением в светлой роли заботливого кормильца им же обобранного народа. С 1891 года голодовки стали гигантскими по количеству жертв, а с 1897 г. почти непрерывно следующими одна за другой. В 1892 г. Толстой с ядовитой насмешкой говорил о том, что «паразит собирается накормить то растение, соками которого он питается». Это была, действительно, нелепая идея. Нынче времена переменились, и с превращением голодовки в нормальное состояние деревни наш паразит не столько носится с утопической мыслью накормить ограбленное крестьянство, сколько объявляет самую эту мысль государственным преступлением. Цель достигнута – нынешний грандиозный голод проходит при необычайной даже у нас обстановке гробового молчания. Не слышно стонов голодающих крестьян, нет попытки общественной инициативы в борьбе с голодом, газеты молчат о том, что делается в деревне.
(«Признаки банкротства», февраль)
125
Чем больше в практической части нашей программы проявляем мы «доброты» к мелкому производителю (напр., к крестьянину), тем «строже» должны быть к этим ненадёжным и двуличным социальным элементам в ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ части программы, ни на йоту не поступаясь СВОЕЙ точкой зрения. Вот, дескать, ежели примешь эту, нашу, точку зрения, – тогда тебе и «доброта» всякая будет, а не примешь – ну, тогда уже не прогневайся! Тогда мы при «диктатуре» скажем про тебя: нечего слов тратить по-пустому, где надо власть употребить… <…>
параграф 14, по-моему, неопределёнен («всё» угнетённое «человечество» ещё не знаю, освободим ли мы; напр., угнетение тех, кто слаб характером, теми, кто зело твёрд характером). Лучше бы взять формулу, предложенную Марксом в критике Готской программы: уничтожение деления на классы и вытекающего из него неравенства. <…> только ТОЧНЫМ и ПРЯМЫМ УКАЗАНИЕМ этого «основного требования» мы придаём ВПОЛНЕ ОПРЕДЕЛЁННЫЙ (и не преувеличенный) смысл нашим обещаниям всех освободить и всех от всех зол избавить.
(Замечания на второй проект программы РСДРП Плеханова, март)
126
<Выражение «естественное правовое дополнение»> пахнет, воняет оно либерализмом каким-то.
(Замечания на комиссионный проект программы РСДРП, март)
127
Требование национализации земли выдвигать не только при самодержавии, но и при полуконституционной монархии было бы прямо неправильно, ибо при отсутствии вполне уже упрочившихся, глубоко укоренившихся демократических политических учреждений это требование гораздо скорее отвлечёт мысль к нелепым экспериментам государственного социализма, чем даст толчок свободному развитию классовой борьбы в деревне.
(«Аграрная программа русской социал-демократии», март)
128
Воспользовались ли Вы статьями Вл. Чернова в последних книжках «Русского Богатства» о субъективном методе, Бердяеве и проч.? Ах, как хорошо бы было хоть несколько строк посвятить отделке этого пустомели! Во втором номере (февраль) «Sozialistische Monatshefte» некий Лозинский тоже хоронит материализм и восхваляет Бердяева. Из Вологды (где сидят Бердяев и Малиновский) сообщают, что ссыльные там усердно спорят о философии и Бердяев, как наиболее знающий, «побеждает», по-видимому.
(Письмо Л. Аксельрод, 3 марта)
129
Первое впечатление от Лондона: гнусное.
(Письмо Аксельроду, 18 апреля)
130
Плеханов: Ставлю на голоса вопрос о том, чтобы зачеркнуть эту страницу. Она придаёт несколько фельетонный характер рассуждению, которое само по себе ясно и последовательно…
Ленин: Ставлю на голосование вопрос о том, ПРИЛИЧНЫ ЛИ по отношению к коллеге по редакции подобные КАНКАННЫЕ по тону замечания? и куда мы придём, если начнём ВСЕ ТАК угощать друг друга?? <…>
Плеханов: В первый раз вижу, что слово АНТАГОНИЗМ употребляется во МНОЖЕСТВЕННОМ ЧИСЛЕ.
Ленин: Напрасно автор замечаний думает, что он неспособен уже ничего увидеть в первый раз.
(«Ответы на замечания Плеханова по поводу аграрной программа русской социал-демократии», май)
131
Автор замечаний напоминает мне того кучера, который думает, что для того, чтобы хорошо править, надо почаще и посильнее дёргать лошадей. Я, конечно, не больше «лошади», одной из лошадей, при кучере – Плеханове, но бывает ведь, что даже самая задёрганная лошадь сбрасывает не в меру ретивого кучера.
