Kitabı oku: «Другой мир. Злой рок»
Полёт над океаном – это для меня всегда удовольствие. Посудите сами: вверху и по сторонам переменчивое голубое небо, а внизу – бескрайний океан, хаотично блестящий в движении волн. В небе кроме меня и моего двухместного самолёта только пушистые облака. Даже птицы встречаются тут в основном у берега. Плюс неповторимая магия света и тени, различных оттенков, которые возникают под воздействием солнечных лучей. Такой полёт – лучшее, что может случиться с пилотом, во всяком случае, я так думаю. Сейчас, когда я уже лишён возможности летать, мне часто снится полёт. Особенно над океаном. Вы спросите, к чему я об этом вспомнил!? Ну, с полёта началась моя история, сопряжённая с риском для жизни, невероятными приключениями и другими переделками. Эту историю я собираюсь рассказать на страницах своего дневника.
И начну я свой рассказ, пожалуй, с себя. Наверное, каждый человек воспринимает себя немного иначе, чем его видят другие. Поэтому, когда я думаю о том, как выгляжу, то в первую очередь вспоминаю однажды подслушанные слова моей покойной бабушки. Пытаясь женить меня на очередной «приличной» девице, моя бабуля, не подозревая, конечно, о моём присутствии, вещала:
– … ещё Игорь – парень хорошо воспитанный, высокий, атлетичный, по-военному подтянутый, широкоплечий. При этом он гибкий как тигр, – говорила бабуля доверительным тоном рыженькой Светочке из соседнего подъезда, когда я случайно услышал их разговор у двери нашей квартиры. Светочка что-то промямлила в ответ, и бабушка, расценив это как заинтересованность, продолжила с воодушевлением: – спортсмен, водкой не увлекается, совсем не курит, по бабам не бегает… Учёбу вот закончил, значится, на этого… как его… экономиста!
Что там ещё хотела добавить бабуля к сказанному выше, я не услышал. Просто развернулся и пошёл обратно по лестнице. Потому что так меня воспитали. «Подслушивать нехорошо!» Надо отдать бабушке должное, положительная характеристика была выдана правдиво. Из негативных моих качеств можно выделить некую наивность и романтичность. Не зря же я назло здравому смыслу и родительскому совету после учёбы пошёл работать в авиаклуб, который последние несколько лет считался моим хобби. Любовь к полётам пришла и не покидала меня никогда. Я – тот мальчик, который, совершив первый полёт во сне, поставил перед собой цель – однажды оказаться в небе по-настоящему. Прочитав мой дневник, вы увидите, к каким невероятным приключениям это меня привело, потому что самое важное для пилота не какой был полёт, а какой окажется посадка!
В общем, через год после окончания университета меня произвели в пилоты, вскоре я должен был стать инструктором. Но этого, как вы узнаете из моего рассказа, к сожалению, не случилось.
Итак, всё по порядку. В понедельник самого обычного дня, который не предвещал ничего особенного, я пришёл к месту своей работы. Серые бетонные плиты аэродрома блестели маленькими льдинками изморози. Вчера вечером выпал первый снег, но к ночи он уже успел растаять, а утром появились первые заморозки. В последние дни погода итак не радовала теплом, временами шли холодные осенние дожди. Я пытался насладиться морозной утренней прогулкой. Чувствовалось приближение зимы. Наконец, отмахав ногами пару сотен метров, я оказался у входа в здание, где работал. Это была маленькая частная фирма возле аэропорта на окраине города. У входа меня перехватил наш сторож Петрович и сказал:
– Слышь, Игорёк! Шеф мне велел тебя, как придёшь, к нему отправить!
Лицо при этом у Петровича было на удивление трезвым, что было для нашего сторожа совершенно немыслимым событием. Петрович почесал затылок, засаленная старая шапка при этом съехала на лоб. На его лице отразился усиленный мыслительный процесс, который завершился словами.
– Сказал, значится, сразу пусть зайдёт, срочно! О!
