Флотская история Шанхая

Вспомогательный крейсер Корморан, представитель от кораблей базы Тайбэй на острове Тайвань, был живой легендой ОВМС. Хотя бы потому, что стал канмусу девять лет назад – даже раньше Гориции. И в свои семьдесят два (или четыре?) как ни в чём не бывало плавал в одиночку даже по самым опасным районам – и за всё время его ранили только дважды! Сам Корморан уверял, что весь секрет – в постоянной разведке парой Ar.196 и вспомогательным катером. Но почему-то (действительно, почему же?) ему никто не верил. Старому бирманцу приписывали невероятную удачу – а то и знание языка Глубинных. К слову, байки о своих или чужих разговорах с Глубинными временами любил порассказать и сам Корморан. Как и многие старики, он многое видел – и ещё больше слышал.

Выбравшись на берег и сдав модуль техникам, Корморан вытряхнул трубку, убрал её в карман и на неплохом японском отрекомендовался вышедшей на пирс Котоми:

– Вспомогательный крейсер Корморан, без класса, представитель от кораблей базы Тайбэй, к вашим услугам!

Давно забытые формы субординации, от которых более молодых канмусу просто тошнило. След мрачных первых лет ОВМС… А тех, кто считал, будто в жестокой обстановке тех времён готовили лучших бойцов, чем в нынешних «тепличных» условиях, тот же Корморан обрывал вопросом:

– А ты знаешь, сколько в среднем жил канмусу девять лет назад? – и, не получив ответа, рассказывал сам. – Я за два первых года встретил четыре Ямато и восемь Ворошиловых. Мало кто протянул хотя бы эти два года – вот это были действительно бойцы. Пола, например…Последний корабль класса «Зара». Кстати, и её предшественница Гориция до сих пор плавает. Слышали про неё?

…Впрочем, в данный момент Гориция находилась не в плавании, а в тренажёрном зале. Кроме неё, «тягали железо» Фьюриэс и Вулкан. Британец не упускал случая подколоть Лотту по поводу маленьких рабочих весов – но итальянка этого почти не слышала. Стиснув зубы, она резко рванула руки вперёд.

– Не держи воздух в себе! Выдыхай быстро и легко, раскрытым ртом! И не дёргай – травмируешься!

Продолжавшая упражнение Гориция с трудом дышала. После многомесячного перерыва возвращение к силовым тренировкам давалось с неимоверным трудом… Сочетание детренированности и огромных рабочих весов выжало её, как лимон. Но тренер почему-то считал, что в громадном теле Гориции ещё есть силы – и они действительно находились…

– Достаточно!

Итальянка тяжело поднялась на ноги. Пошатнулась и ухватилась за тренажёр. И только тогда заметила, что маленькая Лотта продолжает поднимать штангу. С трудом, но продолжает.

– Не заглядывайся – твои веса будут на порядок больше! – рявкнул Гориции тренер. – Пей воду – иначе в горле пересохнет. Отдышись – и пойдём дальше!

И тут на пороге зала возник Корморан.

– Добро пожаловать в Азию, Гориция! – окликнул он итальянку таким тоном, будто видел её неделю назад. – Всё ещё на плаву?

Гориция подняла голову от бутылки с водой.

– А, это ты… – скорее выдохнула, чем сказала она. – Как видишь, да…

Молодые канмусу, которые слышали (а временами и слагали) легенды о непотопляемых канмусу, были бы потрясены встречей двух «динозавров». Как нарочно, впечатлительных зрителей в тренажёрном зале не случилось: ни Фьюриэс, ни Лотта, ни тренер мистер Гао романтиками не были. Вот Мельпомену бы сюда – или хотя бы Южную Дакоту… Но француженку к силовым тренировкам не допускали, а Джефферсон во главе соединения Charlie на полигоне №2 сдерживала превосходящие силы противника…

Итак, наконец свершилось. Жертва в сопровождении множества Лордов, секретарей, штабистов, военных с автоматами и прочих лиц сошла с трапа самолёта. Не подозревая ни о чём, она следовала прямо в ловушку. Загонщики приветствовали её на лётном поле, а охотники заняли свои места на номерах, ожидая момента… Руки скользят по холодной гладкости оружия, дыхание сбивается, нервы напряжены. Дождались! Зверь идёт на ловца!

