Kitabı oku: «История кавалерии. Вооружение, тактика, крупнейшие сражения», sayfa 3
Греческая конница во времена Филиппа II и Александра
Во времена обоих вышеназванных македонских царей военное могущество Греции достигло высшего развития, и македонская армия может быть названа вполне образцовой и по устройству своему сравнена разве только с лучшими современными европейскими армиями. Она имела полевые и осадные метательные орудия и особые обозные части (из лошадей, мулов и повозок), входившие в состав армии. Фаланга (малая) пехотинцев из 4096 человек строилась в четырехугольник, имевший по фронту 256 и в глубину 16 человек; к ней придавалось 2048 легковооруженных пехотинцев и два полка или гиппархии конницы, каждая из 512 всадников18.
Изобретение клина – построения, имеющего форму треугольника, обращенного углом к неприятелю и применявшегося скифами, фракийцами и македонянами, – приписывается отцу Александра Македонского – Филиппу II. Он ставил по углам офицеров, лучших воинов – в наружные ряды, а середину составлял из слабых и недостаточно обученных солдат.
Кавалерия была трех видов: тяжелая, носившая чешуйчатые доспехи, шлемы и поножи, вооруженная мечами и короткими копьями. Легкая кавалерия, использовавшаяся в основном для несения дозоров, вооружалась копьями примерно в шестнадцать футов (около 5 м) длиной. Димахи, придуманные Александром Великим, напоминали современных драгун, сражающихся как пешими, так и конными.
Они были вооружены более мощно, чем остальная кавалерия, но все же легче тяжеловооруженной пехоты. Александр придал им слуг или помощников, в обязанность которых входило удерживание лошадей, когда всадники спешивались, чтобы сражаться пешими. Похоже что перед нами первый случай использования драгунов, и мы снова встречаемся с тем же самым представлением, которое привело к использованию первых военных колесниц, предназначенных для быстрой перевозки воинов, чтобы те не уставали и могли сразу свежими вступить в бой.
К тому времени искусство ведения войны сильно улучшилось, так что быстрота перемещения и нападения на врага стала необычайно значимым моментом. Александр, один из величайших военных реформаторов, увидел преимущества использования димахов, которые могли действовать на пересеченной местности, там, где нельзя было использовать колесницы.
Саму же кавалерию Александр значительно видоизменил, он уменьшил глубину строя до восьми всадников и увеличил интервалы между частями, куда ставил легковооруженную пехоту, чтобы та помогала и поддерживала конников. Наступление начиналось с удара тяжелой конницы. В прорыв шли гипасписты – отборный корпус примерно в 6 тысяч средневооруженных пехотинцев, отличавшихся высокой подвижностью. За ними следовала главная фаланга, завершая разгром врага.
Александр стал первым среди греков, кто придавал особое значение кавалерии в своей армии. До него кавалерия составляла от одной двенадцатой до одной пятнадцатой части пехоты. В начале своего похода в Персию Александр имел 5 тысяч конников и 30 тысяч пехотинцев, то есть пропорция составляла 1 к 6. При Арбелах (Гавгамелах) в его распоряжении имелось 40 тысяч пехотинцев и 7 тысяч конников.
Без сомнения, он не только изменил соотношение, но и увеличил быстроту передвижения конницы, способность маневрировать большими массами. Его резкая и порывистая манера ведения военных действий естественно привела к тому, что он стал придавать особое значение кавалерии. Мы установили, что практически во всех сражениях он вел кавалерию правого крыла, открывая начало битвы собственноручно, всегда появлялся в решающий момент во главе победоносного корпуса всадников.
Он явно оказался первым, кто осознал идею использовать лошадь и ее наездника как ударное оружие. Александр понимал преимущество массы всадников, надвигающихся на врага и ломающих его ряды. Пока его конница и средняя пехота наносили сокрушительные удары, фаланга в центре оставалась для него своего рода точкой опоры, пока не наступал перелом в битве, и лишь тогда она наступала, окончательно сокрушая врага.
Сражение на р. Граник, 334 г. до н. э.
Основная мощь кавалерии Александрии состояла из двух отборных полков, одного из Македонии, другого – из Фессалии. Каждый полк состоял примерно из 1500 человек. Они были вооружены как тяжелая кавалерия или катафракты, имели длинные копья и мечи, и люди, и лошади были хорошо защищены.