Выполнив нетипично сложную для его мозга задачу, сторож поправил свою давно не стираную шапку, обрадованно хлопнул меня по плечу и удалился в сторожку. Видимо, он тут так и стоял, ожидая меня, чтобы выполнить это важное поручение. Выходит, что срочность возникла по указанию моего директора Александра Борисовича, отставного военного, прослужившего вначале пилотом штурмовика, затем пилотом транспортного самолёта, и впоследствии основавшего школу пилотирования. Уже десять лет как он оставался её бессменным хозяином и руководителем. По своей натуре это был добрейший человек, в силу возраста и пристрастия к еде сильно располневший, но блеска в глазах и азарта не потерявший.
Я подумал, а с чего бы вдруг у Петровича такое странное лицо было. Наверняка случилось что-то серьёзное. Опять же эта срочность, совершенно не типичная для Александра Борисовича. Я повернул за угол и, пройдя по коридору, оказался у двери шефа с красноречивой табличкой «Директор». За дверью слышались приглушённые голоса. У шефа кто-то был. Я поправил свои короткие тёмно-каштановые волосы, постучал и, услышав стандартное «Да-да!», вошёл.
За столом сидел раскрасневшийся и потный Александр Борисович. Поздновато что-то для жары, подумал я. Только недавно первый снег выпал. Взгляд у шефа показался мне каким-то загнанным, без обычного блеска и азарта. Его собеседник в строгом и неброском деловом костюме выглядел как человек, работающий на специфической государственной службе в силовых структурах. Волосы аккуратно уложены в короткую классическую причёску. Лицо свежевыбрито, глаза тёмные, взгляд цепкий и жёсткий.
– Познакомься, Игорь, с нашим гостем из…! – Начал было представлять гостя шеф, но тот одним строгим взглядом и отработанным жестом его прервал.
– Давайте опустим формальности! – Он повернулся ко мне и улыбнулся казённой дежурной и ничего не значащей улыбкой. – Присаживайся, Игорь! Меня зовут Валентин Степанович.
Я сел и ещё раз посмотрел на шефа, который выудил из стола салфетку и поспешно вытирал ею испарину на лбу. А ведь наш гость на шефа страху нагнал, подумал я. Валентин Степанович перехватил мой взгляд, слегка нахмурился и задал необычный вопрос:
– Игорь, у тебя есть загранпаспорт? – Дождавшись моего утвердительного кивка, он продолжил. – Замечательно! Мне Саша тебя хвалил, говорит, надёжный ты парень! А как далеко ты летал?
– Однажды приходилось летать в Египет. Ну, а в основном это полёты в Болгарию и Турцию.
В этот момент шеф что-то хотел добавить, но гость остановил его всё тем же коронным жестом. Валентин Степанович вперил в меня свой жёсткий и колючий взгляд, в его глазах заплясали бесовские огоньки.
– Хорошо! А как насчёт полёта над Атлантикой?
Такой полёт мне пока только снился, это было моей тайной мечтой, больше которой мог быть только полёт вокруг Земли. Но я не собирался изображать перед гостем собачку с виляющим от заманчивой перспективы хвостиком, поэтому ответил с достоинством:
– Опыта такого рода полётов у меня нет, но я бы с удовольствием! – Честно признался я.
– Замечательно! – Вдруг обрадовался гость и даже хлопнул по столу своей ладонью. – Тогда собирайся, через час ты вылетаешь на Карибы!
Моё удивлённое лицо его не взволновало. А на ряд вопросов у него уже имелась стопроцентная уверенность и готовый ответ. Оказывается, Валентин Степанович обо всём позаботится. Все вопросы с разрешениями, документами, визами и прочим будут решены ещё до взлёта. Мне лишь нужно отправиться по указанному маршруту на Карибские острова в Атлантическом океане, где следует забрать одного человека и некую посылку. Причём, важнее этой посылки ничего в этой задаче для меня нет.
– Игорь, запомни! Это дело государственной важности! – Сказал он, и по его тону я понял, что он совершенно не шутит.
– Без этой посылки можешь не возвращаться!