На самом деле подобное восприятие выглядит совершенно неадекватным. Лорды Адмиралтейства прибыли на аэродром базы Шанхай и были встречены с подобающими им почестями лично командующей Котоми, начальником штаба Мицгол и представителем от кораблей Миральей. Приветствия, короткая беседа на лётном поле , посадка в предоставленный китайской армией комфортабельный автобус…

Остальные канмусу Шанхая (за вычетом Минотавра и Кортенар, но включая оправившуюся от ран Минегумо) тем временем выстроились на плацу. Шеренга являла собой странное зрелище – и не только из-за стоявших рядом гигантской Гориции и крошечной Мельпомены. Дело в том, что унифицированная парадная форма ОВМС не считалась обязательной – а потому соблюдалась только теми, кому понравилась. А остальные просто надевали самое лучшее и чистое из того, что у них было. Лютцов в кайзеровском парадном мундире, Лотта в чём-то тёмно-синем под неизменным пончо, Идзуми в неизменном чёрном и с катанами на плечах, Барэм в тюбетейке и афганском чёрно-золотом халате…

– Господи, Барэм, где ты это взял?! – Ниобе едва удержалась, чтобы не покатиться со смеху.

– В мусульманском квартале Шанхая, разумеется, – резонно ответил линкор. С чего узбек вдруг решил одеться согласно среднеазиатской традиции, которую обычно и не думал соблюдать – знал только он сам.

Короче говоря, строй канмусу напоминал в лучшем случае ополчение, но никак не боеспособный гарнизон. Кое-кто из гостей базы морщился, глядя на это чудное воинство. Кто-то даже улыбнулся – и наиболее неуверенные из канмусу это заметили.

– Какие же мы идиоты со стороны, а… – едва слышно шепнула Элли стоявшему рядом Глостеру.

– Не разбомбят же… – безразлично откликнулся тот.

Вы не забыли об охоте? Она в самом деле шла – просто знали об этом единицы. Для непосвящённых всё шло как всегда при приёме высоких гостей – а посвящённые старались не спускать глаз с жертвы.

Конечно, соблюдая при этом незаметность. Игравший роль дичи Лорд всегда был рядом с Котоми, Мицгол или Миральей. На плацу за ним наблюдали также Ниобе и Аквила. После начала собственно совещания эти двое предпочли расположиться невдалеке от крыльца штаба, как бы невзначай решив поиграть под деревьями в шахматы с Барэмом. Узбек постелил халат на траву – и на нём с уютом разместилась вся троица. Ниобе играла – Аквила следил за крыльцом. После того как крейсер наконец проиграла, её сменил итальянец. Прончезе играл хуже, но агрессивнее исландки. Барэм даже почти улыбнулся:

– Ты серьёзно?

Знал бы он, насколько серьёзно всё было на самом деле… Но узбек, мало интересовавшийся окружающими событиями, понятья не имел о намечавшейся охоте. Для него этот пикник в тени был способом скоротать свободное время.

Словно в довершение захлопнутой ловушки на краю плаца фехтовали и нещадно распарывали чучела Вяйнемёйнен, Лютцов, Идзуми. Никто из них также не знал о предстоящей поимке «любителя рыбки» – а вот если узнают…

А совещание тем временем началось. Представители от кораблей прибывали два предыдущих дня – и у каждого были свои документы, проблемы, запросы и предложения. Сами канмусу на этих ролях бывали самыми разными: от непотопляемого старика Корморана из Тайбэя до нервной Айкоку-Мару из Тянцзиня. Кое с кем из них шанхайцы заводили разговоры и даже знакомства. Корморан, например, любил рассказывать истории о ранних годах ОВМС – конечно, когда рядом не было Гориции, испытывавшей аллергию на такие воспоминания…

– Итак, командование Шанхая считает своей главной целью дать генеральное сражение и нейтрализовать Марата, попутно уничтожив подчинённые ему силы. У меня всё, – закончила Котоми довольно длинный доклад по текущим планам Шанхая.

– Могу ли я уточнить, адмирал, значение слова «нейтрализовать»? – осведомился один из Лордов. – Планируется захват или уничтожение?

