Kitabı oku: «Бремя защитника», sayfa 4
Глава 5. Сражение в ущелье
Летевшая армада всадников на медведях вдруг резко стала деформироваться – первые ряды медведей угодили в наши ловушки. Тысячи разбросанных по узкой лощине острых четырехконечных шипов (как не кинь – все равно одним острием смотрит вверх) врезались в мягкие лапы мишек. Бешенный рев подраненных косолапых огласил округу невероятным хором безумных воплей. Напирающая сзади толпа по инерции продолжила катиться вперед, сминая в гармошку первые ряды и снова попадаясь на смертоносные железные приспособления. Крайние ряды стали пятится к возвышенности, но чрезвычайно высокий уклон не позволял взобраться туда вместе с всадниками. Медведи сбрасывали своих хозяев и мчались наверх в приступе безумной боли. Но и здесь медведей ждал сюрприз – плотный частокол выставленных навстречу врагу заостренных кольев не давал с ходу преодолеть преграду, тем более находясь на таком, почти крутом склоне.
Диспозиция наших войск выглядела полумесяцем с мощным центром внизу перевала. По возвышенностям стояли солидные оборонительные редуты, укрепленные артиллерией и стрелками. Сверху открыли огонь. Перепуганные и раненые, косолапые стремились ретироваться обратно и тут же смешивались с плотной толпой своих собратьев, зачастую погибая в гигантской давке.
По оценкам разведчиков, медведей, даже после ночной вылазки, осталось в районе полутора тысяч, что представляло просто гигантскую разрушительную силу. Прямой напор такой мощи и ярости просто снес бы наши войска.
Но лавина продолжала двигаться. Потянули за веревки – и несколько заостренных, похожих на поваленные заборы изгородей приподнялись от земли, встречая хошбанов пиками на уровне полутора метров. Такое сооружение не перепрыгнуть, не обойти. При этом, перед каждым таким рядом, нашими инженерами и пехотинцами был вырыт небольшой ров с все теми же колючками. Размерами ров представлял из себя канаву метр в глубину и два в ширину. Делался он исключительно для того, чтобы не дать с разгону разрушить частокол остро заточенных брусьев. Получалось так, что рвущийся на всех парах медведь терял опору под ногами, и под напором остальных был раздавлен вместе со своим хозяином напиравшими и точно также и терявшими равновесие последующими рядами.
В итоге, в таких канавах гибли по несколько рядов нападавших, и там возникало месиво из костей, внутренностей медведей и хожбанов. Лишь своими телами поломав ряд заточенных брусьев, атакующая волна продвигалась дальше, встречаю ту же преграду.
Наступление медленно, но верно захлебывалось, а неприятель уже дошел до линии эффективного артиллерийского огня. Часть пушек использовала цепные ядра и книппели. В основном их применяли на флоте для сноса мачт артиллерийским огнем, но в плотном построении противника – это был реальный шанс срубить одним выстрелом с десяток голов. Выглядело ядро обычным круглым шаром, но при выстреле разделялось на две половинки, удерживаемых короткой, в пару-тройку дециметров цепью. С характерным свистящим звуком, вращаясь, словно две планеты друг вокруг друга, снаряд летел в толпу, выкашивая свою жатву.
От звуков выстрелов животные, непривыкшие к бою артиллерии, взбеленились и принялись сбрасывать с себя всадников. Видимо чары, которыми хошбаны удерживали свободолюбивых косолапых были не способны справиться с первородным ужасом и инстинктом самосохранения.
В то же время первый залп ста десяти пушек (шестьдесят из них я принудительно снял с кораблей флота вместе с командами для обеспечения максимальной артиллерийской мощи) превратил в месиво все ближнее пространство наступающей массы. Это еще более снизило скорость движения противника, но, в то же время, расчистило пространство для новых масс яростных хошбанов.