Менее чем через час мой красно-белый самолёт взлетел. Я вспомнил, что собирали меня в дорогу всей фирмой. Впопыхах в самолёт погрузили несколько бутылок с минералкой. Елена Викторовна, наш бухгалтер впихнула мне в руки пакет с продуктами, где-то у самого верха в прозрачном полиэтиленовом пакете выглядывали бутерброды с сыром. Она обожала сыр в любом виде, и, похоже, на сей раз без сожалений рассталась со своим обычным обедом.
Мой предполётный инструктаж проводил шеф, что ещё больше подчеркнуло важность предстоящего полёта, поскольку обычно он проводился только для новичков. Когда вся суета, связанная с моей скоропалительной отправкой, закончилась, я наконец-то взлетел, следуя курсом на Мальорку. Согласно плану там я без всяких происшествий дозаправил самолёт и сразу же вылетел на Карибы.
Небо радовало меня великолепной солнечной погодой, белыми облаками, а Атлантический океан, словно гигантское полотнище переливался различными оттенками зелёного, синего и голубого цветов. Его поверхность покрывала сеть еле заметных с высоты полёта волн. Я наслаждался зрелищем, полётом, необъятными пространствами неба и океана, которые сходились в одну линию на горизонте. С моего лица не сходила блаженная улыбка счастливого полудурка, который не ведает, что его ожидает в самое ближайшее время.
Уже вечером, незадолго до снижения, на Карибах мне стало немного не по себе. Волны увеличились, море потемнело, небо затянуло серыми тучами, ветер усилился, а на горизонте показались первые признаки приближающегося шторма. Мне удалось посадить самолёт, прежде чем поднялся ураганный ветер и пошёл дождь.
Перед выходом из самолёта я заглянул в зеркало. На меня смотрел уверенный в себе молодой шатен с прямым и открытым взглядом из-под чёрных бровей. Карие глаза в обрамлении чёрных ресниц смотрели строго и цепко, отчего между бровей появились маленькие вертикальные бугорки со складкой. Лоб высокий, без намёка на морщины, нос прямой, немного хищный, что только добавляло мужественности моему лицу. Вроде всё в порядке: моя короткая стрижка не растрепалась, за что я её и ценил. Одежда чистая, пятен от минералки, которую я случайно пролил на себя в полёте, не осталось. Я остался доволен своим внешним видом, взял документы, которыми меня снабдили люди Валентина Степановича, и отправился к зданию аэропорта.
Вежливые служащие проводили меня на досмотр, где в очереди уже стояли несколько человек. Пользуясь возникшей паузой, я перевёл свои часы, установив их по местному времени. Когда закончились стандартные процедуры проверки и досмотра я задержался, чтобы оплатить заправку самолёта до полного бака. Эта привычка у меня выработалась по требованию моего шефа, то же самое требование было прописано в моей должностной инструкции. Справившись со всеми этими бюрократическими и техническими задержками, я направился к выходу из здания аэропорта. Затем, памятуя наставления нашего высокого гостя, я первым делом направился в кафе, расположенное через дорогу. Пока я находился в аэропорту, небо уже потемнело. Ветер крепчал, пошёл мелкий дождь, пальмовые ветви упруго натянулись, словно зелёные паруса. За те несколько десятков шагов, что я был на открытом пространстве, успел промочить и рубашку, и волосы. Но вечерний тропический осенний дождик не показался мне противным – он был тёплым и приятно освежал. А вот ветер мне не понравился – мощные порывы затрудняли движение и буквально сбивали с ног.
В кафе напротив аэропорта была назначена встреча с Василием, человеком, которого я должен был доставить домой. Вместе с какой-то посылкой, без которой мне было велено не возвращаться! В кафе под натянутым тентом стояли столики, за которыми сидели немногочисленные посетители, большей частью местная беззаботная молодёжь. В сумерках уже появились первые огоньки фонарей, и кое-где в окнах уже горел свет. Я восстановил в памяти лицо Василия и, оглядев посетителей кафе, понял, что моего будущего пассажира среди них нет. Волноваться я стал, когда внутри кафе его тоже не оказалось, хотя по предварительной договорённости он должен был ждать меня на месте. Хм. Я перебрал в памяти всё, что мне было о нём известно. Василий, фото прилагается. Больше ничего. Вся моя информация ограничивалась только фото. А ещё он должен был принести с собой посылку. Что это такое также никто не упоминал, и я надеялся, что это не что-то противозаконное. Связаться с моим пассажиром было нельзя, поскольку телефонная связь с ним не предусматривалась. И это в наш-то век информационных технологий!
