Эзотерик. Вздох

– На полную, Лёня! – крикнул он и, не вставая, хлопнул по земле.

Я недоумённо посмотрел, прищурился и с рыком отпрыгнул в сторону. На месте, где я только что стоял, выросло полуметровое копьё из спрессованной земли и почти сразу обвалилось. Ещё прыжок, ещё копьё.

– Ты что творишь, хрыч старый?! Дубина, меня распотрошит!

– Прыгай, прыгай! Мы ещё не закончили, – сказал он и, оскалившись, рванул на меня.

Сейчас он затормозит, может, уронит, и формируемое копьё пронзит меня насквозь. Я прямо ощущаю, как оно начинает формироваться за спиной. Фёдор летит на меня в прыжке, медленно протягивает руку. Так медленно, что я успеваю среагировать и так же медленно отвести его растопыренную ладонь в сторону и, схватив чуть выше запястья, перекинуть его через себя на то место, где я чувствовал его копьё.

– Бл…! – Дядька приподнялся и смущённо посмотрел на меня. – Ты это… ничего не слышал. – Он отряхнулся, покрутился, разминаясь, и тихо спросил: – Это что было, Леонид?

Я подумал. Прикинул. Почесал затылок.

– Не знаю. А что было? – спросил я Фёдора.

– Ты меня за дурака держишь? Или действительно не понимаешь? – ласково спросил он меня. – Я твою реакцию знаю, не мог ты меня переиграть на бросок, если я не поддаюсь. А ты ещё и швырнул меня под сформированную технику, точненько на неё. Копьё мне чуть ногу не пробило. Ты ведь чувствовал. Я видел, как ты уходил от них. – Он сжал моё плечо. – Поэтому ответь мне, что произошло.

– Я видел твоё движение, и оно было очень медленным. А твоя способность? Я её, наверно, просто ощущал, – сдался я.

– Так, давай-ка мы с тобой прогуляемся до артефакта, – сказал дядька и потащил меня к дому. – А там уже всё будет ясно.

– Думаешь, это оно? В пятнадцать лет? Так же не бывает.

– Что бывает, что нет, я получше твоего знаю. Так что давай, руку на камень – и посмотрим, что там у кого бывает.

Спалился, вот же засада. Артефакт опять покажет, что я неодарённый. И как теперь оправдываться? Шестое чувство? Так это тоже вариант проявления способности. От внимательного ока бойца не ускользнуло, как я избегал его ударов. А чужие способности я чувствую отлично. Хотя тот момент с броском мне самому непонятен. Новая грань дара?

Тем временем мы дошли до дома и поднялись в тренировочный зал. Фёдор достал из кладовки коробку с каменным кубиком одноразового артефакта-определителя и протянул мне.

– Ну, чего тянуть, хватай, и всего делов, – поторопил он, заметив мою нерешительность.

Не говоря ни слова, я вытащил из коробки камень. Он хоть и называется артефактом, но на самом деле это просто особенность породы, способной проводить энергию, генерируемую одарёнными, хотя для точного измерения его всё же как-то модифицируют.

Впрочем, против обыкновения, в этот раз я его сразу же выронил на пол, тряся обожжённой рукой. Фёдор присел, повёл рукой над пыхающим жаром камнем и захохотал.

– Вот как… – сквозь смех силился сказать он. – Ха-ха, ну я не могу просто. В пятнадцать лет… Ха-ха-ха, – не мог он остановиться. А потом, разом успокоившись, достал телефон и, оттарабанив сообщение, достал из кладовки ещё пару коробок с артефактами.

Результат проверки ошеломил меня.

– Как это? Федя, как это?

– Ты, главное, лицо попроще сделай и молчи. Мы сейчас немного пошутим над твоим отцом. Понял?

– Понял. А… эм… вот это вот всё, – обвел я рукой окружение, не подобрав слов, – зачем?

– Есть у меня должок один твоему отцу. Самое время его отдать. Улыбку не дави. Сядь спокойно и просто делай, как я скажу. Сам увидишь.

В спортзал ворвался отец.

– Что случилось?! Фёдор!

– Ша, Витя! Иди сюда, нам помощь твоя нужна, – махнул дядька рукой. – Давно измерялся? Сейчас самое время. Хватай давай, не мнись, мне Лёне показать надо.