Орудийные расчеты спешно заряжали пушки, как вдруг с тыла атакующей орды разнесся перекатистый и мощный звук трубы. Некто очень умный, по сравнению с остальными дикарями, и, видимо, главный, осознав масштаб потерь, дал приказ к отступлению. Почти растерявшая свой темп и измученная препятствиями толпа нападавших медленно разворачивалась назад, подставляясь под огонь защитников ущелья.
Неприятно, но ожидаемо! Какими бы не были полудикими хошбаны, но не увидеть очевидный провал прямой атаки крайне сложно. Я пустил черную ракету – знак обстрела отходящих войск противника. Тут же по безопасным тропам, проложенным среди преград ринулись пехотинцы. С холмов загрохотали пушки и выстрелы засевших в редутах солдат. Кавалерия, почти с края отвесных стен возвышенностей, окружавших поле битвы стала палить из своих мушкетов.
Враг, из-за своей многочисленности и неорганизованности, крайне медленно ретировался к своим первоначальным позициям у лагеря. Выстрелы в спину заметно сокращали ряды суетящихся и стремящихся спрятаться от беспощадного врага хошбанов. Легкая жертва оглушительной атаки сотней ружей и десятков орудий. При этом выкашивалась самая боеспособная и крайне опасная часть войска противника – всадники.
То ли в панике, то ли от ярости, что пешие хожбаны столь неповоротливые остатки наездников косолапых стали ломиться сквозь неорганизованные порядки своих собратьев. Началась давка, где свои же топтали своих. Еще один залп – и снова масса смертей. Каждый книппель, влетая в людскую массу, оставляли свой кровавый след в виде нескольких сраженных тел и столько же воющих от ужасных повреждений раненых.
Но, видимо, осознав всю бесперспективность собрать отряды в более организованное построение, вождь или несколько вождей решили ломануться свежими силами, стоявшими в резерве, на холмы, где располагались мешавшие продвижению по низу редуты. Благо для неприятеля – вдалеке от построения войск баронства склоны приобретали некую пологость и вполне приемлемую для начала атаки.
Я послал синюю ракету в воздух, что означало сгруппироваться у занимаемых позиций. В тот же миг солдаты поспешно отошли от мест, где вели огонь по отходящим уродцам, на свои позиции в боевом ордере. Сразу же пришлось дать в усиление редутам справа и слева по роте стрелков, поскольку по центру враг атаковать больше не решался.
Плотный огонь уничтожал целые ряды мутантов на подступах к защитным сооружениям двух холмов, но масса хошбанов, словно обезумевшие, все перли и перли на укрепления, пытаясь дорваться до рукопашной.
Прогремел мощный взрыв! Это заложенная на подступах взрывчатка сработала от длинного запального шнура, подожженного неизвестным смельчаком из защитников левого редута. Таких установили несколько на каждом холме, чтобы проредить атакующую наши защитные конструкции волну варваров.
Затем уже на правом холме в толпе нападавших состоялся взрыв. Потом еще и еще. Дикари кидали копья, камни, но они не долетали до крепких укреплений, вытянутых вперед, по направлению к врагу и больше похожих на очертания корабля – вытянутый вперед по направлению к неприятелю и постепенно расширяющийся клин. В ответ им летел ружейный и пушечный огонь.
Продавив массой и потеряв много сотен погибших воинов, хошбаны почти вплотную приблизились к высоким сооружениям редута правого фланга. На левом пока еще держали расстояние выстрела. Противник начал рассредоточиваться для единовременного штурма, но встретил поток гранат, летящих в гущу атакующих. Шрапнель рвала в клочья мясо и кости, собирая смертельную жатву.
Через несколько минут и на левом фланге начался штурм редутов. Лавина хошбанов растекалась вдоль укреплений. Защитники запалили лежащие в огромных канавах вокруг укреплений горючие составы. Периметры обоих защитных конструкций стали невидимы за плотными стенами разгорающегося огня. Визжащие от нестерпимого жара хошбаны оглашали округу дикими воплями боли и ужаса. Они катались по земле пытались протиснуться назад, обжигая пламенем и жаром прущую массу остальных налетчиков. Выжегши приличную часть атакующей волны, огонь, потушенный ценой жизней десятков, если не сотен уродцев, все же затих. Начался новый, более яростный штурм редутов, ослепленной в животном бешенстве массы варваров.