Я подошёл к барной стойке и заказал у бармена стакан апельсинового сока, вытер мокрое от дождя лицо. Здесь было жарко, погода испортилась, и, видимо, поэтому внутри кафе было всего несколько посетителей. Пригубив прохладный апельсиновый фреш, я потянулся к карману рубашки и достал фото Василия. Надо же, как я промок! Рубашка покрылась мокрыми пятнами. Я посмотрел на фото.
Оттуда сквозь линзы своих очков на меня смотрел кудрявый молодой мужчина. Я оценил его возраст примерно в 25 лет. У него были каштановые волосы: по бокам короткие, а на макушке наоборот – струятся и вьются густой копной, отчего высокий лоб наполовину скрыт длинной ассиметричной чёлкой. Очки подобраны со стилем, сквозь прозрачные стёкла видны выразительные зелёные глаза. Из-за очков таких худощавых людей принято называть нехорошим словом «ботан».
Я подумал, что он мог бы пользоваться определённым успехом у женщин, если бы не очки. Впрочем, даже с очками он выглядел стильно. Кроме того, это не мои проблемы и вообще, может кому-то нравятся умные парни в очках. Этот определённо выглядел не просто умным, а очень умным. Такой уникальный типаж в этом кафе был бы заметен издалека.
Я ещё раз огляделся: внутри только несколько туристов пожилого возраста. Снаружи местная публика и никакого намёка на моего потенциального пассажира. Я допил фрэш и снова просканировал взглядом пространство. Сказано было, что Василий меня будет ждать, но не сказано было, что буду ждать я. А ждать я не любил. С другой стороны, без Василия мне возвращаться нежелательно. Прямо скажем, Степанович не шутил, не простят мне. Остаётся ждать. Причём, что самое неприятное во всей этой ситуации, непонятно сколько нужно ждать. Может, позвонить Степановичу? Нет, не стоит, лучше подождать.
Я ещё раз посмотрел на фото, с него будто издеваясь, на меня смотрел улыбчивый учёный. Казалось, что эти зелёные глаза вот-вот отыщут что-нибудь смешное, отчего его губы мгновенно растянутся в широкую искреннюю улыбку. Тонкая шея и худые плечи отчётливо давали понять, что молодой человек не стремился к физическому развитию своего тела, зато у него был живой, открытый и умный взгляд.
В животе заурчало. Я подал знак бармену, а когда он подошёл, попытался заказать на вид съедобное блюдо, которое уминали туристы. Бармен кивнул и уже собирался идти на кухню, как ненароком его взгляд скользнул по фотографии, что так и осталась лежать на барной стойке. Он посмотрел на меня и спросил, не парня ли на фото я ищу. Я кивнул, а он сказал, что о нём сегодня уже спрашивали.
– Кто?
Парень говорил на английском, и когда я осознал смысл сказанного, то сильно удивился. Такие совпадения меня очень настораживали.
– Двое здоровенных белых парней, – охотно ответил бармен, активно жестикулируя руками. – Они точно не местные! Я бы их маленькие глазки, страшные рожи, огромные морды, широкие плечи под костюмами точно запомнил.
По словам бармена выходило точное описание горилл в спецформе. Я понял, что пассажир Вася попал в переплёт, и это меня не радовало.
– Что ты сказал тем людям?
Парень смутился, но по его взгляду я понял, что просто так он информацией не поделится. Информация для бармена была товаром и приносила ему дополнительный заработок, от которого он не собирался отказываться даже в том случае, когда испытывал к посетителю симпатию. Я с досадой потянулся за зелёной купюрой, через миг она зашуршала в моих пальцах, а мой собеседник удовлетворённо кивнул и затем признался:
– Я им рассказал то, что знал. – Он задумался, а я догадался, что без денежных знаков гориллам тоже ничего не светило. Он указал пальцем на фото и продолжил.
