Kitabı oku: «Авторы XXI века. Ноябрь 2019»

Дмитрий Волгин

Yazı tipi:

Редактор Дмитрий Волгин

Редактор Оксана Смирнова

Дизайнер обложки Яна Малыкина

ISBN 978-5-0050-7498-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СТИХИ

Верный Странник

О жизни…

Чего судить, о жизни, честно,
Смотреть вперёд, кричать о вечном.
Сидеть и рассуждать, благое,
Что трепетно, звучит в устах.
Не нужно думать, что там будет,
Какой конец, настигнет сути.
Не важно, что то рассуждать,
Что так тревожит, душу.
Едва заметишь, ты молчание,
Тоску, любовь и ожидание.
Пора присесть, остановится,
Остановить, шальные мысли.
Пора задуматься, серьёзно,
О чем твердит, твоя душа.
Иди вперёд, по жизни этой,
Ведь у начала, нет конца.

Привет

Привет, с улыбкой и в ответ,
Я говорю тебе, и это так знакомо.
Как день, и как твои дела,
Хочу я знать, без сожаленья.
Твой пылкий смех, услышать издали,
И аромат твоих духов, нежданно.
Как нежно нотки, просыпаются в ночи,
Не слышу я, твоего дыхания.
Твой голос, как Музыка, звучит,
И в такт, бьют твои аккорды.
Как трепетно, сердечко тут стучит,
Без суеты, не вечно.
Как вечер, близится к концу,
И ночь все стелиться, местами.
Прогулки, ночного бытия,
Москва не спит, сегодня с нами.

Не прощённый

Я всё простил, уже давно,
И сам остался, не прощённый.
Я пережил, ту боль что есть,
И смерть, просил, чтоб забрала.
Видать не время, теперь живу,
Как прежде, но по новой.
Теперь судьба, в моих руках,
И жизнь терять, теперь не буду.
Пусть время, залечивает раны,
Нанесённые все в прошлом.
Душа пусть, отдохнёт,
От боли, ненависти, злости.
Пусть сердце, любовь покинет,
Что разбивало, на осколки.
Пусть разум, перестанет мыслить,
О ней, как о любимой.

Я такой

Смотреть вперёд, это приятно,
Когда на сердце, радость есть.
В глазах ликует, только счастье,
Что я частичка, мира здесь.
И я живой и процветаю,
Я существую, в унисон.
С планетой я, так созидаю,
В гармонии живём.
Ведь я такой, я настоящий,
Я могу чувствовать, любить.
И жить свободно, и без боли,
Как есть, не может быть.

Дочка

Пусть много счастья, на пути,
Сбудутся твои, мечты.
Главно, хорошо учись,
И ни сколько не ленись.
Не грусти, пройдут печали,
Радость, будет на пути.
Слушай маму, не ругайся,
Мама любит, я ценю.
Вот пройдёт, немного время,
Встанет всё, здесь на места.
Я любить не перестану,
Доченька моя.

Денис Грушевский

Сон

Тяжёлой поступью слоновьей,
Ей в голову внедрился странный сон!
Картиною лежит в огне отчизна,
И славный, древний город Вавилон.

Месопотамская в пыли равнина
От копоти давно черны врата,
И в небе вавилонская блудница,
Дракону крепко шею обвила!

Плутона блик в Искандере Двурогом,
Кровавой медью толпы ослепил,
Где ранее играл театр в Ханаане,
Теперь холмы от временных могил.

Скелет даёт испить вина живому,
Взамен стирая «нового» искру,
И старость, зависти вериги, к молодому,
Бросает на закалку яркому костру!

И в этой толчее и суматохе,
Вдруг видится чуть призрачно дитя.
Как оказалось здесь оно, о боги?
Как можно в этих грёзах жить любя?

А хаос ничего не пропускает,
Уже помечено опасности пятно.
Забор из копий тут же возникает,
Дитя должно быть в жертву отдано!

Позвольте, сны мои, я тут хозяйка!
Подсказкой тормошится спящий мозг.
Неси меня к ребёнку птичья стайка,
Да поднимай до самой тверди звёзд!

И руки протянув безвинному, живому,
Став матерью, всем сердцем полюбя,
Из сновидения ужасного, плохого,
В мир яви забрала с собой дитя!