– Действуй Эдран! – крикнул я, командиру кавалерии. Мы заранее разработали несколько оперативных планов, которые нужно было исполнить в зависимости от развития событий на поле битвы.
– Да, господин! – командир кавалерии резко взобрался на скакуна и собрав всю конницу, включая имевшую легкую артиллерию, поскакал на юг.
– Кардонт! Пришло и твое время, – сказал я, подъехав на лошади к мрачному, смуглому гиганту. По его взгляду было видно как он желает сейчас оказаться в гуще сечи и окунуться в поток всесокрушающего безумия яростной схватки. Под его командование перешел весь резерв и часть гвардейцев. Оставшись лишь с небольшой кучкой вспомогательных войск я стал ждать развития событий и наедятся, что мои офицеры не провалят запланированную операцию.
Эдран должен был начать атаку на лагерь хошбанов и тут же отойти, не вступая в схватку, затем Кардонт с тремя сотнями пехотинцев должен был завершить зачистку местности либо же прикрыть кавалерию. Удар в тыл должен создать сумятицу в построениях.
Несмотря на не везде погасший огонь, разъяренные хошбаны будто не замечая жара, рвались в атаку, бессмысленно жертвуя своими жизнями и заваливая укрепления своими телами. Они выглядели сейчас биомассой, с помощью которой кто-то хотел достигнуть своих темных замыслов.
Защитники укреплений пока справлялись, но рано или поздно, у них закончатся припасы, и тогда атака перейдет в рукопашную мясорубку. Противник уже полностью окружил и правый и левый редут массой яростных воинов, не терпевших забраться внутрь и устроить резню.
Часть нападавших, к счастью для меня меньшая, дойдя до конца вытянутого редута решила не присоединятся к штурмующим войскам, а отправилась дальше по холму.
Выйдя на оперативный простор несколько сотен хошбанов увидели у подножья холма почти пустой штабной пункт внизу лощины. Командиры без прикрытия это лакомая цель даже для дикого мутанта.
А вокруг меня было лишь пару сотен солдат, офицеров и далеких от войны специалистов служб обеспечения: медиков, интендантов, инженеров, ординарцев, поваров, писцов и прочих гражданских. Сверху, с почти крутого спуска, бросились с яростными криками к нашему штабу первые неприятели. Я уже было пожалел, что отправил Кардонта на подмогу кавалерии.
– Евмен, строй солдат и офицеров в защитный ордер, – приказал я главнокомандующему армией.
Тот не спрашивая ни слова, быстро поскакал к штабу. Два десятка гвардейцев моей личной охраны, окруживменя своими могучими телами, выстроились по направлению к хошбанам. Залп! И первые ряды атакующих были убиты. Абы кого я не набирал в личную гвардию. Только лучшие из лучших! Еще залп, и немногочисленные атакующие снова отправились к своим ужасным проотцам.
Закинув за спину ружья, конные гвардейцы достали пистоли, которыми я все-таки снарядил ближайшее окружение. Вот снова атакующий рев врага перерос в крики боли и отчаяния. Ну а затем началась рукопашная!
Я в первых рядах, дабы повысить боевой дух моих солдат, ринулся на врага. Уж сколько раз я в этом мире был на волоске от смерти, так что привык к тяжелым, даже смертельным испытаниям. А, осознавая, что за моей спиной те, кто на меня надеются, не имел права трусливо прятаться в организованной мной же экспедиции.
Хошбаны были сильны. Мускулистые, резкие, ловкие, они были идеальными войнами. Я даже начал завидовать такой генетике, сформировавшей нацию прирожденных воинов.