– Это всё, ради чего ты мне прислал такое сообщение? Сто лет назад за подобное и выпороть могли, невзирая ни на какие ранги. Смотри, дошутишься, отправлю на пять лет в самые…

Тем не менее отец сжал артефакт в руке, а потом показал нам, что получилось. Камень изменил цвет, став насыщенно синим. Судя по цвету, третий ранг, синее уже некуда, и он вполне может перейти со временем на ранг выше: уровень силы повыше среднего. Большинство одарённых балансируют на сильном втором – слабом третьем ранге.

– Вот мой, – разжал ладонь Фёдор, показав бледно-красный, чуть ли не розовый артефакт.

Четвёртый ранг, пока слабенький, но недаром отец гоняет его по всем мало-мальски важным делам. Фёдор – сильнейший не только среди слуг, он самый сильный в нашем роду. А со временем может дорасти и выше.

– А теперь смотри, Витя, смотри внимательно. Лёня, будь любезен, – протянул он мне коробку.

Взглянув на него, на заинтересованного отца и на злополучный камень, который грозит опять обжечь руку, я вздохнул, резко схватил артефакт и тут же выронил его.

– Чёрт!

– Леонид! – нахмурился отец.

– Не туда воюешь, – перебил дядька. – Артефакт возьми.

Отец протянул руку и отдёрнул, не коснувшись. Пауза затягивалась. Все смотрели на меня.

– Ну чего? Горячо же, – возмутился я.

– Претензии снимаются. Леонид, иди спать, завтра поговорим. А ты, Федя, давай-ка ко мне в кабинет.

* * *

– Коньяк? – спросил Виктор, заходя в кабинет.

– Грех отказываться.

Выбрав бутылку и разлив по стаканам, молча выпили.

– Он на пятнадцатилетие тест прошёл. Как помнишь, безрезультатно. – Виктор понизил голос. – И через несколько недель такое? Такое вообще бывает? Федя, я не понимаю. Первый ранг, ну второй, да даже третий, если он гений или произошло чудо. Но владыка, пятый ранг… Откуда?.. Это точно он? – сбивчиво закончил Виктор.

– Не всё так просто, – утёр лысину Фёдор. – Но это он, меня не обманешь, я ж его с пелёнок знаю, сам тренировал. И я так тебе скажу: ты прав, тут что-то нечисто. Вот смотри, я закончил его обучение ещё два года назад, но каждый раз как приезжаю, то делаю что?… – Он умолк.

– Ты тут со мной в загадки играешь или что? – возмутился Виктор, но нарвался на ехидный прищур. – Ладно, ты каждый раз колотишь его, будто он тебе что-то нехорошее сделал. А потом мы с тобой ругаемся.

– Вот. А почему я это делаю? Ты ж меня никогда не спрашивал, так?

– Я знаю, что ты его любишь, а ещё любишь тренировки.

– Вот ты умный, Витя, а иногда такой дурной. Люблю, ты прав, он ведь твой сын, – тяжело вздохнул Фёдор.

– Давай без этого, мы всё давно решили. И тут никого нет. Не миндальничай. Он её сын и мы оба понимаем, почему ты до сих пор со мной.

– Верно. И почему ты всякий раз меня отсылаешь подальше, – поболтал остатками выпивки Фёдор. – Но дело в другом. Ты с ним не бился. Я бился и всё время чувствовал, что он сдерживается. Да не просто сдерживается, а будто боится убить меня. Вот знаешь, я по краю хожу долго и чуйке своей верю накрепко. Леонид далеко не прост. И был таким непростым с самого начала. Посмотри на него. Твой сын разве бугаем выглядит, богатырём? Нет, а всё же встаёт на следующий день после тренировки – с синяками, да, но я в его возрасте дня три бы лежал. Я ж по приезде его не щажу, до полусмерти бью, сдерживаю силушку, но лишь самую малость. Поэтому я рискнул использовать дар.

– Что ты себе позволяешь, скотина! Ты ж его убить мог, покалечить! – взвился Виктор.