Кроме того, Александр имел в своем распоряжении конный полк, состоявший в основном из молодых македонцев, выделявшихся своим происхождением, храбростью и ловкостью. Они назывались «друзьями царя» (гетеры) и всегда сражались рядом с ним. После битвы на реке Граник (334 г. до н. э.) он приказал Лисиппу отлить в бронзе статуи двадцати пяти павших членов его корпуса, которые поставили в городе Диум (Дион).
Во время сражения на реке Граник Александр пересек реку вброд во главе конницы своего правого крыла. Как пишет Арриан: «Завязался конный бой с невиданным упорством». Персы, ожидавшие нападавших на берегу, в основном метали копьями с зубцами, македонцы кололи пиками. Заметив, где находились персидские военачальники и их лошади, Александр направил удар туда.
Отличавшиеся прекрасной дисциплиной македонцы, вооруженные копьями и мечами для рукопашного боя, скоро разгромили своих противников, надеявшихся в основном на метательное оружие. У сражавшегося в гуще войска Александра сбили шлем, и он был легко ранен, но его друг и соратник Клит спас Александру жизнь, зарубив пифридата, атаковавшего македонского царя сзади. По словам Арриана, легкая пехота, сражавшаяся среди всадников, нанесла персам огромный урон.
В сражении Александр проявил все качества великого кавалерийского командующего, ибо, нанеся поражение коннице врага и изгнав ее с поля боя, он не стал ее преследовать, а тотчас развернулся и яростно напал на персидских наемников (20 тысяч греческих воинов. – Ред.), прочно удерживавших свои позиции. Македонская фаланга тяжеловооруженной пехоты атаковала их с фронта, а конница с флангов и с тыла.
Его армия одержала полную победу, почти все греческие наемники персидской армии были убиты, кроме 2 тысяч, которые были взяты в плен.
Ничто лучше не свидетельствует о действиях Александра в этом бою как главнокомандующего кавалерией. В своих основных особенностях сражение весьма схоже с битвой при Рокруа, где великий Конде, используя кавалерию, одержал схожую победу. Как же она отличалась от поведения Руперта при Нейзби в 1645-м и Марстон-Муре в 1644-м и Иоанна фон Верта при Нёрдлингене (Алерхайме) в 1645 году!
В битве при Иссе в 333 году до н. э. Александр снова сражался на правом крыле, перешел через реку под градом стрел, но, как только его воины подошли на близкое расстояние, враг пустился бежать, показав свои спины. Греческие наемники в армии Дария III в этой битве сражались стойко, нанеся тяжелые потери македонцам, и все же были разбиты. Только когда наемники были разбиты, Александр вместе со своей конницей начал яростное преследование. Дарию пришлось бросить свою колесницу вместе с плащом, луком и щитом, спасаться бегством верхом на коне под покровом ночи.
Во время сражения при Арбелах (Гавгамелах) в 331 году до н. э., как обычно, Александр сражался на правом крыле во главе своей кавалерии, стремясь помешать во время решающей схватки персам охватить правый фланг македонской армии. Персидский левый фланг намного перекрывал правый фланг своих противников, и им удалось бы взять верх, если бы Александр, не предвидя этого, не сформировал резерв или вторую линию под командой Менида, чтобы контратаковать персов19 во время их наступления и отбросить назад.
План сражения при Иссе, 333 г. до н. э.
Все завершилось отчаянной схваткой, доказав значение введения свежего подкрепления во время атаки кавалерии. Ошеломленный Менид начал все же отступать, когда на помощь ему был брошен Арет с пеонийцами, и варварам пришлось здесь отступить. Однако полк бактрийцев, пришедший на помощь отступившим, укрепил их и восстановил равновесие в битве.
В ходе тяжелой битвы Александр построил из кавалерии, находившейся под его непосредственным командованием, нечто вроде клина или колонны, атаковал и прорвал персидскую боевую линию20.
Успех его атаки поддержала фаланга, ворвавшаяся в ряды варваров с неостановимой мощью. Тогда Дарий решил, что все проиграно, и бежал.