– Планируется захват, сэр, – заверила Котоми. – Для этого мы разработали приманку Clownfische, испускающую статический разряд. Он способен парализовать даже такого мощного Глубинного, каким стал Марат.

– Возможно ли ознакомиться с этим… устройством? – спросил другой Лорд – кажется, как раз глава технического департамента.

– Разумеется, сэр, – кивнула адмирал. – Если необходимо, мы можем пригласить конструктора – плавучую мастерскую Вулкан.

– Если возможно, – в свою очередь кивнул Лорд. Миралья, встав со своего места рядом с Котоми, вышел из зала заседания. Он был напряжён до предела. Этот ублюдок там! И он только что выдал себя вопросом о захвате! Аоба не ошиблась! Бегая за Лоттой, Дзофф ещё раз всё проверит – и уж теперь этой скользкой дряни не выпутаться. Его карьера – если не жизнь – окончится сегодня…

Эрнст Вебер

Внезапно прямо в зале совещаний раздался рёв тревоги, а на главном экране появилось лицо Мицгол.

– Прошу прощения, Адмирал, Шеер и Мельпомена обнаружили Марата и крупную эскадру на пути сюда. Я поднимаю всех.

– Отлично, – с усмешкой проговорил один из Лордов. – На ловца и зверь бежит. Адмирал Котоми, продемонстрируйте нам, как Вы добивались всех этих побед в последнее время.

– Так точно, Лорд Дадли Бенингтон. Все мои люди уже сейчас направляются в бой, – без всякого удовольствия проговорила Котоми. – Господа Лорды, в связи с критической ситуацией я предлагаю прервать совещание до победы.

– Вы так уверены в победе, судя по всему, на Вас идёт огромная эскадра. Справится ли флот?

– Можете не сомневаться, – с улыбкой откликнулась адмирал, а затем перешла к микрофону. – Женя, приготовить всех для сражения в архипелаге. Мельпомена и Шеер обязаны заманить туда Марата ровно в момент прихода наших сил.

– Все распоряжения уже отданы. Лютцов, Идзуми и Тарей уже собираются.

Лютцов нервничал так впервые. Он понимал, с чем связано это волнение. Техники быстро крепили модуль. Идзуми была тут же.

– Ничего, милый, сейчас разберём этого Марата, кем бы он ни был, а потом…

– Только на это я и надеюсь, любимая…

На пальце Идзуми блестело кольцо с гравировкой.

Тарей стоял рядом и испытывал боевой задор. Вот сейчас-то ему дадут развернуться. Сейчас можно будет вообще не сдерживаться. Флоты выдвигались. Здесь оставался только Ява и Кортенар, которые тоже выходили в море. Кортенар получила свой модуль и уже успела восстановиться за это время, так что была боеспособна. В остальном же, и Риш с Жерайс, и Дакота, и Цеппелин, и все авианосные силы Шанхайской базы выдвигались в бой. Больше 30 кораблей сегодня надо перемолоть. Все пляски будут проходить вокруг и внутри архипелага Дог, куда уже сейчас движется эскадра врага. Участь Марата должна была решиться сегодня.

Шеер и Мельпомена были в архипелаге в назначенное время, оставалось только ждать. Шеер уже видела в лицо Марата. Для неё это был демон из глубин ада, даже самые страшные Глубинные так не пугали, как он. Он был просто ужасен. И от мысли, что брату придётся драться с ним в рукопашную, Святой Сестре становилось страшно. Она шла по волнам и молилась за всех сегодня.

Первыми встретила бой авиация. Три Во-класса против Рюхо, Аквилы, Фьюриеса и Графа Цеппелин. Юркие А6М и тяжёлые Bf.109G пошли разрывать врага на части вместе с итальянцами и англичанами. Всё в воздухе гудело от авиации и дронов. Ниобе была просто счастлива, потому что уже на подходе начала свою бешенную канонаду по уничтожению самолётов. Исландская альбиноска была в боевом кураже, рассеивая звенья противника.

Они прибыли точно по часам, без опозданий. Заняли свои места. Котоми смотрела на карту сражения, проецируемую на экран. Всё было готово, оставался её приказ, приказ, который посылал на смерть таких хороших ребят. Сердце у неё сжалось от боли за подчинённых, которых сейчас она называла подопечными. Она ведь Котоми-старшая-сестра, заботливая Котоми, которая так их любит. И сейчас она отдаст им смертельный приказ. Но голос её не дрогнет.