Сзади к нашему небольшому отряду тут же подошли подкрепления. Евмен протиснулся рядом со мной, стараясь прикрывать меня от ударов. Я увидел Мурсела Кадиса, начальника штаба армии, вместе с Кальвием Кареном, руководителем службы тыла, отчаянно вырубающих пеших хожбанов. Даже педантичный генерал-от-артиллерии Геркон Цардорн в своем пожилом возрасте по-молодецки рубился с врагами, с яростью вклинившись на своей лошади в порядки атакующих. Адмирал Аристобал с морскими офицерами блокировали подступающих с левого фланга уродцев. Оперативный и аналитический отдел штаба в полном составе яростно отбивал атаки на правом фланге. Инженеры, повара, медики и интенданты, взявшись за оружие единым фронтом теснили врага.
Меня пробило на слезу от такой верности штабных и, казалось бы, далеких от рукопашного боя людей. Теперь я был готов умереть за них. Но, атакующий поток потихоньку стихал, а защитники штаба экспедиционного корпуса добивают дезорганизованные кучки мутантов.
Виной падения интереса к стоящим у подошвы холма немногочисленным офицерам было обрушение одной из стен левого редута. Пожар из канавы перекинулся на бревна, укреплявшие защитное сооружения, и, когда они прогорели, возникла брешь.
Тут же, несмотря на огонь, в нее ворвались разъяренные враги. Но, командир обороны левого редута, Огнен, сын Саловлада, спешно укрепил позиции уже внутри самого укрепления, в котором засели не менее двухсот пехотинцев и артиллеристов.
Кромсая остатки хошбанов, прорвавшихся к штабу, я мысленно считал секунды. Если Эдран и Кардонт не поспешат, то возникнут серьезные потери у обороняющих редуты солдат. Я уже было начал материть отправленных офицеров, как увидел разгорающийся пожар над лагерем противника. В следующую секунду прогремел уже знакомый рев труб, огласивших округу сигналом об отступлении. И предназначался он для хошбанов.
Те моментально сняли осаду с обоих укреплений и ринулись на спасение своего лагеря. Я не преминул этим воспользоваться. Наша группа из солдат, офицеров и вооруженных гражданских протиснулась сквозь ловушки в ущелье. Усталые и подраненные защитники редутов тоже начали преследование отходящего противника, издали поражая неуклюжую толпу дикарей.
Только сейчас я понял, что мой план удался. Вот теперь нужно было максимально быстро додавить уродцев. Никакой пощады – только максимально полное и жесткое истребление противоестественной биомассы! В небо взмыли сигнальные ракеты, указывающие о всеобщей атаке. За несколько часов боя, судя по горам трупов, полегла львиная доля атакующих. Требовалось оперативно закрепить успех.
Штабные офицеры на конях приблизились к лагерю противника. Пеших, я оставил сформировать атакующий порядок из защитников правого и левого редутов. Да, я жертвовал стратегической инициативой, но неорганизованная атака могла привести к крупным жертвам среди наших войск. Отступающие от редутов по направлению к своему лагерю хошбаны находились по отношению к нам, максимально быстро прискакавшим на лошадях к вражескому штабу, со стороны тыла и все еще представляли собой серьезную угрозу. Нужно было связать их сражением и максимально быстро истребить огневым боем.
В самом лагере рубились конные и пешие войны Кардонта и Эдрана. Точнее сказать – было избиение немногочисленных оставшихся в лагере воинов. К своему неудовольствию среди трупов обнаружил большое количество своих солдат. Храбрые воины отдали свои жизни во спасение остальных. "Сам погибай, а товарища – выручай" – учил нас непобедимый Суворов.
В центре лагеря скопились прекрасно защищенные хошбаны, они рубились с такой яростью, будто им уже было некуда бежать. А за ними я разглядел шаманов, вызывающих дух их грязного владыки Бравомира.