(То же)
132
Каждый завод должен быть нашей крепостью. А для этого «заводская» рабочая организация должна быть так же конспиративна внутри себя, так же «ветвиста» вовне, т. е. во внешних её сношениях, так же далеко должна просовывать, и в самые разные стороны просовывать, свои щупальца, как и всякая революционная организация. <…> Все члены заводского комитета должны смотреть на себя, как на агентов комитета, обязанных подчиняться всем распоряжениям его, обязанных соблюдать все «законы и обычаи» той «действующей армии», в которую они вступили и из которой они в военное время не имеют права уйти без разрешения начальства. <…> Я представляю себе это дело так: комитет поручает каким-то своим членам сорганизовать везде заводские подкомитеты. Комиссия совещается с районными уполномоченными, назначает ряд свиданий, испытывает хорошенько кандидатов в члены заводских подкомитетов, подвергает их перекрёстному допросу «с пристрастием», подвергает их, буде надобно, искусу, старается при этом посмотреть и испытать сама непосредственно ВОЗМОЖНО БОЛЬШЕЕ число кандидатов <…> Мы должны внушить рабочим, что убийство шпионов и провокаторов и предателей может быть, конечно, иногда безусловной необходимостью, но что крайне нежелательно и ошибочно было бы возводить это в систему, что мы должны стремиться создать организацию, способную ОБЕЗВРЕЖИВАТЬ шпионов раскрытием и преследованием их. Перебить шпионов нельзя, а создать организацию, выслеживающую их и ВОСПИТЫВАЮЩУЮ рабочую массу, МОЖНО И ДОЛЖНО.
(«Письмо к товарищу о наших организационных задачах»)
133
Я начал с разбора наброска устава, чтобы показать нагляднее, к чему клонятся мои предложения. И в результате читателю выяснилось, надеюсь, что в сущности можно бы, пожалуй, обойтись БЕЗ УСТАВА, заменив его регулярной отчётностью о каждом кружке, о каждой функции работы. Что можно написать в уставе? Комитет руководит всеми (это и так ясно). Комитет выбирает распорядительную группу (это не всегда нужно, а когда это нужно, дело не в уставе, а в СООБЩЕНИИ центру о составе этой группы и о кандидатах к ней). Комитет распределяет между своими членами отдельные стороны работы, поручая каждому регулярно докладывать комитету и сообщать ЦО и ЦК о ходе дела.
(То же)
134
Кто же у нас не знает, что СЕРЬЁЗНЫЕ конфликты и разногласия решаются у нас в сущности вовсе не голосованием «по уставу», а борьбой и угрозой «уйти»? Такой внутренней борьбой полна история БОЛЬШИНСТВА наших комитетов за последние 3−4 года партийной жизни. Очень жаль, что борьба эта не была оформлена: она тогда дала бы гораздо более для поучения партии, для опыта наших преемников. Но ТАКАЯ полезная и необходимая оформленность никакими уставами не создаётся, а исключительно ПАРТИЙНОЙ ГЛАСНОСТЬЮ. У нас при самодержавии не может быть иного средства и оружия партийной гласности, кроме регулярной осведомлённости партийного центра.
(То же)
135
Теперь наша ГЛАВНАЯ задача – подготовить созыв съезда, то есть чтобы ВПОЛНЕ свои люди проникли в возможно большее число комитетов и постарались подорвать южный ЦК южных комитетов (=юла). Эта «юла», которой вертит Коган (кой-кем даже обвиняемый в провокаторстве, что ещё не проверено) – главное препятствие (да ещё Питер).
(Письмо Кржижановскому, 6 мая)
136
Получил свою статью с Вашими замечаниями. Хорошие у Вас понятия о такте в отношениях к коллегам по редакции! Вы даже не стесняетесь в выборе самых пренебрежительных выражений, не говоря уже о «голосовании» предложений, которых Вы не взяли труда и формулировать, и даже «голосовании» насчет стиля. Хотел бы знать, что Вы скажете, когда я подобным образом ответил бы на Вашу статью о программе? Если Вы поставили себе целью сделать невозможной нашу общую работу, – то выбранным Вами путем Вы очень скоро можете дойти до этой цели. Что же касается не деловых, а личных отношений, то их Вы уже окончательно испортили или вернее: добились их полного прекращения.