– Флот… – она набрала воздуха в грудь. – В атаку! Уничтожить врага!

– Так точно! – откликнулись бодрые голоса по радио. И начало было положено.

Лютцов, Идзуми и Тарей вошли во внутренние воды, в центр архипелага, где, как огромный монстр сидел Марат. Идзуми оценила его на слух и запах, решив, что она с удовольствием убьёт это зловонное, мерзкое, отвратительное существо. Лютцов кивнул Тарею.

– Вот так он и выглядит…

– Ну и урод… – протянул норвежец. А затем криво улыбнулся. – Что ж, тем приятнее будет его прикончить. Начнём, ребята.

Идзуми кивнула. Они рассредоточились вокруг противника и обнажили клинки. Секира Тарея, катаны И-8 и Панцербрехер Лютцова. Во круг них уже давно кипел артиллерийский бой, весь архипелаг гудел от разрывов и всплесков воды, рёва авиации и грохота пушек, но у них была своя битва. И вот…Они сорвались с места.

– Что делают Ваши люди?! Они же убьют его?!

– Милорд, сражение – это бой за свою жизнь, они стараются выжить, – с улыбкой говорила Котоми, глядя на карту боя. Пока что число контактов противников уменьшалось, а свои не убывали. Это её безумно радовало.

Лютцов пробил бронещиток на боку Марата, и металл ввалился в плотное тело, Марат почувствовал боль и взревел, отшвыривая немца в сторону, и только чудом он не выронил меч из рук. Тут же атаку проводит норвежец и секира вгрызается в наплечник монстра, высекая сноп искр. Катаны скользят вдоль брони и впиваются в тело Марата в местах сочленения доспехов, выплёскивая чёрную кровь. Марат оказался тяжеловесом, поэтому неповоротлив и медлителен, но каждый его удар вызывает страшные повреждения. Идзуми получает тычок в грудь, и под лёгкой бронёй подлодки трещат рёбра. Лютцов навязывает противнику бой на ближней дистанции и пробивает его доспех, который имеет уже множество дыр. Тарей действует силовым методом и широкими замахами. Если бы эти трое не тренировались много часов, они бы стали мешать друг другу, но сейчас они могут взаимодействовать без проблем и помех. Тарей старается нанести больший урон ударами, Эрнст затягивает в спарринг, а Идзуми бьёт по сухожилиям и связкам.

Шеер уже вышла из архипелага, она одна, она приказала Мельпомене уходить, как только пришёл флот. Шеер впервые повысила голос на девочку. И монахине за это очень стыдно. А её час приходит к концу. Торпедами подбиты ноги, щитки сорваны бомбами, в грудь пробита. Она еле дышит. Она отключила все системы связи, кроме отклика о том, что жива. Не надо, чтобы они видели это. Не надо. Не надо грязного от дыма и крови лица, обгоревшей рясы, не надо выражения муки. Господь принял смерть в страдании, но Он понимал, что так надо. И не жаловался. И не просил жалости. Она видит на радаре приближающееся звено бомбардировщиков. На её ходу она ничего не сможет сделать против них. С другой стороны движется пара Re.2001. Аквила, дурашливый итальянец-мафиози, который, между тем, приходит, чтобы искупить грехи и помолиться Деве Марии о своей семье. Такой забавный. Но он не успеет. На всё воля Бога. Шеер прикрывает глаза и слышит колокола где-то вдалеке. Это колокола по ней звонят. Она слышит завывания бомб, но не чувствует боли. В страшной вспышке и взрывах та, которую звали Эсте, та, которая служила Богу, отправилась на тот свет.

– Шеер! – по радио орёт Аквила, наблюдая за кончиной крейсера. – Сволочи!!! Адмирал, они…

– Продолжай бой, Аквила, и выполняй свою задачу, – слышит он голос Котоми. Она видела, как сигнал Шеер пропал с экранов, а крик Аквилы подтвердил все опасения. И Котоми сейчас больно, как никогда. Она так любила Шеер, она верила в неё. Из всех на базе Адмирал Шеер была одной из лучших. Она поддерживала всех, любила всех, отдавалась служению и была по праву капелланом базы. Больше её нет. И тела не будет. Это катастрофическая потеря для всех. Хорошо, что Лютцов не узнает, пока не вернётся. Иначе не хватало на потерять двоих.