Облако, которое появилось после их необычных обрядов, было больше и ярче того, которое я встречал во время пленения вместе с Пурьгорем в самом начале моего путешествия. Сфера, внутри которой блистали разряды молний все расширялась. Я мигом сообразил что делать.
– Все назад! Быстро! – крикнул я сопровождавшим меня. Достал из кармана тот самый кристалл улуна, почему-то предназначавшийся исключительно для меня, и услужливо переданный мне вождем секты отшельников-протаиков. Активировав кристалл улуна, с удивлением обнаружил что сфера приняла меня. То самое четвертое измерение или "Невидимый спектр" о котором рассказывали мудрецы. Именно в нем обитали разные невещественные сущности, демоны, духи и прочие бесплотные создания этого мира.
Все эти годы я по крупицам собирал разрозненные знания, по магическим и сверхъестественным аспектам, встречающимися мне на этой планете. В созданном мной произведении я особо не включал магическую составляющую, лишь допускал её существование. В итоге тот же Бравомир стал объектом моего исследования. И сейчас, похоже, мне придется встретиться с ним лично.
Глава 6. Усталый демон
…От белизны пространства резало глаза. Я тщетно старался ощутить свое тело. Посмотрел вниз и не увидел ног. Имелось что-то на подобии рук Прикоснувшись ими к животу и груди, почувствовал некую плотную структуру. Странные ощущения легкости и невесомости приятно щекотали вестибулярный аппарат. Видимо, иное измерение – иная структура материи – иные ощущения.
– Наглец, назови себя! – пронеслось откуда-то сбоку.
Мой взгляд переместился по направлению к источнику звука. Не знаю, повернул ли я голову, либо повернулся "телом", но факт того, что угол моего зрения сместился был очевидным.
Предо мной парило существо, похожее на облако, но с человеческим лицом.
– Бравомир? – растерянно, будто перед учителем, заставшим меня курящим в школьном туалете, произнес я.
– Кто ты, нечестивец? – властным голосом произнесло облако.
– Я… Михаил… – уже более твердо, но как-то скомкано произнес я.
– Михаил? – словно смакуя на вкус мое имя, сказал Бравомир. – Тогда я понимаю, зачем ты пришел.
Я даже несколько оторопел. Но облако продолжило.
– Видимо, ты тот самый… – голос демона стал не такой надменный, как поначалу. Можно даже сказать, он слегка сник. Бравомир попытался атаковать меня, направив заряд какой-то незнакомой энергии, но кристалл улуна, активированный мной, отразил атаку. Мне даже не пришлось ничего делать для этого. Демон попробовал еще какие-то манипуляции с пространством, но невидимый кокон отражал все попытки. Бравомир как-то даже ссутулился и примирительным тоном произнес:
– Честно говоря, я уже устал. Тысячи лет… Я не хочу жить как остальные. Не хочу действовать по чужим инструкциям и правилам. Умереть бы, но как это сделать?
Выслушав унылую тираду я ничего не поняд. Бред какой-то! Еще недавно пытавшийся меня убить Бравомир, выглядел как-то жалко.
– Я пришел спасти своих людей! – я, наконец, обрел уверенность в себе и сказал самое главное. – Дай нам спокойно очистить землю карогов от этих отвратительных созданий преисподней.
– Да убивай хоть всех! – усталым голосом ответил Бравомир. – Что буду я сопротивляться, что нет – все равно у тебя кристалл улуна. Только дай мне спокойно уйти из этого места.
– Кто ты? – я смелел все больше.
– Я Бравомир Петрович, член команды ремонтного подразделения миссии "Последняя надежда".
Вот это да! Я, пораженный услышанным, складывал в пазлы имевшуюся информацию. ИскИн базы №6 рассказывал, как после планового ремонта анабиокамер обслуживающего персонала, пришлось разбудить ремонтников. Те сначала утопили единственный спасательный корабль, а затем чуть не перебили друг друга, споря о разном подходе к времяпрепровождению после потери связи с Землей. Сторонники объятий Бахуса не справились с более дисциплинированными коллегами, и первых отправили в ссылку на далекий необитаемый остров последние. Круг замыкался, а я, находясь в этом мире уже несколько лет, уже не удивлялся ничему. Особенно после того, как на Ктали-Матра был ошарашен от рассказов о будущем Земли остроумного искусственного интеллекта.