В это время находившийся на левом фланге македонского войска Парменион вступил в бой, отражая сильный натиск правого крыла персидской армии. Корпус персидской кавалерии проделал брешь в линии македонцев, прорвавшись между Парменионом и Александром, достигнув лагеря, где находились припасы и пленники под охраной фракийской пехоты.
Судьба битвы висела на волоске, когда Александр повернул назад свою конницу, начавшую преследование, яростно напал на конницу правого крыла врага. В яростной схватке он разгромил их и бросился на помощь Пармениону. В это время и фессалийские всадники левого фланга Пармениона настолько яростно атаковали, что при появлении Александра персы дрогнули и побежали. Александр тут же развернулся вместе со своими конниками и продолжил преследование Дария III, пока не стемнело, а Парменион не закрепил победу на поле боя.
В этом сражении персы использовали большое количество боевых колесниц, поставленных в первой линии. К тому времени греки научились встречать их. Они поставили впереди своих войск агрианов, легковооруженных пехотинцев, лучников и метателей дротиков под командой Балакра. С помощью своих метательных орудий они уничтожили большинство лошадей в колесницах и их возничих. Они ловко хватали лошадей за поводья и, останавливая их, сбрасывали на землю возничих и убивали их.
Некоторые колесницы все же пробились к македонским рядам, и тогда передние шеренги разомкнули свои ряды по приказу Александра при приближении колесниц, затем сомкнули их и не понесли потерь. Находившаяся в резерве кавалерия затем захватила большинство прорвавшихся колесниц.
Перейдя реку Ликус, Александр остановился, чтобы его люди и лошади передохнули до полночи, а затем продолжил преследование. На следующий день он прибыл в Арбелы, находившиеся на расстоянии в 600 фарлонгов (примерно в 70 английских милях) от поля сражения.
В истории нет другой битвы, которая служила бы лучшим подтверждением роли кавалерии, а также приемов оптимального ее использования как во время атаки, так и во время преследования.
План сражения при Гавгамелах (Абелек)
После этой битвы Александр изменил организацию своей кавалерии, назначив каждому подразделению по два декуриона. К тому времени декурионов в коннице не существовало. Отчасти он провел эти назначения, чтобы обеспечить свою кавалерию лучшими командирами, вероятно, также и для продвижения некоторых своих воинов, служивших ему храбро и преданно.
Александр также учредил подразделения конных стрелков из лука, создал и постоянно использовал летучие колонны, состоявшие в основном из кавалерии всех видов, с помощью которых совершал набеги или вторжения на территорию народов, живших рядом с маршрутом его движения.
Именно с помощью этих летучих колонн, в основном состоявших из кавалерии с некоторым количеством лучшей по выносливости пехоты, Александр преследовал Дария II после битвы при Арбелах (Гавгамелах), когда услышал, что персидского царя захватил его бактрийский сатрап Бесс. Идя почти без остановок в течение трех дней и ночей, его пехота от усталости падала с ног. Тогда он велел спешиться 500 своим конникам и разместил лучших тяжеловооруженных пехотинцев на их лошадях, настояв на продолжении преследования ночью, а остальной пехоте, равно как и спешившимся конникам, велел более медленно следовать за ними пешком. Утром Александр нагнал отступающих. Увидев Александра, Бесс бежал вместе с 600 всадниками, оставив на поле умирающего от раны (нанесенной ему Бессом) Дария III, который умер тогда, когда Александр увидел его.
Едва ли в истории найдется пример подобного по стремительности преследования. Тот факт, что Александр спешил часть кавалерии, чтобы посадить на лошадей пехоту, заслуживает пристального изучения. Он показывает, какое значение великий мастер искусства войны придавал способности действовать как в конном, так и в пешем строю. Пользуясь быстротой перемещения конницы, такие воины обладали мощью удара и обороны, которую раньше имели только пешие солдаты (таким образом, он получил предшественников драгун).
В нашей работе мы покажем, как в целом развивалась эта идея и как использовали этот принцип в разные века. Мы хотим со всех сторон обсудить проблему, чтобы понять, какой вклад в современную военную науку сделали драгуны, принесшие столько пользы в прошлом.
Следует также заметить, что в войнах Александра, равно как и в предыдущих, легкая кавалерия использовалась для несения службы на аванпостах, всадники применялись для разведки, патрулирования, охраны, вероятно, использовались и конные часовые, причем на тех же самых принципах службы, какие применяются и сегодня.