– Этот человек живёт в нашей гостинице на втором этаже. Я им так и сказал.
– Что ещё ты им сказал?
– Только то, что парень часто приходит сюда, чтобы поесть. – Он улыбнулся шире и добавил самодовольным тоном.
– У нас самая лучшая кухня в городе!
– В каком номере он живёт? – Спросил я, протягивая ему купюру, и не дожидаясь обстоятельного ответа, слез со стула.
– В 6-м номере, господин! – Сообщил мне парень и протянул мне чек, выписанный от руки.
Расплатившись, я быстро направился к лестнице на второй этаж. Меня мучили очень плохие предчувствия. В коридоре второго этажа было шумно. В одной из комнат громко ругалась какая-то экспрессивная пара туристов. В другом номере, пытаясь заглушить чужой скандал, громко играла музыка. Я подошёл к дверям с номером шесть и уже собирался постучать в дверь, как учила меня бабушка, но недоброе предчувствие подсказало мне, что не стоит. Я посмотрел по сторонам – вдоль длинного коридора никого не было, тогда я присел у замочной скважины и посмотрел внутрь. То, что я увидел, подтвердило мои худшие опасения. Перед дверью, спиной ко мне кто-то стоял. Весь обзор закрывала чья-то широкая нижняя часть тела, что находится чуть ниже спины, в серых штанах и пиджаке. Внутри слышался какой-то шорох и приглушённые голоса двух посетителей. Говорили, похоже, на английском языке. Затем тело, закрывавшее мне обзор, сдвинулось в сторону, и я увидел Василия. Парень в пяти шагах от меня сидел на деревянном стуле. По его груди стекала кровь, а голова безвольно свисала. Через голую грудь парня крест-накрест пробегала верёвка. На виске я увидел свежую гематому, кожа там была содрана, кровь ручейком стекала на грудь, попадая даже на шорты. Из окружающей обстановки у окна противоположной стены я рассмотрел диван позади стула, на котором сидела жертва беспредела. Больше ничего не было видно. Зато я услышал звук, как кто-то шумно копается в вещах в шкафу. Первый мужик что-то сказал второму, а затем уже без пиджака снова прошествовал возле дверной скважины, попутно поправив кобуру под мышкой.
Я похолодел. Плохо дело. Всё очень серьёзно и страшно. Что же делать? Мой отец в таких случаях всегда говорил, что нельзя оставаться безучастным к несправедливости. Удел сильного человека – помогать слабому. А сильный ли я? И вообще, во что я ввязался!? Я просто влип по уши в чужие грязные дела. А может быть, ну их всех к чёрту!? Я мог спокойно развернуться и уйти куда подальше, либо, как вариант, вызвать полицию.
А тем временем оба типа в комнате продолжали свой разговор, в то время как их жертва не шевелилась. Хорошо, что в школе и в университете меня научили сносно понимать английский. Я даже немного читал Шекспира в оригинале, хотя никому в этом не признавался – наверно боялся, что будут смеяться надо мной, будут обзывать заучкой или «Ботаном». Поэтому мне не составило труда перевести для себя несколько несложных фраз, которыми решили перекинуться два мужика за дверью.
– Нашёл! Грёбаная фигня! – Сказал тот, что копошился слева.
– Отлично! – Обрадовался первый. – Заверни её в одеяло, и валим отсюда!
– А что будем делать с этим!? – Спросил второй. – Он видел нас обоих!
– Я разберусь с ним! – Сказал первый, и к моему ужасу потянулся за пистолетом в кобуре.
– Кретин! – Закричал второй. – Не будь идиотом, твой выстрел привлечёт нежелательное внимание!
– Хорошо! Я использую подушку вместо глушителя, из-за музыки выстрел никто не услышит!