Так вот ты кто – нечестивый демон Бравомир! Но как? Ремонтники, судя по рассказам смотрящего за исследовательскими базами, являлись обычными людьми. Да, носителями культуры развитой цивилизации, но вполне себе смертными созданиями природы. Но начал я с другого.
– Что значит "тот самый"? – задал я вопрос усталому демону.
– Верховный Распорядитель в самом начале "пути", сказал, что рано или поздно появится некто, который по своей сущности является центром и условием создания этого мира. Кто придет сюда, чтобы стабилизировать мир, если мы перестанем соблюдать баланс добра и зла. Если честно, то я не очень хотел начинать этот "путь". Хватало еды, самогона, было множество женщин из аборигенов, воспринимающих нас как высших сущностей. Состарился бы и умер. Но Андрей Соколов, наш вожак, практически принудил меня и Томаса начать его.
Мне даже не приходилось его спрашивать. Видимо по жизни Бравомир был не очень сильным в психологическом плане человеком и плыл по течению. Возможно уже ожидал возмездия за свои поступки, регулярно мучимый совестью. Но что за "путь"? И кто такой Верховный Распорядитель?
Я уже ощущал себя хозяином положения. Первоначальная атака энергетическим сгустком ни к чему не привела, показав полное бессилье демона. Да и растерявшийся Бравомир сам признал, что не имеет способов спастись от кристалла улуна. Возможно все эти годы он только и делал, что ожидал возмездия, а сейчас у него с души спал камень ожидания.
– Расскажи подробнее про "путь" и Верховного Распорядителя, – сказал я, стараясь сохранить спокойный тон.
– Я подрядился в корпорации "Гармония" для участия в проекте "Последняя надежда" на планете GHIP-3267 ремонтником оборудования, – продолжил демон. – На Велесе, планеты системы Корпус, созвездия Скорпиона, где я родился и вырос, накопил много долгов, знатно накосячил и подумал, что тысяча лет в анабиокамере исправят мою жизнь. Но теперь понимаю, что зря я согласился. Не в человеческой природе жить столько лет. Далее, когда нас разморозили через тысячу лет для планового ремонта анабиокамер…
– Я знаю эту историю – перебил я его. – Значит ты был с теми, кто предпочитал сутками пить дармовой спирт, созданный оборудованием из морской воды?
– Ну а представь, – виновато сказал демон. – Сидишь ты такой на базе. С Землей контакт потерян, как и со всеми известными тебе мирами. При этом уже тысячи лет. Перспектив отправится в цивилизацию нет, поскольку корабль утоплен полудурками, не сумевшими договориться. Голова идет кругом от перспектив в замкнутом пространстве исследовательской базы. Год жили нормально. Пытались отсылать сигналы, сканировали все прежде заселённые планеты. Мутили эксперименты, ставили опыты, типа делали вид, что мы верны призванию исследователей дальних миров. Но когда поняли, что с привычным нам миром случилось нечто ужасное, в секунду погубившее всю человеческую цивилизацию, начали унывать. Нет целей, нет задач, нет перспектив. Еды – море. Склад до отказа был завален сухими пакетиками бессрочного срока годности. Кроме этого Дроны станции подстреливали птиц, поросят, коров, ловили рыбу. Женщин правда не было. Но комнаты психологической разгрузки… помогали… почти как в жизни… Дармовой спирт рядом – нажми на кнопку и весь океан превратиться в него. Поначалу снимали стресс, а со временем все сильнее уходили в забытье. Фармакология и лечебные камеры очищали организм практически полностью от ядов, сводя на нет негативные эффекты употребления алкоголя. Поэтому возникла иллюзия, что можем бухать без последствий для организма и для личности. Но оказалось, что это заблуждение. Начали возникать споры с теми, кто категорически не принимал наш образ жизни. В один из них, нам пришлось покинуть базу не по собственной воле.