– Вот то-то и оно, Витя, то-то и оно. Мог покалечить, скажу больше, в этот раз даже убить мог, это по мне прямо видно было, намерение я показывал. Но он спокойно ушёл от моих копий. – Фёдор налил себе ещё и продолжил: – И вот тогда я ударил не сдерживаясь. От такого ему было не увернуться, но я бы успел развеять копьё, не доводя до смерти. Ты знаешь, как я его люблю, но очень мне эта неопределённость осточертела.

– Прекрати выражаться в моём доме, лапоть! Лишу премии, зарплаты, высеку! – построжел глава семейства. – Дальше что?

– А он меня перекинул через себя прямо на сотворяющееся копьё, – спокойно закончил боевик.

– И?.. Давай выводы полностью! Или я тянуть из тебя должен?

– Подобью кратко. Это был реальный, без поддавков, бой, как минимум в конце. Смотри сам, – ткнул пальцем в стол Фёдор. – Копьё формируется за ним, я лечу на него, чтобы схватить, толкнуть, ударить – не суть важно. Он не успевал, зуб даю, и увидеть технику не мог. И тут он как размазался, я моргнуть не успел, как сам влетаю в копьё и гашу его, мне чуть ногу не отсекло. Вот так оно и случилось. И вот тут я испугался. Спрашиваю: что и как? А он молчит, в несознанку уходит. Затащил на проверку, а тут такое.

– Если бы с ним хоть что-то… Я бы тебя… Вали с глаз моих, – закончил, сдержавшись, Виктор. – Завтра с ним поговорю.

– А можно я…

– Вали уже, я позову, – перебил Виктор и, откинувшись в кресле, задумчиво уставился на потолок.

* * *

Поворочался в кровати, а сон не идёт: богатый на впечатления день, перенапряжение организма – не уснуть. А вообще, что это было? Артефакт подтвердил наличие дара, да ещё и пятого ранга. Так вообще бывает? Раньше он не реагировал. Что-то тут не так. Моя сила не определяется местными.

Но вот это – ну пусть будет замедление времени – это ведь не мой профиль. Может, оно и есть? Но если это оно, то почему пятый ранг? Контроля у меня никакого. Хотя могу предположить откуда: оттуда же, откуда все эти изменения. И виновник – тот странный дух, с которым я столкнулся две недели назад. Это можно списать на прогон через меня гигантского объёма силы. И что-то там было под конец… необычное. Не помню, я уже почти ничего не соображал, но однозначно…

Картинка сложилась одним кадром: осколок, которого я коснулся, не исчезает, а растворяется во мне, и издалека доносится еле слышное: «Дар…»

По спине прошлись мурашки. Ну, по крайней мере, теперь стало понятнее. Дух дал мне дар в дар. Странно звучит. Почему вообще «дар», а не что-то ещё? В том же английском точно так же – гифт. Непонятно. Но объясняет уровень. Да и по общему уровню силы я ведь тоже значительно вырос. Если не ошибаюсь, то запас силы на оба дара у меня одинаковый, но контроля над вторым даром почти нет.

Как стройно я выстроил теорию, один к одному. А значит, точно притянул факты за уши. Так-так-так. Да и ладно.

От двери послышался тихий шорох.

– Братец, ты спишь? – послышался шёпот.

– Сплю, мелкая, уйди прочь, – ответил я и предусмотрительно отвернулся к стенке.

– Это правда? Ты теперь одарённый?

Сестра ввинтилась в дверь и устроилась на краю кровати.

– Правда, – буркнул я. – Слушай, ну ночь же, давай завтра обсудим.

– Ладно, спи, – согласилась она и вышла. Хоть бы накинула что-то, вот же мелкая. Завтра обсудим, ну надо же… Завтра… Эх, зевнул так, что чуть не вывернул челюсть. Действительно, всё завтра.

* * *

После завтрака отец кивком позвал меня за собой. У кабинета уже ждал Фёдор. Проигнорировав стол, мы разместились на угловом диванчике.

– Так, Федя, тебе слово, – сказал отец.

– Хорошо. Леонид, помнишь, как я начал тебя тренировать? – издалека зашёл он.

– Помню, – согласился я.

Конечно, помню: такой ад поди забудь ещё.