Первый бандит подхватил подушку с дивана и вернулся на место перед дверью. Его широкий зад загородил мне весь обзор. Однако, я прекрасно понимал, что он сейчас собирался сделать. В этот момент я проклял то, во что влип, а заодно себя, своё воспитание и Валентина Степановича. Кажется, я ещё думал, кого следует включить в этот список, когда с разбега врезался плечом в дверь. Честно говоря, я думал, что дверь закрыта изнутри, но как оказалось, всё было иначе. Дверь с грохотом распахнулась и с размаха снесла первого типа куда-то вправо, а я со всей дури влетел в комнату и, чудом не задев Василия, перелетел через диван, больно ударившись спиной о стену. Я тут же вскочил и посмотрел в сторону стонущего первого мужика, его хорошенько приложило об угол столика. Мордоворот валялся на полу среди обломков стола и, схватившись обеими руками за своё мужское достоинство, корчился от боли. Пистолет пострадавшего громилы отлетел куда-то в сторону, и его нигде не было видно.
Я повернулся к второму противнику, которого моё появление застало врасплох. Кажется, во время моего вторжения он паковал посылку, стоя спиной к дверям, и обернулся лишь на грохот, который я произвёл во время своего внезапного появления. На мгновение он нерешительно замер с завёрнутым свёртком в руках. Поняв, что товарищ больше не прикрывает его, он проворно схватил свой трофей и попытался выхватить пистолет из кобуры. Недолго думая, я бросился на него, огибая диван. Громила замешкался, пытаясь вытянуть пистолет, что дало мне небольшую фору во времени.
В момент столкновения мордовороту всё-таки удалось извлечь оружие, но он никак не успевал его навести на меня. Грянул оглушительный выстрел, от которого я чуть не наложил в штаны, но это не помешало мне первым делом ударить противника в челюсть правым боковым, а левой рукой я перехватил его руку с пистолетом. Мы сцепились, по инерции я впечатал громилу в комод, он потянул меня за собой, и мы упали на пол. Тут же стихла музыка. Ссора между парой из первого номера отеля видимо закончилась не менее шумным бессловесным примирением. Какое-то время в тишине, воцарившейся после выстрела, было слышно только мычание первого мужика, который всё ещё корчился на полу, слышалось тяжёлое дыхание моего противника и возгласы пары, которая активно восстанавливала романтические отношения и уже подошла к самой кульминации процесса.
Между тем наша возня продолжалась ещё несколько мгновений, а затем грянул ещё один выстрел. В этот момент мне удалось схватить что-то тяжёлое и врезать моему противнику по голове, после чего он сразу обмяк. Я отбросил в сторону старинные часы, так удачно подвернувшиеся мне под руку. Видимо, часы свалились вниз, когда мы врезались комод.
Я оглянулся, чтобы посмотреть, как обстоят дела у первого громилы, но вместо этого увидел удивлённое лицо очнувшегося Василия. Глаза его, казалось, решили соревноваться в размерах с небольшими блюдцами. Из-за тряпки во рту он не мог высказать всю степень своего удивления. И тут я заметил, как первый тип просунул руку под кровать и пытается что-то достать, в то время как другой рукой он придерживал пострадавшее мужское достоинство, с тревогой посматривая на меня перепуганными глазами. Хорошо же ему досталось в самом начале.
Метнувшись через комнату, я успел к тому моменту, когда он вытащил-таки из-под кровати Васькин тапок и направил его в меня. На какой-то момент показалось, что в его руке пистолет. До этого момента победно улыбался он, а после, поражаясь своей кровожадности, уже улыбался я. Носок моего ботинка врезался ему в подбородок. Мужик продемонстрировал кое-какую реакцию и сумел чуть отвести голову от удара. Но я подскочил к нему вплотную и вырубил его несколькими ударами.
Я гордо выпрямился, победно осмотрел поле боя и только сейчас осознал, что мне только что грозило, а также то, как мне на самом деле повезло! Не окажись стола на пути первого мужика, не попади он на угол того же стола своим уязвимым местом, окажись дверь закрытой изнутри, не будь второй мужик в этот момент занят упаковыванием посылки, и мне не пришлось бы сейчас переводить дыхание и улыбаться Василию своей широкой улыбкой.