(Письмо Плеханову, 14 мая)
137
Итак, Ваша задача теперь создать ИЗ СЕБЯ комитет по подготовке съезда, принять в этот комитет бундовца К. Портного (оценив оного СО ВСЕХ СТОРОН – это NB!), просунуть своих людей в наибольшее число комитетов, сохраняя себя и своих паче зеницы ока до съезда. Это всё архиважно! памятуйте это. Будьте в этом смелей, наглей и изобретательней, а в остальном – потише и поосторожнее. Мудры, аки змеи – и кротки (с комитетами: Бундом и Питером) – аки голуби.
(Письмо Ленгнику, 23 мая)
138
И если нужда заставит Вас иногда политиканить с Ваней24, то с кружком-то Вы абсолютно ни малейшего политиканства не ведите, а держите там себя всегда НЕПРИМИРИМО против Вани.
Ваша тактика тогда будет просто: подходит Ваня к нам, Вы его гладите по головке, но крепко держите камень за пазухой, то есть не скрываете от него, что этого мало, что надо совсем подойти и войти, и что Вы малым не удовлетворитесь. Отходит Ваня, – Вы не спускаете ему ни единой ошибки, ни единого промаха. ЛОВИТЬ Ваню на всяком промахе и беспощадно предавать их обличению и поруганию в кружке (а по мере возможности иногда и в «Искре») – должно быть одной из Ваших главных задач. Одним словом, неуклонно держитесь с Ваней принципа: я хочу с тобой мира и для этого я всеми силами готовлю против тебя войну. В заключение – один практический совет. Ваня по натуре дипломат и буквоед. Он поднял теперь вопрос о переделке конуры и очень вероятно, что под благовидным прикрытием этого «пересмотра конституции» он будет тянуть дело, сочинять тысячи компромиссов и проч. Не давайте же себя поймать на эту удочку. Высмеивайте безжалостно любовь к сочинению уставов. Не в уставах дело, и кто думает, что, исходя из таких-то тактических и организационных идей, можно образцовый устав написать, – тот ровно ничего не понимает и того надо до конца ТРАВИТЬ за это непонимание. Если Ваня воображает, что вот они всесторонне обсудят новый устав, переделают 40 параграфов из 50 и потом «честным пирком да за свадебку», т. е. что потом уже по новому уставу и работа пойдёт новая, – если он (как видно по всему) это воображает, то значит, он только на словах отбросил старые предрассудки, а на деле хранит ещё сотни глупых идей, с коими нужна битва да битва. Нападайте на буквоедство и формалистику и доказывайте, что дело не в уставах, а в том 1) чтобы сойтись во взглядах, ПРОДУМАВ их ДО КОНЦА и 2) чтобы СПЕТЬСЯ на САМОЙ практической работе. Стоя на этой точке зрения, мы плюем на Вашу (Ванину) игру в уставы и заявляем прямо: кто мы такие, чего хотим и как работаем, Вы знаете и должны узнать не только из литературы, но и из личных свиданий в России и за границей (такие свидания неизбежны в революционном деле). Не хотите идти рука об руку с нами, – так заявляйте прямо, не виляйте, и помните, что мы против всякого виляния будем воевать «по-военному». Не думайте, что Вы прикроете от нас своё виляние пересмотрами уставов и т. п. А хотите идти вместе, так беритесь ТОТЧАС за работу, и тогда Вы увидите, что самая эта работа в связи с общерусской газетой, над ней и на базисе её, сама эта работа покажет, какие нужны новые формы, и покажет, вероятно (даже несомненно), что при настоящем, живом деле эти формы намечаются сами собой без всяких уставов. И когда мы будем сильны, мы будем устраивать четыре раза в год русские и два – заграничные – (или обратно – смотря по обстоятельствам) – свидания и конференции, а всякие уставы будем определять на этих конференциях (проще говоря: всякие уставы пошлем к чёрту).
(Письмо Радченко, 22 июля)
139
Идеал «фабричного кружка» совершенно ясен: четверо-пятеро (буду говорить к примеру) рабочих-революционеров, – ВСЕХ их не должна знать масса. Одного, вероятно, должна, и его надо беречь от изобличения: про него пусть говорят – свой человек, башка, ХОТЯ В РЕВОЛЮЦИИ НЕ УЧАСТВУЕТ (не видать). Один сносится с центром. У обоих по кандидату. Они заводят несколько кружков (профессиональных, образовательных, разнощических, шпионских, вооруженных и т. д. и т. д.), причём, понятно, конспиративность кружка, например, для поимки шпионов или для подыскания вооружения будет совсем не та, что кружка для чтения «Искры» или кружка для чтения легальной литературы и проч. и т. д. Конспиративность будет обратно пропорциональна многочисленности членов кружка и прямо пропорциональна отдалённости целей кружка от НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БОРЬБЫ.