– Не с первой тренировки, но, наверное, с первого боя с тобой я видел, как ты сдерживаешься. Ну, видел – это громкое слово, однако подспудное ощущение такое у меня было. Но результаты ты показывал хорошие, поэтому я тебя не расспрашивал. Да и это больше на уровне ощущений было. Тренировки закончились, а любопытство моё никуда не делось. Именно поэтому каждый раз я по возвращении и предлагал тебе подраться. Понимаешь, эта история длится уже годы, и для меня она вчера внезапно закончилась. Поэтому такой вопрос: ты ведь что-то скрывал?

– Я добавлю, – нахмурился отец. – Леонид, мы все тут – твоя семья. Никто тебе плохого не желает и вредить не будет; я думаю, ты сам это понимаешь. Наоборот, именно мы можем защитить тебя, случись что. Ты парень взрослый, и я не буду заставлять тебя рассказывать всё, но хоть какая-то информация мне нужна, чтобы уже сейчас уладить некоторые сложности.

Рассказывать или нет? А если рассказывать, то что именно? Как ни крути, отец прав. Но даже так…

– Хорошо, расскажу, что могу и что сам понимаю. Мой дар… он был всегда. Но проблема в том, что он не совсем обычный. Сначала я не планировал ничего скрывать, но артефакт на него никак не отреагировал ни в пять лет, ни потом. Нет, – поднял я руку, увидев, как встрепенулись взрослые, – я не скажу, какой он был.

– Был? – зацепился за слово Фёдор.

– Верно, был. Две недели назад он изменился. Как будто всё это время он рос и наконец созрел. Теперь он определяется артефактом, вы сами всё видели. И для меня это тоже было неожиданностью. Поэтому свободно управлять я им сейчас не могу. Начальный уровень, можно сказать.

– Но камень нагрелся мгновенно. Значит, твоя сила на уровне пятого ранга. Значит ли это, что раньше, до изменения, ты мог его использовать? – сразу уловил несостыковку отец.

– Мог, но совсем немного… Я не хотел бы в это вдаваться.

– Леонид, ну нам-то можешь…

– Нишкни, Федя, – перебил отец. – Если сын так говорит, то есть причина. Не надо допытываться насильно. Давай работать с тем, что есть. Значит так, – задумался отец. – Раскрывать реальный уровень тебе сейчас не стоит. Но сам факт наличия мы подтвердим. Отправлю тебя в Царскосельский лицей, наследнику надо устанавливать контакты. Плюс к тому разовьёшь там свой дар. Общие методы у них неплохие, это будет в самый раз для твоего фактического уровня. Что ещё. От проверок ранга отказывайся, можешь даже никому не объяснять, там много кто так делает. И мне надо знать, на что похожа твоя способность, я попробую найти информацию по развитию. Вопросы?

Одним изгибом бровей он выразил нежелание получить эти самые вопросы. Но это же я.

– Наследник? Лицей? Я думал, что следующей главой станет Эрика.

– Думал на этот счёт, честно говорю. Но теперь, сам понимаешь, вопрос решённый. И хоть нагрузку она тянет, я до вчерашнего дня сомневался: даже неодарённый, ты казался мне более верным кандидатом. Но так было до вчерашнего дня, а теперь, сын, точно не отвертишься. Ну и от лицея тоже, я так и так тебя бы туда направил, – хлопнул он меня по плечу. – Ну, и что там с даром?

– Контроль времени, замедление. Наверно. Ещё не очень понятно. Но выглядит именно так.

– Может, ускорение? Сам ускоряешься, и реакция тоже? – спросил дядька.

– Близко, но нет, точно не ускорение. Это я точно могу сказать, потому что на состоянии организма он, как мне кажется, не сказывается, – покачал я головой. – Мой дар связан со временем.

– Не оно так не оно, значит, будем искать информацию, – подытожил отец. – Сын, ты там себе не придумывай ничего: Эрика уже знает и очень рада за тебя. На этом собрание предлагаю закончить.

Отец был прав. Эрика подловила меня на лестнице и, прыгнув в объятия, звонко чмокнула в щёку.

– Поздравляю, братишка! Или мне обращаться к тебе «господин наследник»? Ну что, зазнаешься теперь, будешь ходить важный и совсем глупый и забудешь про меня?