Аквила поднимает все доступные самолёты. Он пойдёт мстить. Это вписывается в рамки его боевой задачи. Он должен уничтожить авиацию и выиграть бой за небо? Он сотрёт в порошок всех, кто встанет у него на пути. Сестра Шеер была для него дорогим человеком, он уважал её, он считал её не ниже, чем caposala. И он отомстит за её кончину. Три Во-класса стоят в отдалении и медленно наблюдают за боем. Неожиданно в небе у них над головами становится темно и гулко от самолётов. Дроны почти все перебиты и находятся далеко, а эти самолёты с итальянским триколором несут опустошение и смерть. В считанные минуты от трёх кораблей ничего не остаётся. Когда кто-то встаёт на пути Прончанезе, он умирает.

В архипелаге продолжается упорная борьба на истощение. Трио с клинками или один с голыми руками. Это настоящее противостояние титанов. Ребята уже выдохлись, им тяжело, они отфыркиваются и сплёвывают кровь. Марат тоже выглядит потрёпанным. Он истекает кровью, которая сочится из-под доспеха, он уже не может двигаться. Остаётся последний натиск, и бой будет окончен в их пользу. И они срываются. Панцербрехер впивается в живот врага, секира обрушивается ему на спину, и Марат сгибается в диком стоне. Две катаны параллельно, с хирургической точностью проходят по шее. И огромная раздутая кровяная голова летит в сторону. Вот и конец этому чудовищу. Тело падает в воду и начинает быстро тонуть, а трое бойцов отплывают. За их спинами раздаётся оглушительный взрыв. Это тело упало на донную мину и было разорвано на куски. Больше от этого зверя ничего не останется.

– Адмирал, – выходит на связь со штабом Лютцов. – Марат уничтожен.

– Принято, Лютцов, завершайте бой, – со скрываемой радостью откликается Котоми.

– ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ?!!! – орёт Лорд Дадли Бенингтон. – Вы пошли против приказа, Вы потеряли такой важный экземпляр…

– Лорд Дадли, – с милой улыбкой Котоми поворачивается к нему. – И Вы, уважаемые Лорды. Сейчас мой флот заканчивает уничтожение противника, и мы можем поговорить.

На экран всплывает лицо Мицгол в комнате штаба.

– Женя, покажи нам данные, – просит девушка. И на экране всплывают счета, выписки из банков, информация, переписки, из которых следует, что кто-то тут очень сильно оплошал. Между тем Котоми продолжает. – Уважаемые Лорды, проведя расследование столь безрассудного приказа, как поймать живым Марата, я обнаружила, что Марат был экспериментальным проектом террористической организации, которая планировала своими действиями очернить флот, обесценить его в глазах мирового сообщества, а затем поставить мир в зависимость. И ответственен за эти действия. Лорд Дадли, – она повернулась к мужчине. – Лорд Дадли, своему народу не противно лгать ли?

– Да как Вы смеете вести расследование против высшего командования! – негодовал мужчина тридцати пяти лет.

– То есть, Вы не отрицаете свою вину? – уточнила Котоми.

– Это не важно…

– Что значит не важно? – басовитым тоном заговорил Первый Морской Лорд. Это был пожилой, но весьма серьёзный и авторитетный человек, от которого зависело многое в этой жизни. И он прекрасно всё понимал в этой ситуации. Он посмотрел на экран, пока царило молчание, после чего подошёл к молодому Лорду Бенингтону и сорвал с него погоны. – Вы лишаетесь всех чинов и званий, бывший Лорд. Именем Адмиралтейства я беру Вас под арест, – затем он посмотрел на Котоми. – Адмирал, Ваши своевольные действия тоже не останутся без внимания, но их полезность будет рассматриваться, как смягчающий фактор. А пока, заканчивайте сражение. Это – Ваш долг сейчас.

На экране снова отобразилась карта сражения. Никаких потерь среди флота больше не было, зато точек, обозначающих противников, на экране почти не осталось. Всё должно было закончиться в пределах 20 минут. Когда последний Глубинных был потоплен, все возликовали.