(Письмо Смидовичу, 2 августа)
140
«Слишком легко агенты набирались». – Да, но мы ведь не творим себе «человеческого материала», а берём и не можем не брать, ЧТО ДАЮТ. Без этого нам жить нельзя. Едет человек в Россию, – говорит, хочу для «Искры» работать – честный и преданный делу. Ну и едет, конечно, и идёт за «агента», хотя никто из нас НИКОГДА сего звания не раздавал. И какие же у нас средства проверять «агентов», руководить ими, ставить на иные места? Да мы сплошь и рядом даже писем добиться не можем, – и В 9 СЛУЧАЯХ ИЗ 10 (я говорю по опыту) все наши здешние предположения о будущей деятельности «агента» летят к чёрту НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПО ПЕРЕЕЗДЕ ГРАНИЦЫ, и агент работает, как ему Бог на душу положит. Поверьте, я буквально теряю всякую веру в здешние предположения, маршруты, планы и проч., потому что заранее знаю, что это ни к чему. Нам «приходится» биться как рыбе о лед, ДЕЛАЯ (ЗА НЕИМЕНИЕМ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ) не своё дело. Ведь чтобы назначать агентов, смотреть за ними, ОТВЕЧАТЬ за них, объединять и руководить на ДЕЛЕ, – для этого надо везде бывать, летать, всех видеть на самом деле, на работе. Для этого нужна артель ПРАКТИЧЕСКИХ ОРГАНИЗАТОРОВ И ВОЖАКОВ, а ведь у нас нет их, т. е. есть, конечно, но мало, мало, мало… Ведь в этом всё горе наше. Ведь когда посмотришь на нашу практическую бесхозяйственность, – то злишься часто до потери работоспособности, и только одно утешает: значит, жизненное дело, если РАСТЁТ, и явно растёт, НЕСМОТРЯ на весь этот хаос. Значит, перебродит – и хорошее вино будет.
Понимаете ли Вы теперь, почему одно уже замечание искряка: «лёгонькие у „Вас“ агенты-то» – способно нас чуть не до отчаяния довести? Замещайте же скорее сами места «лёгоньких» – хочется нам сказать. Ведь мы говорим, твердим, даже в книжках пишем, что всё горе: «людей масса и ЛЮДЕЙ НЕТ», а нам этим же безлюдьем всё в нос тычут. Выход тут один, выход НАСТОЯТЕЛЬНЕЙШЕ необходимый, неотложный в самом буквальном, ни на йоту не преувеличенном смысле слова – ибо время не ждёт и враги растут тоже, и «Освобождение», и социалисты-революционеры, и всякие новые социал-демократические группы, начиная от легкомысленной вертушки «Жизни» и кончая интриганами-«борцами». Выход этот, чтобы русские искряки, наконец, собрались, НАШЛИ ЛЮДЕЙ и ВЗЯЛИ В СВОИ РУКИ ХОЗЯЙСТВО «ИСКРЫ», ибо поистине: земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. ДОЛЖНЫ найти людей, ибо ЕСТЬ люди, – но надо и беречь же их пуще зеницы ока, не только в прямом смысле от полиции беречь, но и беречь для этого неотложного дела, не давать увлекаться другими, полезными вообще, НЕСВОЕВРЕМЕННЫМИ ЗАДАЧАМИ. Когда мы ВЫНУЖДЕНЫ за полным безлюдьем хвататься и за самое «лёгонькое», – то неудивительно, что мы не можем спокойно смотреть, как другие откладывают наше дело «на потом».
Если бы все ТЕПЕРЕШНИЕ, наличные искряки взялись сразу, не откладывая, за ХОЗЯЙСТВО «ИСКРЫ», за САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ оборудование её переправой, развозкой, материалом и проч., – тогда у нас БЫЛ БЫ УЖЕ ФАКТИЧЕСКИЙ ЦК, ЦК, распоряжающийся de facto «агентами» (ибо распоряжаться агентами должен ЦК, а не редакция) и ЗАВЕДУЮЩИЙ всем практическим делом.