– Ты как, Васька!? – Спросил я, помогая ему выбраться из верёвок.
– Ты кто, мать твою такой!? – Слегка срывающимся голосом завопил Василий.
– Кто?! – Я продолжал улыбаться как идиот. – Неотложная первая помощь!
– Кто эти люди? – Продолжал допытываться парень.
– Я думал, что ты мне сам об этом расскажешь!
– Я их первый раз вижу. Они искали прибор…
– Прибор!?
– Устройство, которое я собирал с профессором… – После этих слов я понял, что речь идёт о той самой сверхважной посылке, за которой меня и отправили сюда.
– Бери устройство и бежим отсюда, пока они не очухались!
– Нужно дождаться полицию… – Запротестовал мой потенциальный пассажир. Наверное, сильно они его били, раз он так медленно соображает.
Я выглянул в коридор. От лестницы по коридору к нам уже спешили очередные гости в серых костюмах. Я выругался и с трудом захлопнул дверь, висевшую на одной петле, для верности подперев её комодом. Василий бросился к месту моей славной битвы со вторым громилой.
– Там эти типы, трое! – Скороговоркой выпалил я, придвигая к двери ещё и большое кресло. – Вася, бежим!
Василий уже схватил свёрток поудобнее и открыл окно. Зря я о нём так плохо подумал, парень соображал. Сказано же было, что без посылки не возвращаться. Окно 6-го номера гостиницы смотрело на аэродром, за окном уже шёл сильный дождь, сумерки перешли в ночь и вокруг в темноте светились огни. Я показал своему пассажиру на аэропорт и сказал:
– Нам туда!
Дважды повторять не пришлось: Вася перекинул ногу через подоконник, затем последовала вторая нога, и он прыгнул на навес над открытой частью кафе. Ручка на дверях задёргалась, послышался удар, и я последовал за Васькой. Он перекатился по полотняному навесу и свалился вниз. Я попытался повторить его подвиг, но почти сразу же провалился сквозь ткань навеса, затем больно приложился головой о столик и оказался на земле, встряхнул головой и не без труда осмотрелся. Вокруг меня стояло несколько удивлённых молодых людей. Василий оттолкнул одного из них, подхватил меня под руку и помог встать. Мы рванули ко входу в аэропорт.
Если бы я мог мыслить трезво, то ни за что не повторил бы подобный трюк. Как только мы выбежали из-под навеса, сверху из окна загремели выстрелы. Пули рикошетили возле наших ног. Впереди разлетелась входная стеклянная дверь аэропорта.
Я заметил, что служащие аэропорта попрятались кто куда. А я-то, наивный, боялся, что нас не пустят внутрь. Расстояние до аэропорта мы пробежали за несколько мгновений, пули продолжали свой смертельный вихрь, но нам как-то удалось влететь в здание аэропорта и спрятаться за его стенами. Стрельба прекратилась моментально, зато послышались крики и ругань. Почему-то не было слышно полицейских сирен.
– Мы сделали это! – В моём теле бушевал адреналин, я осмотрел себя и показал дырку от пули на своих штанах и несколько на рубахе, которая вылезла из штанов и теперь висела на мне как потрёпанная тряпка. Я схватил Василия за плечо и затряс его.
– Мы сделали это, Вася!
– Да! – Сказал мой новый товарищ, но прозвучало это как-то тихо и неубедительно, а потом он завалился на бок. Я перевёл взгляд с его бледного лица и заметил кровь на его правом плече, чуть пониже и сбоку от шеи. Кровь пульсировала из раны, заливая грудь.
– Бери п…прибор…и б…беги… – сказал Василий, из последних сил протягивая мне дрожащими руками свёрток.