Отступив, она невинно закрутила на пальчике светлую прядку.

– Даже если бы и захотел, то такую красавицу забыть невозможно, – улыбнулся я и растрепал ей макушку. – Да и ты через год туда же поступишь.

– Вообще-то я хочу с папой договориться, чтобы поступить уже в этом, – буркнула она, освобождаясь от моей наглой пятерни.

– Так вот почему ты постоянно в тренировках. Смотри, отдых тоже важен. Перенапряжёшься – и сляжешь на неделю. Какой тогда выйдет с этого толк?

– Нет, это… другое. Но теперь будет полегче, – смутилась сестра.

– Ну, если получится, почему бы и нет. Хотя я бы предпочёл год там отучиться один: ты же мне всех потенциальных невест распугаешь.

– И ничего не распугаю. Или ты хочешь припомнить мне Новый год? Так эти… эти дуры мне нагрубили.

– Эрика, такие обиды надо решать словами, а не бить благородных леди, тем более ногами. Мне потом пришлось извиняться перед ними и перед их родителями. Ладно я, а если бы родители узнали? – укорил я.

Под Новый год произошла досадная история (это если изъясняться без мата). Мы с сестрой отправились в город: развлечься, прикупить что-то для себя и родителей – ничего особенного, но как знак внимания. Всё как положено: охрана, машины и всё такое.

В торговом центре, пока сестра подбирала что-то для себя и для мамы в отделе белья, я, заскучав, познакомился с двумя близняшками из новых аристократов – ну это так, к слову, я со стороны такое вижу сразу; но, в общем-то, какая разница? И вот, значит, болтаю я с ними, согласие на свидание уже, можно сказать, у меня в руках, да не с одной, а сразу с двумя! И тут выходит сестра и вежливо просит о сущем пустяке – оплатить покупку: карточка же у меня, как у старшего.

Одна минута – одна минута отсутствия! – и что я вижу, когда выхожу? Любезная сестра избивает близняшек ногами – ага, сразу обеих. Ну а что, руки же заняты коробочками. Как оказалось, близняшки не уследили за языками и что-то не то сказали моей сестре. Плохо, конечно, но бить девушек… ногами… в общественном месте…

Конечно, мне пришлось извиняться, хотя скорее это они и их родители просили у меня прощения за оскорбление, когда узнали, с кем общаются: издержки статуса и известности фамилии. Пришлось быстро сворачиваться и уезжать домой. Разбушевавшаяся сестра в итоге, успокоившись, заснула в машине, но этот момент я ей припоминаю до сих пор и забуду ещё не скоро. Хорошо хоть охрана сработала правильно, стояла и не вмешивалась, а потом ещё и прикрыла нас перед родителями.

– А родители знают. Ну, по крайней мере мама точно, – огорошила меня сестра. – А раз знает она, то и папа должен.

– Всё, ничего не хочу больше слышать. Иначе я начну думать, что назначенные мне после этого тренировки выносливости и реакции были издевательским наказанием, – отмахнулся я.

– А ты, кстати, сейчас занят? Как насчёт спарринга? – поинтересовалась сестра.

– Ха, женщина, это будет не битва, а избиение детей. Ты же первая откажешься, когда узнаешь, что я сделал, – самодовольно сказал я.

– А что ты сделал? – заинтересованно подалась она вперёд.

– Я Фёдора уделал, – торжественно произнёс я.

– Тю, всего-то, – разочаровалась она.

– Он использовал дар и не поддавался, – припечатал я.

– Да ладно, – присвистнула она. – Врёшь ведь.

Её реакция понятна, но вот подробностями я делиться не буду. Пусть помучается сама и помучает Фёдора, добывая информацию.

– А ты у него и спроси, он сейчас наверху. А я сейчас всё равно не могу, на тренировку иду. – И насладившись обиженной моськой сестры, я усвистал, пока мучение не начали с меня.

Тренировки, тренировочки. Раз всё так удачно сложилось, то надо поработать над новой способностью, и над старой тоже, уже открыто. Кажется, я многое смогу списать на обретённый дар.