Память

Вот дивный сад и все при нем,
И девушка в руках с бельём,
А рядом копошатся дети.
Ручей бежит, изящней нет на свете.
Природы ароматы ласково витают,
Вдруг – хлоп! Картинка плавно исчезает…
Теперь ряды товарищей лихих
На поле брани в шлемах золотых.
А впереди врага шеренги,
Теснимы в сумрачном оттенке.
Не приключилось чтоб упадка,
Здесь дисциплина – мать порядка!
И вновь себе на удивленье,
Меняется изображенье.
Канава, раненые, стоны,
А мёртвым от живых поклоны.
И мухи роем, это даже не приснится,
Чего же мухам этим дома не сидится?
Миг и покой как отпущенье,
А с ним всецелое прощенье…
Забрало марево и этот кадр,
Опять невидимый кинотеатр,
Даёт уже иной анонс,
В нем статуи стоят из бронз.
Подруга, может быть жена,
В одёжах светлых в нем отражена.
Порхает бабочкой так мило,
А в подреберье вдруг заныло.
И колокола мелодичный звон,
Переместил в другой эон.
Все эти образы растеребили где-то,
Внутри души просторы лета.
Да озарением пришла печаль,
За нею стало, нестерпимо жаль,
Прошедших дней и дел напрасных,
Ах, сколько было их прекрасных.
Да так и кануло в небытие,
Но память говорит, что все – моё!
Она на веки сохранит любую мелочь,
Пока внутри себя лелеешь светоч.

Избавление

Рождаясь человек всегда страдает,
Ещё сильней страдает человек,
Когда на склоне лет, дух жизненный теряет.
Когда к концу подходит его краткий век.

Совсем страдает, если умирает,
И в середине между тем и тем – страдает.
Страдает, а «за что?» не понимает,
А сам в ту пору, словно свечка тает.

По существу, причины всякие бывают:
Рождаясь – узел прошлой кармы ослабляет,
Грехи из прошлой жизни как бы с мылом отмывает.
Когда от старости с косой старуха забирает,
То новый справный узел им завладевает.
А в середине глупость, водрузив на пьедестал,
Упрямо новый рок, он сам себе петляет.
Круг замкнутый, за разом раз даёт повтор.
Ярмо, проверенное временем – немыслимый затор.

Есть у сестрицы эволюции один приём,
Его художник всемогущий нам нарисовал огнём,
Что выход прост: сойти с избитого пути,
И чехарду страданий из себя снести.
Здесь знание причинное тебе в подмогу,
Не зря оно открыто людям Богом.
Достаточно всего за кромку зацепиться,
В обойме ты, назад уже не возвратиться.

Когда ты Мирозданье с любопытством познаешь,
Поверь, внутри себя ты обязательно растёшь.
Вот где страданию закроются ворота.
Дела иметь с бесчувственным к нему,
Страданью тоже как бы ни с руки и неохота.

Пожар

Кто в сердце соловья взрастил,
Тому петух не страшен красный.
Какой порухой он бы не грозил,
Знать, это всё сойдёт напрасно.

Где пухом алчет приземлиться прах,
Всегда найдётся тёплое местечко.
А вместо траура улыбки на устах,
Прискорбие опять одобрило осечку…

Птица Сва

Безногая птица в небе кружится,
На землю она никогда не садится.
В потоках воздушных веками резвится,
Покоя, не зная, безногая птица.

Не смогут птенцы у неё опериться,
И птице приходится с этим мириться,
Но знает и помнит безногая птица,
Следы всех деяний, земные все лица!

Екатерина Ныркова

Ночь наступает

Ночь наступает, сомкни же ресницы
И отпусти фантазию птицей.
Мир так прекрасен, укутанный мглой.
Что в твоих снах? Поделись же со мной.

Быть может, ты видишь лазурные дали?
Иль острые башни из камня и стали?
Быть может, ты видишь былых королей?
А может ты в царстве волков или фей?

Ладью в океане иль прелесть лесов?
Восток или Запад? Искусных воров?
А может быть дружбу? А может любовь?
Иль может закаты алее, чем кровь?

А может быть, двери закрыв на засов,
Пыталась спастись от безликих врагов?
А может во сне разбивала ты маски?
Насколько же яркие были там краски?