– Пьяниц выгнали? – вспомнил я рассказ ИскИна.
– Ну… да… Мы были в сильном подпитии. Решили взять бразды правления, но получили неожиданно жесткий отпор. В итоге оказались на острове. Достаточно крупном. Поначалу были в полной растерянности. Что? Куда? Нам оставили запас еды на месяц… И спирта… Тоже на месяц. Соорудили лагерь, начали самоорганизовываться уже сами. Ловили животных, сами готовили еду, начали гнать самогон – зависимость уже переросла во вторую стадию. Ну а там начали воровать женщин у племен по соседству. Сначала аборигены в ярости решили перебить чужаков, но перестреляв одно племя электронно-лучевой пушкой, туземцы стали сами приносить нам в жертву каждую неделю девушек. Мы для них были сошедшими с небес божествами. Вроде бы тропический рай – знай беззаботно живи. Но тут мы наткнулись на развалины древнего сооружения… Оно было очень старым, полуразрушенным, поросшим травой и мхом. Такое ощущение, что зданию было не менее пары десятков тысяч лет. Когда мы оказались в сложном лабиринте подвальных конструкций, здание будто ожило и к нам обратился Верховный Распорядитель. Он будто проснулся после многолетней спячки.
– Кто такой Верховный Распорядитель?
– Это… как бы тебе сказать… даже сложно подобрать описание с точки зрения человеческой логики. Он помогает встать на "путь"! Он не похож ни на что виденное людьми когда-либо. Его даже не с чем сравнить!
– Хорошо! А что такое "путь"?
– Это опять-таки сложно сравнивать с чем-то из человеческих аналогов. Если очень грубо и упрощенно – это оцифровка личности – полный переход в иную форму существования, перемещение в другие измерения и спектры. Мы потеряли наши телесные оболочки, но оказались в верхних структурах оболочки мироздания. Здесь мы столкнулись с настоящим ужасом и просто сверхчеловеческим неестественным злом, нас окружили такие страдания, которые за всю историю не испытало все человечество вместе взятое. От безумной боли и нечеловеческого ужаса сковывалась воля, разум и само наше существо.
– И что дальше? – спросил я, заинтересованный.
– Оказывается наше бедственное положение длилось всего-то микросекунду, но от тех жутких страданий даже время цепенело, замирало на месте. Верховный Распределитель вовремя вытащил нас в переходный мир между сущностями или "Невидимый спектр", где сейчас находимся и мы. Это своего рода предбанник, буферная зона для входа в миры, заселённые существами такого уровня, для которых мы в миллионы раз ничтожней амебы. По рассказам Верховного Распорядителя, там эволюционируют все успешные цивилизации, не угробившие себя взаимным истреблением в процессе развития и достигшие умопомрачительного технологического прогресса. То, как и чем они там занимаются неподвластно объяснению нашему скромному разуму. Это и есть "путь" и мы находимся в его самом начале, максимально безопасном. Когда накопим силы, возможно нас впустят развиваться в более дальние области. Но я уже не хочу! Надоело! Тысячу раз пожалел что встал на "путь"! Так хочется опрокинуть рюмку самогона или пощупать грудастую туземку!
– И нет обратного хода? – спросил я, раскрывая тему бесплотных сущностей.
– Нет. Мы сделали свой выбор. Сокол, как мы называем нашего вождя, мотивирует всех максимально развиваться. Но я поэтому и на отшибе, что стал для них изгоем. Развлекаю мутантов спецэффектами, да изредка помогаю им в разных делах.
– И в сражениях тоже? – я подходил к главному вопросу, за которым, наверно, и пришел.