Глава 4

Сложно тренировать то, над чем почти не властен, но нет ничего невозможного. Поэтому я начал с того, чтобы научиться использовать новую способность по желанию. Для этого я взял два стеклянных шарика – из тех, что советуют крутить в руках для разработки кистей. Уселся поудобнее и начал подкидывать и ловить, подкидывать и ловить. Не эффектно, но эффективно. Придерживаясь выбранного ритма, я постарался сосредоточиться и вспомнить, как именно у меня это получилось в первый раз.

Вообще, работа с даром не должна быть особенно сложной. Я не про переход на уровень выше – там да, всё непросто. А вот повторить уже раз получившееся должно быть просто. Это как езда на велосипеде. Тут я, кстати, на нём не ездил ни разу, так что интересно проверить это выражение на конкретном примере.

Для меня простота вылилась в полчаса бесплодных попыток, пока я не уловил изменение ритма, с которым шарики падали обратно в ладонь. Сосредоточившись на своих ощущениях, я вычленил новое, контролируя которое я смог замедлить падение шарика ещё сильнее. Подкидывая его в очередной раз, я задался целью сделать максимальное замедление. Достигнув верхней точки, шар начал плавно опускаться. Скорость падения моими стараниями уменьшалась, пока он не застыл в неподвижности. Вот оно! А теперь максималочка…

Со стоном открыв глаза, я схватился за раскалывающуюся голову. Что за фигня? Кряхтя, как какой-то дед, я добрался до стола и, нашарив в ящике обезболивающее, сунул таблетку под язык.

Какие выводы можно сделать из случившегося? При небольшом замедлении времени всё выглядит хорошо. А вот если довести его до максимума, почти остановки времени, двигаться становится затруднительно. Да настолько, что, попытавшись, я мгновенно вырубился. Но даже так сложно переоценить выгоду. Я буквально могу поставить мир на паузу, чтобы обдумать то или иное действие. Даже если это всё, что может дать мне мой новый дар, то я не расстроюсь, ведь старые способности никуда не делись.

Оставшийся день я проверял, сколько могу поддерживать замедление и остановку. Если не переусердствовать, то даже при двукратной разнице я могу спокойно двигаться довольно продолжительное время, хотя понятие «время» в моём случае вещь очень субъективная. Вернее сказать, что это не составляет для меня особого труда. Если сравнивать, то это как разница между шагом и неспешным бегом трусцой. Всё, что выше, уже с усилием, увеличивающимся пропорционально и сжирающим внутреннюю энергию.

Думаю, что гармоничное развитие способностей и тела позволит выжать больше. Хотя и тут мне грех жаловаться. К своим пятнадцати годам я хоть и не выглядел атлетом, но был сух, подтянут и вынослив, что, безусловно, в большей степени не моя заслуга: аристократы предпочитают нагружать отпрысков по полной.

К обеду я основательно проголодался, поэтому выпал из застольного обсуждения, пока не утолил первый голод.

– Леонид, ты слушаешь?

– Прости, мам. – Я вытер рот салфеткой. – Повтори, пожалуйста.

– Мы планируем устроить приём в честь твоего официального утверждения наследником. Если у тебя есть те, кого ты хочешь пригласить, то сегодня к вечеру мне нужно знать, кого ты хочешь видеть, – сообщила мать. После чего, посмотрев на пустые тарелки рядом со мной, махнула слуге рукой, чтобы мне принесли добавки.

Прежде чем ответить, я дождался, пока соберут грязные тарелки и выставят новые.

– Даже не знаю. Я же ни с кем особо близко не общаюсь, чтобы приглашать лично, так что оставляю этот выбор тебе.

Именно так. Несмотря на то, что, как и каждому аристократу, мне ставили в обязанность посещение различного рода званых вечеров, торжественных обедов и прочих мероприятий, близких друзей я себе завести не смог. Не то чтобы не хотел, но сложно всерьёз воспринимать детей, когда внутри ощущаешь себя взрослым, а по их меркам так совсем стариком.

Попробовал было зайти с другой стороны, но общаться на равных с простолюдинами можно было лишь до тех пор, пока они не узнают, что ты аристократ. Так, я изредка выбирался в город, чтобы просто погулять. Знакомился с самыми разными ребятами. И даже если представлялся не своим именем, то буквально через полчаса общение плавно сворачивало на тему выяснения личности, а кто-то прямо спрашивал, из какого я рода.