Молчишь? Что ж, молчи, я не стану пытать.
Мешать твоим снам, просто так волновать.
Резвись и мечтай, но за той суетой,
Не забудь, что я здесь. Возвращайся домой.

Светлячки

У недостойных светлячков
Гаснут огоньки.
А без своих огней они
Сами не свои.
То примут облики волков,
То в крыльях станут птицей,
То скачут ланью вдоль лесов,
То шепчутся с водицей.

У недостойных светлячков
Нет своих огней.
Вокруг них только темнота,
И мысли лишь о ней.
Им свет не мил, ведь он чужой
А свой уж не вернуть.
О, светлокрылый, бойся ты
Во тьме той утонуть!

У недостойных светлячков
Нет своих огней.
А от чужого счастья им
Только лишь больней.
Но всё вернуться может к тем,
Кто духом не упал.
И им протянет руки свет,
Пусть огонёк тот мал.

У недостойных светлячков
Будущего нет.
Нет счастья, воли и любви,
И жить желанья нет.
Да только кто сказал, что тот,
Кто выбрался с грязи,
Не сможет вновь достойным стать
И выбиться в князѝ?

У недостойных светлячков
Нет своих огней.
Да только в жизни не теряв,
Не станешь ты сильней!
Восстань из пепла! Путь ищи!
Ведь там кто-то зовёт.
Услышь свой свет, в ответ кричи
И двигайся вперёд!

У недостойных светлячков
Гаснут огоньки.
Им руку помощи подай —
Не увидят той руки.
Но ты – другой! Сильней! Храбрей!
Прекрасна твоя стать.
Пылай! Гори! Ступай! Стремись
Огня достойным стать!

Марина Парвазетдинова

Расскажи мне, папа

Расскажи мне, папа, о кипящей лаве,
Расскажи про осень, холода зимы,
О моем беспутном и капризном нраве,
О моей надежде в омутах судьбы.
Расскажи мне, папа, об огромном мире,
О большом, прекрасном и таком чужом.
Как мне выжить здесь, раза так четыре?
За один не справлюсь, хоть я молодцом.
А теперь ты знаешь, пьём «полусухое»,
На работу ходим, будто бы живём.
Разбавляем краски. Всё равно пустое,
Каменное сердце мы в себе несём.
Расскажи же, папа, расскажи о мёртвых!
Расскажи про то, что нельзя мне взять.
Расскажи подробно: о любви… Да к чёрту!
К чёрту всё и сразу, ни к чему тут лгать.
Расскажи мне, папа, о кипящей лаве,
Что стекает вниз, чтобы остывать.
Расскажи мне, папа, о земном подвале,
Какого же это просто умирать.

Я родилась в пучине, бездне

Я родилась в пучине, бездне,
В воде холодной, ледяной.
И для тебя, мой друг, любезный,
Я не смогу вдруг стать иной.

Моё второе имя – море,
Моя стихия – это шторм.
И выношена я во чреве,
Не материнском, а морском.
Не приручить меня, ты знаешь,
Не совладать, не предсказать.
Я дщерь из глины – неземная,
Характер сложен, тверда стать.

Чтоб обуздать сию стихию,
Стихией нужно быть внутри.
Чтоб волны были колдовские,
Туманом обняли, влекли.
Я родилась и стала штормом.
Я родилась назло врагам.
Иду своей волной упорно,
И не молюсь вашим Богам.

Я родилась. И я живая,
Я бурей проживу свой век.
Ни в чем и никогда не каясь,
Оставлю пристань, родной брег.
Лишь я могу понять что в взоре,
Таится в чёрном и пустом.
Моё второе имя – море,
Моя стихия – это шторм.

Ты мой наичистейший кокаин

Ты мой наичистейший кокаин,
Вдыхаю полной грудью, без остатка.
Внутри меня, как красный георгин,
Вновь сердце расцветает сладко.

Внутри меня пейота мескалин.
Стекаю вниз в объятия разврата.
Как странно, что какой-то гражданин,
Явился мне посланником из ада.

Ты мне, как утром чёрный кофеин,
Как для души прекрасная соната.
Повысит томный взгляд серотонин
И красною чертой станет помада.

Ввожу тебя в себя, как героин,
Внимаю я молитвам смрада.
Сейчас ты самый лучший из мужчин,
И опиатов никаких не надо.