Обучение греческой конницы
Греки придавали особое значение обучению своих воинов. С младенчества они привыкли заниматься физическими упражнениями, стремясь поддерживать себя в форме. Борьба и кулачные состязания, правда, оставлялись для профессиональных атлетов, ибо использовались для демонстрации физической силы. Подобные навыки не считались необходимыми для солдата. Греческие юноши упражнялись в беге, лазании, метании дротиков, а также в тех умениях, которые могли пригодиться в бою, скажем, учились использовать пики (при обучении без железных наконечников).
Солдат-конников обучали правильно садиться на лошадь и слезать с нее, а также посадке на деревянных муляжах, что было совершенно необходимо, ибо в то время они не могли пользоваться стременами, с помощью которых так легко садятся на лошадей современные всадники.
Ксенофонт шаг за шагом описывает процесс формирования основного корпуса кавалерии Агесилаем21, находившимся в Фригии. Похоже что искусный военачальник делал все от него зависящее, чтобы заставить рекрутов стать настоящими конниками. Он набирал их из районов, где занимались выращиванием лошадей, полагая, что они станут искусными наездниками. Собрав молодых воинов в Эфесе, он постоянно занимался их обучением, принуждая их превозмогать боль, учредил призы, скажем, давал награду тому, кто приходил первым. Места состязаний постоянно были переполнены людьми, практиковавшимися в езде, здесь же тренировались метатели дротиков и лучники, стремившиеся попасть в цель. Столь искусно обученная кавалерия во многом и обеспечивала успех в последовавшей затем войне.
В своих сочинениях о коннице («Советы для начальников конницы», «Советы для всадников») Ксенофонт приводит доскональное описание методики посадки на лошадь в его время. Похоже что даже тогда на лошадь садились с левой стороны. Он говорит, что всадник «должен брать поводья, прикрепленные к нижней части удил в левую руку, так, чтобы они проходили под подбородком. Удерживая их, он мог свободно вскочить на спину лошади, схватившись за гриву около ушей или опираясь на пику».
Очевидно, здесь переданы два способа посадки на лошадь. Один похож на способ, с помощью которого сегодня садятся грумы, другой напоминает посадку с помощью копья. Подтверждением служит, как пишет Беренже, коллекция античных тарелок, хранящихся в Британском музее, на одной из которых изображен солдат, собирающийся садиться на лошадь с помощью копья. Копье размещено с одной стороны лошади, на нем имеется крючок, на который человек ставил свою ногу, чтобы легче сесть верхом на лошадь. Рисунок служит пояснением к тексту. Тот же самый автор добавляет, что, по Ливию, данный способ посадки на лошадь практиковался среди римских солдат. Ксенофонт пишет, что воины практиковались в посадке и с правой стороны, проделывая такие же движения левой рукой и ногой, как до этого с помощью правой.
Всадника обучали сидеть прямо, совсем не так, как на сиденье, учили удерживаться бедрами, свободно опуская ноги от колена. Тело всадника оставалось прямым, так что он полностью владел оружием. Поводья удерживались в левой руке, как и сегодня, рука прижималась к боку.
Всадники вели друг с другом тренировочные поединки, используя затупленные (с шарами на остриях) копья и дротики, отступая и наступая, они достигали необходимого мастерства в использовании своих лошадей и оружия, требуемых в настоящей войне.
Сочинение Ксенофонта о коннице
Труд Ксенофонта является самым ранним исследованием, посвященным коннице. Он интересен и тем, что отражает точку зрения опытного воина, который на протяжении всего сочинения проявляет не только глубокие знания предмета, но и показывает себя как личность.
По-видимому, автор трактата обращается к своему сыну Гриллу, служившему в афинской кавалерии. В нем подробно описаны обязанности командующего кавалерией в армии афинян, говорится о том, какую численность всадников следует считать приемлемой, как следует их снаряжать и тренировать в мирное и военное время.
Исследование показывает, что по многим значимым позициям греки его времени добились существенного прогресса в устройстве своей кавалерии. Поскольку вооружение и боевая тактика пехоты и конников того времени существенно отличаются от тех, что используются сегодня, тривиальные детали подготовки не представляют для нас практического интереса. Однако те общие принципы, которые определяют использование и применение кавалерии с точки зрения Ксенофонта, заслуживают внимания.