А дальше варианта два: либо драка с чужаком, либо, что мне нравилось ещё меньше, попытки навести мосты для получения тех или иных благ. Кастовость во всей красе. Обычно она незаметна, но это потому, что мещанские дети редко общаются с благородными на такой короткой дистанции.

Что меня выдавало, я так и не понял, но выводы сделал и больше по городу праздно не шатался. Те, с кем мне было бы приятно поболтать, сторонились меня, не желая заиметь проблемы, а те, что были не против, – ну, там уже с моей стороны возникала отчуждённость. Неприятно, когда в тебе видят не личность, а только принадлежность к чему-то, и с ходу пытаются использовать в сомнительных делах.

– Хорошо. – Мама встала из-за стола и подошла ко мне. – Я очень рада за тебя, мой мальчик.

Сейчас, конечно, рано говорить, но уверена, что ты будешь замечательным главой, – сказала она мне и обняла сзади, положив голову мне на затылок. – Как в тебя столько помещается, ума не приложу. Ладно, не перенапрягайся.

– Хорошо, мам, – улыбнулся я, ощутив в груди тёплое чувство. – Если встретишь Фёдора, скажи, что я буду ждать его у себя.

* * *

– Здоров, ваше сиятельство! Чего хотел от старого коротышки? – без стука распахнул дверь Фёдор.

– Да ты, никак, шутом заделался? – усмехнулся я и сразу обозначил: – Помощь мне твоя нужна в тренировке.

– Это очень хорошо. Потому что мы тут поскребли кого надо и получили немного информации, – отлип он от косяка.

– Так быстро? – удивился я.

– Ну, дурное дело нехитрое. Это так, скорее мне должок отдали. Информации на самом деле мало. Старый приятель, обладающий даром ускорения, переслал специальную диету, разработанную под высокие нагрузки. Ну и по поводу тренировок самую малость: он для развития способности попросту использует её как можно чаще. Единственная проблема – это реакция, она не ускоряется, поэтому её он тренирует отдельно.

– Негусто. У меня всё скорее наоборот работает. Разве что по поводу постоянного использования дара можно попробовать.

– Ну, тут ты сам думай. Так с чем помочь-то?

– Пошли наружу. Будешь меня атаковать, а я буду уклоняться. Начнём с этого, а дальше – как пойдёт, – сказал я, задумавшись: если постоянно находиться в слегка замедленном потоке времени, то как я буду стареть – с обычной скоростью или с поправкой на изменённый коэффициент?

Первым делом мы занялись моим внутренним радаром. Фёдор создавал каменные копья, от которых я поначалу просто уворачивался, предугадывая место появления в радиусе до пяти метров. Потом уворачивался, используя дар, и это было, естественно, гораздо проще и эффектнее. Особенно эффектно смотрелось со стороны, для этого наставник снял происходящее на мобильный. Используя способность, я слегка размазывался в пространстве, теряя чёткость, и это, как он сказал, видно не только на видео, но и невооружённым взглядом.

Да, вот оно. На мне замедление времени сказывается слабее, чем на окружающем мире, вдобавок к тому скорость мышления субъективно не меняется вообще, поэтому со стороны кажется, что я развиваю скорость большую, чем положено, и к тому же лишён основного минуса, которым страдают обладатели подобной способности. Время реакции у меня не лимитировано. Конечно, демаскирующий эффект печалит: зная особенность дара, меня можно будет вычислить, даже имея запись с камеры. С другой стороны, есть ли смысл огорчаться? В итоге всё оказалось даже лучше ожиданий. Но в голове держать этот момент, безусловно, стоит.

После этого я попросил Фёдора сформировать прочное копьё и не развеивать его. На нём я собирался проверить свои изначальные способности. В чём задумка? Любое внешнее проявление силы несёт в себе энергию, с которой я, по идее, могу взаимодействовать. Пока копьё не запущено в полёт и не превратилось в обычный камень острой формы, дядька сохраняет над ним определённую власть, достаточную для управления или своевременного разрушения. Я же вижу энергию в процессе формирования и после, именно это позволяет мне уворачиваться от ударов. Что же будет, если с ней взаимодействовать?