А мне уже показалось, что удача была на нашей стороне, что всё обошлось, а на самом деле надо мной довлел Злой Рок! Может, меня сглазил кто-то? Ну, почему этот проклятый Злой Рок избрал именно меня в качестве своей несчастной жертвы?! Я посмотрел на раненого Василия с сожалением. А ведь ему гораздо хуже, чем мне! Парень пережил допрос и чудом вырвался из лап смерти, но везение его закончилось тогда, когда до спасения оставался один шаг. Я задумался лишь на секунду, а уже в следующее мгновение взвалил его себе на плечо. Несмотря на весьма скромное телосложение, вес его не показался мне маленьким. Одной рукой придерживая товарища по несчастью, другой я подхватил свёрток и насколько мог быстро пошёл к своему самолёту. Тяжесть Васькиного тела сразу придавила мне грудную клетку, не позволяя сделать глубокий вдох.
Все служащие аэропорта, а главное его охранники, попрятались и не высовывались. Пассажиров было немного, но и тех видно не было. Может оно и к лучшему. Никто не пытался преградить мне дорогу. Я вырвался на открытое пространство и вот тут началось самое сложное. Весь путь до самолёта показался мне пеклом. Темнота и сильный ветер с дождём не сулили ничего хорошего. Ноша в таких условиях становилась тяжелее с каждым шагом. Сзади послышались крики и стрельба. Возможно, преследователи нарвались на какие-то силы местного правопорядка. Рядом срикошетила пуля. Стрелял одинокий стрелок, видимо, кто-то из парней в серых костюмах прорвался и преследует меня. Точнее нас. Вася, похоже, всё ещё был без сознания. Беречь дыхание, не оглядываться и не останавливаться, вперёд, только вперёд!
Где-то совсем рядом ударила молния. Тут же грянул гром, вместо небольшого дождя на землю ударили струи настоящего тропического ливня. Потемнело ещё сильнее, мрачная темнота давила на сознание. Я про себя повторял лишь одно: раз-два, левой-правой-левой-правой. В шуме падающих капель мне показалось, что паренёк уже не дышит, подлый змей-искуситель внутри меня мягко предложил: брось его, он уже мёртв!
Но я с упрямством буйвола продолжал идти и даже как-то не сразу заметил, что отклонился в сторону от своего пути. Подкорректировав свой курс, я отметил про себя, что до самолёта осталось совсем немного. Жутко болели мышцы, спина и лёгкие уже не болели, а пекли словно ошпаренные. В борт моего воздушного судна ударила пуля, дождь приглушил звон металла, слабые искры тут же исчезли под потоками воды. Давай, Игорёк, ещё чуток! Наконец, я оказался у самолёта, открыл дверцу, и тут же бросил туда свёрток, нисколько не заботясь о сохранности прибора. Честно говоря, я не желал иметь с ним ничего общего. Если из-за него убивают людей, то лучше держаться от него подальше. Я ввалился в самолёт вместе с Васькой и поспешно прикрыл дверь. Рука, придерживавшая тело моего товарища по несчастью, онемела. Я не чувствовал её, удивительно, что я вообще как-то справился с телом Василия одной рукой. Вторая рука слушалась лучше. Я оглянулся назад, темноту прорезала вспышка, ветвистая молния осветила аэродром. Преследователь был только один, он уже не стрелял. Похоже, у него кончились патроны или под потоками воды заклинило пистолет. Я еле-еле закрыл дверь самолёта.
С трудом передвигая ноги, я прошёл в кабину самолёта и рухнул в кресло пилота. Онемевшая рука медленно восстанавливала чувствительность. Процедура взлёта ещё никогда не была такой волнующей и бесконечно долгой. Наконец, мотор привычно отозвался урчанием, его лопасти, разбрасывая воду, вращались всё быстрее, а затем самолёт начал набирать скорость. За самолётом, потрясая пистолетом, бежал особо прыткий и упёртый бандит, но и он вскоре отстал. Темнота и дождь были такие, что я видел взлётную полосу только в узком луче прожектора. Спасало только то, что сама полоса находилась прямо по курсу самолёта. И всё же почти в самом конце перед отрывом от земли правое колесо съехало с бетонной полосы, самолёт дёрнулся, ветер вцепился в него всеми своими силами. Я же вцепился руками в штурвал и несколько минут боролся за нашу жизнь. Наконец, ветер сменил направление, и мне удалось набрать высоту.