В своей первой главе он подчеркивает, что необходимо придавать особое значение выбору лошадей для кавалерии. Не следует использовать брыкливых и непослушных животных, отбирая только хорошо объезженных. Обязательно надо уделять внимание их ногам, чтобы укреплять копыта, конюхам следует держать лошадей в помещениях с полом из гладких круглых камней. Тогда еще не знали об использовании железных подков.
Также следует обратить пристальное внимание на отработку посадки, чтобы всадники без труда садились на лошадей, легко скакали по любой местности. Как только заканчивали обучение езде и рекрут уже мог сидеть прямо, его тренировали владению копьем, сидя на спине лошади. Получив в свое распоряжение обученных людей и лошадей с оборонительным вооружением, командующий воспитывал у них дисциплинированность, «ибо без дисциплины не будет никакого толка ни в хороших лошадях, ни в прочно сидящих всадниках, ни в прекрасном оружии».
Ксенофонт также советует кавалерии тренироваться, чтобы та могла скакать по сельской местности и бездорожью, пускать своих лошадей в галоп по дорогам любого вида, невзирая ни на что, вступать в бой в подобных местах.
Зейдлиц, лучший кавалерист Фридриха Великого, обычно тренировал свой полк на пересеченной местности, причем настолько рьяно, что Фридрих однажды упрекнул его, заметив, что подобная практика ведет к гибели солдат. Зейдлиц на это хладнокровно заметил: «Если вы устраиваете такую шумиху по поводу нескольких сломанных шей, то у вас не будет отважных конников, столь необходимых на поле брани».
Филархи, или командующие эскадронами, должны были тщательно следить за снаряжением и заботиться о постоянном обучении находящихся в их подчинении воинов. Они должны уметь ездить верхом и знать службу лучше своих подчиненных, чтобы служить им живым примером и заслужить уважение и готовность подчиняться.
Копье следовало держать так, чтобы оно выступало вперед над головой лошади между ее ушами. Подобное движение обычно производилось во время парадов перед советом на Ареопаге («холме Арея»), чтобы показать мощь армии, в Афинах приняли закон, согласно которому ни один человек не мог служить в кавалерии, не пройдя вначале экспертизу и не получив одобрения.
Во время марша он должен давать отдохнуть лошадям, равно как и позволять перевести дух всадникам, для чего следовало переходить на медленный шаг, а иногда велеть всадникам спешиться и вести своих лошадей в поводу. Эта мера особенно необходима во время форсированных маршей, поскольку облегчение для людей и лошадей достигается за короткий промежуток времени.
Рекомендуемый Ксенофонтом способ перехода из развернутого строя в походные колонны и обратно вполне схож с употребляемым ныне. Узкие дефиле следует проходить по одному; при следовании по широким дорогам вести каждую трибу развернутым строем, а при движении по открытой равнине построить из всех триб сомкнутый отряд.
При движении по вражеской территории он рекомендует высылать вперед не только обычные сторожевые разъезды, но и более далекую разведку, чтобы своевременно получить извещение о приближении противника.
Командир конницы должен еще в мирное время хорошо ознакомиться как со своей страной, так и с неприятельской. Ксенофонт справедливо замечает, что «знающий дороги командир находится в выигрышном положении перед тем, кто с ними не знаком, и что при составлении плана действий знающий страну имеет большое преимущество перед тем, кто ее не знает».
Пикеты и сторожевые аванпосты следует ставить скрытно, чтобы они были надежной охраной своим и вероятной засадой для неприятеля. Скрытые аванпосты более надежны и страшны для врага, ибо, не зная, где встретит сопротивление, нападающая армия должна следить за местностью и не сможет двигаться быстро и свободно.
Путешествуя летом 1868 года по восточным районам Франции, в предвидении начала войны, разразившейся спустя два года, генерал фон Мольтке следовал советам Ксенофонта. В итоге стало ясно, что советы не пропали даром и оказались полезными спустя более чем 2200 лет.
Труд Ксенофонта отражает огромный опыт и всестороннее знакомство автора с работой командира, отличается глубоким знанием человеческой природы и морального влияния, какое он оказывал на солдата.