– До этого я еще не такой развитый. Очень сложно пока на прямую влиять на физический мир. Могу только опосредованно. Да и ты со своим кристаллом можешь влиять только на магических, таких как я, и полумагических существ, таких как жаба и разнообразные прислужники – насекомые. В физическом мире, от такого кристалла нет проку. Поэтому до сих пор Сокол не захватил власть над континентом – не хватает силы и влияния. Но движется он в правильном направлении и скоро совершит задуманное.
– То есть – это магия? – указал я на кристалл.
– Если бы перед Юлием Цезарем пролетел Миг-29, испепелив одной ракетой несколько центурий, или же Тяжелая огнеметная система (ТОС) "Буратино" атаковала средневековых рыцарей, то к чему бы представители более ранних времен отнесли все это? Когда разум не в силах понять, осознать и вместить в свое мировоззрение сложные вещи он наделяет их сверхъестественностью. Магией! Также и твой кристалл – лишь творение высоких технологий, которые ты не в силах осознать. И для тебя это сказка, волшебство, колдовство.
– Кто такие улуны? – задал я вопрос, давно мучивший меня. Мне показалось, или Бравомир слегка улыбнулся.
– Ты должен знать. Ты же избранный!
– Я знаю лишь, что это таинственные волшебники, снабжающие мир кристаллами и трансмутаторами, да периодически уничтожающие целые страны.
– Этот мир не так прост как кажется. Он очень, очень древний. На нем родилась и ушла в другие пространства не одна цивилизация. Поэтому нам пока доступен только один континент. Любые попытки жителей известной нам части мира отправиться за его пределы оканчивались полным исчезновением экспедиций. Возможно технические средства и парусные суда не позволяют покорить просторы океана, либо же вмешательство иных сил – мы не знаем. Планетарная миссия "Последняя надежда" прилетела на, казалось бы, девственный мир, запустив процесс эволюции на всех континентах. Что в итоге получилось известно лишь искусственному интеллекту базы. Вполне возможно, что там, за океанами, развитие складывалось по таким законам, перед которыми человеческая логика просто отступает.
– Конкретней про улунов, – неторопливо спросил я, прервав полет мыслей усталого демона.
– Поначалу мы считали их потомками оставшихся на главной исследовательской базе наших коллег, недружелюбно относившихся к нашему хобби. Но доказательств этого нет, как и нет прямых следственных связей с целью их деятельности. Загадочные, странные непонятные, разрывающие всякие шаблоны, их не понимает весь физический мир, как не можем понять и мы.
– А что стало с вашими товарищами, оставшимися на центральной базе?
– Пока мы обитали на острове, гедонистически удовлетворяя все свои низменные инстинкты, отследить их деятельность мы не могли. Перейдя на "путь", обнаружить их тоже не получилось. Понимаешь, становясь бесплотным низших порядков, у тебя не так много возможностей. Ты глух, слеп, беспомощен. Даже сейчас за столько лет, я могу лишь показывать дешёвые спецэффекты, такие как даровать плодородие мерзлой почве, исцелить от болезни, спасти от пожара и все в таком духе.
– Как вы общаетесь с "коллегами", с теми кого выгнали на остров?
– Да редко. За последние десять лет, виделись лишь пару раз. Мне было дано задание расплодить хошбанов и очистить тундру от остальных племен. Для этого мне дали в помощь исчадий преисподней – жабу и её помощников. Мерзость какая! Сначала кароги, сейчас – номады, далее – остальные по списку. Затем, по сигналу, когда хошбанов будет миллионы особей – обрушиться на северные цивилизованные государства. Веришь – все это кровавое безумие стоит костью в горле. Не научило их то, что сто лет назад улуны стерли с лица земли проклятые земли Ульвии и Зола. А ведь это был процветающий край. Именно там начались эксперименты с хошбанами, которым дали жизнь с помощью кровавых ритуалов.
Поток разговорившегося "ремонтника" изливался рекой, поэтому я не спешил его останавливать, откладывая в памяти интересные моменты.