– Бой окончен. Возвращайтесь домой, ребята, – даже не приказала, а просто попросила их Котоми.

На следующее утро была поминальная служба по Шеер. Проводил её лично Его Преосвященство Кардинал Луккини. Он вёл церемонию обстоятельно и с большим уважением. При нём присутствовал церковный хор из мужских и женских партий. За органом сидела Гориция. Все скорбели. Все чувствовали, что ушла их дорогая сестра. Шеер никогда не требовала к себе много внимания, никого не обременяла и жила скромно. Но все знали, что к ней всегда можно будет прийти, что к ней всегда можно обратиться, и она не откажет. Она сделала для этой базы не меньше, чем Адмирал Котоми. И сейчас все прощались с ней. Мельпомена плакала, Лютцов сидел с каменным лицом. Многие принесли сюда цветы. Аквила был в зале среди всех и выглядел весьма строго. Он был по-настоящему в трауре. Где-то далеко в Германии, в альпийский церковный приют пришли люди, которые сообщили, что теперь приюту не надо ни о чём беспокоиться и ни в чём нуждаться. И мать-настоятельница, которая воспитывала Шеер, получила последнюю фотографию девушки. Семья Прончанезе пообещала, что позаботиться о делах приюта и детях, что живут в нём. Пусть это было очень запоздало, но Фиро хотел сделать что-то, что порадовало бы Эсте. Он верил, что она сейчас в Раю и присматривает за ними. Так ушла из мира прекрасная девушка, верная сестра-настоятельница, Эсте Баркхорн. В день похорон её могила была всё усыпана цветами. Идзуми и Эрнст положили в гроб небольшой листок со стихами Кендзи Миядзавы, которые тот написал в день смерти своей сестры.

А после начались обычные будни Шанхайской базы, которые продлились совсем недолго. Уже через три дня был проведён суд над Лордом Беннингтоном и Адмиралом Котоми. Первого осудили на расстрел, а Адмирала повысили до звания Морского Графа. Это было первое назначение женщины на такую должность. Шанхайская база лишалась своего Адмирала и была частично расформирована. Ровно через неделю после этого мир огласила уникальная новость. Папа Римский выпустил особое распоряжение Ватикана, которое гласило, что канмусу признаны людьми со всеми правами людей. В народе её назвали «Папская Морская Булла». Флот не мог оставить это без внимания, потому что на него тут же посыпались обвинения в бесчеловечном использовании канмусу, как солдат. Котоми не могла не подсуетиться в этой суматохе, и уже скоро, впервые в истории флота четверо получили окончательное списание на берег. Этими счастливцами были – Гориция и Мельпомена, а также Лютцов и Идзуми. Последние двое, также, стали первой в истории парой канмусу, связавшей себя узами брака. Церемонию венчания проводили сразу трое – Морская Графиня Котоми Тамаи от флота, кардинал Луккини от христиан, и синтоистский священник от синто. Вся база отмечала это событие с огромным шиком и празднеством. А уже через неделю молодожёны собрали свои вещи и отправились в Японию, чтобы представиться родителям невесты и создать семейное гнёздышко.

Гориция и Мельпомена не расстались после ухода из флота, а создали музыкальный дуэт скрипки и клавишных. Родители девочки были счастливы возвращению дочери и знакомству с Горицией, которую приняли хорошо. Так родилась новая легенда музыкального мира.

А Шанхайская база, после всех потрясений, улеглась. Котоми и Мицгол перешли на другое место, сохранив свой верный штаб, а канмусу были распределены из этого региона в другие места. Кортенар дали её заслуженную премию за все изобретения, и отпустили в науку, трудиться в тылу на благо фронта. Аквила и Ниобе продолжили вести свои тайные операции, чтобы выявлять и наказывать адмиралов-преступников. Интерпол и Семья Прончанезе улучшили свои отношения, что пошло на руку всем. На базе остались только Ришелье с Жерайс, которые съехались в одну комнату и стали подумывать о браке, Рюхо, Граф Цеппелин и Кеппель, который стал представителем от канмусу. Остальные же получили самые разные назначения и разбежались по свету. Так закончилась короткая история базы Шанхая.