Начинаем с малого. Напитав руки эфиром, я коснулся копья. Ничего не произошло. Ударил – и внезапно оно с громким хлопком разлетелось шрапнелью.

– Это вот что сейчас такое было? – дёрнулся Фёдор.

– Это то, о чём тебе стоит молчать, – ответил я строгим тоном, не подразумевающим вопросы. Не говорить же, что я решил смухлевать, и мы работаем уже не над замедлением времени.

– Всё бы тебе тайны разводить. Я, может, тебе совет дам какой жизненный. Да и глупо это – от своих скрывать, – огорчился он.

– Ты мне поможешь, если сделаешь ещё одно копьё. А с этим, прости, но честно сказать не могу, – постарался я смягчить ответ насколько возможно.

Дальше я пробовал потянуть энергию на себя, но это не вышло. Свою – пожалуйста, даже извне, выпущенную заранее, а чужую – увольте, не получилось ни со второй, ни с десятой попытки. На одном примере выводы делать рано, но и этот момент запомним.

В конце концов я приноровился быстро разрушать копья с расстояния в метр; могу и с большего, но это может быть неоправданно опасно. Сложно отправлять эфир не расходящимся пятном или потоком, а как он действует на живые организмы, я знаю не понаслышке.

В конце мы перешли к полноценному спаррингу, где Фёдор учёл свои ошибки и уже не сближался в упор, а заодно показал, что знает далеко не один приём. Творец, трансформирующий землю, способен на многое.

Так потекли будни последнего месяца лета. Учёба, которую никто и не вздумал отменять, тренировки, краткий отдых. Иногда мы залипали с сестрой в мультфильмы или спарринговались до одурения. В итоге она порой валилась без сил прямо на землю, а мне, как менее уставшему, приходилось тащить её в комнату. Видя мою увлечённость, отец не стал никуда отправлять Фёдора, закрепив за мной. Иногда на мои занятия приходила посмотреть мать, параллельно читая очередной роман.

Дошло до того, что я прекратил прятаться и посещал все занятия по этикету, чтобы не тратить время. А это, в свою очередь, заставило сестру подкупать меня сладким, до которого она всегда была жуткая жадина, чтобы пару раз вытащить меня на игру. Ведь для неё это тоже отличная тренировка. Она вообще в последнее время как с цепи сорвалась, словно пытаясь за месяц выдать на-гора годовой результат. И регулярно получала от меня за это то выговор, то растрёпанную прическу, что её жутко бесило.

* * *

Оторвавшись от ноутбука, я выглянул в окно и устало вздохнул. Слуги суетились, расставляя столы и выставляя посуду. Через три дня я отправляюсь в лицей, где проведу три года, обучаясь, общаясь и ведя самостоятельный образ жизни.

Нет, никто не запретит мне по желанию приезжать домой, тут на самом деле недалеко, буквально двести километров от Петербурга, недолго даже для автомобиля. Но бог тому судья, кто не найдёт способ провести свободное время интереснее, чем поездка домой. Найду компанию, будем зажигать и всё такое.

На самом деле совместная учёба – чуть ли не единственный способ завести естественные близкие отношения в нашей среде. Ещё разве что армия этим может похвастаться, но там всё же несколько другая специфика, плюс к тому, скорее всего, я с ней пролечу мимо. Аристократическое общество само по себе закрытое, скандалы и внутренние события редко становятся достоянием общественности. При этом внутри оно тоже не может похвастаться излишней открытостью. Так, зачастую дети не имеют возможности свободно общаться со сверстниками и проводят большую часть времени внутри семьи, постигая науку и воспитываясь так, как того желают родители.

Сейчас, конечно, не пятнадцатый век, когда, выйдя за ворота без охраны, можно было стать целью лихого люда, желающего получить выкуп, а то и убийцы, посланного кровным врагом. Мир стал цивилизованнее, но подобный уклад жизни оставался чем-то вроде традиции, и вскоре я встречусь с целой толпой оторванных от жизни детей, бывших у себя в семье на первых ролях. Думаю, там найдутся и те, кого я уже знаю, но одно дело – встретиться на празднике, где всё, до хруста накрахмаленного воротничка, официально, а другое дело – в свободном плавании.